Боевое Братство

Сергей Фрумкин, 2002

Древний космический корабль-город, преследуемый превосходящими силами Галактического Флота, совершает вынужденную посадку на планете – прародительнице человечества. Цивилизация силы, многотысячная армия «космических волков», никогда не ступавшая на твердую почву планетарного мира, попадает в новые, диковинные для себя условия, выжить и победить в которых дело чести и священный долг каждого воина Братства.

Глава 5

Полицейский повел их коридорами со стальными автоматически открывающимися и закрывающимися за спиной дверями. Сам он показывал дорогу, но шел позади Литни и Грига, внимательно следя за поведением молодых людей. В руке держал что-то стальное и вытянутое.

Комнату, куда они наконец добрались, отделяли от коридора двери толщиной с руку. Сама же комната ничем не походила на камеру — на полу мягкие и теплые успокаивающих тонов плиты; два широких водяных матраса; длинный изящной формы стол; в углу — сложной конструкции мышечный тренажер; три стены, увешанные огромными видеоэкранами, четвертая — из прозрачного стекла, разделенного стальными перекрытиями — все, что нужно для нормальной жизни.

В экранах на стенах красовалась величественная горная панорама, играла легкая музыка, из окон бил солнечный свет… Но все же альтинка и Брат почувствовали себя неуютно.

— Мы должны здесь ждать? — спросила Линти.

— Да, леди.

— Долго?

— Пока шеф освободится.

— А когда он освободится?

— Это вы у него спросите.

— Как мы у него спросим, если будем сидеть здесь?

— Когда придет, тогда и спросите.

— То есть, когда вопрос отпадет сам собой?

— Можно так сказать.

— Предположим, мы захотим есть?

— Нет ничего проще, — полицейский указал на стол. — Сделайте заказ. Вам доставят.

— Доставят все, что мы захотим?

Землянин заулыбался:

— Все, что захотите, в соответствии с вашим статусом.

— То есть с рейтингом? — поняла Линти.

— Да, конечно.

— Который нам только что записали — так что ли? С рейтингом пятилетнего ребенка?

Полицейский пожал плечами. Линти тяжело вздохнула, собираясь с силами.

— А вам не кажется, что это оскорбление?! Я — гражданка Альтины, член Содружества Леноса, житель Бровурга, мой отец… Да какая разница — кто вообще дал вам право так насмехаться?!

— Успокойтесь, пожалуйста! — полицейский переложил из руки в руку свой стальной предмет, словно напоминая, что вооружен, находится на службе, и не станет церемониться с нарушителями, которые мнят из себя бог знает кого. — Разберемся: и кто вы, и откуда!

— А я не собираюсь это терпеть! — альтинка замерла на вздохе, так и не завершив угрозы, и сменила тон на спокойный, словно ей на ум вдруг пришло решение, удовлетворительное для обеих сторон. — У нас в боте есть все необходимое. Мы пообедаем там! Пойдем, Григ!

Григ посмотрел несколько удивленно. Он ведь ясно видел, что Линти не собирается никуда идти — альтинка обыгрывала ситуацию, чтобы до конца уяснить свое положение. А полицейский «клюнул» — он сделал шаг назад к двери и поднял руку с оружием.

— Сожалею, леди, это невозможно!

— Но почему это? Мы, что — пленники?

— Мне приказали доставить вас сюда, я доставил. Больше ничего не хочу знать. Про бот речи не было.

— Вам приказали или НАМ приказали? Нам приказали сидеть тут и ждать? На каком основании нами здесь командуют?!

В этот момент Линти проследила взгляд Грига и вовремя поняла, что и парень начинает воспринимать ее игру всерьез. На самом деле альтинка никуда больше не собиралась уходить — она согласилась бы и на худшие условия, лишь бы быть в безопасности до самого прибытия корабля отца.

