Звездный кадет

Сергей Котов

Благородство и понятие о чести – вот ключевые качества, которыми должен обладать имперский офицер. Так искренне считал Дин, простой парень с планетки на задворках галактики. Он верил в свою мечту – стать офицером, и не сдавался даже тогда, когда всё обернулось против него. Однако сможет ли он сохранить чистоту помыслов и благородство сердца, когда столкнется с тайнами, лежащими за пределами человеческого понимания, и окажется втянут в интриги, которые определят судьбу не только человеческих миров, а самого мироздания?

Пролог

Объект был древним. Император любил старину и очень интересовался археологией. Не удивительно для человека, живущего уже третью сотню лет по счислению Капитула. Всегда приятно чувствовать, что, по сравнению с некоторыми другими явлениями в нашей Вселенной, ты вовсе не такой уж и старый.

Зеленовато-серый борт стеной вздымался почти вертикально вверх. Разумеется, ни намека на проход тут не было. Его только собирались сделать — с помощью специально установленного по такому случаю локального мезонного дестабилизатора. Обтекаемый аппарат хищной тенью навис над древним объектом, как клювозубый дельфин над древней псевдожемчужницей в океане Пультоса, курортной планеты, где император неизменно проводил по два месяца в стандартном году.

Разумеется, аппарат был многократно проверен имперской службой охраны. Равно как и любой материальный объект на площадке радиусом не менее десяти километров.

Император еще раз внимательно оглядел борт объекта, цепляясь взглядом за каждую из многочисленных оплавленных язвочек. Следов микрометеоритов было много.

— Удалось определить возраст? — спросил он нейтральным голосом, стараясь не выдать внутреннего волнения от встречи с такой древностью. Подлинные эмоции — они слишком ценны, чтобы ими можно было так просто делиться на виду у подданных.

— Да, ваше величество, — кивнул советник по науке — полный лысый человек неопределённого возраста, — объект был создан более трех миллиардов стандартных лет назад.

Брови Императора удивленно взлетели. Три миллиарда лет… это еще до появления Первой волны Союзов!

— Локализация? — спросил он, — где это сделали?

— Структура и возраст атомов отличаются по сигме от исследованных норм нашей галактики, — осторожно сказал советник.

— И что это должно значить?

— Вероятно, объект имеет… — советник чуть запнулся, машинально потёр подбородок (ему прощалось такое нарушение придворного этикета), — имеет внешнее происхождение.

Император блаженно улыбнулся, и на секунду прикрыл глаза.

— Опасность тактильного контакта? — поинтересовался он.

— Эмпирически тестировалась на добровольцах. Последствий не выявлено. Полагаем, объект имеет что-то вроде нейтральной скорлупы из налипших за время путешествия микрометеоритов и отдельных атомов. Поверхность химически нейтральна и биологически безопасна.

Император подошел, и потрогал рябой борт. Осторожно провёл пальцами, ощущая оплавленные края мелкого метеоритного кратера. Он не переставал улыбаться.

— Напомните мне, на настоящий момент сколько внегалактических артефактов обнаружено среди государств соглашения? — спросил Император, убирая руку и аккуратно протирая ладонь антисептической салфеткой.

— Два, ваше величество, — охотно ответил советник, — первый из шарового скопления, происхождение второго остается предметом диспута. Оба объекта принадлежат чужим.

— Значит, мы попали в элитный клуб, — удовлетворенно хмыкнул Император.

— Да, ваше величество, — охотно кивнул советник.

— Как он оказался здесь? Есть соображения?

— Э-э-э… — советник снова почесал подбородок, — мы полагаем, что, так сказать, своим ходом.

— В релятивистском пространстве? Серьезно? — Император коротко хихикнул, — эта громадина не выглядит примитивной!

— Сканирование обнаружило внутри следы очень сложных систем. Мы предполагаем, что источником питания служил вероятностный мюонный реактор — а такую технологию даже наша Империя получила каких-то полсотни лет назад!

Император поморщился.

Советник сообразил, что ляпнул жуткую бестактность, принижающую роль Империи в сообществе Соглашения. Но, к счастью, Император никак не стал комментировать эту реплику. Повезло.

— Мюонный реактор и релятивистские скорости… как-то не вяжется, да? — сказал монарх.

