Лео

Стелла Майорова

Джоан Дэвис — успешная ведущая утренних новостей на одном из крупнейших канадских телеканалов. Головокружительная карьера амбициозной и хваткой «Железной леди телеэфира» стремительно несется в гору, пока на одном из прямых включений призрак прошлого вдруг не настигает ее. Безумная любовь юности, от которой она бежала в другую страну, теперь возвращалась, застигнув врасплох.Смогла ли она забыть его, того самого? Что за историю она так упрямо и безуспешно пыталась оставить позади долгие годы?

© Стелла Майорова, 2025

ISBN 978-5-0065-2326-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я знаю, ты смотришь на меня. Не выносишь это, но возвращаешься каждый раз. И каждый раз говоришь себе, что больше не придешь. Упертая. Сжимаешь пальцами цепочку на своей шее. Нервная. Люблю тебя такой дерганной. Ненавижу, когда ты здесь, но не могу прогнать. Злюсь на тебя снова, но без тебя уже не так. Даже боль не та. Не вижу, но знаю, что вздрагиваешь от каждого джеба. Пропускаю удар. Ты закрываешь глаза. Вскрикиваешь, но толпа заглушает твой голос. В моих глазах кровь, в твоих — слезы. Ты не переносишь кровь. Рассечения ввергают тебя в панический ужас. Дрожишь и злишься на меня. С ума схожу от этих растерянных и напуганных медных глаз. Трусиха. Закусываешь губу. Взволнованная, испуганная. Удар, еще один. Уходи, упрямая. Уклон. Ты сильный, я сильнее. Подойди ближе, давай, ты же, черт возьми, инфайтер. Цепкий клинч. Ты как-то назвала это объятиями. Смешная. Ну, нет, ничего не выйдет, я не отдам тебе этот бой. Я не упаду, не сегодня. Не перед ней. Твой хук — мой кросс. Капа отдает привкусом металла. Дружище, ты не протянешь и двух раундов. Твои блокажи участились. Дыхание сбилось. Смотри мне в глаза и паникуй. Ты не техничен и устал. Мне скучно. Я скоро спущусь с победой, Джо, но ты только снова будешь осматривать издалека мои ссадины, оценивая масштаб ущерба на моем лице. И осуждающе молчать. Бесишь. Но без тебя нет ни вкуса крови, ни вкуса победы. Ты проклятый катализатор всего.

I

Торонто всегда был немного угрюмым для меня. За эти пять лет он не стал мне домом. Возможно, я так и не смогла впустить его в свое сердце. Я всматривалась в него каждую ночь, тихо наблюдая за его жизнью через окна своей квартиры, но так и не смогла им проникнуться. Чужой, как в первый день.

Вот и сейчас я стояла у панорамных окон своего пентхауса и из последних сил пыталась его полюбить с высоты птичьего полета. Ничего не чувствую кроме холодного стекла бокала в моих пальцах.

Я действительно ничего не чувствую.

Я начала новую жизнь. Я стерла прошлую себя. Я переборола судьбу. И только я знаю, чего это мне стоило.

Однажды я смогла перестать думать о прошлом. Перестала жалеть себя. Я победила, я отвернулась от застывшей боли. И пришло немного свободы. Я не терзалась больше и смогла идти дальше. Я не сразу поняла, какую цену я заплатила за это шаткое ощущение покоя через годы. Я сломала себя, и теперь никогда не смогу быть прежней. Я живу в умиротворенной пустоте. Я не злюсь, не расстраиваюсь, не выхожу из себя. Я не могу огорчиться, но и вместе с тем, не могу радоваться. Счастье от привычных мелочей не приходит. И я не знаю, где найти немного искренней радости для себя. Я будто не чувствую жизни вокруг, она идет как-то по касательной. Я утратила осознанность. Я не узнаю себя больше. Мысли будто не мои. Сны утомительные и чужие. Они изматывают так сильно.