Григ же внимательно изучал полицейского. Тело землянина окутывал оранжевого цвета комбинезон из обычной прочной материи, кое-где усиленной пластинами легкого ударопрочного материала — далеко до боевых лат абордажника. Шлем на голове внушал еще меньше доверия — сделанный из прозрачных материалов и предназначенный, похоже, больше для информационного обмена с напарниками и командным центром, чем для безопасности владельца или в качестве его оружия нападения. Сам полицейский превосходил Грига в росте на целую голову, но по манере двигаться, по округлости видимых частей тела — лица и шеи, по недостаточной быстроте реакции, наконец, по походке, Григ давно записал землянина в разряд потенциальных жертв — в отличие от Линти, Брат меньше всего доверял чужакам, какими бы добрыми те не казались, и начал обдумывать возможность побега, едва их бот приземлился на крыше полицейского небоскреба. Оружие в руках солдата тоже не вызвало опасений — хотел полицейский или нет, но давно дал понять, что игрушка, во-первых: направленного прицельного действия — пугая, землянин поднимал руку; во-вторых: не приводящая к смерти атакуемого — вялость поднимавшей оружие руки сказала Григу, что полицейский всегда готов лишний раз нажать на активирующую кнопку — с оружием убийства так себя не ведут. Итак, единственное, что могло помешать Брату атаковать с должной скоростью — все еще не отпускающая тело слабость. Конечно, после хорошего отдыха…

«Бежим?» — услышала Линти лишенную малейших сомнений мысль Брата. — «Полицейского я нейтрализую. Жаль, что ты сняла латы — они бы пригодились… Коридор я запомнил. Двери откроются, если поднесем руку солдата к красному глазу замка — видел, как они это делают… Готова?!»

Альтинка еще не успела испугаться услышанному, когда Григ незаметно сократил расстояние между собой и полицейским.

«Не надо!» — поспешила остановить парня мысль Линти. — «Нам нет смысла бежать отсюда. Я просто проверяла, насколько ограничивают нашу свободу».

«Но ее ограничивают!»

«Не более, чем в «Улье»!»

Полицейский не слышал ни слова из мысленного диалога альтинки и мантийца. Он продолжал пятиться, пока не перешагнул за порог.

— Не скучайте! Вас скоро навестят, — он улыбнулся и, как правильно заметил Григ, протянул руку к едва видимому глазку замка.

«Будет поздно!» — поторопила мысль Брата. — «Ну?!»

«Пусть идет!»

Двери перед землянином замкнулись.

Какое-то время Григ с сожалением осматривался.

— Ты считаешь, что мы в клетке? — теперь уже вслух спросил Брат.

Линти кивнула. Она подошла к стеклянной стене окна, и Брат последовал туда же. За окном зияла пропасть бесконечной высоты небоскреба. Линти невольно отшатнулась, Григ, наоборот, посмотрел вниз с интересом.

— Стены стальные, двери толстые, открываются снаружи, — объяснила альтинка. — Окна не заперты, но за ними — около километра отвесной стены здания, — она развела руками и опустилась на один из матрасов, который заколыхался под ее хрупким телом, словно обрадованное живое существо.

— Не такие уже отвесные… — задумчиво поправил Григ.

Он отошел от окна и сел на соседний матрас. Пол и матрас излучали тепло. За окном светило теплое солнце. Мечтательно потянувшаяся на диване альтинка лучилась удовлетворением… Но на душе парня воцарился холод: ни целей, ни идей, ни чувств, ни желаний. Григ даже не сомневался, что сбежит отсюда, как только захочет — ни земные солдаты, ни их экипировка не внушили Брату должного уважения. Стальные стены и стеклянные окна по определению не могли быть непроницаемыми, как, например, силовые поля тюрем родного «Улья». Только… Куда ему бежать?! Что ему вообще делать дальше?!

Линти словно почувствовала отголоски чужих мыслей, которых не произносили «вслух».

— Мой отец знает, где мы. Потерпи, Григ. Все это — только вопрос времени.

— Что — «это»?

— Низкий рейтинг, неуважение, эта камера, Земля… Нужно выждать время. Во всяком случае — здесь мы в безопасности. Нам не причинят вреда — Земля входит в состав Лиги.

— Почему так уверена?

— В Лиге действует единый Закон о Правах Человека. Нас не могут убить, не могут нанести телесных повреждений, не могут оставить голодными или без лекарств… Куда ведь лучше, чем в твоем «Улье»!

