Молот и меч. Путь гладиатора

Сергей Абенов

Он – центурион римской армии, и за его плечами опыт жестоких сражений. Но никто не знает его священной цели, ради которой ему пришлось пережить ад римских галер и кровавые схватки на гладиаторской арене. Ничто не может остановить его, русского гладиатора, на этом пути – даже благосклонность знатных патрицианок Великого Рима.Путь его прям и опасен, как лезвие гладиаторского меча. Найдет ли он свою сестру, с которой судьба разлучила его в раннем детстве и которая дала ему гордое имя – Славиус?

Глава 4

Первое плавание запомнилось Славиусу надолго. Все было необычно и непривычно для мальчика, никогда ранее не видевшего моря. Ощущение незащищенности и хрупкости судна перед мощной стихией долго не покидало его, но постепенно это чувство исчезло, и он стал привыкать к жизни на море. Ему не раз пришлось отстаивать свое достоинство и место в коллективе в жестоких драках. Самого младшего посчитали и самым слабым, и каждый норовил за счет него утвердиться в своем превосходстве. Славиус, не задумываясь, бросался в драку по любому поводу и вскоре уже никто не пытался отнять у него кусок или обидеть словом.

Жизнь на море шла размерено и по раз и навсегда установленным правилам. Команда поднималась с восходом солнца и начиналась рутинная работа. Утром отстегивали цепи от ножных кандалов, которыми мальчишек приковывали к железному кольцу на бушприте, но сами кандалы снимать не разрешалось. Только Буцин ходил без них, но если гортатор был в плохом настроении, то и для вожака не делалось исключения.

Два раза в день подавали воду и еду в нижний трюм, и это была самая тяжелая работа. Иногда по утрам из зловонного чрева галеры подавали изуродованные трупы гребцов. Их бросали за борт без всякого сожаления на съедение рыбам. Внизу тоже шла борьба за лучшую долю и место под «солнцем» и в ней были победители и побежденные. Но не всегда эти трупы были результатом драк между гребцами. Иной раз надсмотрщики могли переусердствовать, и их кожаные бичи, с вплетенными полосками свинца, отправляли на тот свет какого-нибудь бедолагу. Это был искаженный слепок внешнего мира с теми же звериными законами.

В течении дня ребятня помогала матросам по работе на судне, драила палубу и чистила снаряжение. Старшие помогали в установке паруса при попутном ветре и осваивали морскую науку. Такая жизнь не шла ни в какое сравнение с жизнью в бараке и выматывающим трудом на плантациях. Работы тяжелой было много, но и на отдых времени оставалось достаточно.

Чистый морской воздух и сытная кормежка сделали свое дело, и Славиус окреп. В глазах его появился блеск и интерес к жизни. Взгляд его утратил звериный блеск и плечи расправились.

В детских забавах сверстников он не принимал участия, предпочитая свободное время держаться поближе к взрослым, слушая рассказы ветеранов-легионеров о сражениях и боевых походах. Один из них, самый старший по возрасту, особо благоволил к мальчишке с суровым, недетским выражением лица и иногда позволял подержать в руках оружие, меч или кинжал. Все называли старого солдата Оптион⁷, и никто не знал, было ли это его воинское звание или же имя. Как-то раз легионер спросил Славиуса:

— Малыш, ты знаешь, откуда родом?

— Я из Венетии, это далеко.

— Да уж не близко. Отец, мать живы?

Славиус потерянно молчал, вопрос застал его врасплох. Мальчик почувствовал, как к горлу подкатился комок, и веки его глаз задрожали. Вдруг он встрепенулся и, гордо расправив плечи, сказал с вызовом:

— У меня есть сестра, Русана! Она ждет меня!

— Это хорошо, что ты не один на белом свете.

Легионер положил тяжелую руку на худенькое плечо мальчика и спросил участливо:

— Очень скучаешь по сестре?

Славиус резко повел плечом и, круто развернувшись, отошел к борту судна. Он стоял, сжав зубы, и усилием воли не давал вырваться из глаз расслабляющим душу слезам.