Я сознательно однажды оставила себя одну в этом городе. И он сделал меня похожей на себя. Угрюмой, зябкой и равнодушной.

Одним глотком допиваю вино и закрываю глаза, чтобы этот город, наконец, погас.

Звонит будильник. На часах 4:00, а в комнате еще ночной сумрак. Опускаю ступни на холодный пол в поисках тапочек. Этот город отучил меня ходить босиком.

Кофейный пар такой густой над стаканчиком. И так приятно пахнет. Всего на доли секунды я вспомнила, как когда-то он заманчиво смешивался с запахом океана. Дергаю головой, отгоняя воспоминания, опускаю на стакан крышку и выхожу.

Ветрено. Кутаюсь в пальто, направляясь к машине.

— Доброе утро, мисс Дэвис, — водитель открыл мне дверцу. Стало тепло и тихо. Отпиваю немного кофе и закрываю глаза, пока мы едем в студию.

— Город гулял всю ночь из-за чемпионата, столько людей приехало, — парень за рулем посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Я не разговариваю до пяти утра, Мэтью, — я держала глаза закрытыми. Гидрогелевые патчи под нижними веками приятно холодили кожу.

— Простите, забыл, — на этом он замолчал, и мы доехали до студии Четвертого канала в тишине.

— Доброе, Джоан, гример уже у тебя! — продюсер промчался мимо меня в коридоре. Здесь вовсю бурлила жизнь перед утренним выпуском новостей. Яркий свет пробуждал лучше кофе, а утренняя суета тонизировала. Я вошла в гримерку и опустилась перед зеркалом.

— Выспались, мисс Дэвис? — гример всегда встречала меня этим вопросом. И улыбкой. А я кивала. Всегда.

Карен беззаботно щебетала, пока наносила макияж, но я почти не слушала. Я не останавливала ее: звонкий голос бодрил с утра.

— Две минуты до эфира! — продюсер прошел мимо моего стола в студии. Ассистент проверял нательный микрофон, пока я делала привычные упражнения для разработки артикуляции. Я сложила руки перед собой и рассматривала красный маникюр в ярком свете осветительных приборов. — Ты очаровательна, как всегда, Джоан Дэвис, — Скотт улыбнулся мне, проверяя камеры и свет. Я улыбнулась ему в ответ своей фирменной выученной улыбкой. — Пять секунд до эфира! Посторонние ушли с кадра, тишина на площадке!

Загорелась красная лампочка прямого эфира. Привычные звуки интро и кадры заставки заскользили на большом экране передо мной. Упираю нос туфля в стол, как обычно. Титры заскользили по суфлеру.

— Доброе утро, Торонто! С вами я, Джоан Дэвис, и ваш любимый Четвертый канал. К главным новостям.

Я читала ровно, никогда не запиналась. Все отработано четко, все идет по привычному сценарию утреннего выпуска. Освещение основных событий, новости спорта, а потом развлекательный блок и прогноз погоды.

Пока читаю, слегка покачиваю туфлей, будто задавая себе ритм. Волнение прямых эфиров давно покинуло меня, последний год даже дыхание не сбивается.

— И у нас прямое включение с главной арены страны, Майкл, как обстановка? — смотрю на нашего спортивного обозревателя на большом экране.

— Доброе утро, Джоан, — через пару секунд он заговорил, — сегодня церемония награждения тяжеловесов первенства, эта ночь была поистине фееричной, мы с замиранием сердца наблюдали за жесткими боями спортсменов со всего мира. Вот такой бокс нам нужен, Канада! Торонто, я к вам не с пустыми руками, мне чудом удалось поймать в коридорах арены новоиспеченного чемпиона, этой ночью он получил пояс лучшего в своем весе, как настроение, Лео?

Оператор слегка повернулся, и я увидела на экране эти карие глаза. Сердце сократилось так резко, что от сильного спазма оборвалось дыхание. Ток пошел по пальцам.

