Сворачиватель Времени

Сергей Александрович Варлашин, 2022

Во время ночной прогулки Сеня застаёт странное существо в лесу. Утром он находит на том же месте камень, похожий на метеорит. С тех пор в его жизни начинаются спонтанные выбросы в иное время и измерение. Во время этих выбросов он встречает там офицера спецназа Волика, перемещающегося из прошлого. Вместе им предстоит решить загадку своих встреч и узнать природу существа, по воле которого это всё случается.

Глава 2. Находка

Оказавшись дома, я запер все окна и двери. Сырой и грязный, как был в одежде, быстро заскочил в душ. Поливая себя струями горячей воды минут пятнадцать подряд, медленно, но верно приходил в себя, переставая дрожать от холода. Пробежка до дома, совершенно ничуть меня не согрела. Еще минут пять, обливая себя обжигающими струями, дождался пока температурный баланс в теле придёт в норму. Сменив одежду на сухую и чистую, я тут же вскипятил электрический чайник и налил себе травяного чая. Он отлично согревает, особенно если его заедать столовыми ложками меда с горных пасек.

После второй чашки чая, закутавшись в два пледа, тепло стало возвращаться к конечностям. Пришлось ещё растопить небольшую печь открытого типа, используемую только зимой. Исключительно для уюта и желания побыть у огня. Принятые меры возымели должный результат. Тепла в теле накопилось так много, что лоб прошибло в пот.

Второй раз прошибло в пот, при запуске компьютера, вышедшего из ждущего режима, когда по клавиатуре прошёлся кот. С монитора, нечто тёмное и неразборчивое смотрело на меня, поднимая в памяти ворох жутких воспоминаний. Пришлось скорее закрыть программу, чтобы не бередить свежие психологические травмы.

Треск огня и мурчанье сидящего на коленях, свежепокормленного кота завершили начатое. Солнце уже проникло в дом и окончательно развеяло последние дурные мысли. Вместе с солнцем в дом проникла и моя подруга Ума. Сначала донеслись её шаги по деревянному порогу, затем она стала открывать дверь, но та оказалась заперта. Не было никаких сомнений, это была именно Ума. Я заметил её васильковое платье, ещё когда она подходила к дому. К тому же мы договаривались, что утром она придёт ко мне, затем мы сходим на море, пока не наступила сильная жара и следующая за ней сиеста.

— Сеня! Хватит спать! Ты чего закрылся? — глухо донеслось из-за дверей.

— Там откуда я и мои предки родом, принято закрывать на ночь двери, — сказал я впуская её.

— А здесь нет. Уууу. Ну и жара! — поспешила она открыть окна, вместо того чтобы заключить меня в объятия. — Ты заболел? — с участием в голосе спросила меня Ума.

— Думаю да.

— Температуры вроде нет. Ты ещё и огонь разжёг. Ты точно заболел. На градуснике плюс тридцать три в тени и это в семь то утра, плюс испарения от ночного дождя — настоящий парник. А ты натопил, словно новый год на дворе и к нам прилетели с моря белые мухи.

— Да мне что-то прохладно вдруг стало и одиноко. Я решил немного посидеть у огня, — нелепо начал я оправдываться, решив не пускаться в детали с комментариями о ночном приключении.

— Домашний очаг и уют, это конечно всё очень здорово и хорошо, но мы же к морю собирались. Ты надеюсь, не забыл, что должен сводить меня на пляж. Сегодня утром.

— Конечно. Нет, — на ходу сообразил я, что включать забывашку совсем не с руки. — Сейчас вот соберусь только.

— Ты ведь завтракал уже?

— Эм, да как-то ещё аппетита не было.

— Я всё поняла. Ты решил съимитировать больного, чтобы никуда со мной не ходить. Так бы и сказал, я устал от утренних побудок и проведения времени на пляже. Я бы что-нибудь другое нам придумала. Ладно пойду, приготовлю нам завтрак.

— Нет, нет Ума. Притянул я её к себе. Я очень хочу пойти с тобой на пляж. Это лучшее чем можно заняться, — совершенно не представляю Уму, придумывающую что-нибудь-другое, в такой погожий день.

— Клубнично-банановый-черничный смузи будешь? — уже с кухни говорила Ума, гремя дверцей холодильника.

— Разумеется. Только подогрей его, пожалуйста, до сорока градусов.

— Это же освежающий смузи, какой от него прок, если я его подогрею? Ну ладно.

Пока она готовила смузи, я оделся, нарядив себя в зеленые шорты и коричневую майку. Мокасины на босу ногу. На голову водрузил широкополую хлопковую шляпу, спасающую меня от любого солнечного удара, даже в самый сильный солнцепёк. Одно дело согреться на солнце и совсем другое, получить солнечного леща или затрещину. Маленький рюкзак за спину, в него бутылку воды и лёгкое покрывало на пляж, чтобы не обжигал песок.

— Быстро ты оделся. Сразу видно, симулировал болезнь.

— Угум, — кивнул я, пробуя почти питьевой смузи. — Совесть замучила. Как у тебя вышла питьевая консистенция?

