След в прошлом

Серж Бэст, 2020

В адрес писателя – отставного полковника военной контрразведки ФСБ России доставлена бандероль с дневниками, написанными неизвестным ему автором. В них он пишет о пограничниках, рядовых и офицерах, сердца которых опалены далёкой, но не забытой афганской войной, а также и об их мирной жизни полной самых различных приключений, нередко связанных с риском для жизни. Решение писателем принято, не колеблясь, – должна быть написана книга, адресованная не только настоящим мужчинам, но также и настоящим женщинам…

Глава вторая

Прошло две недели. К своему удивлению, Дуся запомнила многих ребят и с лёгкостью общалась с ними. Она уже начала привыкать к новой школе. С учёбой проблем не было, так как она всегда училась на «хорошо» и «отлично».

Чувство одиночества и потерянности прошло, да и присутствие в классе Газизы и «Рыжего», последнего звали Толик, не так угнетало, как это было в первые три дня. Все друзья Клима и их подружки стали теперь её друзьями.

Из девочек наиболее близкой к ней была Виолетта, с ней они весёло «трещали» почти каждую перемену. Впервые после отъезда из Актюбинска Дуся почувствовала себя в своей тарелке.

Когда она дома восхищённо рассказала о своих новых школьных друзьях, то мать с удовлетворением отметила, это хорошо, что у неё много друзей. Только престарелая бабушка, посмотрев на внучку с прищуром поверх больших очков, заметила:

— Подруги, внученька, часто бывают ненадёжными и стремятся увести парня. В своей долгой жизни мне довелось видеть это, — принялась рассказывать бабуля. — В моей деревне, где я жила в раннем детстве, к одной невестке приехали сваты. Девушку звали Натахой, она была необычайно красива: мила лицом, статью хороша, косы ниже поясницы…

Сваты забрали невесту и пошли к саням, а тут, на их беду, лошади ни в какую ехать не хотят: встали на дыбы, хрипят, повозку распрягают…

Сваты и жених перепугались, и решили, что дело с этой невестой нечистое, надо убираться восвояси…

— Почему дело нечистое, бабушка?

— Да потому что без ворожбы и сглаза тут не обошлось…

— А кто её сглазил?

— Да кто это знает, моя милая внученька. В деревне бабы шептались, что не обошлось в этом деле без ворожбы одной местной бабки, за которой водился такой грешок. К ней якобы накануне приходила одна молодица, которой тоже был мил натахин жених. Он обещал взять её в жёны, но его родители по какой-то причине воспротивились тому…

— А потом эта девочка вышла замуж за другого парня?

— Нет. Она сильно заболела, слегла на второй день, и через некоторое время вообще тронулась умом, стала плохо говорить, а из её рта постоянно текла слюна…

— Фу, какая грустная история, — молвила Дуся. — Хорошо, что у всех моих девочек есть мальчики, с кем они дружат, — добавила она к сказанному.

— Есть, то есть…, но как оно будет потом неизвестно…

— Всё равно, бабушка, я Клима никому не отдам.

Голос бабушки задребезжал тихим смехом.

— Клим и сам может уйти от тебя, как в своё время он ушёл от Газизы. Мальчики это делают с лёгкостью, такова уж их природа. Подрастёшь, узнаешь о них побольше…

— Мама! Зачем ты внучке голову всяким хламом забиваешь? — вмешалась в их диалог мать. — Рано ей знать о таких вещах.

— Вовсе не рано, — шмыгнула носом Дуся. — Газиза первой стала дружить с другим мальчиком, а не Клим с другой девочкой, — не унималась она…

— Ну, не знаю, внученька, кто у них первый ушёл, записку-то тебе написала она…

Дуся задумалась. Слова бабушки её огорчили.

— Что мне делать бабуленька? Я не хочу терять Клима.

— Да ничего, внученька, не делай. Будь сама собой и не старайся его захомутать.

