След в прошлом

Серж Бэст, 2020

В адрес писателя – отставного полковника военной контрразведки ФСБ России доставлена бандероль с дневниками, написанными неизвестным ему автором. В них он пишет о пограничниках, рядовых и офицерах, сердца которых опалены далёкой, но не забытой афганской войной, а также и об их мирной жизни полной самых различных приключений, нередко связанных с риском для жизни. Решение писателем принято, не колеблясь, – должна быть написана книга, адресованная не только настоящим мужчинам, но также и настоящим женщинам…

Глава шестая

Дуся пристально всматривалась в окно иллюминатора. Самолёт надрывно гудел, слегка покачивая крыльями. Наконец, в иллюминаторе показалась земля, Дуся с облегчением вздохнула, полёт над морем основательно встревожил её душу и наполнил мрачными мыслями, которые были связаны с Климом и её физическим недугом.

Со времени пожара прошло более месяца, но горечь случившегося была так жива, словно всё произошло вчера. Она встряхнулась и отогнала от себя мрачные мысли. Хватит сетовать на судьбу, нужно верить в лучшее!

Посмотрела на мать и указала ей пальцем иллюминатор. Мать наклонилась вперёд.

— Вижу рыбаков на льду, — тут же объявила она. — Интересно, какую рыбу они ловят?

— Может быть, морских окуней? — высказал предположение Максим.

С заднего ряда раздался хрипловатый мужской голос.

— Они ловят корюшку, — пояснил мужчина. — Великолепная рыбёшка. Вам обязательно с ней нужно познакомиться, от неё зимой исходит запах свежих огурцов.

— Спасибо за информацию. Обязательно с ней познакомимся, — поблагодарил его в ответ Максим.

В динамиках послышался шум. Командир экипажа объявил, что приземление рейса в аэропорту «Хомутово» города Южно-Сахалинска задерживается на непродолжительное время.

Самолёт закружил над сопками островного края. Пассажиры, большую часть которых составляли жители острова, спокойно отнеслись к тому, что их самолёт кружил, выискивая брешь в плотной пелене облаков, ибо непогода была для них обычным явлением.

Но вот, наконец, брешь была найдена, самолёт резко устремился вниз и уже через несколько минут его колёса гулко застучали по замёрзшей бетонной полосе.

По бортовой связи стюардесса объявила:

— Пограничный наряд! Просьба приготовить к проверке документы!

Все оживились. Салон наполнился гулом. Дуся посмотрела на Максима.

Он улыбнулся ей и полез во внутренний карман меховой куртки за документами. Вскоре к ним подошёл старший пограничного наряда — молодой офицер в звании лейтенанта и попросил предъявить документы. Максим протянул ему их паспорта, а также своё служебное удостоверение и предписание.

Офицер бегло взглянул на служебное предписание.

— С прибытием вас! — поприветствовал их офицер. — Я вас, товарищ капитан, хорошо помню по училищу, вы были курсовым офицером во втором дивизионе.

— Точно, был — расплылся в улыбке Максим.

— На привокзальной площади вас ожидает служебная волга, которую за вами направил начальник штаба пограничного отряда, — добавил к сказанному офицер.

Максим довольный данным обстоятельством посмотрел на женщин. Лицо Дуси и её матери тоже озарила улыбка.

— Спасибо, товарищ лейтенант, — поблагодарил он офицера. — Рад встретить сослуживца.

Служебный автомобиль отыскали сразу. Прапорщик поприветствовал их и помог уложить вещи в багажник.

— Удивительно. Сколько снега лежит вокруг, — восхищённо заметил Максим, как только автомобиль тронулся с места.

— Это, товарищ капитан, последствия недавней снежной бури, которая продолжалась у нас почти четыре дня. Скоро сами увидите, что в городе вместо пешеходных дорожек пробиты в снегу тоннели, а во дворах утопают в снегу автомобили…

Немногим более чем через полчаса они въехали в город. И действительно зрелище, которое открылось им, поражало воображение. Кругом виднелись огромные кучи снега, окна первых этажей домов были занесены снегом, светофоры, утопленные в снегу, торчали как поплавки на водной глади.

Было по-зимнему тепло, горожане, не обращая внимания на последствия циклона, занимались своим обычным делом: кто-то спешил в офис на работу, кто-то катил своё дитя на салазках в садик, а кто-то, которую смену уже подряд, занимался очисткой города от снега.

