Срочно! Женюсь на вашей маме

Стелла Кьярри, 2022

Я – холост и богат. Она – мать-одиночка, едва сводящая концы с концами. Еще вчера я не подозревал, что ее дети окажутся моими! А она даже не думала, что получит предложение стать моей фиктивной женой на уикенд… Но смогу ли я ограничиться одним уикендом и с легкостью отпустить свою «фиктивную» семью?Первая часть дилогии. Вторая часть называется "Срочно! Женюсь на вашей маме 2+1"

Глава 5

Как только Борис Иванович уходит, накидываюсь на секретаршу:

— Ты специально, да?! Работаешь на конкурентов?! Такие ароматные «сюрпризы» мне подсовываешь!

— Вы о чем, Максим Михайлович… — бледнеет.

— Зачем подложила мне «детскую неожиданность» в стол?

— Жду объяснений.

— Ах… Так я предупреждала… Чтобы вы ящик не открывали… — лепечет.

— Думаешь, я все помнить должен?! И вообще, для таких вещей помойные ведра есть! Или ты бумагу туалетную тоже в ящике стола дома хранишь на память?!

— Нет… просто… вы не ругайтесь Максим Михайлович… я памперсы ребенку поменяла в переговорной и в мусорное ведро на автомате выбросила. Думала, уборщица с туалетом закончит и уберет все… но убраться не удалось, а когда поняла, что у вас встреча там будет проходить, было поздно. Не зная, куда девать ведро, я быстро сунула его под стол, чтобы было не видно…

— Под стол? Там, где мы с инвестором переговоры вели о важной сделке?!

— Ну да… вы не заметили: разговаривали с Борисом.

— Хорошо. Предположим. Но из-под стола пакет в ящик сам перелез?! Ему, наверное, плохо слышно было, вот и решил ко мне поближе перебраться…

— Нет, — закатывает глаза. — ведро под столом было хоть и не видно, но запах шел неприятный. Я не знала, что делать и пока вы разглядывали вид из окна, я быстро перепрятала пакет в ящик. Незаметно. Никто же ничего не понял…

— Вера! Ты сейчас все это серьезно говоришь?!

— Да… подумала, вдруг Борис почувствует запах из-под стола… решит, что вы воздух портите… и… обидится, — окончательно добивает меня логикой.

— А унести его и выбросить нельзя было?!

— Так вы бы заметили… что у меня в руках не обертка от шоколада… Я знаю, что у этого Бориса пунктик по чистоте… Он прошлую секретаршу за переполненное ведро для бумаги уволил! А тут памперсы… Да и куда я его вынесу? Туалеты закрыты!

— Ладно, я не знаю, что сказать… — качаю головой. Это просто беда.

— Ну что, как прошло? — нашу перепалку прерывает довольный Роман.

— Программа твоя сыровата. Надо доделывать, — сую ему список пожеланий от Бориса.

— Понял. Будет сделано. А я тебя порадовать иду. Мы нашли твою Анастасию Иванову.

— Неужели? Первая хорошая новость за сегодняшний день… И?

— Вот, адрес. Странно что ты сам не нашел.

— Почему странно? — поднимаю брови.

— Максим Михайлович! Там у нас проблемы… — прибегает напуганная главбух.

— Что с детьми?! — мне тридцать три, но, кажется, сегодняшний день я не переживу и копытца отброшу раньше срока…

— Вы только не волнуйтесь…

— Как не волноваться?! Я вам самое дорогое оставил, а вы? Чего натворили?! — спрашиваю, стараясь поспеть за слишком быстрой женщиной.

— Все хорошо было. Детишки сказку смотрели, правда немного поныли, когда вы ушли с Верой. В общем, все было хорошо, — повторяя, твердит Наталья Николаевна.

— Да что случилось-то?! — не выдерживаю, вперед нее врываясь в кабинет. На первый взгляд, все в порядке, те же дети, те же женщины… но стоит Паше с Мишей повернуть в мою сторону мордашки, как я хватаюсь за сердце. С какой оно, кстати, стороны? Кажется, у меня где-то в пятках теперь колотится.

