Курс на дно

Сергей Зверев, 2010

Группа бойцов российского морского спецназа, базирующаяся на Кубе, везет заключенных на удаленный остров – там располагается одна из кубинских тюрем. По дороге судно атакуют пираты. В результате короткого, но жаркого боя катер взрывается, но бойцам удается уйти. Тут они выясняют, что пропал без вести их боевой друг, старший лейтенант Дмитрий Голицын по прозвищу Поручик. Оказывается, Поручика подобрали напавшие на катер пираты. Познакомившись с ними ближе, Голицын понимает, что таких странных пиратов он еще никогда не видел…

6

Территориальные воды Малайзии

северо-западнее Сингапура

Тропическая ночь опустилась на пролив, и, словно по мановению полосатого жезла невидимого регулировщика, движение судов в архипелаге, среди путаницы островов и островков, разделенных бесчисленными рукавами и протоками, замерло до утра. Суда всех величин и разновидностей приткнулись поближе к берегам островов и, бросив якоря, потушили на мачтах ходовые огни и зажгли стояночные, почему-то очень напоминая выстроившиеся на обочинах ночных трасс легковушки и могучие трейлеры с выставленными на дороге треугольными знаками аварийной остановки. Чернота ночи, неправдоподобно яркие звезды в необъятном небе, мерный плеск волн о борта кораблей и берега, крики птиц в зарослях на островах и обычная вязкая, влажная духота…

В темной морской глубине осторожно продвигалась, распугивая стаи полусонных рыбок всех цветов и размеров, небольшая подводная лодка класса «Тритон» — судно из семейства мини-субмарин. Самая обычная подлодка, произведенная на судоверфях ФРГ еще в середине восьмидесятых, мерно молотила винтами черную воду и плавно пошевеливала рулями глубины, без спешки и суеты продвигаясь к одной ей ведомой цели. Вот разве что экипаж субмарины как-то очень мало напоминал классических военных моряков-подводников с их формой, дисциплиной и строгим флотским порядком… Наиболее уместным определением для этой команды, состоявшей преимущественно из смуглых и черноволосых людей, обряженных в майки, шорты и прочее самое обычное гражданское тряпье, было бы слово «сброд». С военными весь этот сброд роднили разве что пистолеты, у одних просто засунутые за пояс, у других — покоившиеся в кобурах, да несколько автоматов и пулемет, составленные в неком подобии армейской пирамиды у одной из стальных переборок… Отсутствие настоящей единой формы и некая разболтанность разномастного экипажа объяснялись очень просто: субмарина принадлежала малайзийским пиратам…

Американский обыватель, узнав, что у каких-то там чумазых пиратов есть не только быстроходные катера, но и подводная лодка, сначала удивленно поднял бы брови, а потом категорически заявил бы: «Этого не может быть! Сказки бессовестных репортеров из желтых газетенок!» Обыватель русский, очень хорошо знающий, что на самом обычном рынке вроде какой-нибудь «Лужи» при желании можно купить все, что угодно, от простеньких гранат и пистолета Макарова до автоматов-пулеметов и далее насколько денег и фантазии хватит… русский человек не удивится ничему. «Пираты купили у одного из африканских тоталитарных режимов военную мини-субмарину за очень приличную сумму, уплаченную почти официально, и за солидную взятку, переданную неким чинам из ВМФ без лишнего шума… Ну, купили и купили, и что? Подумаешь, подводная лодка класса «мелочь пузатая»! Вон, наши дядьки с большими звездами и животами в девяностых чуть ли не танковыми дивизиями торговали — вот это размах, вот это по-нашему! Наши братки с автоматами в джипах разъезжали, а пираты в Малайзии на подводных лодках рассекают — все нормально, у них же там вода кругом, моря-океаны…

…Слово «пираты» вызывает у современного читателя довольно расплывчатые ассоциации, в которых герои, выдуманные Стивенсоном и Сабатини, самым причудливым образом смешиваются с реально существовавшими Джоном Морганом и Фрэнсисом Дрейком, где носятся по волнам быстрые парусники, окутанные белым дымом пушечных выстрелов и берущие друг друга на абордаж. Сразу вспоминаются романтические красоты экзотических островов с манящими названиями, Порт-Ройял, ямайский ром, портовые таверны с веселыми и гибкими мулатками и, конечно же, сундуки со звонкими пиастрами и сверкающими драгоценностями… Только вот реальные, настоящие пираты всех времен и народов никак не похожи на благородного и утонченного капитана Блада и ему подобных «джентльменов удачи», придуманных писателями для развлечения скучающего обывателя, всегда с интересом листавшего книжки про благородных разбойников, грабивших богатых. Пираты всегда были и навсегда останутся самым обычным уголовным сбродом, грязной шайкой самых мерзких грабителей и убийц, и нет никакой разницы между флибустьерами, некогда державшими в страхе все страны в районе Карибского моря, и какими-нибудь малайзийскими или сомалийскими пиратами. Пусть одни ходили по морям-океанам на грязных, пропитанных смолой и кровью парусниках и размахивали огромными кремневыми пистолетами и абордажными саблями, а другие носятся по волнам на суперсовременных судах с мощными моторами и палят по своим жертвам из автоматов Калашникова, винтовок «М-16», пулеметов и гранатометов — несмотря на то что их разделяет пара-тройка сотен лет, все они до смешного одинаковы! Они жестоки, как одичавшие бродячие собаки, им абсолютно наплевать на чужую жизнь, и они легко идут на любое, пусть даже самое бессмысленное и кровавое преступление ради очень простой и ясной животной цели: вкусно жрать, пьяно-сладко пить, мягко спать — и все это за чужой счет! И нет там никакой романтики! И нет способа борьбы с этой уголовной сволочью надежнее, чем был придуман во времена Моргана и Дрейка: вор и пират должен быть пойман и повешен! С бешеными волками не ведут переговоров и не платят им отступного — их отстреливают…

— Босс, есть маяк! — Акустик прижал поплотнее левый наушник и ткнул пальцем в монитор навигатора, где среди паутинки координатной сетки мерно пульсировала красная точка.

