Полундра

Сергей Зверев, 2004

Вернувшись из очередного рейса, командир отряда морского спецназа Сергей Павлов по прозвищу Полундра узнал, что судно, на котором он служит, купил какой-то коммерсант. Ему надо разыскать затонувший во время войны американский эсминец, на борту которого было много золота. Да еще об этом стало известно крутому бандитскому авторитету, который не прочь попробовать себя в роли пирата. Что ж, Полундра золото найдет – ведь морской спецназовец, выполняя поставленную задачу, способен действовать в нечеловеческих условиях. Только вот кому достанется добыча – большой вопрос…

ГЛАВА 2

— Разрешите, товарищ старший лейтенант?

Командир группы боевых пловцов, приписанных к гидрографическому судну, старший лейтенант Сергей Павлов оглянулся, увидел веселое, задорное лицо матроса, участвующего в швартовке судна, и поспешил посторониться.

Хотя в Северный флот не брали совсем уж хлипких парней на срочную службу, однако Павлов даже на фоне крепкого и рослого личного состава гидрографического судна казался великаном. Его высокую, широкоплечую, ладно скроенную фигуру атлета плотно облегала надетая по случая возвращения в порт приписки парадная офицерская форма — черный китель с золотым шитьем на рукавах и погонами старшего лейтенанта.

— Ну, как настроение, Полундра? — спросил, подходя и хлопая Сергея по плечу, мичман Виктор Перютин. — Как будто нам не весело?

Витька был весельчак и балагур, его любили на гидрографическом судне, тем более всех удивляла его дружба с несколько сумрачным и молчаливым по характеру Серегой Павловым по кличке Полундра.

— Главное, чтобы любимая нас ждала, верно? — продолжал, сияя улыбкой, мичман. — А все остальное — трын-трава…

— О любимой-то и речь, — басовитым, немного глухим голосом отозвался старлей, хмуро глядя на приближающийся берег.

— Да ладно, Серега, не бери в голову! — Мичман беспечно хлопнул Полундру по плечу. — Не слушай ты, что там болтают. Все нормально.

— Нормально? — Полундра на мгновение посмотрел на улыбающееся, освещенное солнцем лицо своего друга. — Думаешь, про то, что она с кем-то новым ходит, это все бабья брехня?

— Да ты спятил, что ли? — возразил ему мичман. — Ты лучший подводник на нашем Северном флоте. Какая дура баба променяет тебя на какую-то береговую крысу?

— Береговая крыса каждый день с ней рядом, — возразил Полундра, — а я неделями в плавании. Черт возьми, кому-то же надо было посылать на судно радиограмму, чтобы я последил за своей девушкой!

— Сволочь какая-то это сделала! — убежденно сказал Виктор. — Не расстраивайся, старлей, все будет хорошо! Сойдешь на берег, поговоришь с ней. Подарок-то купил для нее, как я советовал?

Полундра молча кивнул, продолжая рассеянно глядеть на приближающийся берег. Да, он и подарок ей купил, вложив в это дело значительную часть своего скудного денежного довольствия офицера ВМФ. Ведь цены — там, за границей — почище, чем даже в Мурманске.

— Ну вот видишь! — воскликнул мичман, снова хлопая своего друга по богатырскому плечу. — Теперь перед тобой ни одна девчонка не устоит!

Полундра ничего не ответил, напряженно всматриваясь в толпу за бетонным ограждением на берегу. Однако люди стояли слишком тесно и до них было пока еще слишком далеко, чтобы отчетливо различить лица.

— Разрешите, товарищ старший лейтенант…

Матросы снова попросили офицеров посторониться.

— Слышь, старлей, пошли на мостик поднимемся, — сказал мичман. — Что мы здесь стоим, всем мешаем? Кстати, кавторанг тебя спрашивал.

Ни слова не говоря, Полундра повернулся и направился к командному мостику, где расхаживал взад и вперед командир корабля. Мичман Витька Пирютин последовал за ним.

