Не боги решают за нас

Таня Листова (2024)

Книга чем-то похожа на предыдущую. Особенно в начале. Но это другой мир, другие события и другие люди. Конечно, снова испытания, боги и судьба. И снова суть: побеждает идущий. Можно, конечно, и похныкать, и решить, что мир сошелся клином… Все мы люди. Но обязательно подняться. И пойти вперед.Меня иногда упрекают, что мои герои похожи. Возможно. Даже скорее всего. Ну а что делать, если другой тип не интересен? Посему, сори.

Глава 2

Кони звонко цокали копытами по мостовой, карета тряслась и подпрыгивала. Мальчишка трясся вместе с каретой, и пробовал навести порядок в своих мозгах. Он не был идиотом, в десятый раз переворачивая диалог в разные стороны. Для лучшего ракурса. Завтра приезжает барон Марш… Улу собирались выдать за его сына? Тогда какого черта это держали в секрете? Аааа… — дошло. Барон не из прайда. Вообще, не маг! Отец не хотел светить совсем не гордым замужеством. Бедная Ула, жаль сестру, но… он здесь причем? Как он «станет ей», даже если переодеть в женское платье? Не похожи! И даже будь похож… он не девчонка! Бред!

Карета дернулась и остановилась, через занавеску виднелся высокий храм Иккре, богине справедливости. Иккра — мать всех, самая женщина из всех женщин, от нее женское начало. В груди нехорошо заворочалось что-то тягучее… Дверца распахнулась, отец хмуро кивнул за собой. Мальчишка спрыгнул с подножки, щурясь от солнца.

— Господин? — в темном после яркого дня зале их встретил монах, озадаченно оглядев Лана. — Риоранг небольшой городок, мы такое никогда не делали! Он точно шимала?

Шимала?! Лана будто огрели обухом по голове. Какая к черту шимала?! Нет, он учился в геральдической школе, и слышал… Случалось, встречались такие. Со странностями. Одни любили спать с мужчинами, другие щеголяли в женском платье, напудрившись как кулич… Но никогда не встречал. И не встречал тех, кто встречал.

— Точно, — хмуро громыхнул отец, недобро глядя на монаха. — Я за что плачу? За вопросы?

Монах заткнулся. Магов побаивались. Еще сожжет храм, и объявит, что сам сгорел. Однако все-таки счел своим долгом уточнить:

— Вы помните, что это должно быть добровольно? Иначе святая Иккра…

— Помню! — перебил старый маг, и нагнулся к сыну: — ну?

Что ну? В затылке нехорошо засвербило, появилась дрожь, он умоляюще перепрыгнул глазами с одного на другого.

— Согласен?

— На что?!! — почти закричал мальчишка.

Отец устало выдохнул, затем резко схватил за шиворот и потащил в сторону, недовольно оглянувшись на служителя храма. За одной из колон прижал к холодному камню и зашипел, брызгая слюнями:

— Маленький уродец, ты еще не понял?! Люди гибнут за свой род, за свой прайд, за свою семью!! Нет чести выше!! Читал в книгах?! Изучал в школе?! За что мне досталась та мелкая дрянь, а теперь еще и ты?!! — с трудом перевел дух, и кивнул на монаха за колоннами. — Сейчас подойдешь к тому ос… почтенному отцу, и скажешь «да», понял?! А потом повторишь на алтаре, маленький ублюдок!! Или прибью, прямо здесь!!

Лан был готов умереть за свой род, и прайд. Этому их учили с пеленок. Но… умереть, черт возьми!! А не…

— Что вы хотите сделать, отец? — почти закричал мальчишка, трясясь как от озноба.

— Да ничего страшного, — устало отмахнулся грузный майер. — Просто, побудешь завтра за сестру, все дела. Потом вернем все назад, когда найдем эту… — скривился, наблюдая за бледнеющим лицом: — ой, да ладно… Тебе это пшик, никогда и не был мужиком.

— Я парень! — заорал сын. — Парень!!

— В городе нет собак!! — тоже заорал в ответ отец. — Знаешь, почему?! Потому как на них тренируются воины!! Лучники!! Слышал?! — с силой встряхнул за воротник. — Ты за всю жизнь убил хоть одну собаку, горе-воин? Кошку? Хоть крысу?

