На крутых изломах 90-х. Есть время разбрасывать камни, есть время – их собирать

Татьяна Геннадиевна Суворова

Предлагаю вам книгу о крутых 90-х годах прошлого века. Именно на это время пришлась моя юность. Развал СССР, годы выживания, но это и еще и молодость и задор. Приключений было много. Вспомним те годы.

Глава 7. Ученье — свет, а неученье — тьма

Как часто нам говорили: « Учись лучше, ведь только знания помогают человеку в этом мире». Но, увы, это не совсем так. Испокон веков ребёнок, родившийся в семье с крепкими родственными связями, да еще и если его родители обладали, хоть какой-нибудь властью, мог не беспокоиться о своей судьбе. Родственные связи, что ни говори, крепко держали и продолжают держать человека на земле. Ещё одно утверждение всегда и во всех ситуациях было правильным — « Ты мне, я тебе. Свои люди — сочтёмся». Но иногда судьба «дает сбой» и нет — то и нет, посмеётся над такими счастливчиками.

Эта история произошла, когда я училась на втором курсе института. Мы, студенты биологи, часто слышали, как преподаватели, подсмеиваясь над теми, кто плохо знал материал, называли нас «биолухи». Однажды наш преподаватель по зоологии заболел, и заменил его аспирант. Учебная аудитория была небольшая, в этом кабинете проводились практические занятия. Да вот только не знал аспирант, какой нежданный казус ждал его здесь.

Появление этого «гоголя» в учебной аудитории врезалось мне в память: он вошёл, как завоеватель в покорённый город. Его отличала гордая осанка, сосредоточенное лицо — ум и учёность предстали пред нами во всей красе. Начал говорить он громко, чётко, как по заученному сценарию, и вдруг в его певучей речи стали заметны запинки, повторение — аспирант явно не владел материалом, он надеялся на извечное — « и так сойдёт». Но здесь его уверенность столкнулась с лёгкими смешками студентов, то и дело прерывавшими речь преподавателя.

Студенты поняли, что преподаватель зазубрил материал, но не совсем понял суть выученного.

Выражение лица «молодого светила» по мере того, как он произносил речь менялось, оно как — будто говорило: «тут забыл, а там за мыслями гоняюсь, но никак их не поймаю». И вдруг — просветление: аспирант вспомнил, что в дипломате есть конспект. Нужно лишь достать его и спасение репутации гарантированно. Он начал сражаться с дипломатом, но не тут — то было: этот клятый чемодан как будто хотел проверить на прочность горе — аспиранта: замки дипломата скрипели, но не открывались.

Молодой учёный прилагал прямо — таки титанические усилия, чтобы добыть источник знаний, спрятанный в этом капризном чуде, созданном ему на горе чемоданных дел мастерами. Мы, затаив дыхание, смотрели, чем же закончится эта борьба человека и чемодана.

Вдруг дипломат грохнулся на пол, а в полной тишине аудитории раздался шелест крыльев. Это с клетки взлетел попугай, который всё время с интересом следил за аспирантом. Птица села на плечо «умника» и отчётливо произнесла:

— Дурак!, — Обескураженное такой наглостью пернатого, «молодое свётило» выпалило:

— Сам, ты дурак, петух крашенный, сейчас я тебе покажу. — Аспирант повёл плёчом, как бы сгоняя с него глупую птицу. Попугай же взмахнул крыльями и взмыл к потолку аудитории. За ним, размахивая дипломатом и кляня, на чём свет стоит попугая, ринулся молодой преподаватель.

Мы тоже все вскочили с мест и присоединились к погоне за пернатым: то — ли птицу хотели изловить, то — ли спасти умное пернатое от гнева неуча. В аудитории стоял такой шум, что казалось — там действительно произошло какое-то стихийное бедствие.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла фигура заведующего кафедрой. Громкий голос профессора быстро привел в чувство и нас, разбушевавшихся студентов, и молодое дарование. Оно так и застыло в немой сцене с дипломатом, которым он готов был излупить попугая.

Аспирант был выведен в коридор, там ему, наверное, припомнили все прошлые «достижения». Нам же заведующий кафедрой, дабы успокоить молодые умы и направить их мысли в нужное русло, дал самостоятельное задание. Всё успокоилось, даже стало слышно, как в аудитории летает муха. И только возмутитель спокойствия — умная птица попугай, триумфально и гордо восседал на клетке. На следующий день этой слишком говорливой птицы уже не было в аудитории, теперь на кафедре были лишь немые рыбки, они, возможно, и умеют говорить, но человек не научился еще слушать их умные советы.