— Неужели?.. — к опустошению и холоду прибавилась еще и горечь — Брат вдруг осознал, что и для него — не только для альтинки — «Улей» и все связанное с Братством уносятся в небытие, в воспоминания, в прошлое. Оставалось сделать еще несколько шагов, и дома не станет — в реальности Грига не будет места тем, кого он любил и в кого верил все свое детство, всю свою жизнь…

— В чем ты сомневаешься? — бездонно-синие глаза Линти вновь, как когда-то, наполнились явственно ощущаемой теплотой и заботой. — Скажи мне!

Она попыталась проникнуть в его мысли, а Григ отбросил сознание девушки, давая понять, что не станет открываться сейчас перед кем бы-то ни было.

— Что дальше? — прошептал Брат.

— Дальше? — альтинка своим неповторимым, только ей свойственным жестом передернула плечами. — Дальше — ты мантиец. В тебе есть сила, которая сразу обратит на себя внимание Совета. — Она мечтательно улыбнулась. — Ты станешь знаменитым… Сперва, конечно, пройдешь школу… Я поговорю с отцом, он поможет. Возможно, вступишь в Содружество Леноса. Тогда откроется дорога на самый верх… На самый-самый…

Григ слабо улыбнулся. Опустошение не проходило, а тяжелое предчувствие поглощало мечты альтинки, как песок воду, не пропуская к сознанию Брата ни единого лучика света… Так не должно было быть! Все сложилось неправильно, глупо, жестоко! Он не должен был сидеть здесь! Не должен был мечтать о сомнительном и непонятном успехе, когда его народ, его душа, его вера оставались погибать в расплавленном космическом городе где-то посреди растительного покрывала чужого враждебного мира… Чего он сейчас хотел от жизни? Спасти альтинку? Ее светлые волосы, ее тонкие черты, ее руки, ее тело, наконец, ее невообразимые синие глаза даже сейчас вызывали у Грига приступы оцепенения и страстного желания пожертвовать своей жизнью… Но ведь только своей! Отдать жизнь в обмен на жизнь друга — лучшее, что мог сделать Брат, и разве героическая смерть — не то, о чем мечтал в детстве каждый из Младших Братьев?! Но что, если твой друг — враг всем, кроме тебя? Если жертвуя собой ради друга, ты губишь тех, кому обязан жизнью?!

Григ попытался представить, какое будущее не казалось ему сейчас мрачным и неприглядным. Линти он спас. Как она сама сказала, здесь ей ничего не грозило — пройдет время, альтинка дома. А Братья? То же самое время, которое Линти хочет попросту убить в ожидании, сыграет против «Улья», позволит парализовать и смять расу героев… Чего же сейчас хотел Григ? Сидеть и ждать собственного возвращения в космос?

Он не только не представлял своего будущего вдали от «Улья» — такому будущему противилось все его естество, все его внутренности, готовые вывернуться наизнанку от отвращения и презрения к управляющему телом рассудку. Такое будущее казалось Григу бесцветным и бессмысленным — будущее, купленное ценой предательства. Единственное, что приносило душе надежду — мысль о возвращении домой, мысль о собственной смерти в одном ряду с Дором, с Тиви, с Кресом… Да! Именно такого будущего он сейчас желал, именно такая судьба радовала сознание и возбуждала нервы. Если бы ему только дали хоть один шанс! Если бы только его простили!..

Линти смотрела на Грига в упор. Она не могла читать мыслей защитившего свое сознание Брата, но словно предугадала их ход:

— Не забыл: от твоей руки умер Кас?

Скривившееся от боли лицо Грига подтвердило правильность ее догадки — Брат все еще думал о возвращении в «Улей». Губ красавицы коснулась уже другая улыбка — кривая усмешка оскорбленной женщины:

— Забыл: тебя там не ждут!

Григ словно получил пощечину.

— Я так не думаю…

Он так не хотел верить в неизбежное, но Линти не остановилась:

— Какое наказание ждет за смерть Первого Брата?!

— Не знаю: такого еще не было… За смерть в Братстве карают смертью.

— Вот видишь! Неужели так хочется умереть?

Она словно ставила ему в укор собственное спасение — ведь только спасая альтинку от насилия, Григ оказался в безвыходном положении!

— Но я ведь сделал это ради тебя!

— И уже жалеешь?!

Григ отвернулся и взялся руками за голову:

— Я не знаю… — честно признался он.