— Нет чести бить тех, кто не даст ответа…

— Ах, тебе нужен ответ?!! — почти обрадовался маг, и потащил его дальше вдоль колонн. В небольшой нише спряталась неприметная дверь, лязгнул тяжелый засов, зев распахнулся, обрываясь крутыми ступенями куда-то вниз. В просторном помещении с низким каменным сводом, освещенной тусклыми светильниками, оказалась просторная яма — маг поволок щуплое тело к краю.

— Докажи, что мужчина! — зачем-то сунул в руки его клеймор.

В яме ворочался настоящий живой мархулл, перебирая суставчатыми лапами. Громадный, мохнатый, величиной с повозку, страшно ядовитый. Видимо, держали для жертвы Иккре. Лана прошиб холодный пот, колени затряслись, отказываясь держать тело…

— Что?! — продолжал орать старый майер, тряся мальчишку за воротник. — Мужчина?! Тогда поступи, как мужчина!! Смой позор со своего рода!! И Вергус тебе даст его силу!!

Ноги сдались, Лан бессильно обвис на руке, грохнувшись коленями в пыль. Глаза вращались, как безумные, клеймор глухо зазвенел, упав на камни…

— Твой выбор?!!

Все мысли вылетели, голова как бочка. Ноги пытались отпихнуться подальше от края, но отец крепко держал за воротник.

— Так кто ты? — наклонился старик, шипя в ухо, как раскаленная жаровня, — что выбираешь? — Некоторое время наблюдал, как мальчишка изо всех сил отпихивается от ямы, затем покрепче ухватил и поволок назад, к ступеням. — Никогда не смей говорить, что отец не знает, что лучше для его детей…

Наверху швырнул на пол, и опустился на корточки рядом:

— Так что выбираешь, сынок? — голос прозвучал почти ласково. — Побыть за сестру? Или, — кивнул назад, за спину, — подвиг? — злорадно усмехнулся: — твои друзья тебя почтят. Венками. Посмертно.

У него нет друзей. И никогда не было. Тело тряслось, как в лихорадке, руки отказывались держать тело, глазам мерещились жвала громадного черного паука… Смертельный, здесь, в двух шагах, в яме… Зубы выбивали дробь.

— Ну? — отец наклонился почти к лицу.

— Побуду… — еле слышно прошептал мальчишка, пытаясь сглотнуть, но горло пересохло, как в безводной пустыне.

— Правильно, — согласился майер. — Хороший выбор.

Через час все закончилось. Монах речитативом читал мантры, Лан лежал спиной на алтаре, дрожа как от озноба, и ощущая, как в животе что-то урчит и перекатывается. «Ты уверен?» — что-то спросило у него в голове. Наверное, сама совесть. «Да» — обличил самого себя. Трус. Трус. Трус-трус-трус-трус…

Настоящий мужчина взял бы меч и прыгнул в яму. И грохнул бы противного паука. Или погиб, что одинаково почетно. А он не мужчина. Он… непонятно кто. Или что. Безвольная трусливая баба. Совесть удивленно вздохнула: «Ладно…»

Сейчас он ненавидел себя. Сам.

Что будет дальше? Отец обещал: пока не найдут Улу. Неделя? Месяц? Лишь бы друзья не узнали… Хотя и понимал, что отец явно темнил. Как-то, концы с концами… Но когда случается такое… мозг хватается за любую соломинку. Самую глупую. Вера нужна, как воздух. Или разум помашет ручкой.

«Месяц?» Что-то рассмеялось, у него в мозгу. Треклятая совесть.

Через час все закончилось. Лан поднялся, тряся головой, мельком оглядел себя. Ничего не изменилось. Чуть отпустило.

— Ничего не видно, — вслух озвучил его мысли отец. Он все время стоял рядом, молча наблюдая за действом.

— Не от нас зависит, — развел руками монах. — Но, естественно, организму необходимо время. Тело будет меняться, перестраиваться, постепенно, чтобы не нарушить жизненный баланс…

— Сколько? — оборвал его отец.

— Может быть месяц, — пожал плечами служитель храма. — А может и год. Кто скажет?

Еще есть время.