— Ну что, старлей, нервничаешь? — Командир гидрографического судна приветствовал появление на мостике своего подчиненного. — Ничего. Все будет нормально.

С мостика берег был виден лучше и казался словно ближе, несмотря на маячившие впереди грозные силуэты эсминцев.

— Вон, смотри, какая силища! — с усмешкой сказал кавторанг, указывая на боевые корабли. — Гордость нашего Северного флота!

— А мы ходили ее, эту гордость, демонстрировать, — негромко процедил сквозь зубы мичман. — Демонстрировать, что мы еще курс держать не разучились и в случае чего в Баренцевом море не потеряемся. А вот как насчет остальных морей, тут что-либо гарантировать трудно.

— Это точно, — кивнул кавторанг, оглядываясь на вдруг ставшего серьезным мичмана. — Только с дружескими визитами во вражеские порты мы и можем ходить. А дойдет дело до боевого столкновения, не знаю, что с нами станет…

— На собственных торпедах подорвемся, — сказал мичман. — Наши же ракеты на нас посыпятся. Правда, Полундра?

Но старлей, казалось, не слышал раздававшихся вокруг него голосов. Его взгляд был прикован к берегу, где все отчетливее проступали лица встречавших корабли людей.

— Вон она, вон, — усмехнулся кавторанг, кивая в сторону толпы. — Твоя Наташка. Вон, видишь, пробирается? Ее белоснежную головку издалека видно.

На самом деле Полундра давно уже заметил белокурую девушку, пробиравшуюся сквозь толпу. Его лицо приобрело жесткое выражение, он смотрел в ее сторону, не сводя глаз.

— Вон, смотри, смотри! Она машет тебе! — подтолкнул в бок своего друга мичман.

Но Полундра и сам уже видел это. Несколько секунд он пристально всматривался в очертания толпы, наконец губы его тронула суровая улыбка, и он махнул рукой в ответ.

* * *

— Ребят, удачи на берегу. — Кавторанг по очереди пожал руки всем офицерам с гидрографического судна, затем пошел дальше.

Полундра рассеянно смотрел ему вслед.

— А вон и моя Оксанка. — Мичман весь так и засиял от радости, замахал обеими руками. — Ну, я пошел, Серега. Вечером встретимся в клубе!

И он поспешил навстречу своей девушке. Полундра не без зависти смотрел на него.

Белокурая девушка стояла возле бетонного парапета и ждала его. Старлей на мгновение растерялся, смутился, ему показалось, что взгляды всех остальных устремились на него. Но, оглядевшись вокруг, он увидел обалдевшую от радости, веселую, целующуюся, что-то орущую толпу людей. Звуки маршей «Прощание славянки» и «Марша Североморцев», что играл флотский духовой оркестр, в этом шуме, гаме и всеобщем веселом одурении казались излишними и никому не нужными. Тогда и Полундра осмелел. Он бережно взял за локти, крепко прижал к себе Наташку и осторожно поцеловал ее прямо в губы. Девушка послушно прижалась к нему всем телом, но на мгновение Полундре показалось, что ее ласки как-то странно холодны, бездушны и сдержанны.

* * *

— Сережка, я так по тебе соскучилась!

Они не спеша шли вдвоем, в обнимку по разбитому асфальту тротуара родного военного городка. Солнечные лучи, словно вместе с людьми праздновавшие возвращение кораблей из похода, пусть недолгого и неопасного, приятно ласкали, отчего в воздухе вдруг возникло ощущение весны. Полундра был бы рад вовсе не думать о тех странных слухах, что бродили вокруг его девушки и настигли его даже в море. Однако сомнение не давало ему покоя…

— Ну, рассказывай, — начал он своим низким, немного глуховатым голосом. — Как жила тут без меня?

