Нерушимый форпост

Сергей Васильевич Моисеев, 2020

Освоение далёких миров зачастую преподносит сюрпризы. Об одном таком и пойдёт речь…

Часть 13

Часа через три неподалёку приземлился крылатый модуль обеспечения. В нём капитан нашёл контейнеры с топливом и горячий обед из трёх блюд. Это порадовало его больше всего. А получасом позже над ним пронеслись два дрона.

Он заправил своего дрона, но поднимать опять не стал, заметив, что индикатор приёма остался на верхней точке. Значит, подумал он, они свою станцию запустили и с чувством выполненного долга завалился спать. От сытного обеда разморило и непреодолимо тянуло в сон.

Пригревшись на солнышке, он проспал почти до вечера и поэтому вскочил как полоумный. Но нет. Всё было спокойно. Он убедился, посмотрев в бинокль, что дроны кружат над цитаделью и подкрепившись, опять пошёл гулять по лесу. Надо же было как-то убить время. Где-то через полчаса он вдруг понял, что с лесом что-то не так. Стало непривычно тихо. Куда-то исчезли птицы и даже от назойливых насекомых не приходилось отмахиваться. Странным образом исчезли и они. Впрочем, капитан не придал этому большого значения. Ему ещё не приходилось гулять в лесу вечером и может быть, всё так и должно быть. Звери отправились баиньки, а он тут переживает, понимаешь. Но червячок сомнений всё же покусывал его и капитан решил вернуться на «базу», чтобы обрести душевное спокойствие.

Там докучливые пчёлки, похожие на больших земных зелёных мух, вечно кружили над ним, норовя залезть то в рот, то в нос и капитан рассчитывал, что увидев их, обретёт покой.

Следом за ним прилетели дроны и отвлекли от мрачных мыслей.

«Жрать хотят» — догадался капитан.

Он вставил контейнеры с топливом в открывшиеся пазы и дроны, заглотив их, умчались обратно.

Он ещё долго сидел, глядя в темнеющую даль, прежде чем до него дошло, что пчёлок-то нет.

Капитан подскочил как ужаленный и чертыхнувшись, перетряхнул свои вещички, куда они обычно забирались на ночь. Но пчёлок там не было. Ни одной.

— М-да, — вздохнул он. — Это уже мне не нравится.

Он взял бинокль, но дронов было уже не разглядеть.

«Чёрт с ними» — подумал капитан. — «Лишь бы эта война не началась ночью».

Это была бы засада. И дело совсем не в том, что ночью ни черта не видать, с этим как раз проблем не было. Миниатюрная камера проецировала изображение прямо в глаз и ночью было видно так же хорошо, как и днём. Темнота сама по себе вселяет беспокойство и страх, а если там ещё и враги, не созданные трусливым воображением, а настоящие, готовые пойти на всё, то это превращается во вселенский кошмар, где каждая кочка или просто тень грозят нанести тебе смертельный удар.

Капитан был не из робкого десятка, но в данном случае он точно знал, что ночью ему не спастись.

Так он и просидел, закутавшись в накидку, до первых лучей солнца. Прилетели дроны и капитан, воткнув им очередную порцию топлива, сам смотался к цитадели. Всё было по-прежнему. Тишина, покой и куча мелкого песка посреди укрепления. На всякий случай он связался с диспетчерской, но там уверили, что никаких радиосигналов из цитадели не наблюдалось.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, но делать было нечего и капитан снова прикорнул, зарывшись в кучу своего барахла.

Проснулся он от дикого воя дрона висевшего над ним и хлёсткого мата в шлемофоне.

— Во блин, — чертыхнулся он, пытаясь стряхнуть с себя тяжелую дремоту. — Чего разорались.

Но уже секундой позже вскочил и, схватив бинокль, осмотрел цитадель. Там вроде всё было по-прежнему. Всё на месте.

— Я ни черта не понимаю, — раздраженно сказал он зудящему в ухо оператору. — Говори медленней.

— Одного дрона сбили, — зло процедил оператор. — Так понятно?

— Теперь да, — усмехнулся капитан. — Это война, брат. Передай всем. — И выключил связь.

— А, чёрт, — простонал капитан, поморщившись от воя сирены и снова включил связь. — Убери от меня этого чёртового дрона, а не то я пристрелю его. Клянусь всеми святыми.

Он проводил взглядом улетающего дрона и крякнул от досады.

— Ты куда его повёл, охламон? Я же сказал: война!

Оператор чертыхнулся, но было уже поздно. Дрон рухнул на землю и развалился на части, словно перерубленный гигантским топором.

Только сейчас он заметил, что по полю стелется какая-то дымка и эта дымка становится всё шире, расходясь круговой волной от цитадели.

Капитан похлопал по куполу своего дрона и душевно проронил:

— Просыпайся дружок. Нам пора отсюда делать ноги. Эта штука никого не пощадит. Ни тебя, ни меня.

Подлетать к дымке было опасно и капитан, повисев на дроне с минуту в воздухе, полетел домой. Здесь уже делать было нечего. Но, не пролетев и километра, вернулся на «базу» и прихватив с собой контейнер с горючкой и пакет с едой, завис над лесом, выйдя на связь с кораблём.

