Не боги решают за нас

Таня Листова (2024)

Книга чем-то похожа на предыдущую. Особенно в начале. Но это другой мир, другие события и другие люди. Конечно, снова испытания, боги и судьба. И снова суть: побеждает идущий. Можно, конечно, и похныкать, и решить, что мир сошелся клином… Все мы люди. Но обязательно подняться. И пойти вперед.Меня иногда упрекают, что мои герои похожи. Возможно. Даже скорее всего. Ну а что делать, если другой тип не интересен? Посему, сори.

Глава 5

Сознание очень медленно возвращалось, будто пробуя на ощупь: можно? Или еще рано? Сознанию не хотелось возвращаться. Этот мир не притягивал. Но мешали звуки. Голоса. Раздражающе вклиниваясь, не позволяющие упокоиться, и накрыться покрывалом. Сознание еще не воспринимало смысл, все слова были просто звуками. Шумом. Правда, с теплом. Как далекое детство, когда мама еще целовала на ночь, и читала сказки…

«Так она не шимала?!» — женский голос пылает от негодования. «Оказалось, нет…» — мужской холодно спокоен. «Тогда как же…» «Они даже не поинтересовались его мнением! — взрывается мужской, вибрируя от злости. — Заставили, и все! Как вещь! Понимаешь?» «Как же так можно… со своим сыном?» — охает женский. Тишина. Мужской не отвечает. Через полминуты хлопок по столу: «Сегодня же отправлю им весь нарзалл. Она не вернется. Ноги ее больше не будет в том доме». «Вланя бы не простила», — соглашается женский.

Лан с трудом открыл глаза, уставившись в потолок. Не вышло? Не такой уж ты и смертельный, чертов смертадох. Голоса бубнели где-то далеко, за закрытыми дверями. А ему казалось, что слышал отчетливо.

— Не делай так больше никогда, ладно?

Почти вздрогнул. Рядом на стуле Олав. Ссутулился, осунулся, как старый, побитый временем, медведь. Совсем не похож на веселого повесу-разгильдяя, смотрит нахмурено.

— Обещаю, пальцем не притронусь, — добавил наследник рода. — Пока сама… сам не попросишь.

— Вы… — удивился мальчишка, — знаете, что…

— Что ты не шимала? — закончил за него кадет. — Да ты об этом кричал на весь дом… когда умирал.

Лан снова уставился в потолок. И что теперь? Откажутся? Отец убьет. Не смог смертадох, так довершит отец. Хотя… Он же мешок с деньгами. Выдадут за другого. Более уродливого и потного.

— Ты не вернешься, — будто услышал его мысли Олав, мальчишка удивленно повернулся. — Отец отправил за тебя весь откуп. Ты больше никогда не ступишь на порог своего… — его лицо перекосило, от такого уютного слова. — И еще… — парень заметно сконфузился, пытаясь подобрать слова. — Прости, ладно? Я специально ходил в библиотеку, читал о шималах, — даже поерзал на стуле. — Там писали, что они обожают, когда их жмут, целуют, все такое… — покрутил пассы, пытаясь выразить мысль, — в общем, хотят чувствовать себя женщинами, — удрученно опустил руки. — В общем, болван. Не знал.

— Зачем я вам? — Лан все никак не мог взять в толк, такие резкие повороты судьбы.

— Аллой принял тебя, — не согласился жених. — Без инициации, даже без брачного ложа. Ты наша, — у него не очень выходило обращаться в мужском роде. Похоже, действительно с трудом видит в нем парня. — Нашего рода, понимаешь? С потрохами.

— Этого просто не может быть, — честно предупредил мальчишка, — никак! — даже отрицательно покрутил головой. — Напутали. Я ноль. На меня даже наш родовой камень не реагировал.

— Спи, — завершил спор, поднимаясь, Олав. — Тебе сейчас есть и спать. Ты выжгла себе все нутро, — осуждающе посмотрел на мальчишку. Потом подумал, и все-таки добавил: — в столице более тонкие омнусы, не чета здешним. Пусть даже чуть моргнет, самую малость… — ободряюще ухмыльнулся. — Раскачаем. Наймем учителей. Второй точно возьмешь.