— Слово-то, какое — захомутать, — фыркнула Дуся. — Клим, бабуленька, не лошадь…

— Согласна с тобой, он не лошадь, — усмехнулась бабушка, с трудом сдержав себя, чтобы не сказать, что он жеребец. — Дело не в этом. Ты, внученька, должна знать одну истину, которая давно подмечена людьми — всё что делается, делается к лучшему.

Не будет у тебя Клима, подружишься с кем-то другим, так уж жизнь наша устроена… Твой дед, который любил разглагольствовать, на сей счёт, говорил, что никто в этой жизни никому не принадлежит, поэтому никто и никого не может потерять…

— Как мудрёно сказано, но, похоже, что дедушка всё-таки прав, — тихо заметила Дуся.

Следующие несколько недель пролетели ещё быстрее, чем Дуся могла представить, учитывая неловкость первых дней учёбы. Как же мне повезло с Климом, Виолеттой и её другом Владом! — нередко думала она.

Они по-прежнему часто проводили время вместе в школе. В школьной столовой их всегда можно было видеть за одним столиком, вчетвером. Учёба тоже шла нормально. Конечно, было трудновато подстраиваться под одноклассников, но Дуся постепенно свыкалась.

И к городу она привыкла. Любимым местом, где они любили все вместе гулять после школы, был парк имени 28-ми героев панфиловцев.

С друзьями она также побывала на «Золотом холме» — горе «Кок-Тюбе». С высот холма им открылся великолепный вид на «Южную Пальмиру», так называлась красивейшая часть Алма-Аты, дома которой утопали в садах, а многие улицы имели фруктовые названия.

— Дуся, тебе звонят! Подойди к телефону! — донёсся голос матери из кухни. — Ты как раз подошла вовремя…

Дуся взяла трубку телефона недоумевая. Они с Климом только что разошлись, почему он звонит?

— Алло, — удивлённо сказала она.

— Привет, Дуся! Это Виолетта.

— Привет, подруга!

— Ты занята?

— Нет.

— Сегодня хорошая погода, хочешь съездить в зоопарк? Влад нас отвезёт, он получил права.

Дуся давно уговаривала мать сходить в зоопарк, но та всегда находила причину, чтобы туда не идти, чаще ссылалась на отсутствие у неё интереса смотреть на животных, находящихся в неволе.

— О, давай, я с удовольствием съезжу с вами в зоопарк! — согласилась Дуся.

— Отлично!

— Уходишь с Климом? — спросила мать, когда Дуся повесила трубку.

— Нет, с Виолеттой и Владом. Они хотят мне показать зоопарк. Можно?

— Конечно, можно, я не против. И ты, наконец-то, от меня отстанешь со своим зоопарком, — рассмеялась она. — Клим мне нравится, но и других ребят из общения не следует исключать, — подумав, добавила она.

Дуся усмехнулась, вспомнив бабушкины толкования насчёт коварства подруг.

— Бабушка на прогулке в сквере? — поинтересовалась у матери она.

Мать тяжко вздохнула.

— Бабушка приболела, — сердце у неё прихватывает…

Дуся поспешила в комнату к бабушке.

— Бабуленька, миленькая! Что с тобой родная? — встревожилась она.

— Да ничего удивительного, внученька, нет. Чёрт рогатый и костлявая с косой весь день на прочность меня проверяют, — отшутилась старая женщина.

— А где твои ангелы, почему они этих тварей не прогнали?

— Смертушка, — она не тварь. Она, дорогая моя внученька, помогает нашему брату на тот свет переправиться, а то мы бы гнили здесь вечность. — Представляешь, какая была вонь от нас всех стояла? — лукаво хихикнула слабым голосом бабуля.

— Ну, и шуточки у тебя, бабушка, — упрекнула её Дуся. — Скажи лучше, как ты сейчас себя чувствуешь?

— Сейчас намного лучше, чем давеча. Куриный бульончик немножко похлебала — отпустило…

— Ты крепись, моя милая бабушка, не сдавайся! Всё пройдёт, и мы с тобой снова разговоры будем вести разные.

