Иняз. Книга вторая

Светлана Серова

Книга является продолжением романа «Поворот», однако ее можно прочесть как совершенно независимое произведение. С шокирующей откровенностью героиня переосмысливает свою жизнь, мысленно погружаясь из настоящего времени в 90-е, а потом и в 80-е, правдиво рисуя студенческую жизнь элитной молодежи Москвы.

Глава 6

Погода следующего дня нас очень обрадовала, чего нельзя сказать о разочарованных туристах, прибывших на остров исключительно ради яркого солнца и ласкового моря. Облака, сгрудившиеся вечером над горами, спустились вниз и превратились в воздушных фей в невесомых летящих пачках. Небесные танцовщицы исполнили сначала адажио⁸, медленно и плавно приближаясь к городу. Затем перешли в грациозный арабеск⁹, символизирующий ускользающую мечту в виде исчезнувшего солнца, и дружно перестроились в марш¹⁰, заполонив всю сцену небосклона. Тут подоспел кордебалет¹¹ в виде чёрных массивных туч, и начался настоящий дивертисмент¹² под аккомпанемент небесного оркестра. Грянул гром, гневно сверкнули молнии, и полил обильный субтропический дождь.

Ливень освежил не только воздух, но и отрезвил головы, всё ещё кружащиеся и от калейдоскопа впечатлений первых двух дней, и от выпитого вина. Нас отвезли в старинное здание, напоминающее бывший университет, и отвели в переводческие кабинки. Чтобы туда попасть, следовало подняться по крутой винтовой лестнице. Кабины синхронного перевода представляли собой небольшие студии с необходимым оборудованием, как бы нависающие над залом конференции. Их было две — одна для переводчиков с английским языком и одна для нас с Аллой Спиридоновной, т. е. для французов. Синхронисты работали парами. Когда один переводчик по истечении определённого времени уставал или просто отрабатывал свою мини-сессию (примерно, 20 минут), он делал знак напарнику, отключал свой микрофон, и коллега подхватывал эстафету. Синхронист сидел в наушниках, в которые поступала речь докладчика, и одновременно переводил её в микрофон. Если выступающий говорил на русском, я переводила её на французский. Следующий спикер мог быть, наоборот, франкоязычным, и мне следовало переводить на русский. То есть, постоянно нужно было перестраиваться с одного на другое, причём перевод на русский оказался гораздо сложнее. Дело в том, что предложения на русском языке намного пространнее фраз на французском или английском, поэтому переводчик может просто физически не поспевать за докладчиком. Допустим, спикер уже закончил фразу на французском и начал новую, а ты едва-едва сумел грамотно сформулировать его мысль на своём родном языке. Существуют также и другие сложности перевода, которые могут представлять интерес только для профессионалов в данной области. Главный навык — это умение сократить, сжать услышанную фразу до её сути, а также предугадать её финал. Его-то (главного навыка) у меня и не было.

Можно легко догадаться, что первый день конференции стал для меня полным провалом, днём моего позора и профессионального фиаско. Когда я осознала, что перестала поспевать за первым же выступающим, я потеряла самообладание, мысли мои смешались, я запаниковала и перепутала нужные рычажки на оборудовании. Надо отдать должное Алле Спиридоновне, которая тут же пришла мне на выручку. Она хладнокровно и стойко приняла удар на себя и переводила многих докладчиков подряд, вплоть до обеденного перерыва. Бедная женщина время от времени подавала мне различные знаки, не теряя надежды дать мне ещё одну попытку. Я в ужасе делала круглые глаза, в которых стояли слёзы, готовые вот-вот щедро пролиться, и махала руками, отказываясь наотрез.

Ситуация усугубилась ещё и тем, что Георгий, выступив на самом начальном этапе форума, не поленился и не постеснялся подняться наверх к переводческой будке и требовательно постучал в дверь. К этому моменту я уже совсем расквасилась и подумывала, с какого пирса мне следует шагнуть в море и смыть позор со своей переводческой души. Алла Спиридоновна, которая уже очень сильно устала от работы за двоих, метнула на меня испепеляющий взор Отелло, явно говорящий, что она готова придушить меня в любую минуту. Кивком головы она повелела мне срочно открыть запертую изнутри дверь, поскольку громкий стук уже попадал в её работающий микрофон. Я робко поднялась и вышла из каморки. Георгий, воспользовавшийся теснотой замкнутого пространства между лесенкой и дверью, а также тем обстоятельством, что нас точно никто не мог увидеть, властно притянул меня к себе и страстно поцеловал в губы, долго не отрываясь. Потом он всё-таки отступил и подал мне ещё одну свою визитку, сказав при этом: «На всякий случай. Вдруг уже выкинула одну или потеряла», — он вдруг позволил себе перейти на «ты». И ничего не добавляя, словно всё уже сказано, и не прощаясь, стал спускаться вниз.

Во время перерыва Алла Спиридоновна потрясла меня, как грушу, в буквальном смысле. Она строго приказала мне собраться и продолжить работу. После обеда на скорую руку, вернее, на скорую ногу, поскольку кафе находилось на противоположной стороне улицы, и пришлось поторапливаться, и во время которого я не положила в рот ни крошки, я вернулась на место пыток.