— Это мой личный кулинарный рецепт. Но если хочешь, я тебе по большому секрету скажу, — я кивнул. — Клубники надо ложить побольше. Очень спелая и крупная клубника, содержит достаточно много сока и смузи получается почти питьевой.

— Надо поэкспериментировать с этим делом.

— Нет уж, лучше не надо. Пусть я хоть по части кухни, буду занимать первенство в нашем с тобой союзе.

— Да ты и в выборе пляжных дней с этим неплохо справляешься.

— Это после долгих-то уговоров тебя?

— Ну, пошли? — сменил я направление её мысли.

— Наконец-то, — мы вышли на улицу. — А то солнце уже печёт, а мы ещё даже не искупались толком. А ты чего маску с ластами не взял кстати?

— Ты знаешь, я сегодня что-то не хочу нырять.

— Как знаешь, — она пожала плечами.

— Ты куда это?

— Садами пойдём. Там тени больше. Я кремом против загара ещё не намазалась. Ты же не хочешь, чтобы я была как шоколадка?

— Только на вкус.

— Ну, вот тем более. Где ты видел жаренный шоколад? — я повёл плечами. — Я тоже не видела. Может возьмёшь меня уже за руку? — я взял её за руку. — Ты сегодня точно не с той ноги встал. У тебя даже майка наизнанку.

— Эх, точно, — я быстро переоделся на ходу.

К моему благоговейному ужасу, Ума словно специально повела меня именно той дорогой, которой я совершил ночную прогулку. Однако когда мы миновали аллею кипарисов и зашли в лес с тысячелетними самшитовыми деревьями, я сам велел ей подождать меня на тропе. Она восприняла это, как мой утренний позыв совершить совершенно естественный ритуал облегчиться. Я же, быстро пробежав по памяти добрых пятьдесят метров, петляя из стороны в сторону, стал искать знакомые мне с ночи места. Кажется, одно даже под него подходило.

Точно, вот за этим деревом я прятался. Истоптав у его основания всю сухую траву. Даже следы моих кроссовок, что сейчас сушатся дома, были читаемы в некоторых местах. Никакого кустарника совершенно нет, там где было нечто. Зато на его месте вся земля истыкана какими-то конусообразными отверстиями. Вероятно это следы его перемещения и вращения.

Среди следов лежал своеобразный камень, словно оплавленный метеорит. Размером со спелый абрикос. Довольно увесистый. Был это металл или камень, сразу не понять. Сжимая камень в руках, на меня навеял холод воспоминания и по телу пошли мурашки. Сунув его в карман я побежал обратно, к заждавшейся Уме. Она сидела на камне и что-то строчила в смартфоне.

— Всё нормально? — не отрываясь от экрана, спросила она.

— Да. Можно идти.

До обеда время текло медленно, Ума сделала не меньше семи заходов в воду, я же всё это время валялся под солнцем, подставляя свою кожу его безжалостным лучам. Солнечной радиации я не боюсь, у меня на него сильный иммунитет. В отличие от обычной радиации. Надо будет сносить его на анализ. Вдруг это просто метеорит и лежит там недавно.

Обычное явление, когда в степи, а именно там совершается большинство подобных находок, находят метеоритные камни довольно крупных размеров и на поверку оказывается, что он фонит. Причём делает это весьма не слабым образом, так что у людей всё это время контактировавших с ним, потом начинаются серьёзные проблемы со здоровьем. Так с моей стороны засунуть его в рюкзак не самая здравая идея и тем паче носить его постоянно с собой. Но буду верить, что от короткой переноски до пляжа и обратно домой ничего со мной страшного случиться не должно.

На поверку, ничего страшного и не случилось. Счастливая Ума, быстро согласилась вернуться со мной домой, как только полуденное солнце начало выжигать на её теле румяный налёт, несмотря на все средства против загара. Но не смотря на самую острую солнечную активность, сгореть она никогда не могла. Сказывалась горячая южная кровь и абсолютная устойчивость к любым видам солнечных ванн, даже на месте самых неприкрытых и выступающих интимных мест.

Мы не планировали проводить день вместе, потому что её расписание предполагало занятия йоги, которые она успешно вела через день. Потому, как только после лёгкого обеда из овощного салата, мы расстались, я оказался наедине с собой и своими планами. Вытащив камень, так похожий на метеорит, я внимательно его рассмотрел. Оказалось, что если выставить его на свет, то можно увидеть, как добрую его половину занимает полупрозрачное сине-красное вещество. Кажется внутри полудрагоценного камня, ещё были блестящие на солнце прожилки из металла. Весил он более чем обычный камень, потому я сделал предположение, что металла в нём куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Не придумав ничего умнее, со своей находкой я пошёл в ближайший клуб любителей металлодетекторов и аналогичного с помощью них поиска. Единственный присутствующий там, седоватый мужчина по имени Игнат, долго рассматривал мою находку, после чего долго тёр свой щетинистый подбородок.