Воцарилось молчание.

Линти задумалась о Григе. О парне, который сперва разрушил ее радужный мир, затем отдал все, что у него было, чтобы вернуть к прежней жизни. О молодом мужчине, чьи губы и руки волновали ее больше, чем страх за собственное завтра. Об альтине, чье дарование обещало поставить мальчишку вровень с самыми великими, делало их равными перед всем цивилизованным космосом, и, возможно, даже пред глазами Рилиота. О герое, который без колебаний пошел на смерть, чтобы смыть с себя позор несдержанного обещания: обещания сохранить ее, Линти, неприкосновенность и безопасность. О человеке, который несмотря ни на что остался диким, нелюдимым и озлобленным — самым настоящим Братом…

Григ же ни о чем не думал — в его голове не находилось места мыслям. Григ выл. Выл, как выброшенный и забытый хозяином пес воет на бледное холодное пятно луны. Не издавал ни звука, но не слышал ничего, кроме собственного воя. Чувствовал боль утраты, чувствовал горечь предательства, чувствовал что-то еще — сильнейшее желание вернуться и все исправить — не смотря ни на какие законы, невзирая ни на какое, даже на самое суровое наказание. Он поступил так, как должен был поступить, когда вырвал свою мечту из лап Каса, теперь же всего лишь хотел поступить так, как должен, еще раз… Неужели никто не сможет его понять?!

Первой очнулась альтинка — ее мысли оказались не такими тяжелыми. Григ же вернулся к действительности только тогда, когда прямо под его носом появилась тарелка с кашей, и насмешливый звонкий голос произнес: «Очнись, мой герой!»

Он очнулся. На ним стояла Линти — красивая, как сон, и светящаяся от жажды жизни, способной заразить кого угодно.

— На! Поешь, что «заслужил по рейтингу». И давай смотреть «новости» — глядишь, и тебя развлекут.

Пища оказалась вполне сносной, во всяком случае, если сравнивать с лишенной вкусовой окраски, но обогащенной всем необходимым биомассой, служившей основным блюдом в «Улье». Растительная каша обладала приятным вкусом и позволила быстро набить желудок.

Что касается Грига, тот проглотил порцию пищи, даже не заметив, что съел. Все его внимание заняли ожившие на стенах экраны.

Трехмерное, словно уходящее вглубь стен, изображение сперва менялось, пока Линти не выбрала то, чего хотела. Почему-то внимание альтинки остановилось на изображенном во весь рост мужчине, с энтузиазмом декларировавшем на незнакомом Григу языке.

— Это президент государства, куда мы свалились, — объяснила Линти. — Говорит как раз про «Улей». Успокаивает: «нет причин для беспокойства, ситуация под контролем».

— Что значит «президент»?

— Глава правительства.

— Что значит «государство»?

— Независимая от других часть суши с собственными законами, собственным правительством, собственной системой безопасности, собственной экономикой.

— Союз нескольких городов?

— Да. Что-то вроде.

— Что — на одной планете несколько союзов? Почему нельзя было жить в одном?

— Никогда сама этого не понимала. Вообще-то планет, где нет единого государства, не так много. Даже наоборот. Тари, например, избирают собственные правительства, которые на равных делят власть с синдикатами, не относящимися ни к одному отдельно взятому миру. А на Бровурге вообще нет руководства планеты, только управление Совета Лиги. Но Земля… есть Земля. Ее даже изучают на уроках истории. С нее ведь все началось. Когда-то люди не знали, что есть другие миры. Жили в одном, делили его, как могли. Расстояния большие, средств передвижения еще не придумали — объединялись в союзы с теми, кто поближе. С кем подальше, враждовали… По сей день не могут отвыкнуть.

— На Земле несколько государств?

— Да.

— Сколько?

— Точно не знаю.

— И государства не помогают друг другу?

— Иногда помогают, как и любые независимые правительства космоса — когда имеют общую выгоду.

Картинка сменилась: президент продолжал говорить на одном из экранов, тогда как на двух других возникла панорама зеленого леса, далеких горных хребтов и огромного темного пятна, все увеличивающегося в размерах по мере приближения изображения. Постепенно вырисовывались детали: расползшееся на многие километры облако пепла и святящаяся сигнальными огнями черная стальная громадина космического города, на десятую часть погруженного в землю. Можно было различить, что вокруг «Улья» что-то происходит — там копошились небольшие летательные аппараты.