— Сколько до них? — Командир пиратской субмарины, полноватый мужчина с заплывшими монголоидными глазками, в мешковатых джинсах и не очень свежей, некогда белой майке, сдернул с головы бейсболку с какой-то морской эмблемой, вытер мокрый лоб и навис над плечом акустика, с любопытством вглядываясь в мерцающий сигнал маячка.

— Около пяти кабельтовых… По-моему, они стоят на якоре — как и все, ждут рассвета…

— Отлично, пусть ждут… — Командир включил переговорное устройство и скомандовал невидимым механикам: — Машина, самый малый! Рулевой, подвсплываем на перископную глубину! Сейчас удостоверимся, наши ли это клиенты…

— Да нечего там и рассматривать, Ахмад, — подал голос сидевший в сторонке крепкий мужчина, в котором без труда можно было узнать «рыбака», не так давно беседовавшего с немцем в «академгородке». — Я сам, лично поставил на их посудину маяк! Или ты уже и мне, своему старому другу Фаруку Бамбангу, не веришь?!

— Вообще-то, я никому и никогда не верю, — не отрываясь от перископа, усмехнулся командир субмарины, — может быть, поэтому и жив до сих пор? Не сердись, дружище Фарук, конечно же, я тебе верю. Иначе бы ты уже давно крабов и рыбок кормил своим жилистым старым мясом… Ага, вот они, синдбады-мореходы… Наш «Орион» да еще с десяток всякой мелюзги пузатой… Много народу — много свидетелей. А нам-то они как раз и ни к чему.

Ахмад вернулся к переговорному устройству, скомандовал погружение и малый назад и небрежно поинтересовался у «рыбака»:

— Что там с твоим немцем?

— С немцем все в порядке, — засмеялся Фарук и хлопнул ладонью по колену. — Обожаю предателей! Так забавно наблюдать, как остатки порядочности борются в них с жадностью, завистью и подлостью… И ты знаешь, уважаемый Ахмад, что самое печальное? Почему-то именно порядочность всегда проигрывает! Вот беда-то… В общем, я узнавал. Информацию на флэшке посмотрели знающие люди, и вроде бы все сходится!

— А вдруг немец врет и просто тянет из нас деньги?

— Ахмад, ты, видимо, не расслышал… Специалисты подтвердили, что он не врет. Я дал ему денег, пообещал вторую часть… Он хочет, чтобы мы после всего доставили его в Сингапур.

— Всего-то? — ядовито хмыкнул командир. — А в вольный город Гамбург он подбросить не просил? Или уж прямо в Аргентину? Впрочем, можешь обещать ему даже Аргентину, а там видно будет. Он, видите ли, хочет… свинья продажная…

Ахмад пошелестел атласом морских лоций, что-то там просмотрел и небрежно оттолкнул «путеводитель по опасным водам» на край столика: скорее всего, все удобные фарватеры и все опасные места этих вод командир пиратского судна и без всяких лоций знал наизусть.

— Можно было бы взять их и сегодня. Но мы спешить не станем, подождем, когда они в более малолюдном местечке окажутся! А, Фарук? Что скажешь, советник?

— Это верно. — Фарук чуть насмешливо посмотрел на капитана. — Я где-то читал, что у русских очень много мудрых присказок чуть ли не на все случаи жизни. Так вот, одна из них гласит: «Если будешь торопиться в важном деле — все испортишь и над тобой будут смеяться люди!» Нам не нужно торопиться, нам нужно сделать наше дело…

— Наше дело, не нужно торопиться… — вдруг непонятно отчего разозлился Ахмад и раздраженно посмотрел на собеседника. — Слушай, брат, а к чему вообще такие сложности, а?! Дамба эта, потоп дурацкий, немец-шпион… Почему нельзя было просто выкрасть этого русского умника со всеми его пробирками, а остальным без всяких затей перерезать глотки?!

— Уважаемый господин капитан. — Фарук вспомнил, как немец недавно уже спрашивал его о чем-то подобном, и устало вздохнул — о великий Аллах, ну до каких пор всем этим недоумкам придется объяснять, казалось бы, совершенно очевидные вещи?! — Нам ни к чему ссориться с Красным Крестом, у нашей страны и так не очень-то хорошая международная репутация. Опять же, гуманитарная помощь и прочие вещи…

— Ты… беспокоишься о репутации нашей страны?!! — На круглом лице командира отразилось неподдельное изумление.

— Да плевать я хотел на ее репутацию! Я беспокоюсь прежде всего о наших шкурах! Ну вырезали бы мы это научное гнездо, и что дальше?! Приперлись бы всякие комиссии, войска и, вполне возможно, на этот раз достали бы нас и перестреляли как глупых баранов! А я не хочу быть глупым бараном с пулей в башке — жить мне пока не надоело!

— Ты мудр, Фарук… — немного помолчав, подытожил Ахмад. — Ты прав, уважаемый: мне тоже пока совсем не хочется быть мертвым бараном.