Это ЦТК!

Сергей Буянов

Главный герой – доцент кафедры биохимии медицинского вуза – синтезирует растворы для органов, предназначенных к трансплантации. Вскоре выясняются необычные свойства новых препаратов. За «живой» и «мёртвой» водой открывается нешуточная охота.

Глава 12

Лёня, потирая руки, ожидал посредника. Они уговорились по телефону, что тот прибудет к полудню. С деньгами, разумеется. Товар Лёня оценил в сто тысяч долларов, для пробы. Остальное, очень много! Насколько много, Лёня боялся и подумать. Ляпин решил дать на пробу только один из двух компонентов.

Полагая, что босс ничего в этом не смыслит, Ляпин задумал параллельную сделку. Достать реактивы проще простого, он «купил» пьянчугу шофёра, вывозившего отходы класса «В» из медицинских учреждений.

Водитель уговорился на фунфурик медицинского спирта. Он заглотил стакан и поехал на свалку. По дороге уснул за рулём, затем из памяти выпал изрядный кусок. Но, придя в себя, Петрович увидел постороннего человека у контейнера с нужными отходами. Не составляло труда отрубить залётного двумя сложенными кулаками. Интеллигентишко оказался хилым, отключился с первой попытки.

Машина как назло не заводилась. Петрович забрал контейнер и потопал в сторону от трассы. Дойдя до свалки, он попросил знакомого бомжа, постояльца помойки, позвонить Лёне, благо тот нацарапал свой номер на бумажке. Клиент тотчас примчался, забрал контейнер, а Петрович — двести пятьдесят граммов без малого чистейшего медицинского спирту!

Ляпин исследовал контейнер, нашёл полотенце и ватный тампон, пропитанный биологической коричневато-серой жидкостью. По интенсивности окраски они отличались, что позволяло Лёне внести их в разные категории. Что это были именно те растворы, о которых упоминал Хлопин, сомнений не было. Лёня учился в медицинском, худо-бедно закончил с синим дипломом, но зато с красной рожей, а не наоборот! Не долго мудрствуя, Леонид Геннадьевич запихал ветошь и ватку в разные банки, залил физиологическим раствором. Готовую вытяжку разлил по двум флаконам. Начальнику доложил, что Хлопин больше не нужен.

— Изобретение в наших руках!

Сява хмыкнул, но к сведению принял.

— Палыч, всё не так плохо! — сказал он Межуеву, отчитываясь за неудачный ночной набег на биохимическую лабораторию.

— Ничего не нашли! — Межуев потряс чистым листком бумаги над столом. — Спецу отказали, но крысу завели!

— Крыса в клетке. Эта хрень во флаконе, точно у него. Спец нам на кой? Он что, каждый день изобретает? — спросил Сява и, не дождавшись ответа, продолжил: — У нас был такой на зоне Архимед. Он десять лет над какой-то лабудой мозговал!

— И что?

— Что? Что? Государство кинуло его. Сказали: «Нам такая хрень ни к чему»!

— Так и что? — никак не мог сообразить Межуев.

— Тюкнул по тыковке самому главному министру, и сел за это.

Межуев рассмеялся.

— Нам смешно, а ботанику жизнь сломали.

— Что-то ты стал сентиментальным, Сява.

— Слышь, Межа! — Сява нарочито спрятал сжатый кулак за спину. — Мы хотя на воле, а базар-то фильтровать надо!

— Неуч ты неуч! — расхохотался Межуев, глядя на багровеющего Сяву. — Сентиментальный, это значит, сочувствующий всяким…

Межуев пощёлкал пальцами, подбирая понятное слово.

— Опущенным что ли?

— Типа того.

— Опущенного пожалеть, конечно, в падлу, но крысу держать под боком ещё хуже!

— Думаю, разберётесь сами, — сказал Межуев. Заверещал его мобильник. Вадим Павлович кивнул начальнику безопасности. Сява понял, удалился.

— Чего там ещё?!

— Палыч, тема такая…

— Володя, хватит косить под уркагана! Откуда на этот раз тебя вытаскивать?

— Да не меня! — вспылил двоюродный братец. — Кореш мой вчера подвергся разбойному нападению.

— У меня посредническая фирма, а не детективное агентство.

— Похоже, твои посредники от Сявы наследили в медицинском.

— Что, что?

— Так вот, они нашухерили там малость, пацана отрубили. Ничего не взяли.

— Тебе-то какая беда?

— Так уволят пацана! Хлопин уже грозился.

— Так, так, давай по порядку! Что за Хлопин, почему уволят, если ничего не пропало?

— Да хрен его знает! Ты бы посодействовал, что ли…

— Я вашего Хлопина не знаю. Сява тоже с ним шконку не делил.

— Ну, хоть на работу возьми пацана. Я за него отвечаю, если что.

— Он тебе брат, сват? К чему такое участие?

— Да как тебе сказать, безотказный чувак.

— Дойная корова?

— Вроде того, — ухмыльнулся Володя.

— Что-нибудь придумаю.

Володя, не прощаясь дабы не искушать братца, отключил связь.

— Это я-то корова? — взорвался молчавший до сих пор Колбин.

— Чего пылишь? По-другому тебя не возьмёт! — глядя в глаза другу, сказал Володя.

— Буржуин, — заключил Колбин.

— Считай дело в шляпе!

Друзья хлопнули друг друга ладошками, попрощались на американский манер.

Хлопин вызвал в кабинет лаборанта.

— Пора, дорогой об учёбе поразмыслить!

