Незнакомец из подсознания. Книга 1

Светлана Шахова (2022)

Юная Алла, взрослея, «пробует» жизнь на вкус. В попытках отыскать собственный путь — без кумиров и лжепророков — она попадает в щекотливые ситуации, сталкивается с соблазнами, разочарованиями, трагедиями, но, преодолевая препятствия, лишь становится сильнее. Более же всего героиня жаждет испытать и пронести по жизни настоящую любовь. В романтическом сне Алла видит незнакомца, к которому непреодолимо влечёт. Остаётся понять, существует ли он в реальности. Редактор: Ксения Левонесова Художник: Светлана Шахова

Глава 9

На истории Алла с интересом наблюдала, как одноклассники, открыв рты, слушают лекцию о борьбе с религией в годы становления Советской власти. Учитель с рвением декларировал своё согласие с расстрелом священников и подрывом православных храмов.

«Зачем он так кипятится, отстаивая позицию неверия? — поражалась Алла. — Все давно уже маршируют под знамёнами коммунизма. Любому ребёнку известно: поп — это смешно, церковь — то, что давно пора снести, креститься и молиться — пережиток прошлого. А взрослый человек, пусть только рот откроет, что Бог есть, сразу с должности слетит, статусность долой, презрение общества гарантировано».

Постепенно мысли ушли в сторону семьи, где взгляд на религию был единственным камнем преткновения. Иногда мама аккуратно говорила о Боге, но всякий раз встречала жёсткий отпор со стороны папы.

Взрослея, Алла больше прислушивалась к маминым доводам. Как-то в разговоре по душам та рассказала, что, будучи в оккупации, бабушка постоянно читала молитвы, по выходным вместе с детьми отправлялась в церковь. И всегда была совершенно уверена, что только благодаря Божьей помощи никто из семьи не погиб в те страшные годы.

Алла стала чаще просить маму рассказывать, как случайные на первый взгляд события при ближайшем рассмотрении оказываются звеньями одной цепи, созданной какой-то могучей, неведомой силой.

Однажды за ужином спросила:

— Мам, а меня при рождении крестили?

— Нет… Нельзя было.

— И сейчас запрещено. И правильно. Незачем «опиум для народа» распространять, — убеждённо процитировал папа.

— А я хотела бы креститься, — продолжила Алла.

— Только через мой труп! — отчеканил отец, подтвердив мнение грозно сползшимися к переносице бровями.

Это расхожее выражение упоминали по делу и без дела все подряд. Но Алла заметила, что мама вздрогнула.

— Меня тут же со службы уволят, — сурово продолжал отец. — На гражданке-то опасно, а в армии так подавно церемониться не будут.

Тот диалог на кухне преследовал Аллу с начала осени, а сейчас всплыл, отозвавшись уколом.

— Покровская! Отвечай! — откуда-то извне донёсся голос историка.

— Извините, не расслышала вопрос, — промямлила Алла очнувшись.

— В следующий раз поставлю два в журнал. Похоже, десятый «А» полагает, что апрель — самое время портить себе аттестаты!

***

В целом школьный день задался. Алла с Ирой возвращались домой, радостно обсуждая пятёрки за контрольную по военной подготовке, зачёты по физике, отлично сданные диалоги по английскому.

На подходе к дому Алла заметила у своего подъезда машину скорой помощи.

— Ир, — голос дрогнул, — пойду побыстрее, вдруг это к нам.

— С чего ты взяла? В подъезде пятнадцать квартир.

— Ни с чего не взяла, просто пойду. Что-то неспокойно.

Алла побежала к дому. Взлетела на четвёртый этаж. Запыхавшись, остановилась, достала из рюкзака ключ. Заметила, что дверь приоткрыта. Толкнула плечом, вбежала. Из прихожей увидела: в комнате на диване лежит отец, врач производит какие-то манипуляции, рядом белая как полотно мама еле держится на ногах, оперевшись о спинку стула.

— Что с папой? — испуганно зашептала Алла.

— Девочка, тише. У нас тут сердечный приступ, — буркнул врач.

В подъезде затопали. Вошли санитары с носилками.

— Доктор, может быть, его дома полечить? — с мольбой простонала мама.

— Только госпитализация! Как можно скорее! — ледяным тоном ответил врач и, обратившись к санитарам, распорядился: — Больного в машину!

Дрожащими пальцами Екатерина Михайловна достала из комода документы, затолкала в сумочку. Слегка опираясь на худенькую руку дочери, пошла к машине, ссутулившись, будто под тяжестью груза.

Алла плыла как в тумане. «Папочка! Мой милый папочка! — накатывало внутри. — Ты же за здоровый образ жизни. Гордишься, что в ведомственной поликлинике нет ни одного обращения по болезни, а в карте лишь отметки о прохождении плановых медосмотров. Что же случилось? Что будет с нами? Кто будет оберегать нас с мамой от излишних забот и переживаний, пока тебя лечат?»

В госпитале МВД отца на каталке увезли в реанимацию. От Екатерины Михайловны в приёмном отделении потребовали лишь его документы.

— Всё. Поезжайте домой. В палату вас всё равно не пустят. Вот телефон, звоните завтра, — сказала медсестра, завершив формальности с бумагами.

Алла ладонью свезла со стола визитку. Подняв обессилившую от страха и волнения маму, повела к выходу.

Пахнуло прохладным весенним воздухом, дышать стало легче. Добрались до остановки. Пришёл почти пустой автобус. Ехали молча.

***

— Аллочка, пожалуйста, принеси аптечку и стакан воды, — слабым голосом попросила мама, как только вошли в квартиру.

Выпитые одна за другой три таблетки успокоительного дали незамедлительный эффект. Екатерина Михайловна, едва добравшись до дивана, легла прямо в платье и тут же отключилась.

Алла передвигалась как в забытьи. Головная боль гвоздём впивалась в затылок, дополняя и усиливая душевные муки. Держась за стену, страдалица дошла до соседней комнаты, стащила с дивана большую подушку, которая сейчас казалась неподъёмной. Вернувшись, заботливо подсунула маме под голову. Так, в чём была, легла рядом, прижалась.

Представила, как врачи колдуют над больным, как завтра они с мамой поедут в госпиталь навещать папу, как тот снова будет весело шутить…

С этими мыслями Алла провалилась в тревожный, беспокойный сон.