— Будем! — уверенно пообещала бабушка.

С улицы донёсся протяжный гудок автомобиля.

— Это, бабуленька, за мной приехала Виолетта с Владом. Они хотят мне показать зоопарк. Ты не против моей поездки? Если нужно, то я останусь дома, побуду с тобой…

— Поезжайте, родная, поезжай!

Мать, молча, слушала их диалог. Хорошая дочь растёт у меня, — с улыбкой подумала она и мысленно пожелала ей удачи.

Дуся села на заднее сиденье и Виолетта тотчас обернулась к ней.

— Зоопарк у нас очень даже ничего! Ты будешь в восторге. Мне там нравятся жирафы, недавно у них родился малыш. Забавно!

Влад высадил их на парковке.

— Я на автомобильный рынок. Вернусь за вами через два часа.

— Давай, пока! — Виолетта помахала ему на прощание.

— Начнём с хищников. Не возражаешь?

— Как скажешь, — согласилась Дуся…

Виолетта повела её к клетке с бурым медведем.

Медведь был занят поеданием пищи. От вида окровавленного мяса, составлявшего его рацион, у Дуси к горлу подступил комок тошноты. Она побледнела.

— О, подруга, так ты слабачка! — рассмеялась Виолетта. — Тогда идём смотреть водоплавающих пернатых.

На пруду они сразу подошли к белым лебедям, плавающим у самого берега.

— Какие они красивые! — восхищённо отозвалась о птицах Дуся.

— Ну, и что у вас с Климом? — неожиданно спросила её Виолетта.

Дуся поперхнулась и закашляла.

— В смысле?

— Ну, вы встречаетесь?

— А почему ты спрашиваешь меня об этом? — задала она встречный вопрос.

— Ты ему нравишься. — Виолетта вздохнула. — Хотела я понравиться ему хотя бы вполовину твоего!

Дуся удивлённо выпучила глаза.

— Вот как! А разве тебе, мало того, что ты нравишься Владу. Вы ведь дружите, не так ли?

— Дружим, но это не то, — призналась Виолетта. — Клим мне сразу понравился. Он ведь к нам пришёл в девятом классе. Такой красивый, сильный. Однажды на школьном вечере, он подошёл ко мне и пригласил на медленный танец. Мы танцевали с ним, я чувствовала его руки, как стучит его сердце…

— Виолетта, — прервала её Дуся, — зачем ты мне это всё рассказываешь?

— Не знаю. — Какое время они, молча, смотрели на пернатое хозяйство, кричащее на все голоса и отчаянно хлопающее крыльями. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой предо мной, — первой нарушила молчание Виолетта. — Тогда на школьном вечере, он больше ни с кем не танцевал.

Он выбрал меня одну из всех. Сейчас Клим увлечён тобой и не замечает меня. Но я хочу, чтобы у меня тоже был шанс. Дай мне его, подруга…

Дуся остолбенела. Что за дурость?

— Ты у Газизы тоже просила шанс? — нашлась она.

Виолетта покосилась на неё. В её глазах заиграли недобрые огоньки.

— Ты считаешь себя его девушкой, Дуся?

— Не знаю. Может быть…

— Но ведь вы даже не целовались. Или целовались?

— Ты задаёшь очень странные вопросы, Виолетта, — уныло пробормотала Дуся.

— Ну, скажи, пожалуйста, для меня это очень важно.

Дуся покосилась на неё.

— Ничего, Виолетта, я тебе не скажу, — резко сказала она. — Думай, что хочешь. Знай только, что шанс я у тебя не отнимала, он у тебя есть… — Никто никому не принадлежит, — вспомнила она вдруг бабушкины слова.

Виолетта удивлённо посмотрела на неё.

— Не обижайся на меня, Дуся. Ты хорошая, девочка, ни такая как большинство девчонок в нашем классе. Я не хочу потерять подругу…

Дуся пожала плечами.