— Ближайшая к нам внешняя галактика, туманность Илимы, лежит вне зоны Лолли, — пояснил советник, — червоточину на таком расстоянии невозможно сфокусировать с нужной точностью.

— Может, промежуточный скачок? — предположил Император, — сбой системы навигации? Они прыгнули в межгалактический войд? И дрейфовали долгие миллиарды лет, не в силах сфокусировать оборудование для обратного прыжка?

— И это возможно, — кивнул советник.

— Вы правда думаете, что мне стоило пропустить это историческое событие? — Император обратился к главе своей охраны, молодому на вид человеку очень спортивного сложения.

— Ваше величество, наша аналитическая служба оценивает риск непредсказуемых последствий как неприемлемо высокий.

— Бла-бла-бла, — перебил его Император, — ладно. Командуйте начинать вскрытие.

— Ваше Величество, не желаете ли проследовать в орбитальное убежище? — осторожно заметил глава службы охраны.

— У нас тут эмиттеры силового поля десятого класса. Оно способно защитить от излучения даже на поверхности голубого гиганта, не так ли? — ответил Император.

Конечно, именно он первым увидит то, что скрыто внутри объекта. Хотя какую-то сотню лет назад он даже помыслить не мог о такой авантюре. Император незаметно для себя самого, медленно, но неуклонно проигрывал давнему врагу, который обеспечивал хоть какую-то сменяемость власти в обществе, где элитная верхушка могла обеспечить себе неограниченное продление биологической молодости. Этот исконный враг — скука. Вечная молодость не была полноценным бессмертием, но опасно к нему приближалась. Опасно для обычного человеческого разума. Но, к счастью, риски несчастных случаев никуда не девались. Со временем поведение монархов становилось все более авантюрным; пресыщенность всеми возможными впечатлениями, достижение и передостижение жизненных целей делали риск разумной платой за право почувствовать себя живым.

Иногда этот риск оказывался слишком высоким. И тогда Империю ждал короткий промежуток борьбы за власть между ключевыми клановыми игроками, по заранее установленным правилам, которые никто не рисковал нарушать.

В результате спустя короткое время на трон садился новый, почти бессмертный правитель, который наилучшим образом балансировал интересы и обеспечивал стабильность. Народ при этом, разумеется, считал, что выбрал нового Императора совершенно самостоятельно.

Когда-то давно, на заре становления Империи, были попытки установить наследственную монархию — то есть полностью скопировать систему, характерную для древних государств. Но после того, как пару раз Империя оказывалась на краю гибели и даже под угрозой поглощения чужими расами, новые правители остерегались иметь детей.

— Ваше Величество, мы готовы, — сказал советник по науке. Через зрительный имплант он видел, как мезонный дестабилизатор наливается энергией. Почему-то ему очень не хотелось давать команду компьютеру прибора на начало вскрытия. Вроде бы и риск не так уж велик — Император не впервые присутствует на вскрытии разных древних артефактов, и каждый раз все было нормально, всё предусмотрено; даже если срабатывали какие-то встроенные ловушки — защиту силового поля десятого класса не могло преодолеть ничто. Но сейчас интуиция сходила с ума. Что же делать? Отказаться выполнять волю Императора? Попроситься в отставку, совсем не почетную? Добровольно отдать всё, чего он достиг в жизни? Ту же вечную молодость, которой пользовался сам Император?

Ну уж нет.

Советник дал команду на вскрытие. Дестабилизатор коснулся изъеденной метеоритными кратерами брони. А через мгновение и сам прибор, и его операторы, и Император со свитой, и его личный орбитальный челнок с кораблями охранения, замерший на площадке в паре километров от объекта, и все-все следы пребывания людей исчезли в легкой вспышке света, которую легко было принять за помехи с орбитального спутника слежения.

Тем не менее, спутник передал нужную информацию по экстренным каналам межпространственной связи. Спустя несколько секунд о случившемся уже знали в Капитуле. Бюрократическая машина огромной Империи двинулась; сработали механизмы, заложенные при её создании, и уже к утру стандартного времени на столичной планете всё было готово к событию, невиданному при жизни этого поколения.

Государство погружалось в национальный траур, который должен продлиться не менее месяца.

После чего наступит переходный период.

Который, возможно, и в этот раз завершится благополучным восшествием на трон нового монарха.