— Нормально, — проговорила девушка. — У нас тут все было хорошо…

— Правда? — Внезапно он резко обернулся, взял девушку за плечи и попытался заглянуть ей в глаза. Однако она осторожно, но уверенно высвободилась, отвела глаза в сторону. Ее смущенный вид очень не понравился старлею.

Некоторое время они шли молча.

— Ну а как дядя Саша? Не лучше ему?

Казалось, девушка была рада поговорить о своем отце.

— Ты знаешь, он держится, — торопливо сказала она. — Каждое утро аккуратно на улицу выходит, иногда даже до причала добирается…

— Что же сегодня его не было? Решил не ходить нас встречать?

— Не пошел. Сказал, на причале много народу будет, в толпе его сомнут… А так он ничего… Только по ночам часто просыпается и стонет жалобно.

Полундра молча кивнул. Когда он слушал рассказ Наташки про ее больного отца, обветренное лицо моряка приняло сосредоточенно — скорбное выражение. Некоторое время они снова помолчали.

— Слушай, я тебе из поездки лекарство привез, — снова сказал он.

В тот момент моряк в душе сильно досадовал, что не имеет такого хорошо подвешенного языка, как у его друга Витьки Пирютина, который, казалось, мог найти темы для беседы когда угодно и с кем угодно.

— Лекарство? — Наташа посмотрела на своего спутника пристально. — Что за лекарство?

— Врачи сказали, что от удушья и болей в груди помочь должно, — ответил Полундра. Он вытащил из кармана и протянул Наташе картонную коробочку с разноцветными надписями на иностранном языке. — И тебе я тоже кое-что привез. Вот…

Он протянул ей пластиковый пакет. Девушка только на мгновение глянула внутрь и торопливо поблагодарила старлея. Тот глядел на нее недоумевающе.

— Не понравилось? — озадаченно спросил он. — Мне сказали, это все хорошие вещи…

— Нет, почему… — Девушка тщательно избегала глядеть своему спутнику прямо в глаза. — Спасибо тебе большое, Сергей…

— Так ты даже толком не посмотрела!

Внезапно девушка остановилась, устремила на старлея растерянный, жалобный взгляд.

— Прости, Сергей, меня дети ждут, — робко сказала она. — Мне надо идти…

— Как идти? — От изумления моряк замер на месте. — Подождет твоя работа. Сейчас в городке все равно никто не работает…

Но девушка только покачала головой и, не глядя на своего спутника, направилась прочь от него.

— Погоди, Наташ. — Тот кинулся за ней, догнал, взял за руку. — Сегодня в клубе у нас вечер по случаю прибытия. Я зайду за тобой. Заодно и дядю Сашу проведаю. Хорошо?

На мгновение девушка замерла с открытым ртом, глядя на моряка широко открытыми глазами. Тому показался в них какой-то совершенно необъяснимый страх и ужас. В конце концов девушка опустила взгляд, отрицательно покачала головой.

— Я не могу сегодня вечером, — едва слышно произнесла она.

— Как не можешь? — опешил старлей. — Меня же два месяца дома не было! Сама говоришь, что по мне соскучилась.

Девушка изо всех сил старалась не встретиться с ним взглядом.

— Ты же знаешь — у меня отец болен, — ответила наконец она. — Кроме меня о нем некому больше позаботиться. А по вечерам ему обычно делается хуже… Извини, Сергей…

Девушка повернулась и, опустив глаза к земле, торопливо зашагала.

— Да подожди ты! — Старлей кинулся было следом за ней, снова попытался взять за руку. Но белокурая девушка решительно высвободила свою руку и поспешила дальше.

— Я позвоню тебе, Сережа! — на мгновение обернувшись, крикнула она. — Сегодня вечером позвоню…

И она уже спешила дальше по разбитому, ухабистому асфальтовому тротуару. А Полундра остался стоять на месте, с изумлением и обидой глядя ей вслед. Он не знал, что ему теперь и думать.