— Может быть, и не потеряешь. Я не уверена в этом. А сейчас я иду домой, мне расхотелось смотреть животных, — сказала она и зашагала в обратную сторону.

— Дуся! Не уходи!

— Передай Владу, что у меня разболелась голова, домой я доберусь на автотранспорте…

Придя к себе в дом, Дуся прямиком поспешила в комнату к бабушке, ей нестерпимо хотелось поделиться с ней содержанием разговора с Виолеттой.

— Бабусенька, как же ты была права, — воскликнула она, завидев её. — Подруги действительно бывают недобрыми.

— Что случилось внученька, на тебе лица нет, ты вся раскрасневшаяся?

— Виолетта хочет, чтобы я не встречалась с Климом, так как он нравится ей, — выпалила сходу Дуся, а уж затем подробно рассказала обо всём.

Глубокие морщины на лице её бабушки поползли от удивления вверх.

— Вот ёксель-моксель какая незадача, — запричитала она. — Чтоб этой Виолетте сметаной подавиться!

Дуся рассмеялась.

— А вдруг Виолетта и впрямь сметаной подавится. Тогда нас, бабушка, как заклинателей на костре сожгут, — повеселевшим голосом пошутила она.

— Не подавится она, я ведь просто так сказала, не со зла, потому как знаю, что зло всегда возвращается к тому, кто его желал. Особенно нельзя проклинать младенца во чреве матери. Это страшный грех, который в будущем обязательно аукнется большими неприятностями.

— Почему?

— Младенца этого охраняют ангелы-хранители — это вселенский закон, согласно которому господом нашим и организована человеческая жизнь. — Запомни это, внученька, и никогда не делай зла другому, ибо счастья тебе это не принесёт, а зло бумерангом возвратится к тебе, — заключила бабуля свою длинную тираду.

Вечером Дуся позвонила Климу.

— Клим, ты не обижайся, но я хочу пересесть за другую парту.

— К кому? — с трудом продавил комок в горле Клим, — почему ты уходишь? — тут же вслед добавил он.

От этих слов Дусе стало не по себе. Ей доводилось слышать что-то подобное, когда расходились её родители. Ей хотелось честно рассказать Климу о своём разговоре с Виолеттой, но её останавливало, что он может вспылить и устроить с ней ненужные разборки, поэтому она решила слукавить.

— У меня возникли проблемы со зрением, — сказала она. — Сегодня я была у врача-окулиста и он сказал, что помимо глазных капель, выписанных им, мне нужно поменять место в классе и перейти на другой ряд.

— Зачем это? — недоумённо протянул Клим.

— Чтобы видеть классную доску под другим углом зрения. Я все годы сидела только с правой стороны и у меня неправильно сформировано зрение. Мне нужно пересесть на левый ряд.

— Но на левом ряду есть только одно свободное место — парта, за которой сидит Газиза.

— Делать нечего, я попрошусь к ней…

— Но она-то точно будет против, — хмыкнул Клим. — Хотя, впрочем, у вас девочек, всё решается по-другому…

— Вот, именно по-другому. Скорее будет рада, что я уйду от тебя. Она будет считать это своей победой надо мной. — Ты ведь с ней так и не поговорил в отношении её записки? — вспомнила вдруг Дуся.

— Не поговорил…, — виновато пробормотал в трубку Клим.

— Ладно, Клим, не парься на сей счёт! Это я так спросила, — пошла ему навстречу Дуся.

— Хочешь, я завтра же с ней поговорю в отношении её писанины, — выказал свою готовность он.

Дуся задорно рассмеялась.

— Нет, Клим, не надо! После твоего с ней разговора она вообще со школы убежит. Мне такие жертвы не нужны…

— Может быть, мне с ней по-доброму поговорить, чтобы она разрешила тебе сесть с ней за одну парту?

— Клим, ты в своём уме? Подумай, хорошенько, какая у неё будет реакция?