— А вернуть назад? — даже приподнялся от волнения с подушки Лан. — Твоя семья согласится? Я отработаю! Сполна! Слово! Пред ликом Крома!

— Эх, Лань, — грустно вздохнул жених, сократив его имя на девичий лад. — Если бы с богами так можно было шутить… — понимающе глянул, на жертву циничных продажных схем. — Ты же сама знаешь. Боги не прощают ошибок. Это невозможно. Так не бывает.

Лан без сил упал на подушку. А парень вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Он на самом деле знал. Мозг знал. С самого начала. Но боялся признать, боялся произнести вслух. Ибо хотел верить, и верил, истово верил… Ибо иначе… как? Отец его обманул. Просто, легко, жестоко, цинично. Как тупого породистого пса, которых разводят для продажи. В маркетинге нет людей, там одни товары.

Потолок смазался, поплыл… и неожиданно хлынули слезы. Мальчишка вдруг заревел, уткнувшись в подушку, сильно, навзрыд… Сто лет не ревел, не плакал. А сейчас вдруг обильно выдал за долгие годы.

Жизнь, это боль. Бессилие, гнет и обреченность. Нет впереди надежды, нет звезды, маяка, к которому можно стремиться, даже ползти по ярдам, ломая ногти. Люди всегда ждут. Всегда надеются на завтрашний день. А что будет ждать он? Что?! Мужа, ночи, постели?!

Это продолжалось долго. Плечи тряслись, он зарывался носом все глубже и глубже, сминая в кулаках мягкую ткань… За что, боги? За что?!! Чем я провинился, пред светлыми ликами? Дрался? Грубил? Хамил? Врал? Так ведь это стезя любого подростка, надирающего шишки на лбу, пред взрослением! Чем прогневил ваш взор?

Он ревел, всхлипывая и содрогаясь. Пока наконец обессиленное тело не упокоилось на подушке, и отяжелевшие веки не схлопнулись от усталости. И впервые за последние дни заснул. Хотя тело все еще вздрагивало, и ресницы дрожали, будто он дрался с неведомым зверем. Неистово кусал и царапал ногтями. Или бежал от ватаги остервенелых, плюющихся вслед подростков…

Разбудила круглая служанка, с необъятным бюстом, и заставила выпить отрезвляюще-горькую кружку вонючей жижи, жалостливо хлопая глазами. Не надо. Прошу. Послушно выпил, опасливо косясь на нависающие сверху вселенские шары, потом скривился, вытер рот и снова откинулся на подушку. Покосился на окно — сумерки. Сколько он спал? Пробудившийся огонь в желудке начал стихать.

Затем дверь открылась, и в комнату зашел сам лорд Гвендин Дарр, следом леди Розари. Пару секунд постояли, внимательно смотря на мальчишку, затем лорд придвинул жене стул. Будет разговор. Служанка с бюстом сразу исчезла за дверью.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — «невестка» молча ждала.

— Ты больше не вернешься домой, — повторил сказанное Олавом. — Ты теперь рода Дарр. Понимаешь?

Лан молча ждал продолжения, лорд нахмурено смотрел. Наверное, хотел увидеть реакцию. Мальчишка не стал разочаровывать:

— Зачем я вам?

Кто-нибудь когда-нибудь спросит сначала его мнение?

— Твоя связь с Олавом, — не выдержала майора, — и то, что Аллой сразу принял, — качнула своей высокой прической, — слишком красноречивы, понимаешь? — по-доброму улыбнулась. — Ты будто… богами предназначена нашему роду. Мы просто не можем тебя отдать. Понимаешь?

Забрать, отдать, предназначен… Прям, домашняя собака. Добро пожаловать в прайд.

— Здесь найдешь новый дом, новую семью, — продолжала хозяйка, мягко глядя на мальчишку. — И я очень надеюсь, лучшую, чем твоя прежняя жизнь.

Много пафоса. Ему не десять, и он давно не верил в слова. В этой жизни все имеет цену.