— Это что… такое… с ними… — выдавливаю, в шоке глядя на детей. А они продолжают жевать бананы и… почесываются. Впрочем, это не странно, ведь щеки у них краснющие, да и к тому же покрытые мелкой сыпью.

— Максим Михайлович, это похоже на аллергию… у дочки была похожая.

— Да, да… и я погуглила… вот, — суют мне фотографии «пупырчатых» детей. Жуть какая…

— И что делать? Скорую вызвали?!

— Зачем скорую? — смотрят на меня, как на дурака.

— Как зачем?! Вдруг отек? Или чего еще… пострашнее…

— Да нет, это не настолько страшно. Говорю, у моей дочки такая же была в детстве на яблоки. Пройдет.

— Само? Через сколько?

— Кто же знает? Мази есть специальные. Вот, — протягивает мне экран телефона. — Думаю, завтра лучше станет, если сейчас намазать.

— Завтра?! — рычу. За что мне такое наказание?

— Или позже… может быть…

— Вы чем-нибудь еще кормили? Конфеты? Пряники?

— Нет, конечно! Все, что принесли, то и дали…

— Может, на бананы? — пытаюсь отобрать возможный источник зла у близнецов, но те не желают делиться.

— Все может быть… — главбух разводит руками, а потом прищурившись, спрашивает: — а вы, Максим, разве не знаете, на что у ваших детей аллергия?

— Нет, не в курсе!

«Я вообще про них ничего не знаю…» — добавляю уже мысленно. Мда. Недолгой же была моя радость от получения адреса мамочки близнецов. Как вот теперь их возвращать в таком виде?

Будто бы специально телефон в кармане снова оживает. Ростислав.

— Да?!

— Ну что, как прошла встреча?

— Хреново. И вообще, сегодня все на букву х.

— Что так?

— Тебе начать рассказ со взрыва в нашем туалете? Или с того момента как я вляпался в грязные памперсы, пока общался с Борисом? Или о том, что у детей сыпь на лицах и я понятия не имею, что мне делать?! Рос… я хочу закрыть глаза, сосчитать до трех и снова попасть во вчерашний день, а не вот это вот все! — зажимаю трубку рукой и шепчу почти с мольбой.

— Так, стоп… выдохни и расскажи, что за сыпь, — тоном умудренного опытом отца спрашивает друг, выделяя из потока слов основное, про детей. Приходится выложить все по порядку: что ели, что пили, потрогать лоб каждому по очереди, описать характер высыпаний, осмотреть мальцов со всех сторон. И после этого доложить:

— Голова холодная, сыпь только на щеках. Вот так.

— Звони врачу. Может быть, ветрянка. А температура не сразу поднимается.

— Где мне взять врача? У меня детских нет.

— Телефон скину сейчас.

— Хорошо, спасибо.

— А с твоими что?

— Везу домой. Спят на заднем сидении.

— Слава Богу. Рос, мы нашли адрес этой Насти Ивановой… ты не мог бы… пока я тут…

— Диктуй. Если по пути, заеду.

— Спасибо, я знал, что ты настоящий друг!

— Максим Михайлович, — за мной прибегает Вера. — Тут вас Сергей с поста охраны вызванивает… у него новости есть.

Ну наконец-то сейчас я что-нибудь узнаю…

— Сейчас… скажи, чтобы подождал, — отмахиваюсь от секретарши, параллельно набирая номер детского врача.

— Алло?

— Светлана Павловна?

— Да…

— Мне очень нужна ваша помощь… и как можно скорее. Готов заплатить любые деньги…

— Что с вами?

— Со мной? Все нормально… ну голова немного болит после колы… перепил.

— Вы что, шутить изволите?! Я только к детям выезжаю на прием!

— Нет, нет… У меня дети… Но какие-то странные…

— Это вам не к терапевту…

— У них сыпь на лице.

— Так бы и сказали сразу, — бубнит.

— Вы поможете?

— Хорошо, приеду. Ждите.

— Как долго? — интересуюсь, перетаптываясь с ноги на ногу.