— Ну вот, мы и приехали, — объявил прапорщик, ловко подрулив к крыльцу трёхэтажного здания управления пограничного отряда. — Гостиница находится в этом же здании, вход в неё справа, с торца. Номер, товарищ капитан, для вас заказан, отдыхайте, приводите себя в порядок.

Начальник отряда, ждёт вас у себя ровно в час. — Да чуть не забыл, — спохватился прапорщик, — офицерское кафе, находится на территории отряда, это неподалёку отсюда, метров триста, наискосок. Готовят там весьма неплохо…

— И куда же нас, Максим, направили служить? — с улыбкой на лице поинтересовалась мать Дуси, как только он появился в номере гостиницы. — Наверное, начальник отряда отправил нас к чёрту на кулички?

Максим загадочно улыбнулся.

— Нет, Елена Феликсовна, туда мы точно не едем. Я знаю лишь, что наша застава расположена на южном берегу охотского моря и полетим мы туда уже завтра. А сегодня после обеда мы отправимся смотреть соревнования горнолыжников по прыжкам с трамплина.

В них, помимо наших спортсменов будут также участвовать японские горнолыжники с острова Хоккайдо, так, что будет интересно. Оно будет проходить в знаковом для здешних краёв месте, которое зовётся «Горный воздух». Там есть два лыжных трамплина — на семьдесят и девяносто метров, а также горнолыжная трасса и канатно-кресельная дорога.

Начальник штаба пограничного отряда оказался выпускником алма-атинского училища, он выделил нам свою служебную машину.

— Как это здорово, что здесь в почёте горнолыжный спорт и кругом выпускники нашего пограничного училища, — с удовлетворением отметила мать Дуси.

Максим расплылся в улыбке и посмотрел на Дусю, она почему-то смутилась. Наверное, при упоминании училища подумала сейчас о Климе? — решил он.

— Я не думаю, что здешние спортивные сооружения такие же масштабные, как у нас на Медео и Имбулаке, но всё же…

Мне сказали, в тридцатые годы Тоёхара, так именовали тогда Южно-Сахалинск, претендовал в качестве города-кандидата на проведение Олимпийских игр 1936 года.

И что здесь особенно замечательно, так это необыкновенная природа, великолепная рыбалка и охота. Это мы в скором времени познаем обязательно, — заверил Максим женщин.

— Мы будем ловить корюшку, которая пахнет огурцами? — рассмеялась Елена Феликсовна.

— И не только её.

Дуся потянула мать за рукав, и когда она отреагировала, нарисовала пальцами на уровне её глаз контур дома.

Максим перехватил её взгляд, улыбнулся, взял её руку и накрыл своей большой и сильной ладонью.

— Проблем, Дуся, с жильём у нас не будет, у каждого будет своя комната. Дом благоустроенный, горячая и холодная вода есть, вся необходимая мебель и утварь тоже. Перед отъездом мы купим всё необходимое, нам может понадобиться на первое время — мне выдали хорошие подъёмные, так что денег у нас завались…

— Максим, мне так неудобно, ведь вы же…, — не успела досказать мать, как он тут же её перебил, — Извините, Елена Феликсовна, я понимаю, о чём вы хотите сказать, но у меня для вас есть новость.

— Какая? — настороженно спросила она.

— Сейчас к нам придёт начальник отряда, его зовут Владимир Тихонович, и с ним будет ещё один офицер, они пожелали познакомиться с вами и более того у них к вам будет предложение.

— Какое такое предложение? — испуганно спросила мать Дуси.

— Точно, не знаю, но оно может вам понравиться.

— Максим, скажите сейчас же, вы же знаете… — не успела закончить она, как в дверь раздался стук.

— Можно войти? — раздался голос снаружи.

Максим вопросительно взглянул на женщин. Дуся стремглав бросилась в спальню, закрыла за собой дверь и спешно залезла под одеяло. Мать усмехнулась и кивнула ему.

— Да, можно, входите, — ответил Максим.

В гостиничный номер вошли два старших офицера: полковник и майор. Первый — высокий и поджарый, с убелёнными сединами мужчина, немногим старше пятидесяти лет. Второй наоборот — невысокого роста, круглолицый, плотного телосложения, азиатского склада, вероятнее всего, тувинец.