— Вы ведь понимаете, что я не могу… — он запнулся, мельком окинув свое тело под одеялом. — Независимо от связи, я…

— Даже не представляю, каково тебе было, в этом платье, — с полуслова поняла умная леди. Немного помолчала, собираясь с мыслями. — Ты сама решишь, когда будешь готова. Никто не будет торопить, — он посерьезнела, глядя на Лана. — Но ты не маленькая, и должна понимать, что эстер в конце концов сделает свое дело, рано или поздно. Твое тело изменится, и мозг… напитанный женскими соками-сулитами, возможно, по-новому взглянет на этот на мир. Олав подождет, не умрет. А вы пока подружитесь, поближе узнаете друг друга, — она ободряюще улыбнулась: — ну? Хватит киснуть, ладно?

Спасибо. Очень рад. Поближе узнать Олава. Циничный мозг не хотел просто закрыть глаза и расслабиться, ибо… ничего не изменилось. Та же стезя, тот же муж, и девичьи хлипкие радости.

Но все же… добрее. Он до колик не хотел назад. Мозг даже отказался произнести слово «домой». Прям, как у Олава.

— Но ты должна дать слово, — серьезно смотрел на него главный родоначальник, собрав на лбу озабоченные морщины. — Что больше такого не повторишь. Никогда.

Хватит. Наумирался. Лан уже сам не желал повторять. Поживем-увидим.

— Не повторю, — спокойно пообещал, выдержав взгляд. — Клянусь.

Оба вздохнули с облегчением, и улыбнулись. Он им реально важен? Чем?!

— Отдыхай, набирайся сил, — посоветовала напоследок мать, закрывая за собой дверь. — Выбрось все невзгоды. Мир не такой уж горький.

А какой? Лан задумчиво смотрел на дверь.

Впрочем, она права. Вчера было хуже. Но он им не верил. Какие-то они… слишком добрые. Понимающие. Так не бывает. Вся прежняя жизнь доказывала: люди не добрые, и не злые. Люди равнодушные.

Людей тронет чужое горе, если только в этом есть выгода. Эгоизм не порок, а уклад. Хозяйский. Основательный.

Лану всего шестнадцать. Но он давно был скептиком, и не верил сказкам. Риоранг не приют для благородных девиц.

Зачем я вам, хозяева старшего рода Дарр? Зачем вам полу-мужик полу-девка? Зачем вам ноль? В прайде девиц не счесть, нормальных, с талантами, одна другой краше. Готовых сходу сигануть в постель к красавцу-кадету, наследнику старшего рода.

Через пару минут дверь снова открылась, и в комнату вдруг заглянула… сестра Олава:

— Не спишь?

Мальчишка машинально напрягся, привычно закрывшись маской. Только ее не хватало.

— У меня че, рога на затылке? — удивилась она, вползая со стопкой одежды в руках и ногой захлопывая дверь. — Да ладно, — развернулась и усмехнулась. — Я же пушистый котик!

Лан промолчал, покосившись на стопку в руках, совсем не похожую на платье.

— Мама подобрала, — правильно истолковала взгляд Веда. — На тебе платье висит, как на вешалке! — бухнула одежду на комод и бесцеремонно плюхнулась рядом на стул, рассматривая с головы до ног, будто под одеялом что-то видно.

Мальчишка отвернулся.

— Ты уж извини меня, ладно? — вдруг выдала, и Лан чуть не поперхнулся. — Я не знала. Думала: вот дебил, ему бы девок клеить, а он…

— Ты была права, — сразу перебил ее мальчишка. — Я бы и сам…

— У меня язык, как у змеи-шевелевки, — поделилась «секретом» девушка. — Папа каждый раз обещает обрезать, но… — притворно развела руками, сотворив умильную мордашку. — Я же котик! Разве котиков обижают?

Лан улыбнулся, воздух быстро разряжался.

— У нас неплохо, — принялась вводить в курс местного быта девушка. — Маму, конечно, хрен проведешь, но из папы и Олава можно веревки вить, — весело улыбнулась, вздернув пальчик: — при правильном подходе! Обращайся, если будут вопросы!

— Ладно, — решил сразу воспользоваться советом, и ненадолго задумался, размышляя. — Что не так с Олавом? — поерзал, поудобнее устраиваясь на подушке. — Я тогда на ристалище ощутил…

Странная эмпатическая связь с парнем не секрет, из-за нее и сватались. Девушка вдруг разом померкла, ладони безвольно замерли на коленях. Молчание. Тишина. В животе пробежал холодок, он спросил что-то не то?