На третьем году пребывания Славиуса на галере из того, первоначального состава остались только он да Буцин, все это время бессменно занимавший место вожака. Славиус был его правой рукой и пользовался привилегированным положением, несмотря на малый возраст. Это позволяло ему работать меньше других и, иногда, в дневное время находиться на палубе без цепей на ногах. Ночью всех пристегивали к бушприту, таков был порядок, хотя вряд ли кто из рабов рискнул бы броситься в открытое море в поисках свободы.

Состав детской команды постоянно обновлялся, поскольку провинившихся или слабых хозяин продавал с выгодой и покупал новых рабов. В тот раз заменили сразу пятерых из их команды. Все вновьприбывшие были знакомы между собой и держались друг друга. Один из новичков по прозвищу Косой, правый глаз его был изуродован, жилистый и нервный паренек, с первых минут вступил в негласную борьбу за лидерство с Буцином. Буцин, за три года спокойной жизни подрастерял навык борьбы, ведь конкурентов у него не было. Косой отказывался выполнять его распоряжения и сам норовил покомандовать ребятней. Его пятерка имела численный перевес и вскоре двое оставшихся ребят перешли на сторону Косого. двое против семерых — расклад явно не в пользу Буцина.

За ужином непременно возникали стычки, так как «одноглазый» старался ухватить куски пожирнее для себя и своих приближенных, не дожидаясь разрешения вожака. Это делалось подчеркнуто демонстративно, и Буцин стремительно терял авторитет. Но физически победить вожака Косому было пока не по силам, к тому же, лидерство Буцина поддерживалось гортатором. До поры до времени все так и шло, но решающей схватки было не миновать. Когда и каким образом она произойдет, никто предугадать не мог.

Поубавив накал отношений с Буцином, Косой все свое внимание переключил на Славиуса. Ему доставалась самая тяжелая работа и меньше всех еды. К тому же это имело и тактическое значение в его борьбе за место вожака. Если Буцин не сможет защитить своего друга, то потеряет авторитет в глазах команды окончательно. Стычки происходили каждую ночь, и Славиус вынужден был в одиночку противостоять старшему, а потому и более сильному обидчику. Косой, используя всякую возможность, постепенно сблизился с гортатором и тот уже большей частью передавал распоряжения именно через него.

Развязка наступила в одну из безлунных ночей, когда, поймав в парус попутный ветер, галера беззвучно рассекала килем морскую гладь. Барабан в трюме молчал, давая отдых изможденным гребцам. Разбуженные шумом на носу корабля, на палубу выскочили раздраженные охранники во главе с гортатором. При свете факелов они увидели картину жесточайшей драки, которую спровоцировал Косой, подговорив своих дружков. Те среди ночи набросились на Буцина и Славиуса, но встретили достойный отпор и подняли шум. На это и делал расчет Косой. Разбуженный среди ночи, и от того злой, гортатор приказал всем построиться и некоторое время молча разглядывал взъерошенных рабов. Потом подошел к Буцину и слова его были приговором:

— Парень, ты, кажется, забыл, для чего ты тут приставлен. Последнее время толку от тебя никакого. Суеты много, а работа делается как попало. Ты не справляешься с этими бездельниками? Найдутся люди, которые справятся с этим лучше тебя. А ты, я смотрю, разжирел на дармовых харчах.

Гортатор ощупал плечи и руки Буцина, похлопал по спине и добавил:

— Совсем уже взрослый раб и достаточно сильный.

Буцин, которому исполнилось шестнадцать лет, действительно вырос и возмужал за последний год. Имея от природы ширококостное, крепкое телосложение, он выглядел старше своих лет. Это и сыграло с ним злую шутку. Будь он похудосочнее, его бы продали в порту какому-нибудь землевладельцу или кому другому. Накануне из трюма вытащили трупы трех гребцов, и не хватало крепких рук на веслах. Гортатор повернулся к стоящим поодаль охранникам нижнего трюма и крикнул:

— Откройте люк! На весла этого ублюдка!

Буцин отправился в ад, откуда не бывает возврата. Славиус, остался один на один с новым вожаком, с которым еще предстояла жестокая борьба. Он решил про себя, что во что бы то ни стало должен избежать участи Буцина. Если над его головой захлопнется крышка люка, то на этом закончится все — не будет неба, солнца, а главное — не будет цели, на которой строилась его судьба.

Примечания

7

Оптион, опцион — 1) заместитель центуриона; 2) младший офицер морской пехоты в римском флоте