— Я понял, Александр Юрьевич!

— Тогда пиши: «в связи с академической задолженностью…»

Коленки Колбина подкосились. Исключают из института, за что?!

— Не трясись ты так!

Колбин застрочил по бумаге. В крайнем случае, можно порвать листок или сожрать на виду у доцента!

Но крайних мер не понадобилось. Доцент продиктовал до конца. Оказалось, следует всего лишь отказаться от ночных дежурств на вахте.

— А в лаборатории я остаюсь?

— На то наша хозяюшка! Её воля, — Хлопин развёл руками.

— Можно мне прямо сейчас, — Колбин вздёрнул руку с часами, поднёс к носу, — с Натальей переговорить?

— Она сегодня задержится. Приходи после третьей пары.

— А вы будете здесь?

— Много вопросов, а терпения у меня мало! — неожиданно для себя рявкнул Хлопин.

Тотчас дверь за Колбиным закрылась.

Хлопин набрал номер лабрантки. Домашний не отвечал. Доцент позвонил Наталье на мобильный. Весело затренькала мелодия в правом кармане пиджака.

Хлопин стукнул себя по лбу. Что, если бы кто из студентов, тот же Колбин, позвонил Наталье во время лекции. А у доцента в кармане затренькал телефон! Хлопин усмехнулся. Паранойя! Даже если случись такое, кто поймёт, что это телефон лаборантки в кармане лектора? И вообще, почему доцент должен отчитываться кому-либо о личной жизни. Тьфу ты! Теперь Наталья стала частью личной жизни!

В дверь шлёпнули ладошкой. Таким образом обнаруживала себя только Наталья. Она не стучалась, но прижимала руку к двери, затем входила.

— Не заперто! — сказал доцент.

— Александр Юрьевич, извините, я немного задержалась…

Хлопин крутанулся на вращающемся кресле лицом к Наталье и едва не шлёпнулся на пол. Он сидел с раскрытым ртом, ловя воздух, как рыба, случайно выпрыгнувшая на берег.

— Я… я обещаю, это было в первый и в последний раз! — Наталья теребила газовый шарф поверх костюма-двойки с расклешённой юбкой.

— Наташа?!

— Александр Юрьевич, я устала быть промокашкой и решила сменить имидж! — выпалила заготовленную фразу старшая лаборантка. На большее воздуху в объёмной груди не хватило.

— Замечательно! — доцент хлопнул в ладоши. Хлопин протянул мобильный телефон хозяйке.

— Я принесла анализ нашего Сидора, убрала термостат в ваш сейф! — сказала Наталья, включаясь в рабочую обстановку.

— Время перерыва, Наташа! — Хлопин щёлкнул себя под горлом.

— По красненькому?

— Ага! — кивнул Хлопин, раздражаясь на себя. Неужели ничего лучшего сказать не смог?

Наталья кивнула. Хоть в жестах она была похожа на саму себя. Хлопин вскочил, открыл двери перед дамой, шаркнул ножкой.

В буфете, как ни странно, никто не обращал внимания на доцента, как обычно громко приветствовавшего «пролетариев раздачи». Рядом с ним шла женщина средних лет, сногсшибательной внешности с простецким выражением лица. Наверняка, Хлопин где-то нашёл спонсора и обихаживает её, не иначе!

— Наташа! По красненькому?

Плешивый седой старик с остатками волос на висках, торчащими к потолку, хмыкнул.

— Пожалуй, Александр Юрьевич! — дамочка прикрыла веки, совсем как старшая лаборантка кафедры биохимии.

— Александр Юрьевич! У меня к тебе дело на полтинник! — заявил длинноногий молодой аспирант.

— Только на пятьдесят девять, меньше не согласен! — отшутился Хлопин. Аспирант не отставал, зацепил блюдце с салатиком со своего стола, направляясь к Наташе. Он что-то продолжал говорить доценту, не спуская глаз с Натальи.

— Ваш вопрос рассматривается! — сказал Хлопин и развернулся спиной к аспиранту.

— Извините, молодой человек! — вмешалась Наталья. — Нам с Александром Юрьевичем необходимо обсудить кое-какие рабочие вопросы!

Молодой альфонс, кланяясь, попятился к своему столику.

— Ловко вы его! — причмокнул Хлопин.

Наталья улыбнулась. Хлопин разглядел кончик языка между слегка раздвинутых губ. По телу доцента прошла мелкая дрожь. Он огляделся, не заметил ли кто?

— Александр Юрьевич, так вы простите мне опоздание? — Наталья всверлилась глазами в непосредственного руководителя.

— Что вы! — всплеснул руками Хлопин. Зачем-то почесал за ухом.

— Не берёт? — спросила Наталья, цитируя самого Хлопина.

— Что? Как?

Наталья посмотрела на пустой стакан доцента.

— Ах, да! — сообразил он. — Настенька! Не будь злюкой, подай ещё стаканчик! Одна доза не берёт.

— Вам, не мешая? — спросила буфетчица.

— Да, конечно, — машинально улыбнулся Хлопин. — Кто мешает, того бьют!

Когда выходили из буфета, доцент согнул руки в локтях, направив ладони на плечи Натальи, но прикоснуться не смел.

Седой старикан ухмыльнулся своим мыслям.

— Кто это?! — спрашивали друг друга преподаватели.

— Наталья Семёнова! — сказал дед, пристукнув дном стакана о стол.

Никто перечить не стал, образованные люди почитают старость, прощая маразматические умозаключения.