— Я недалеко от вашей компании. Думаю, в течение часа буду у вас.

— Отлично. Ждем.

— Пока меня ждете, за мазью сходите. Она безвредная, можно намазать, хуже не будет, — советует и кладет трубку.

— Вера, в аптеку, шагом марш.

— Я секретарь… а не посыльный… — надувает губы. — Знала бы, пришла в кедах… все ноги стерла…

— Иди Вера, иначе зарплату получишь в виде торта из памперсов. Уж мы с Максимычами постараемся его украсить «шоколадными» розами.

Вера бросает на меня мрачный взгляд. Судя по ее выражению лица, скоро мне придется новую секретаршу нанимать. Ну ничего, если остаток дня переживу, то эта задача сущие пустяки. Главное в анкете вакансии указать, чтобы была посговорчивее и умела подгузники менять. А то мало ли чего в жизни бывает.

А бывает в ней, как оказывается, все…

— В общем, дело такое, — начинает докладывать Сергей. — Вчера у пожарной бригады было несколько вызовов по городу. Три из них я сразу отбросил: сарай, завод и детский сад.

— Сарай и завод понятно, а детский сад почему?

— Так кто же детей по ночам в садике оставляет? Там кроме сторожа не было никого.

— Ладно, — соглашаюсь.

— Так вот, был один вызов из частного дома, вот по этому адресу, — показывает мне на карте дом. И я мысленно потираю руки. Тот же адрес мне Рома нашел, значит, все сходится. — Но есть одно «но»…

— Какое?! — сердце замирает в предвкушении чего-то ужасного. Вдруг мама малышей пострадала при пожаре?

— Вызов был от соседки. Пожарные дом тушили. Жертв нет.

— Слава Богу! Так что же не так?!

— Мне сказали, что детей никто из пожарных не отвозил. Они вообще чужих детей не развозят. И уж тем более тайком никому не подсовывают. В крайнем случае «потеряшек» могли увести в полицию, но никак не в «Март-корпорейшн». Что-то тут нечисто…

— Минутку, тут врач пришел, — замечаю тетеньку в очках и маске.

— Вы папаша? — спрашивает, выглядывая поверх стекол.

— Я. Максим Лобанов. А вы — врач?

— Да. Где ваши близнецы?

— В бухгалтерии. Я вас отведу.

— Максим Михайлович, я мазь купила! — кричит Вера, заставляя обернуться. Забираю тюбик и вместе с доктором иду к детям.

— Это не ветрянка. Все будет хорошо, обычная реакция. Скорее всего, на пищу. Видите, после мази почти сразу краснота спадает?

— Ага.

— Вот вам направление, сделайте тест… — врач протягивает бумажку.

— ДНК?

— На аллергены! — смотрит на меня удивленно. — Вы бы поменьше колы употребляли, папаша… Говорят, она мозг разъедает.

— Это я так, по праздникам только. Но спасибо… учту. А для пацанов что посоветуете?

— Наблюдать, отслеживать новые высыпания. На ночь дать вот это средство. Исключить потенциальные аллергены.

— Их можно на улицу? — киваю на клюющих носом детей. Судя по сонным лицам, парнишки умаялись.

— Можно, конечно. Аллергия не заразна. Свежий воздух полезен детям. А сейчас им поспать не мешало бы. Вы их на работу зачем привели? — строго спрашивает.

— Случайно.

— Хм…

— Ладно, Светлана Павловна, спасибо вам и всего хорошего, — протягиваю ей несколько купюр и, не дожидаясь очередного совета по отношению к моему образу жизни, выпроваживаю.

— Если что, звоните.

— Обязательно.

«Надеюсь, что не придется», — добавляю мысленно.

После слов доктора немного расслабляюсь. Еще утром я собирался отправить детей восвояси с шофером. Но теперь понимаю, что это бредовая идея. Куда он привезет малышей? К сгоревшему дому? И что дальше?.. И вообще, что они какие сонные? Еще даже трех часов дня нет… Странно.

Звоню другу, возможно, он уже побывал по адресу…

— Рос, ну что?