— Что ж, давайте будем знакомиться, — сказал полковник, обращаясь к матери Дуси. — Я начальник пограничного отряда, зовут меня Владимир Тихонович.

— Елена Феликсовна, — представил её Максим.

— Тобольская, — добавила, смущаясь, она к сказанному. — Мою дочь зовут Евдокия, она сейчас спит, так как утомилась от перелёта, если вы не возражаете, то мы её будить не будем.

— Конечно, конечно…, — поспешил выразить своё согласие начальник отряда. — Мы с вами, уважаемая Елена Феликсовна, и вашей дочерью увидимся ещё не раз, такова специфика нашей службы — знать, как живут офицеры и члены их семей на пограничных заставах.

Сейчас же я к вам пришёл не только познакомиться воочию, но и предложить вам поработать фельдшером на пограничной заставе, куда вы уже полетите через несколько дней. Максим Александрович сказал, что у вас высшее медицинское образование, вы работали в аптеках и даже фельдшером на «Скорой помощи». Это так?

— Да, это действительно так. Мне работа фельдшера известна. Но дело в том, что все мои документы сгорели на пожаре…

— Мы в курсе всего того, что случилось с вами. Мы сделаем необходимые запросы и восстановим все ваши документы. Главное, чтобы вы согласились.

— Я согласна.

— Ну вот, и хорошо. Нам с вами крупно повезло. На отдалённой заставе своевременное оказание медицинской помощи является чрезвычайно важным делом. Со мной начальник медсанчасти пограничного отряда, которого зовут Александр Сотпаевич, он с вами сейчас побеседует на эту тему более обстоятельно, а работодатель, коим являюсь я, — рассмеялся начальник отряда, к сожалению, должен вас оставить. — Дела, куда от них денешься! — лукаво усмехнулся он.

Оставив Елену Феликсовну беседовать с начальником медсанчасти в комнате, Максим вошёл в спальню. Дуся, как и ожидалось, не спала, ей не терпелось узнать, по какому поводу явилось к ним начальство.

Максим взял блокнот, лежащий на тумбочке у кровати матери, и протянул его ей.

— Ты, наверное, сгораешь от любопытства?

— Да! — написала она в ответ. — Как прошёл визит начальства?

— Очень хорошо. У твоей мамы будет работа на пограничной заставе.

— Она будет поварить? — Лицо Дуси расплылось в широкой улыбке.

Максим приглушённо рассмеялся.

— Почему поварить? Нет, не поварить. Мама вспомнит свои молодые годы и будет работать фельдшером.

— Это ж здорово! Её так угнетает, что мы будем сидеть у вас на шее…, — написала она. — Мама довольная?

— Мне, кажется, что она довольная. Что касается того, кто будет сидеть на шее. Ты умеешь стряпать блины?

Глаза Дуси от удивления поползли вверх.

— Я буду на заставе стряпать пограничникам блинчики? — вывела она на бумаге очередную фразу.

— Так, умеешь или нет?

— Конечно, умею.

— Ну вот, и у тебя будет дело, — рассмеялся Максим. — Я обожаю блинчики. Кстати, как ты относишься к варёной сгущёнке?

— Очень положительно, — написала она. — Я её обожаю.

— Тогда я буду её варить для тебя всякий раз, как ты только соберёшься накормить меня блинами.

А ещё я буду ловить для вас с мамой лососей, чтобы ты и мама могли каждый день есть красную икру ложками. Кстати, блинчики будут хороши как с варёной сгущёнкой, так и с красной икрой.

— Мне такие перспективы, Максим Александрович, очень нравятся. Я уже хочу побыстрее улететь на нашу пограничную заставу, — спешно написала она.

— Я в восторге от твоего настроения. Пообещай мне, что ты в нём часто будешь пребывать.

— Обещаю. Я понимаю, что грусть напрасна, потому как жизнь прекрасна. Но должна при этом заметить, что есть одно «но», которое вы не приняли во внимание. То, что случилось со мной и мамой, прекрасным вряд ли назовёшь. Но, я, тем не менее постараюсь не испортить общую идеалистическую картину…

— Ты большая умничка! — восхитился ею Максим. — Климу повезло с тобой…

— Ну, не знаю, повезло ли ему? — быстро написала она. — Но потом на какое-то мгновение задумалась, после чего карандаш вновь заплясал в её блокноте. — Если мне ещё оглохнуть, то я буду идеальной женой, и глухая, и немая, т. е. никаких проблем, одни только достоинства: девушка не слышит, не возмущается, только детей рожает. Все мужики вокруг будут то и дело говорить: «Климу явно повезло с женой».

