Это ЦТК!

Сергей Буянов

Главный герой – доцент кафедры биохимии медицинского вуза – синтезирует растворы для органов, предназначенных к трансплантации. Вскоре выясняются необычные свойства новых препаратов. За «живой» и «мёртвой» водой открывается нешуточная охота.

Глава 10

Колбин не мог успокоиться, он полночи названивал друзьям, нащупывал знакомства, чтобы повлиять на доцента Хлопина как на основного работодателя. От самодурства Александра Юрьевича зависело будущее. Стипендии на жизнь не хватало, помощи ждать неоткуда. Работа — это жизнь. Как ни ноешь, ни канючишь, а подыхать всё одно не соглашаешься.

— Закрыл бы ты глаза, да продолжал дежурить. По-любому, сегодняшнюю смену тебе оплатят! — посоветовал дружок сокурсник.

— Спасибо, умеешь ты утешить.

— Не кани! Если что, я переговорю с кузеном. Всё будет в порядке! Всё, отбой! — Володя отключил телефон, зевнул и повернулся на другой бок.

Колбин посмотрел на деревянную дверь, неплотно примыкающую к косяку. Сквозь щель виднелась переливчатая рекламными огнями ночная улица. Запор был задвинут до отказа. Плюс к нему неоструганная доска на всю длину косяка, продетая в ручку. Пнуть разок какому-нибудь каратисту, и амба! Рассыпятся хитромудрые запоры. Не успел Колбин хихикнуть собственной шутке, как треснула доска и, под непрекращающимся давлением, сорвался железный засов.

— Всё нормально! — заявил парень в спортивном костюме. Поверх олимпийки из китайского ширпотреба на шее висела массивная позолоченная цепь. Он поднёс указательный палец к губам, а для убедительности жеста вынул пистолет из-за пазухи, направив ствол в голову сторожа.

Колбин сидел ни живой ни мёртвый, боясь шевельнутся.

— Сейчас ты дашь нам ключи от лаборатории Хлопина, проводишь туда, покажешь: что и как!

Колбин сидел и кивал.

— Ресницами не хлопай! А то глаза сомнёшь!

Парочка точно так же одетых бычков, только с цепями потоньше, заржала.

— Как скажете, — Колбин пожал плечами, стараясь показать, что ему всё равно: куда идти, что показывать.

Он провёл братков до кафедры биохимии, открыл двери.

— Куда теперь? — спросил Колбин.

— Свет включи!

Колбин вздрогнул. Сомнений не было, что отморозки начнут стрельбу при любых осложнениях. А включенный свет в окнах институтского корпуса мог привлечь внимание бдительных граждан, кои не переводятся в стране русской. Сообщат, куда следует, и завертится карусель. Там уж никакой кузен Володьки не поможет!

— Слышь ты, дебил? Я похож на кошку?! — грабитель ткнул стволом в хилую грудь Колбину.

— Н-нет.

— Тогда врубай свет! И поживее! Твоя же контора, не моя хаза!

Бандиты засмеялись.

Колбин включил общее освещение в коридоре. Братки огляделись. Развешенные плакаты со схемами биосинтеза белка, похоже, их не заинтересовали.

— У нас нет никаких денег и ценных реактивов.

— Я тебя спросил? — бандит легонько приложился к затылку сторожа рукояткой пистолета. От чего у Колбина посыпались искры из глаз. Коленки его подкосились, сторож медленно свалился на пол.

— Ну, ты, Мудильяни, даёшь! На фа его вырубать-то?

— Заткни фонтан! Лучше приведи его в чувство, иначе рядом ляжешь!

Браток отшлёпал Колбина по щекам.

— Очухался? Это было только предупреждение!

Колбин быстро заморгал.

— Вставай и веди в лабораторию Хлопина! — бригадир братков с удовольствием произносил недавно изученное слово, проговаривая каждую буковку.

— Сейчас, — Колбин поднялся на ноги. Он пощупал затылок рукой, к счастью, крови не было. Хотя под пальцами ощущался рост огромной шишки.