— Настроение отличное, возвращаться с победой всегда приятнее, — он слегка улыбнулся уголком губ. Строгий взгляд. Немного припухшие глаза. Щетина на лице совсем длинная. Он был таким другим.

— Обошлось без травм?

— В этот раз все прошло гладко.

— Как тебе Торонто, чемпион?

— Немного угрюмый.

Майкл засмеялся, а я сжалась. Меня словно парализовало. В ушах шумит, сердце колотится, воздух на площадке будто закончился вдруг. Я задрожала так сильно.

— Поздравляю с победой, Лео, это был красивый бой, — он пожал мужчине руку. — Студия?

Я застыла. Первый раз замерла в прямом эфире. Меня трясло, жар шел по позвоночнику, а холод по пальцам.

— Джоан? — Майкл улыбнулся шире. — Кажется, у нас небольшие неполадки со связью со студией. Джоан?

Я вдруг заметила, как изменились карие глаза на экране. Взгляд будто стал другим. Клянусь, я почувствовала, что он смотрит на меня.

— Отомри уже! — громкий голос продюсера в моем наушнике вернул меня из мыслей. Я вздрогнула.

— Спасибо, Майкл, увидимся на церемонии награждения! — я смотрела, как сменилась картинка: лицо Лео исчезло с экрана, словно и не было никогда. — На связи со студией был наш спортивный обозреватель Майкл Эндрюс.

— Уходим на рекламу, сейчас, — голос в наушнике раздраженный и омерзительно громкий.

Красная лампочка погасла. Я вскочила с места и сорвала микрофон.

— Мисс Дэвис! — моя ассистентка бросилась ко мне. — Вам плохо?

Я металась вокруг стола, пытаясь успокоиться. Не сейчас, не сейчас, сейчас не время. Дыхание обрывалось, паническая атака вдруг снова обрушилась на меня через много лет. Хватаю стакан воды и делаю пару больших глотков. Спазм в гортани. Я закашлялась.

— Что нашло на тебя? — продюсер орал так громко. У меня шумит в ушах. Чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Опираюсь на стол и глубоко дышу, прижав подбородок к груди. — Приди в себя, быстро! Нужно закончить эфир! Соберись!

Я дрожала. Они все окружили меня. Воздуха нет. Круг из взволнованных лиц сужается вокруг меня, крадя последний кислород. Они никогда не видели меня такой. Я задыхалась от боли вмиг нахлынувших чувств. То, что я давно похоронила в себе, возвращалось так резко и с новой силой. Пропускаю вдохи.

— Выпейте, — ассистентка протянула мне успокоительное. У меня стучали зубы от дрожи.

— Минутная готовность, быстро навели порядок в кадре! — голос продюсера был безжалостным. Я никогда не слышала его таким.

Помню, как неслась в уборную. Длинный яркий коридор вызывал мигрень, они все смотрят на меня, косятся и шепчутся. Как я могла допустить такое? Как потеряла себя на минуту? Все плывет вокруг, душно. Стараюсь из последних сил держать лицо и не разрыдаться. Запираю дверь и подбегаю к раковине. Опускаю голову, чтобы отдышаться.

Не сейчас. Не смей все портить, не смей возвращаться. Только не снова. Только не ты.

Ополаскиваю лицо ледяной водой. Руки еще дрожат. Я уже забыла, как он может болеть внутри. И как он один смотрит на меня. Вспышка в груди такая сильная, все горит, кровь погорячела. Он обрушился на меня так неожиданно. Я не была готова. Черт. Не готова видеть его. Не готова снова и снова теперь слышать его голос в своей голове.

Все вокруг закружилось вмиг. Хватаюсь за стену и сползаю вниз.