— Это Братья, — понял Григ. — Братья-техники — осматривают повреждения.

— Президент так и сказал: «вы видите, как работают ремонтные бригады неизвестных»… А вот это уже корабли полиции.

На значительном расстоянии от «Улья» в воздухе пошатывались десятки оранжевых катеров довольно мирной наружности.

— С Братьями хотят выйти на переговоры, — перевела Линти. — Надеются, что заставят «нарушителей посадочного режима возместить все убытки Северно-Азиатского Демократического Государства» (название страны, где упал «Улей») и «выплатить штрафные санкции, в размере, определенным действующим законодательством». После чего «будут готовы предоставить помощь по ремонту корабля и выводу его на околоземную орбиту». Виновных в происшествии обязательно выявят и накажут опять же «в соответствии с действующим законодательством»…

Григ пропустил мимо ушей все, кроме одной фразы: «помочь выводу на орбиту».

— Они способны поднять «Улей» в космос?!

Линти усмехнулась:

— Не знаю. Но очень хотят это сделать. Им совершенно не нужна такая громадина посреди «заповедного» леса. Сейчас президент все сваливает на твоих Братьев, на сторожевые спутники соседних государств и на всех, кого попало, кроме себя… Вот, клянется «в самый короткий срок навести порядок»…

— «Улей» действительно возможно поднять в космос? — настойчиво повторил Григ.

— Технически, наверное, можно. Не знаю, какие у землян средства и что им там еще взбредет… — Линти вдруг помрачнела от собственной мысли. — А они ведь, похоже, и не догадываются, с кем имеют дело! Словно в каменном веке — варятся в собственном соку и не помышляют связаться с информационным центром Лиги, который как раз создавали для таких неразумных!..

— Значит, если земляне помогут…

Линти фыркнула наивности Брата:

— Ты все не уймешься? Помогут, если Братья выплатят «компенсацию». Они выплатят?

— Что такое «компенсация»?

— ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ сумма в местных или межгалактических денежных единицах.

— Денежных единицах… — повторил Григ. Его память уже хранила такое определение. Оставалось только вспомнить.

— У Братьев просто нет и не может быть ничего подобного, — успокоила Линти. — «Улей» всегда жил в собственном измерении — наши единицы меры и наши ценности для вас — пустой звук. Иначе бы мы с Кани…

— Помнишь представителя тарибской компании? — вдруг очнулся Григ. — Этот человек предлагал отдать за свою свободу как раз «денежные единицы»… То, что нужно местному президенту! Я прав?

Линти посмотрела удивленно и испуганно одновременно. Почему-то раньше ей не пришло в голову, что многочисленные пленники Братства запросто могут превратиться в заложников, за которых отдадут все — едва ли Лига начнет торговаться, когда встанет вопрос о жизни экскурсантов с борта Эльрабики: все они — молодые люди из обеспеченных семей, у всех — влиятельные богатые родители — билеты на тарибские корабли не многим по карману. Выходило, у Братьев оставалось таки серьезное оружие против цивилизованного мира — даже сейчас, когда их техника не действовала, а навыки не годились… Но стоило ли открывать на это глаза Грига? Пусть Брат сейчас здесь, с ней, в полицейском участке — кто знает, чем обернется его желание помочь прежней семье? С другой стороны, спасти товарищей по былому несчастью стоило даже ценой освобождения пиратской крепости…

— Да, Григ. Эльридо способен оплатить свою свободу, — осторожно согласилась альтинка.

— Деньгами?

Линти кивнула:

— Тем, чего ждут земляне.

Григ заметно заволновался. Он обдумывал что-то, не пропуская к своему сознанию телепатических импульсов начинавшей всерьез тревожится альтинки.

— Не получится, — наконец заключил парень. — Братья не додумаются пойти на переговоры: выпрашивать свободу — унижение, на которое мы не способны. Да и откуда им знать, что земляне захотят помочь? Этот… «президент» говорит на языке, которого даже я никогда не слышал, а мне ведь единственному в «Улье» «загрузили стандарт»! Откуда им знать, что за жизнь какого-то толстого тариба можно спасти целое Братство?! Ты говорила: Отец погиб… Каса нет… Вик? Вик очень умный… Только сам слышал — воины его недолюбливают… — Григ тяжело вздохнул, придя к очевидному для него самого выводу, и посмотрел на альтинку. — Если Братья нападут на город, другие города вмешаются?