Максим вновь восхитился ей. Ему были симпатичны люди с юмором и самоиронией. Он и сам был таким.

— Извини, Дуся. Я перефразирую сказанное мной — пусть будет так, чтобы Климу с тобой не повезло. Главное, ведь, чтобы твой недуг отступил.

Убеждён, что море, скалы, чистый воздух, умиротворение красотой природы этого далёкого края, где твоя жизнь будет идти размеренным ритмом, без человеческой суеты, дрязг, подлости, несомненно, прольётся чудодейственным бальзамом на твою израненную душу.

Я в это искренне верю, поэтому всё так и случится, ты в этом можешь даже и не сомневаться.

После столь продолжительного спича, Дуся соскочила с кровати, подбежала к нему, обвила руками и, не раздумывая, поцеловала его в губы.

От неожиданности Максим на мгновение остолбенел, по всему его телу пробежала волнительная дрожь. Он уже был готов, поддавшись внутреннему порыву, заключить её в свои объятья и ответить тем же, но она быстро шмыгнула снова на свою кровать, схватила блокнот, и спешно начертала в нём большими печатными буквами:

Я ВАС ОБОЖАЮ! ВЫ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ!

— Я тебя тоже, малыш! — выдавил он из себя в ответ, преодолев внезапно накативший комок в горле.

В спальню вошла мать, раскрасневшееся лицо которой указывало на то, что она осталась довольной состоявшимся разговором с начмедом.

— Как поговорили, Елена Феликсовна? — спросил её Максим.

— Поговорили, Максим, замечательно! Я очень довольна тем, что мне предоставлена возможность поработать фельдшером на заставе. На меня возлагается контроль за качеством приготовления пищи и санитарным состоянием пищеблока.

В прошлом году, как сказал мне начальник медсанчасти, половина пограничников на нашей заставе переболела трихинеллёзом, потому как употребили в пищу заражённое медвежье мясо.

— Что ж, тогда нам нужно будет в своём питании больше ориентироваться на рыбу, — рассмеялся Максим. — Неслучайно основная пища у японцев морепродукты, поэтому и средняя продолжительность их жизни около восьмидесяти лет.

— Я ему что-то в этом роде и сказала. На что он мне ответил, в рыбе много токсичных химикатов, в частности ртути. И чем старше рыба, тем она более вредна. Сообщил, что во многих странах опасными признаны тунец, навага, горбуша, нельма, чавыча…

— Да уж, ничего не скажешь — начитанный майор… Спасибо, что столь почитаемую здесь корюшку в разряд опасных продуктов не зачислил.

Видимо, язык у него не повернулся сказать про неё что-то плохое, — ухмыльнулся Максим и посмотрел на Дусю, которая внимательно слушала его диалог с матерью.

— Мы с ним сошлись на том, — продолжила её мать, что лучше бараньего мяса ничего нет.

Максим улыбнулся.

— В этом нет ничего удивительного. Если я не ошибаюсь, — сказал он, — то начмед тувинец, а на его исторической родине предпочитают есть шашлычки из барашка, как и в Казахстане.

Дуся приподнялась с кровати и протянула свой блокнот Максиму, где написала:

Как вы думаете, на лыжной базе «Горный воздух» жарят шашлыки из барашка, как у нас на Медео? Вы упомянули про них, и у меня сразу засосало под ложечкой…

Ваша голодная Дуся.

Максим бросил взгляд на часы.

— Через двадцать минут нам нужно выйти к крыльцу штаба. Там нас будет ожидать «уазик». По приезде на базу «Горный воздух» мы узнаем, какие там шашлыки жарят.

А вечером предлагаю пойти в ресторан «Океан», чтобы воочию познать, насколько хороши блюда из морепродуктов. — Не возражаете, Елена Феликсовна, против похода в злачное место?

Елена Феликсовна расплылась в улыбке.

— Я не возражаю. Повод замечательный…

— А ты, Дуся?

Дуся посмотрела на них лукавым взглядом, а затем по-детски растянула себе пальцами рот, давая понять, что безмерно рада такому предложению. Максим и её мать, видя такой её жест, закатились в безудержном смехе…