То ли я успокоилась после отъезда Георгия, и моё душевное состояние приобрело некоторую стабильность; то ли испугалась гнева начальницы и возможных негативных последствий для своей карьеры; то ли быстро проанализировала свои ошибки и сделала выводы, но вторая сессия прошла более удачно.

Что касается остальных четырёх дней, то они вообще пошли как по маслу, как будто я только и делала, что всю жизнь сидела в переводческой будке. И объяснялось это не сверхъестественными языковыми способностями, хотя неплохие у меня, безусловно, имеются, а действительно правильным анализом ситуации и полезными открытиями. Я стремительно приобрела тот самый важный навык, о котором говорила ранее. Прослушав фразу докладчика почти до конца, я мгновенно препарировала её, делала из неё выжимку, некую квинтэссенцию и выдавала на-гора, предугадывая её конец. Это уже не представляло большую сложность, так как все доклады вертелись вокруг одной оси: перестройка, сотрудничество, свободные экономические зоны, конверсия производства, введение рыночных механизмов, и так далее и тому подобное.

К счастью, никто из членов делегации не заметил мою погрешность первого дня; и я просто не знала, как выразить благодарность Алле Спиридоновне. День отъезда оказался свободным, потому что форум уже закончился, а мы вылетали поздним вечерним рейсом. Вместе с моей наставницей мы даже успели побродить по магазинчикам, поскольку получили наличными гонорар за нашу работу. Сумма была очень символическая, но никто не обижался, ибо изначальным условием командировки было то, что главное вознаграждение заключается в самой поездке, оплате нашего проживания и питания. В наше время кому-то это может показаться странным, и даже нарушением трудового законодательства, но то была совсем другая эпоха. Шанс вырваться в Европу, да ещё и за счёт организации, казался редкой удачей, которую нельзя упустить из рук. К тому же, в конце концов, нам кое-что всё-таки заплатили. На вырученные деньги я купила дочке милый пуловер с кукольными бантами и несколько игрушек. Мужу не удалось подобрать ничего в силу дороговизны мужских товаров, да и себе тоже, по аналогичной причине. Несколько сувениров из той поездки до сих пор стоят у меня в витрине, среди которых воинственная фигурка Наполеона верхом на скакуне.

Мы сидели в самолёте, взлетающем в тёмное звёздное небо, и я с тоской глядела на удаляющуюся бухту с яхтами и грандиозную крепость, каждую секунду уменьшающуюся в размерах, пока остров совсем не исчез из поля зрения. Нам объявили, что пилот принял волевое решение не делать остановку на дозаправку и взял прямой курс на Москву. Так и сказали: волевое решение. Пассажиры равнодушно отреагировали на эту новость, точнее, не отреагировали совсем. Кто-то уже спал, другие просматривали какие-то бумаги, третьи были уже пьяны в стельку, и им было, как говорится, море по колено. Мы благополучно сели в Шереметьево и разъехались кто куда.

По возвращении в Москву я начала самостоятельно учить итальянский язык. Дело в том, что французский, на котором говорят корсиканцы, имеет огромное количество вкраплений из итальянского. В силу геополитических и исторических причин, о которых написаны целые тома, между корсиканцами и итальянцами есть много общего, и эта тема показалась мне очень интересной. Обучение пошло легко, и в настоящее время я даже использую итальянский в своей деятельности.

Я проработала в конторе Аллы Спиридоновны ещё несколько месяцев, после чего фирма в одночасье закрылась, как бы захлопнулась, что очень часто случалось в те времена. И всё бы ничего, если бы этому не предшествовали совсем непредвиденные обстоятельства, в реалистичность которых мне сейчас даже трудно поверить.

Дело обстояло так. По приезде в Москву прошло несколько недель. Эйфория от поездки быстро улетучилась. Все влились в русло своей обычной жизни. Завистливые взгляды и перешёптывание коллег за нашей с Аллой спиной тоже прекратились.

Однажды мы сидели и курили в её кабинете. У неё возникли серьёзные проблемы. От сердечного приступа скончался один высокопоставленный чиновник. Ходили слухи, что в день его смерти моя начальница побывала у него в гостях, причём эта встреча вряд ли носила деловой характер, так как до этого происшествия распространялись другие сплетни о якобы имеющей место интимной связи между ними. Более того, народная молва трубила, что сердечный приступ чиновника возник не из-за нервного перенапряжения на работе, а от переживаний совсем другого характера, виновницей чего являлась Алла Спиридоновна. Более смелые источники информации утверждали, что он умер прямо на ней! Ситуация усугублялась ещё и тем, что вернувшаяся с дачи супруга, вернее, вдова погибшего, заявила о пропаже каких-то ценностей. Как всё случилось на самом деле, никто не знает; но нашу гранд-даму несколько раз вызывали в так называемые компетентные органы, чем изрядно потрепали ей нервы. Разумеется, она никак не комментировала происшедшее даже в беседах с таким доверенным лицом, как я, ведь наши отношения после поездки очень упрочились и перешли в стадию подруг не разлей вода.