Пауза.

"Все зашибись, прекрасная маркиза,

Все зашибись… у нас дела!

Сгорел и дом с конюшней вместе,

Когда пылало все поместье!

А в остальном, прекрасная маркиза,

Все зашибись, все зашибись!"

— Ты там что, угарным газом надышался?! — задаю вопрос, услышав перевернутую на новый лад строчку из песни Леонида Утесова: «Все хорошо, прекрасная маркиза».

— Макс, в общем, я там был. Это трындец.

— Что конкретно? — вздыхаю. Интересно, чем он меня порадует.

— Все. Дома нет. Все сгорело.

— Боже мой… Какой кошмар… Видел кого-нибудь из соседей? Опрашивал?

— Улица небольшая, в одном доме никого не было, в другом одна бабка старая, полуслепая. Сказала, ночью пожарные приезжали.

— Про женщину с детьми не спрашивал?

— Она говорит, что по тому адресу живет какая-то Клава. Такая же старушенция. Но никаких детей у нее нет.

— А где она сейчас?

— Черт ее знает. Ты говорил, жертв не было при пожаре?

— Нет… к счастью.

— Ну значит, найдется. В любом случае по пепелищу никаких Насть Ивановых не ходило… Я правда не знаю, чем помочь…

— Видимо, надо пробивать не только адрес. Еще и родственников этой Ивановой. Но такую информацию даже Рома вряд ли сумеет…

— А телефон девушки не нашли?

— Нашли. Я сразу же позвонил, недоступен.

— Знаешь, чего я думаю?

— Чего?

— Чтобы найти их мать, нужно думать, как мать.

— Гениально. Вот если бы ты был матерью потеряшек… где бы искал детей?

— Там, где в последний раз видела.

— Тупик. Мы ведь не знаем, где она их оставила.

— Но ведь мальчиков в офис привел пожарный…

— Не пожарный, а «оборотень-пожарный», которого нет в рядах МЧС, — рассказываю все, что узнал от Сергея.

— Супер… Но у нас, кроме пожара и пожарных больше данных нет. Зацепиться не за что. Значит, надо логическую цепь выстраивать из того, что есть.

— Как в программном коде.

— Ага. Давай представим ситуацию, почему «ты-ж-мать» ушла на ночь? Причем, без детей.

— Свидание? Корпоратив? Заболела?

— Предположим. Значит, детей надо оставить какой-нибудь няньке… Ну пусть будет баба Клава из сгоревшего дома.

— Ну да…

— Если она в больнице, то идти придется по сложному и долгому пути: розыск родственников, друзей… Поэтому рассмотрим вариант попроще и более позитивный.

— Свидание? — морщусь, представляя что дамочка подсунула детей какой-то Клаве, а сама пошла зажигать с мужиком. Фу такой быть…

— Пусть будет корпоратив. У нас девушка сознательная, хранит себя для Макса Лобанова, — хмыкает Ростислав. — И вот Настя Иванова, возвращается с корпоратива под утро…

— А дома нет. И Клавы нет…

— Ужас… страшная история!

— Да уж, не позавидуешь… И если бы я был матерью, оставившей малышей с нянькой и узнавшей, что случился пожар… то сначала бы поседел со страха, затем опросил соседей, а потом побежал в отделение пожарной части, выяснять, что случилось с детьми.

— Да, логично. Значит, надо ехать к пожарным. Их надо дожимать. Они явно знают больше, чем говорят. И это… Макс…

— Чего?

— Когда найдешь ее, ты с ней помягче давай. Девушки народ впечатлительный. Ей и так сейчас несладко.

— Вообще никак не собираюсь. Ни мягко, ни жестко. Отдам детей, и дело с концом. Я тоже впечатлительный. И мне этих впечатлений за сегодня на годы вперед хватит.

— М… ну как знаешь. Сам сказал, дети и жены на дороге не валяются. Быть может, это — твой шанс… К тому же ты искал себе псевдоневесту, чтобы перед дядей похвастаться. А тут полный комплект: и женщина, и двойня. Шах и мат и дяде, и Дане с его невестой. Ты ведь хочешь им носы утереть и похвастаться. Вот и вариантик подвернулся.