— Шустрее можешь?

— Не бил бы по башке, — пробурчал под нос Колбин и тут же прикусил язык, в буквальном смысле, получив резкий апперкот в подбородок. Говорить расхотелось. Колбин привёл братков в учебную аудиторию.

Один из бандитов, тот, что приводил сторожа в чувство, огляделся по сторонам. Его глаза явно выискивали инструмент для вскрытия замков.

— Ничего не крушить! Этот лошара сам откроет. Ты вообще, дебилоид, жить хочешь?

Колбин снял связку ключей со стенда над преподавательским столом.

— Вот они, закорма профессуры! — сказал бригадир, увидев сейф, после того, как Колбин сдвинул в сторону заднюю стенку шкафа. — Открывай!

Колбин замер перед кодовым замком. Ему никогда не приходило в голову узнать код от сейфа доцента Хлопина.

— Чего там, уснул?

— Не бейте! — выкрикнул, взвизгнув Колбин. Он тотчас покраснел с головы до пят, как будто представил себе группу студентов, наблюдающих за его позором.

— Открывай! Слыхал, что сказали? Чтобы ничего не было сломанным, понял?!

— Я сейчас соображу! — пообещал Колбин, прикрыв голову руками.

— Можно ускорить этот процесс!

— Нет необходимости, — Колбин менял цифры, уповая на смекалку. Так, самые затёртые должны быть на виду. Их было количеством по три. Три цифры из комбинации по три. Можно гадать до опупения. Была не была! Он крутанул наобум, ключ не вставился.

Бандит хохотнул.

— Я думаю, шифр должен быть где-то тут! — сказал Колбин.

— Ты ещё подумаешь пару минут, а потом я твой башкой раздолблю этот сейф! Время пошло! — бригадир уселся на первый попавшийся стул. Сотоварищи подельники заняли места рядом, сложив руки на стол, но повернувшись лицом к преподавательскому столу.

Колбин сдержал ухмылку. Для полноты картины ему оставалось голосом Хлопина заявить:

— Вот так, доктора, всё тот же цикл Кребса!

Вместо этого лаборант открыл ящик стола. Понимая, что там искать нечего, выдвинул второй и третий. В голове всё стучала эта тупая фраза из арсенала пародий на доцента Хлопина. Когда братки начали терять терпение, заёрзали, заскрипев стульями, мысль Колбина сформировалась окончательно. Пан или пропал! Других вариантов попросту нет!

«При затрате двух молекул АТФ в итоге получаем 36! В каком магазине получите такую сдачу»? — в ухо диктовал Колбину незримый доцент.

Колбин набрал всплывшую в мозгу комбинацию цифр: «два — три — шесть». Ключ прошёл в скважину, механизм щёлкнул, дверь раскрылась!

Братки сиюмоментно оказались за спиной Колбина. Бандиты уставились в предполагаемые закорма, но вместо восторженного: «Ух!» — их раскрытые рты смогли выдунуть разочарованное: «У-ф».

— Я не виноват, я ни в чём не виноват! — не стесняясь, завопил Колбин. Теперь ему было не до образных видений собственного позора.

— Придурок, — усталым голосом сказал бригадир бандитов, — замолкни.

Колбин захлопнул рот, чакнув зубами.

— На дверях установишь статус-кво!

Колбин кивнул, сглотнув сухим горлом.

— Объяснять три раза не буду! — бандит взмахнул пистолетом.

— Всё понял! Понял! Щеколду на дверях привинчу назад, доску принесу из столярки! — отрапортовал Колбин, глядя на бандита честными до слезы глазами.

— Понятное дело, никому ни слова! — добавил Колбин, глядя в отмороженные глаза налётчика.

— Тащи службу, лошара! — похлопали по плечу бандиты. Почти дружески, с энтузиазмом. В результате чего сторож протёр спиной косяк, а затем поцеловал угол.

Трясущимися от перевозбуждения руками Колбин вворачивал шурупы выдернутой с мясом задвижки, приговаривая: — Ученье — свет, а не ученье — тьма!