— Тамарочка. Как у тебя дела?

— Да всё хорошо, вроде. А что случилось?

— Да так, бои местного значения. Сколько там до ближайшей цитадели от меня? Дай мне пеленг.

— Сейчас, минуточку… Три тысячи четыреста пятьсот километров.

— Ага, — забормотал капитан, — Делим на два. Получается…

— Что ты там бормочешь? Я ничего не пойму.

— Это я так. Высчитываю безопасное расстояние. Ага, спасибо, — увидев направление на цитадель, поблагодарил капитан. — А ты разве ничего необычного не наблюдаешь?

— Не знаю. Пыль какая-то клубится. Вы там гонки устроили что ли?

— Это не пыль. Это цитадель со мной воюет. Кстати, на других там, ничего подобного нет?

— О, господи, — запричитала Тамара. — Я так и знала. Ты нас что, всех угробить собрался?! Давай, немедленно прекращай свои опыты. Я генералу всё расскажу.

— Да он знает уже, — остановил её капитан. — Ты лучше глянь там, как цитадели. А то я из огня да в полымя попаду.

— Да нет, ничего вроде не клубится, — успокоила его Тамара. — А ты сам-то что там делаешь? Убьют же, дурень. Я сейчас только увидела, что два дрона на земле дымятся. Скоро и до тебя доберутся.

— Знаю. Давай, Тамарочка, пока. Если что, я тебе звякну. Далеко не убегай.

Дымка добралась уже до леса и деревья вспыхивали как спички, с жутким треском и воем разлетаясь во все стороны. Гигантский комбайн перемалывал всё подчистую, оставляя после себя только пылающие кучки.

Капитан угрюмо вздохнул и выставил в навигаторе пункт назначения чуть дальше точки соприкосновения двух цитаделей. Нужно было убедиться, что эта смертоносная лавина остановится там, где он предполагал.

Ему вдруг втемяшилось в голову, что если удар будет нанесён по «чужой» территории, то соседняя цитадель воспримет это как сигнал к действию и капитан затравленно оглянулся, ища спасительную лазейку. Но бежать было некуда. Эта адская машина достанет его везде. С трудом капитан взял себя в руки и, молясь неведомому богу, постарался успокоиться. Этого не должно случиться, твердил он себе. Не должно. И нечего бояться этой мнимой опасности. Вот если это произойдёт, то всем действительно станет страшно. Очень страшно.

Однако ударный фронт продвигался довольно медленно и капитан не только успокоился, но и заскучал.

«Скорей бы всё это кончилось» — с тоскою думал он, ожидая пришествия волны. Даже поговорить здесь было не с кем. Уровень приёма висел на нуле, а поднимать дрона капитан не хотел. Надо соблюдать режим экономии.

Лишь на следующий день капитан увидел ударный фронт даже без бинокля. Леса здесь не было, но взвивающиеся фонтанчики пыли и сухой травы дали знать о приближении убийственной волны. Можно было подумать, что это шалит ветер, гоняя упругие вихри по степи, но капитан уже знал, что это такое.

Сердце тревожно ёкнуло и на лбу выступила испарина: так близкой показалась ему смерть. Он спешно поднял дрона и только оторвавшись от земли, понял, насколько она была близка. Где-то он ошибся в своих расчетах и там, где он только что находился, взметнулись фонтанчики пыли.

Дрон на предельной скорости понёсся прочь и капитан не сразу решился обернуться, чтобы убедиться, что он в безопасности. Он всё ждал длани небесной, которая страшным ударом прибьёт его к земле и только отлетев на порядочное расстояние, остановил дрона.

Отсюда ничего видно не было и пришлось доставать бинокль. Но и в него разглядеть ничего не удалось. Пришлось потихоньку возвращаться.

Капитан буквально крался в вышине, пристально всматриваясь в поверхность земли, боясь пропустить смертельный нежданчик и только достигнув места своей последней стоянки, облегченно вздохнул. Колесница смерти остановилась.

От радости, ему захотелось танцевать и орать, но на такой высоте оставалось только радостно болтать ногами. Устав от веселья, он взял курс домой. Нужно было отпраздновать эту маленькую победу. Колонию от смертельной опасности он ещё не спас, но первый шаг к этому сделан.

Никто его не встречал. Не дарил цветов. Но капитан не сильно расстраивался по этому поводу. В победной эйфории он жутко хотел поделиться с кем-нибудь этим важным успехом и поэтому отправился в бар. Единственное место, где всегда шумно и весело и всегда рады новому гостю. Где спокойно выслушают любой бред, пожалеют или приободрят, а если надо, наставят и на «путь истинный».

Утром капитан отправился на службу, но возле дома его остановил ординарец генерала.

— Тебя ждёт генерал, — сказал он, приглашая его в машину.

— А где шампанское, цветы? — пытался пошутить капитан.

— Вчера были, — усмехнулся ординарец. — Но ваша светлость была недоступна.

— Понял, — загрустил капитан.