— Спасибо за подсказку. Уверен, нормальная мать не потеряла бы своих детей. А ненормальных мне в псевдоневесты не надо. Опозорюсь перед дядей, не видать нам контракта… а контракта не будет — потеряем Бориса с его денежками и связями. В общем, либо мне с завтрашнего дня начинает везти, либо я в полном… памперсе.

Настя

— Девушка, да не волнуйтесь вы так… Вот, выпейте воды.

— Воды?! Да я сейчас вам ее за шиворот вылью!

— Мне-то за что?!

— За то, что дом не успели потушить! И за то, что моих детей потеряли!

— Успокойтесь. Конкретно я ваш дом не тушил. И детей ваших в глаза не видел.

— А кто видел?

— Сейчас Василий придет. Он был в ночной бригаде на выезде. У него и спросим.

Стараюсь держать себя в руках, но если честно, лучше Василию близко не подходить… Иначе его даже пожарная каска не спасет.

— Вызывали, товарищ капитан? — в помещение заходит мужчина в гражданском.

— Вызывал. Ты вчера был на выезде по этому адресу?

— Был… — переводит взгляд с начальника на меня. — Здрасьте…

— Забор покрасьте! Дети мои где?! — окончательно теряю самообладание после этого приветствия.

— А вы кто?

— Это гражданка Иванова, она проживает, то есть проживала в доме, который вчера сгорел.

— Вот как… Сочувствую…

— Повторяю вопрос: дети мои где?

— Анастасия, давайте я сам у него спрошу… — хмурится капитан Попов, как будто мы на разных языках общаемся.

— Попробуйте, — смотрю на часы. Моим медвежаткам уже давно пора есть… Господи, куда же они делись…

— Итак, Вася… Давай по порядку. Ты на выезде был?

— Был.

— Детей видел?

— Мальчиков?

— Да! — не выдерживаю! — вот, — сую ему в нос фото близнецов. — Этих!

— Вроде они… с бабкой. Гуляли.

— Пока их дом горел? Гуляли? — поднимает брови капитан.

— Не знаю я, что вы от меня хотите? Я приехал пожар тушить. Мне некогда было… Петренко позвоните. Он на улице оставался, пока мы работали… И потом…

— Что за Петренко?!

— Лейтенант, — поясняет. Будто бы мне это о многом говорит.

— Да хоть сам Адмирал-Генерал! Звоните скорее! Может, у него Миша с Пашей?!

Меня начинает трясти. Как бы сильно я ни устала после бессонной ночи и переутомления, страх за детей не дает спокойно усидеть на месте. Если бы не таблетка, подсунутая мне врачом после обморока, я б уже наверное, была на том свете от стресса.

Мужчины переглядываются. Василий достает из кармана свой смартфон и набирает чей-то номер.

— На громкую связь включайте! — требую, сгрызая ногти от нетерпения.

— Алло?! Вась? Ты чего? Мы же договаривались по выходным не трогать друг друга. Имею же я право отдохнуть?!

— Петренко, ты близнецов вчера куда дел? Маленькие такие, были вместе с бабкой. Помнишь?

— С этой сумасшедшей?!

— Ты на громкой связи, фильтруй, чего говоришь, — шикает капитан.

— Понял, товарищ капитан, исправлюсь, — тут же соображает.

— Почему это сумасшедшая?! — хлопаю ресницами. Тетя Клава хоть и не слишком добрая женщина, но вроде бы справочку от психиатра не имеет.

— Ну… когда дом горел, бабка как побежит туда! Мы подумали, что у нее крыша поехала на фоне пожара.

— Она с детьми в горящий дом побежала?! — распахиваю глаза, не веря в то, что слышу.

— Нет, мальчишек какой-то тетке сунула, а сама как рванет…

— И что? — бледнею.

— Как что? Еле вытащили. Она причитала что-то про ценности, а потом в обморок упала. Ну ее в скорую погрузили и отвезли в больницу.