— А какая? Нормальная будет реакция, — отмахнулся Клим. — Если заартачится, то я напомню ей про записку…

— Ну вот, мы и приплыли снова к этому же берегу, — сожалением в голосе сказала Дуся…

— Ладно, поговори с ней сама, — согласился Клим.

Разговор с Газизой Дуся не стала откладывать в долгий ящик и уже утром следующего дня она подошла к ней.

— Газиза, ты не будешь против, если я сяду за твою парту? — спросила она её.

У Газизы на мгновение округлились от удивления глаза.

— А Клим, он как? — задала она дурацкий вопрос.

— Не знаю, — пожала плечами Дуся, — если хочешь, то можешь сесть к нему, — неожиданно для себя предложила она Газизе.

Дуся понимала, что такое её предложение может не понравиться Климу, но решила, таким образом, она предоставляет шанс не только Виолетте, но и Газизе.

Пусть девочки теперь выцарапают глаза друг другу, а её оставят в покое, в десятом классе есть дела и поважней, чем мышиная возня на любовном фронте — это подготовка к сдаче госэкзаменов.

— Знаешь, а я не буду против того, чтобы ты села со мной, — не скрывая радости в голосе, согласилась Газиза.

— Ну вот, и хорошо! — облегчённо вздохнула Дуся, — сейчас я перетащу к тебе свои вещички…

Переход Дуси на другую парту стал предметом живого обсуждения у её одноклассников на первой же перемене. Для многих из них это был полный шок, так как из общественной памяти класса ещё не стёрся буйный пересуд недавнего разлада в паре Клим — Газиза.

И тут Клим, общепризнанный красавчик в классе, терпит очередное фиаско в отношениях с девочкой из провинции, которую, как сказал рыжий Толик, заарканить, как два пальца замочить.

Ай, нет! Дуся Тобольская оказалось не только красивой девочкой, но и с твёрдым характером, который был не по зубам даже Климу.

Первой к Дусе подошла Виолетта.

— Спасибо тебе, Дуся, — тихо пробормотала она, потупив взгляд.

Дуся усмехнулась. Желания общаться с Виолеттой у неё не было никакого, но и ссориться с ней в её планы не входило. Так, вообще можно остаться без подруг.

— Это твой шанс, о котором ты просила, — а сейчас извини меня, мне нужно в туалет…

Прошли ещё две недели. Как-то в среду Дуся вышла из лингафонного кабинета и чуть не врезалась в Клима.

— Прости, — извинился он, одной рукой придержав её за плечо.

— Ничего особенного, мне самой нужно быть повнимательней, — сказала ему в ответ Дуся.

Они взглянули друг другу в глаза. Дуся застенчиво улыбнулась и тут поняла, что загораживает Климу дорогу.

— Ой, извини! — Она шагнула в сторону.

— Дуся, я вообще-то тебя искал. — Клим явно робел. — Я просто хотел спросить… может, погуляем сегодня вдвоём в парке? Если ты не против, конечно.

— Я не против.

— Правда?

— Правда, — улыбнулась Дуся.

— Классно! — Клим посмотрел на запасный выход в конце коридора. — Выйдем через него, чтобы злопыхателям на глаза не попасться…

В парке было пустынно. Под ногами шуршала листва. Погода не располагала к прогулкам. Солнце безуспешно пыталось пробить брешь в плотной занавеси кучевых облаков, нёсших в себе запоздалые дождевые осадки, в которых так нуждалась изнурённая жарким летом фауна парка.

— Пойдём, я знаю тут неподалёку беседку, — сказал Клим, положив руку ей на поясницу.

— Пойдём, — согласилась Дуся.

Она с удовольствием вдохнула осеннюю прохладу, её не пугала грядущая непогода. Рядом с ней был Клим, она чувствовала его тёплую и крепкую руку, слегка обнимавшую её талию, и больше ничего. Ощущение было волнительное и одновременно успокаивающее.