— Как тебе сказать Сеня. Похоже на метеорит. Особенно по вкраплениям, словно оплавили металл и камень одновременно. Смущает только наличие в нём других полупрозрачных примесей, делающих его полудрагоценным, если не драгоценным. Тут нужен анализ. Правда остаётся непонятно, почему при прохождении атмосферы, все полудрагоценные и драгоценные породы в нём не выгорели.

— А что с радиацией?

— А что уже есть проблемы с потенцией? — Игнат стал доставать счётчик Гейгера.

— Лучше перебдеть.

— Это верно, — основатель клуба включил прибор и поводил им по моей находке, как на столе, так и на весу, держа необычный камень свободной рукой. — Вроде чистый.

— Совсем чистый?

— Совсем. Радиоактивные метеориты, это всегда части сгоревших космических кораблей. Потому явление крайне редкое.

— Правда?

— Шучу, конечно. Откуда мне знать, — Игнат широко улыбнулся. — Мы нашу землю то с её историей толком изучить не можем десятый год подряд. Всё копаем, копаем. Находки с каждым разом всё интереснее. А вопросов всё больше.

— Какие самые интересные были?

— Было много всякого, в том числе даже что-то похожее на детали к неизвестным нам механизмам. Если ты понимаешь, деталями мы эти находки условно назвали.

— Где они теперь, можно посмотреть?

— Все фото в этом журнале. Большая часть безделушек от нас уходит в музей. Половина другая, обычно самая ценна, продаётся на стороне. Надо же клубу на что-то жить. Лишь мелочи оседают в качестве сувениров у нас самих.

— Вот почему в музеях всегда ничего интересного нет.

— Всё верно парень. Всё оседает у нас и таких как мы, в частных коллекциях.

— А это что такое? — спросил я листая журнал с фотографиями и мгновенно покрылся холодным потом, наткнувшись на очень необычные статуэтки, напоминающие толи животных-людей, толи очень необычных существ, среди которых одна, так напоминала моё ночное видение.

— А это как раз то, что мы не знаем что, а официальная наука-история естественно ни хрена не знает и знать не хочет. По нашим поверхностным исследованиям и консультациям со знающими знакомыми историковедами, эти статуэтки изображают какие-то языческие божества. Коим поклонялись на нашей с тобой земле, наши святые предки с достопамятных времён, которые мы с тобой и представить не можем, даже если прилично отмотать календарь на твоём смартфоне.

— Век не указан.

— Ну, так а что указывать, когда радиологический анализ показывает что им примерно за сто миллионов лет.

— Как это вы узнали? — спросил я, разглядывая удивительно похожую одну лишь статуэтку.

— Отдали одну, вот эту кругляшку. После которой нас засыпали вопросами, а мы бессовестно соврали, что фото от наших европейских коллег. Не хватало нам, чтобы вдоль наших домов и гор за ними, развернули полноценные раскопки. Будто нам самим заняться нечем, чтобы отдавать эту работу бестолковым официалам, могильщикам и рабсиле с лопатами наперевес.

— Ух ты. Из чего они?

— Медь. Но не чистая. С каким-то сплавом. Может быть с золотом. Окислы лишь поверхностные произошли. За миллионы лет пролежали и остались почти как новенькие.

— Представляю, сколько они стоят. Хотя наверно они бесценны.

— Точно. Но яхта на которой мы выходим в море, продукт продажи одной из них.

— Игнат, а почему ты ничего не скрываешь? Вот скажем от меня.

— А зачем? Я заинтересован включением новых членов в нашу благородную банду чёрных копателей, — он улыбнулся шире. — Ты в общем подумай, если решишь копнуть глубже, приходи к нам. Копнём вместе. Может там этих камушков в округе побольше чем ты думаешь, а может что поинтереснее есть.

— Я подумаю, — пожал я ему руку на прощание и замотал камень в тряпицу, чтобы бережно убрать в карман.

— Только камень продавать не спеши. На аукционе цветной метеорит, а это скорее всего это он, может уйти за баснословные деньги.

— Хорошо. Последний вопрос. А где они были найдены? Вот эти загадочные языческие статуэтки.

— Точный план раскопок я тебе нарисовать на карте не могу. Сам понимаешь почему. Только если начнёшь сотрудничать с нами. Но скажу, что это было близ нашего селения. Но заниматься именно этим направлением я тебе не советую. Лучше начни с ювелирки, монет или скажем с метеоритов. Это у тебя неплохо выходит.

— Почему не советуешь?

— Я не особо суеверный человек, но все события сопровождающие раскопки статуэток имеют довольно мрачный окрас.

— Всмысле?

— Привет Игнат, — раздался посреди меня голос зашедшего мужчины с длинной бородой. — Наши в поле уже?

— Здорово Коль. Все там. Один ты отлыниваешь.

— Я и ты, да мы с тобой. Что интересует парень? Доброволец?

— Да нет. Я уже ухожу.

— Парень метеоритами интересуется. Уже уходит. Пока. Заходи, если найдёшь что интересное.

— Ага. Счастливо.