— Класс… — выдавливаю. — А что за тетка? Где мне ее искать?

— Просто прохожая. Она так и сказала про себя.

— И что, вы у нее даже имя не спросили?! Это же дети…

— Так зачем? Она их не стала забирать, — вдруг заявляет Петренко.

— С этого момента поподробнее…

— В общем, дело было так… Дети плакали, пришлось им пожарную машину показывать, чтобы успокоить. Ну и пока ребята тушили то, что от дома осталось, а скорая увозила вашу бабку, я и не заметил, что тетка под шумок свалила. Оставила на мне детей. Я у соседей поспрашивал, никто не знает чьи. В сумке нашел свидетельство.

— И?! — хором спрашиваем.

— А, вспомнил, — бьет себя по лбу Василий и вклинивается в разговор. — Ты еще на плакат указывал и шутил…

— Какой еще плакат? И что смешного в человеческом несчастье?! — рычу. — Можно конкретнее?

— Ну большой, рекламный… Там какой-то мужик в очках изображен… с информацией про благотворительный фонд… или что-то такое… — тут же оправдывается.

— Не было никаких шуток, не ври! — орет в трубку Петренко.

— Ну не ты, значит, братец твой…

— При чем тут мужик в очках?! — багровеет капитан. — И какой еще брат?! А ну, быстро объяснили, пока я вас погонов не лишил!

— Исправимся, товарищ капитан, — Василий встает по стойке смирно. — Мы свидетельство открыли, а там: мама — Маша Иванова, отец — Вася Пупкин. Ирония в том, товарищ капитан, что таких по всей Москве миллионы.

— И вовсе не Маша! Я Настя! — свожу брови. — А отец у них Максим, а не Вася!

— Точно! Лобанов! — поддакивает лейтенант. — Как на плакате. Максим Лобанов, из фонда. Я его лицо часто по телевизору видал. Вот Гордей и пошутил, что дети его.

— Дети Гордея?! — раздувает ноздри капитан.

— Да нет же, — хором отвечают. — Дети Лобанова.

— А Гордей — это кто?

— Брат его. Не Лобанова, конечно, а Петренко.

— А он что делал с вами на выезде?

Молчание.

— Еще раз спрашиваю…

— Брат в театральном учится, товарищ капитан. Попросился на выезд, в роль, так сказать, войти. Очень осторожно, издалека, — откашливается Петренко. — Его к дому никто не подпускал, все без нарушений… Просто наблюдал за работой. Как свидетель.

— Я вам не мешаю тут?! Может, вернемся к детям? — цежу сквозь зубы, напоминая о себе.

— Да, да. Что было после неудачной шутки про как-там-его?

— Лобанова.

— Ага.

— Я сказал, что Петренко дебил и у виска покрутил. Не может быть отцом этот Лобанов.

— Вы что, моих близнецов мужчине с плаката отвезли?! — задаю вопрос едва дыша.

— Нет. Мы на вызов поехали.

— А дети?! — снова спрашиваем с капитаном. Он уже целую пачку салфеток перебрал, вытирая с себя пот, хотя здесь совсем нежарко… а с него так льется, словно он бежал марафон.

— Мы спросили у главного, чего с ними делать, он сказал, что в полицию надо. Пусть они и ищут родителей.

— В полицию заявление о пропаже уже написала. Я от них к вам и приехала! Им ночью моих мальчиков не приводили!

— Не волнуйтесь, гражданочка. Отделений много, а вы были в одном. Быстро признавайтесь, в какое отделение отвезли детей? — капитан мечет суровый взгляд на подчиненного и тянется к телефону.

— Сейчас узнаю и перезвоню, — тихо говорит Петренко.

— А ну, стой! Докладывай, у кого узнавать собираешься.

— У Гордея…

— Поясни, — капитан снова напрягается.

— Некогда нам детей развозить, у нас вызов за вызовом. И так работать некому! — признается Василий.

— Ясно… Я сейчас сам позвоню, этому Гордею. Ну-ка давай его номер, — злобно блестит глазами, а мне совсем нехорошо. Вот уж не думала, что все так сложно окажется…