— Да, наверное… — Линти даже вздрогнула от неожиданности — само безумие идеи напасть на планетарный город подсказало альтинке, что Братья именно так и поступят… — Они нападут?!

— А другие государства помогут?

— Не знаю… не думаю…

Григ облизал сухие губы, продолжая рассуждать вслух, словно уже вел опрос бригадиров на военном совете:

— Сколько в одном государстве городов?..

Брат словно разговаривал во сне, но Линти вскочила на матрасе и закричала, желая раз и навсегда закрыть эту ужасную тему:

— Достаточно, Григ! Триста тысяч Братьев нападут на сотни миллионов человек?! Ты сумасшедший! Как ты это себе представляешь?!

— Еще не знаю… Когда захватываешь корабль, количество человек не главное — главное — вооружение, системы управления, командный состав…

— Здесь не корабль!!!

Григ поднял на нее глаза, в которых не пряталась ничего, кроме холодной логики. В прямую противоположность альтинке, Брат стал почему-то ужасающе спокойным, словно его покинула жизнь, а тело разговаривало само собой, каким-то неизвестным потусторонним способом:

— Но здесь есть Мозг, который регулирует движение в небе, есть президент, который командует государством…

Он всего лишь называл факты. Но Линти это показалось более, чем достаточным — она не захотела допустить мысли, что кошмар с проклятым «Ульем» может, оказывается, получить продолжение.

— Что ты несешь, Григ?! Ты собрался захватить президента?! Ты хочешь напасть на город?! Хочешь начать войну здесь, на этой планете?!

— Я?… — он замотал головой и потянулся ко лбу, загудевшему от ее крика, как возвещающий ночное время суток гонг. — Я — начать войну?.. Я здесь… Я один…

— Ты, а кто же еще?!

— Но зачем так кричишь? — его глаза посмотрели с таким невинным недоумением и мольбой не причинять боли, словно не сам Григ, а кто-то иной довел только что альтинку до нервного срыва.

— Ты сказал, что Братья захотят напасть на город и хочешь, чтобы я оставалась спокойной?! — удивилась Линти.

— Вот видишь, — прошептал Григ. — И ты чувствуешь, что они так поступят…

— Да ничего я не чувствую! — изо всех сил закричала альтинка, едва сдерживаясь от желания ударить молодого Брата.

Григ же почему-то ощутил себя таким обессиленным, как будто только что сдвинул гору. Не взирая на крики альтинки, ему захотелось упасть и заснуть. Тело словно по собственной воле доползло до середины матраса и замерло там, свернувшись калачиком, словно хотело защититься так от кого-то невидимого, но непобедимого.

— С нами что-то происходит… — из последних сил заключил измученный за этот жуткий бесконечный день Брат. — Ты и сама это чувствуешь. Потому и кричишь. Тебе не нравится, что не можешь определить происходящие внутри себя перемены… Психуешь… Причем тут я?..

Линти захотела сразу же возразить, но запуталась в мыслях, неожиданно придя к осознанию, что парень прав — с ней явно творилось что-то странное. И с ней и с Григом…

— А Братья нападут на город. Мы оба видим это… Я вижу, и ты видишь. Сама знаешь, так и должно было случиться — Братья так воспитаны, так подготовлены — придя к выводу, что поражение неизбежно, они захотят уйти как, герои…

Линти все еще стояла на своем матрасе, но весь ее воинственный пыл проходил вместе со странным, незнакомым ранее приступом истерии. Григ отключился — провалился в сон на полуслове и выглядел сейчас, как маленький уставший щенок, забравшийся на огромную хозяйскую кровать. Линти смешно наморщила лоб, испуганно раз за разом повторяя про себя последние слова Брата. Что он сейчас сказал?! О Братьях — в третьем лице, словно никогда не был одним из них, словно за всем наблюдал со стороны, словно все знал наперед… Кто сейчас говорил с ней?!