— Нет, не входи опять в мою жизнь, — закрываю лицо руками, будто защищаясь от его образа в мыслях. — Убирайся! — я закричала и зажала рот рукой, разрыдавшись. — Ты не разрушишь меня снова, не позволю, — я до боли впиваюсь ногтями в тыльную сторону ладони. — Приди в себя, Джо, ну же, — я отдышалась. — Послушай, это пустота без тебя досталась мне нелегко, не делай этого со мной снова, умоляю, — я медленно поднялась на слабые ноги. Хватаюсь за края раковины, чтобы обрести опору. — Даю тебе минуту переждать эту бурю, Джоан Дэвис, — я смотрела на разводы туши на своих щеках и будто опять возвращалась в те безумные дни рядом с ним. И вот я стою у зеркала в своей комнате и горю от него. Так сильно, что брошусь в океан, чтобы потушить этот огонь. Вздрагиваю и делаю глубокий вдох. — Я не позволю тебе упасть снова, Джо. Ты уже не та влюбленная до безумия девчонка, ты контролируешь свою жизнь. Всего минута его присутствия, слышишь? Он больше не появится, это просто сбой. Все прошло.

Макияж уничтожен. Я не могу так появиться при всех. Намыливаю руки и умываюсь.

Я пришла в себя только в гримерке. Все как в тумане. Я заперла дверь и просто пыталась снова начать дышать ровно. Прижимаю ладонь к груди. Больно. Больно. Больно.

— Открой! — стук в дверь и разъяренный голос продюсера.

— Не сейчас! — закрываю глаза.

— Сейчас! Живо открывай! — он дергал за ручку. Я встала и впустила его внутрь. Не могу смотреть ему в глаза. Опускаюсь обратно в кресло и потираю руками лицо.

— Знаю, знаю, Скотт. Мне жаль, это больше не повторится.

— Что это было? Что за ступор? Ты сама не своя была в кадре, будто призрака увидела! И теперь на тебе лица нет!

Я только вздохнула. Как же он был близок к истине в своих догадках, это воистину был призрак из прошлого.

— Говорю же, это первый и последний раз. Все под контролем, — я глубоко вдохнула.

— Отдохни, съезди в отпуск, ты же ни разу даже отгула не брала…

— Нет, не нужно, — я вскинула на него глаза, — я хочу работать, я в порядке.

— Ты лицо этого канала. Я люблю тебя, ты знаешь. Так что соберись.

Я кивнула.

— Послушай, — он присел на край стола, — в нашем деле репутация — самое важное. Я постараюсь замять все. Ты знаешь, твои коллеги и конкуренты с радостью раздуют скандал из этой твоей ошибки. Ты можешь потерять все за один день.

— Я знаю это, — сжимаю челюсть.

— У тебя стальной характер. И ты не ошибаешься. Железная леди «Четвертого» Джоан Дэвис не может себе такое позволить.

— Скотт, я тебя услышала. Нет повода для беспокойства, — я сглотнула.

— Иди домой, Джоан. И разберись с этим дерьмом до завтрашнего эфира.

Вечерние огни этого города неприветливые будто и неуютные. Сегодня я позволила себе чуть больше одного бокала. Делаю большие глотки в ожидании, что перестану видеть его лицо перед собой. Его голос сегодня задел меня за живое, достал до того, что я закопала глубоко внутри. И мне совсем это не нравилось. Этот его взгляд взорвал меня, и я все еще не могла справиться со своими мыслями. Помню, как двигались его губы в кадре. Закрываю глаза и отставляю бокал. Не дури, не впускай его снова в себя. Да откуда ты взялся столько лет спустя?

Беру телефон и хочу загуглить свой позорный эфир. Не могу. Откладываю телефон на диван. Поднимаю снова, начинаю вводить в строке поиска его имя. Что ты делаешь? Блокирую экран.

Я обняла свои колени, притянув их поближе к груди. Я будто распадаюсь на молекулы. Этот груз такой тяжелый. Я не выдержу, если придется проживать эту историю вновь…