— Садись, громовержец, — кивнул на сиденье ординарец, давясь от смеха. — Не переживай. Кому суждено быть повешенным, не утонет.

Генерал был откровенно рад капитану и даже полуобнял его в дружеском приветствии.

— Отличная работа, капитан, — восторженно начал он. — Кто бы мог подумать, что нам удастся провернуть это дельце. По правде говоря, я до конца сомневался в успехе этой операции. Слишком много было «но».

Генерал подвёл капитана к большому экрану на стене, где на земле ещё дымился огромный выжженный круг и продолжил:

— Вот итог нашей работы. Первая цитадель, которую мы смогли уничтожить. Причём, руками самих же туэрян. У меня нет слов. Это просто великолепно. Дело осталось за малым. Провернуть такой же фокус с остальными цитаделями и избавится от этих страшилок прошлого навсегда. Что скажете на это, капитан?

— Идея, конечно, хорошая, — согласился капитан, — но что мы будем делать с последней? Насколько я понимаю, её уничтожить будет некому. Или я ещё чего-то не знаю?

— Вопрос, конечно, интересный, — усмехнулся генерал, — но следуя вашей логике, она должна самоуничтожиться.

— Теперь я не уверен, что так произойдёт, — с сомнением покачал головой капитан. — Если этого не сделала первая, то вряд ли это сделает последняя.

— О-о, — улыбнулся генерал. — Наверное, я не так выразился. Эта цитадель уничтожила себя сама.

— Но я не вижу здесь никакого взрыва, — усомнился капитан. — Мне кажется, удар был нанесён сверху.

— Он был, — заверил генерал. — Сейчас я покажу вам это.

Он отмотал запись назад и на экране появились кадры последних секунд жизни цитадели.

Земля вспучилась от подземного взрыва и медленно осела назад, оставив небольшую впадину, которую, из-за дыма, капитан не разглядел.

— Теперь, я надеюсь, вы перестали сомневаться? — улыбаясь спросил генерал.

— Теперь, конечно, — сдался капитан. — Но что мы будем делать с центром?

Генерал удивленно посмотрел на капитана и не сразу нашёлся что ответить.

— Вы меня пугаете капитан. Какой центр вам ещё привиделся?

— Обыкновенный. Который координировал все цитадели. Они же отправляли кому-то радиосигналы? И последние два явно не своим тёзкам.

— Так, — остановил его генерал. — Давайте по порядку. Что ещё за последние?

— Ну я же вам говорил, товарищ генерал, что из цитадели уходят четыре сигнала. Два по высокой, один коротковолновый и один на сверхдлинных.

— Ну-ну, продолжайте, — приободрил капитана генерал, заметив, что он остановился.

— Три сигнала как бы понятны. Связь, как говорится, на все случаи жизни. А вот зачем им связь на сверхдлинных волнах, мне было непонятно. Я покопался в библиотеке и нашёл одну интересную статью. Оказывается, такая связь применялась для подводных объектов. Подводных лодок и прочей водоплавающей живности. Представляете, в каком я был шоке? Выходит, центр находится под водой! Там мы его никогда не найдем!

— Капитан, — сокрушенно вздохнул генерал, — вы меня убиваете.

И вдруг без всякого перехода отчаянно бросил:

— Да и чёрт с ним! Что он нам может сделать? Ничего. Вот и пускай там на здоровье себе плавает. Может, захлебнётся когда-нибудь.

— Сделать он, конечно, ничего нам не сможет, — согласился капитан, — но если не уничтожить его, то они прилетят. Рано или поздно, но прилетят.

— С вами не соскучишься, — вздохнул генерал. — Я-то надеялся, — улыбнулся он, — что этой эпопее придёт конец, а вы вон как повернули.

— Как сказал один мудрец, — философски заметил капитан; «просветлённый разум» после вчерашней попойки давал о себе знать, — конец, это всегда начало следующего конца. Кончился дождь, ручьи в реку стекли. Река в море влилась. Вода испарилась и снова дождь пролился. Где тут конец?

— А если человек помер? — усмехнулся генерал. — Только не говори, что ему загробный мир светит.

— Человек в своих делах, детях, своих идеях будущее видит. Это как книга. Закрыл её, а след ёё ещё долго в памяти остаётся.

— Это правильно, — заключил генерал. — Но конец этому центру приделать всё-таки надо. Не всё учёл твой мудрец.

— Они всё равно прилетят, — равнодушно заметил капитан. — Для нас главное, не дать им уничтожить нас сейчас. А что там потом будет — одному богу известно. Может, мы и не доживём до этих дней. Нашим детям или даже нашим внукам придется с ними разбираться. Вот пусть у них голова и болит. Мы свою работу сделали. Доказали своё право на существование. Теперь их очередь. Се ля ви.

— Се ля ви? — переспросил генерал. — Это тоже мудрец сказал? И что сие значит?

— Нет. Это наш врач Лазарев так говорит. Такова жизнь. Он повёрнутый малость на старине, так что не судите его строго. Его много кто не понимает.

— Ну что ж, — вздохнул генерал. — Селяви так селяви. Будем готовить молодёжь ко второму пришествию.