Заморосил дождь, но они не спешили укрыться от него. Клим прижал Дусю к себе и погладил её волосы. Она приникла к его груди, стараясь дышать ровнее.

Он потёрся об неё колючей щекой, на которой уже пробивалась редкая щетина, и кончиком носа провёл вдоль скулы. Мягкие губы скользнули по лбу, и её спина тут же покрылась мурашками. Веки открылись по собственной воле, и все мысли исчезли в океане его карих глаз.

Клим едва ощутимо коснулся её губ, и Дусю захлестнула невероятная волна тепла — такое она испытывала впервые.

Она не пошевелилась, и Клим поцеловал её уверенней. В мгновение ока он стал частью бушующего внутри Дуси шторма: она обвила его руками…

Сколько длился их первый поцелуй — секунды или минуты, — Дуся не знала: время исчезло, пока Клим прижимал её к себе и окутывал своим нежным теплом…

Наконец, он отпрянул, жадно глотая воздух.

— Прости меня, — шепнул он. — Я так этого хотел…

— Я тоже, — тихо сказала она. — И тогда он — склонился над ней с новым поцелуем.

В последнюю секунду она покачала головой.

— Клим? А как Газиза и Виолетта? — Я не могу, Клим. Столько всего происходит вокруг нас…

Он медленно отстранился и долго молчал, а потом едва слышно проговорил:

— Тогда я подожду, когда ты сможешь не думать о них.

— Проводи меня до дома, — тихо попросила его Дуся.

— Конечно, провожу…

— Мам! — позвала Дуся, входя в дом.

— Что случилось, дочь, ты такая бледная?

— Мы гуляли с Климом в парке…

— Под дождём? Ты возобновила с ним дружбу?

— Но мы и не ссорились… Я просто на некоторое время отошла в сторону, чтобы посмотреть, что будет.

— И что было?

— Сегодня был первый поцелуй, — неожиданно призналась матери Дуся.

— Ох! — вздохнула громко мать. — Кабы беды не было… Вы теперь пара?

— Не знаю, — честно призналась ей Дуся.

— Вы молодые, кровь горячая… Не теряй, дочь, пожалуйста, голову.

— Не беспокойся мама, у тебя умная дочь.

— Это я знаю, — улыбнулась мать. — Проходи на кухню, будем есть.

Мать не стала делать из мухи слона, она понимала, ничего удивительного нет в том, что её дочь станет встречаться с парнем. Такова жизнь!

— Мам…

— Что?

— А во сколько лет ты стала встречаться с папой?

— Вот, ешь, — сказала мать, поставив тарелку с едой перед Дусей.

Она сознательно пропустила вопрос дочери мимо ушей. Ей не хотелось признаваться в том, что встреча с её отцом была ошибкой молодости. Этот человек оказался в жизни совсем не таким, каким она его представляла, и после десяти лет совместной жизни, наполненной скандалами, и они расстались.

Шекер, так её звали отца, был немолод и эгоистичен, и никто из его чужеродной родни, так до конца и не понял, почему завидный для многих казахских девушек жених вдруг решил жениться на русской бесприданнице, пусть и общепризнанной красавице.

Мотивы невесты, с точки зрения элиты казахского общества, объяснялись проще: избранник был достаточно богат, чтобы ей жить в своё удовольствие. Все пришли к однозначному выводу — Елена Тобольская, удачно выскочила замуж.

Но все они ошибались относительно её матери. Мать вышла замуж не из-за денег и не из честолюбия. Она была весьма романтичной девушкой, и образ жизни, который вёл Шекер, показался ей истинным воплощением романтики. Что может быть увлекательнее походной жизни — любований красотами природы, ночёвок в палатке под открытым небом?

Дуся ела медленно, поглядывая на мать и ожидая, что та ответит на её вопрос. Но та лишь молча мыла посуду, и, ни разу не посмотрела в её сторону. Дуся почувствовала, что своим вопросом задела мать за «живое»; доев, она поблагодарила её и вышла из кухни.