— Что ощутил? — тускло спросила девушка.

— Боль. Сильную.

— Это из-за Влани, — тихо вздохнула Веда. — У нас была сестра. Младшая. Умерла. Полгода назад. Дроп.

Лан заткнулся. Дроп не лечился. Выедал человека изнутри. Бич Маршана.

Девушка поднялась, шагнула к комоду и развернула лицевой стороной небольшой портрет на подставке. Лан приподнял голову и похолодел… На картинке он сам. Только младше. И волосы чуть длиннее. Лицо помягче, и на лбу магическая диадема.

— Ее все любили, особенно Олав, — тихо проговорила девушка, с грустью разглядывая портрет. — Резвая, прыткая, как мальчишка, — грустно улыбнулась. — Наверное, была шималой, только наоборот. Ей нравилось все мальчишеское. Клеймором махала, как заправский мечник, — кивнула ему на картинку: — похожа, правда? Поэтому Олав и взбесился там, на ристалище. Готов был тебя убить. Но… — снова грустно вздохнула, задумавшись о своем, — все пошло совсем не так…

— Так это… — вдруг осенило мальчишку: — может, поэтому Аллой меня принял?

— Поэтому, — подтвердила она. — Аллой не принимает чужих. У вас рисунок крови одинаковый. По Эсфицериусу, книге богов, у каждого из нас есть близнец в этом мире. И душой, и лицом, и печатью. По всему, Вланин оказался совсем рядом. В соседнем городке. Только другого пола. Хотя… — поставила портрет обратно и снова скользнула взглядом по одеялу, — уже не актуально.

— Но я не она, — упрямо напомнил Лан. — И никогда ей не стану.

— Знаешь, как звали Вланю? Лань! Но ты не она, — согласилась девушка, и добавила: — успокойся, никто тебя не принимает за Вланю. Просто, ощутили свое, родное. Кроме меня! — вдруг усмехнулась, отбрасывая смурь, и погрозила пальцем: — меня еще завоевывать и завоевывать! Можешь начать прямо сейчас, — в глазах блеснули озорные искорки: — научишь махать клеймором?

— Давно не брал в руки, — тоже усмехнулся мальчишка. — А ты тренировалась?

— Вланя материла, почем свет, — объективно довела до сведения Веда. — Говорила, что у меня руки из задницы растут!

— Поправимо, — отмахнулся Лан. — Нормальное лечение, лекарства…

— Еще одна Вланя, на мою голову, — притворно закатила глаза к потолку сестра, поднимаясь и поправляя платье, и чуть помолчала, глядя на него. — Лучше говори в женском роде, подруга. Привыкай. Будет легче, поверь. А я тебе помогу, во всех наших тонкостях.

Лан смотрел на закрывшуюся дверь. Может, он и дурак. И это их настоящие лица. И нет никаких масок. Но… внутри будто протестовало: так не бывает! Ему никогда не везло!

Покосился на портрет. Неисповедимы пути богов. Откинул одеяло и аккуратно сел, спустив ноги на пол, желудок немедленно полыхнул жаром. Скривился, подождал пока утихнет. Затем потянулся к стопке одежды — что тут у нас?

Ага, охотничий костюм. Дамский, конечно, но более универсальный, без вызывающих штучек-дрючек. Реппи, короткая женская рубашка, мягкий кожаный корч, наподобие жакета, облегающие джодпуры. На полу переломились пополам высокие сапоги, со сравнительно небольшим каблуком. Не бог весть что, но по сравнению с платьем…

Аккуратно улегся обратно. Ему кажется, или он потихоньку начинает привыкать? Уже проскакивает мимо, когда обращаются в женском роде, и вон, охотничий костюм для леди… уже более-менее. Еще месяц-другой, и сам начнет просить платье, и косметику?

Снова глянул на портрет. Потом вздохнул и повернулся на бок. Не дождетесь.

Но мир стал легче. Вселенская тяжесть, давившая на мозг все последние дни, ослабила хватку, и легкие наконец начали вбирать воздух. Хоть будущее и не изменилось. Но все-таки важно, когда понимают.