Итак, мы перекуривали в её кабинете, когда Алла Спиридоновна вдруг сокрушённо сказала:

— Эх! Переводов мало. Спрос падает. Предпочитают фрилансеров¹³. Ещё этот скандал, ну, ты знаешь, — она пытливо и пристально посмотрела на меня.

— Ну что вы, всё это слухи, утрясётся каким-то образом, — успокоила её я, хотя сама не очень-то верила своим словам.

— Послушай, — вдруг воодушевилась она, — у меня есть очень хороший знакомый, друг семьи. Парень молодой, но очень толковый. Он открыл небольшой бизнес, уже имеет приличный доход. Я ему дала денег в рост.

— Как это? — живо заинтересовалась я, страдая, как и многие в ту пору, от постоянного безденежья.

— Даёшь какую-то сумму. Например, тысячу долларов. Через месяц он тебе возвращает проценты. Он вкладывает твои деньги в производство. Оно даёт прибыль, и с этой прибыли ты получаешь проценты. Что-то вроде акционерного общества, понимаешь? Только всё на основе доверия и личной договорённости. Даёшь тыщу, получаешь в следующем месяце сто. Захочешь прекратить, он тебе твою тысячу сразу вернёт. Мой личный знакомый. Я уже двести долларов на нём заработала.

Я загорелась. В то время уже был легализован обмен валюты, и дома у меня лежала постепенно накопленная тысяча долларов в качестве, так сказать, моего золотого резерва. Я меняла рубли и потихоньку собрала эту сумму. Но прикоснуться к ней было страшно, я дала себе слово сделать это только в крайнем случае. Однако перспектива преумножить этот запас, к тому же фактически ничего не делая и не ущемляя себя ни в чём, казалась очень заманчивой.

— И что, правда надёжный парень? — всё ещё колебалась я.

— Ты что, мне не доверяешь? Говорю тебе, уже двести долларов на нём заработала. Принёс в конвертике, — самодовольно улыбнулась Алла Спиридоновна.

Свой конвертик я принесла ей буквально на следующий день, ничего не сказав о своей сделке мужу. Деньги по праву принадлежали мне, и я не сочла нужным с ним советоваться, тем более что не ожидала ничего, кроме очередного скандала. Прошёл месяц. Алла Спиридоновна торжественно вручила мне стодолларовую купюру. «Вот видишь, а ты боялась», — радостно сказала она. Я тут же потратила эти деньги, накупив вкусностей, которые сумела раздобыть, для домашних и флакон духов для себя. В срок следующего платежа Алла Спиридоновна вдруг забеспокоилась, что ей не принесли конвертик, а заодно и мне. Время шло, денег всё не было. Я рассказала всё мужу и дала ему её телефон. Он позвонил. Побледнев, передал мне на словах её ответ: «Она (то есть я) на Корсике была в номере у Георгия Амирановича Б. Ему позвоните, он за неё заплатит».

— Что всё это значит?! — в праведном гневе орал он.

— Но я не была ни у кого в номере, ты что, не понимаешь, что ей просто нечего ответить, и она сваливает с больной головы на здоровую?!

Я клялась и божилась, что это гнусный навет (это действительно было ложное обвинение, ни к кому ни в какие номера я не ходила, и Алла Спиридоновна прекрасно об этом знала, так как вся история разворачивалась на её глазах). В результате муж мне поверил, видимо, почувствовав, что я говорю чистую правду.

Утром следующего дня мне позвонили и сказали, что фирма закрывается, и велели зайти в бухгалтерию и получить остаток невыплаченного гонорара за перевод. Я начала спешно подыскивать новую работу. Через несколько месяцев из определённых источников мне стало известно, что моя обидчица иммигрировала в одну европейскую страну вместе со своим сыном, предварительно продав квартиру в Москве. В этой стране проживала довольно большая еврейская диаспора, и правительство предоставляло щедрые подъёмные для лиц еврейской национальности, прибывших из бывшего Союза, и среди них оказалась моя псевдоподруга. Я также узнала, что была не единственной, кто пострадал от «выгодной» сделки с мнимым добрым знакомым Аллы Спиридоновны, делающим большие шаги в бизнесе. Вероятно, она успела создать неплохую финансовую базу к своему отъезду за счёт доверчивых коллег и знакомых.

Что касается моей истории с Георгием, она получила своё развитие в Москве, но об этом гораздо позднее.

Примечания

8

Адажио — балетный термин, обозначающий часть танца, который исполняется под плавную и спокойную музыку (прим. автора).

9

Арабеск — выразительный элемент танца в балете (прим. автора).

10

Марш — ходьба маршем по сцене (прим. автора).

11

Кордебалет — основная часть балетной труппы, исполняющая массовые номера (прим. автора).

12

Дивертисмент — танцевальные номера в балете, следующие друг за другом (прим. автора).

13

Фрилансер — это вольнонаёмный работник, берущий отдельные заказы. Слово заимствовано из английского языка (прим. автора).