1 глава
Март 2005 г.
Молодая женщина зашла в торговый центр и оглянулась, выискивая взглядом свободную тележку для покупок. Ни одной! Нескончаемый поток людей, входящий и выходящий через стеклянные двери супермаркета, и пустое сиротливое место, где обычно стоят пластмассовые корзины и продуктовые коляски. Так всегда бывает перед праздниками. Юля Симонова в очередной раз отругала себя за то, что не позаботилась о покупках заранее. Но вырваться с работы в последние дни было просто не реально. На телестудии «Телеком» перед международным женским днем был страшный аврал: передачи, сюжеты, репортажи. Главный редактор нагрузила всех сотрудников заданиями, а ей, Юле, досталось больше других. Только вчера она закончила монтаж своей авторской программы, а сегодня, шестого марта, уже уезжала в командировку в Оренбург на фестиваль художественной самодеятельности. Конкурсная программа ожидалась насыщенная. В течение недели творческие коллективы из восьми городов представят номера по нескольким номинациям: групповое пение, сольное, фольклор и танцы. А основной задачей съемочной группы все это снять и, разбавляя информацией о городе, фестивале, других конкурсантах, сделать целую серию репортажей для показа в эфире ведомственного телеканала.
Предстояла длинная дорога на автобусе вместе с художественной самодеятельностью предприятия «Нефтегазмет», в состав которого входила и студия «Телеком». Поэтому Юлии Симоновой для начала надо было запастись едой на всю дорогу до Оренбурга и купить продукты для дочери, которая изъявила желание всю неделю, пока будет отсутствовать мама, жить одна, а не переселяться, как было раньше, к бабушке. Юля не стала спорить с девочкой, решив, что Марта — человек серьезный и самостоятельный. Тем более, что через несколько дней ей исполнится тринадцать лет. Журналистка еще раз обвела взглядом суетливую толпу надеясь, что кто-нибудь начнет освобождать тележку от покупок, но тут услышала за спиной свое имя. Она оглянулась и рядом с входом в торговый зал увидела Лену Веселову из фольклорного ансамбля «Рапсодия».
— Привет! — помахала она ей рукой.
— Осталась без коляски? — улыбнулась приятельница, кивая на тележку перед собой. — Можем пользоваться одной! Или ты собралась основательно затариться, и тебе нужна отдельная?
— Нет, думаю я тебя сильно не стесню, — радостно отозвалась журналистка и пошла с Еленой рядом, — хотела продукты в дорогу купить. Что еще делать в автобусе пятнадцать часов?
— Так ты с нами едешь в Оренбург? — поглядывая на полки с консервами, спросила девушка.
— Да, будем снимать фестиваль.
— А оператор кто?
— Слава Дьяков.
— Не знаю такого, — пожала плечами Лена, — нас всегда снимал Витя Николаев. Он же у вас самый лучший оператор, да?
— Да, — кивнула Симонова, но продолжать разговор на эту тему не стала.
С Виктором она не разговаривала уже несколько месяцев, и это ее очень угнетало. Конечно, она бы с удовольствием поехала в командировку с ним, учитывая его профессионализм в работе и их трепетные чувства друг к другу. Но в графике съемок оператором был записан Дьяков, и так тому и быть. Славик — приятный парень, вежливый, воспитанный и относится с уважением к ее особе, так что это лучший вариант из всего операторского цеха их телестудии.
Вернувшись домой, Юля разложила покупки по полкам холодильника и заглянула в комнату дочери.
— Марта, давай я тебе покажу, что и где лежит на кухне, — предложила она, — чтобы тебе легко было ориентироваться тут без меня.
— Мам, — девочка улыбнулась, — я сама разберусь. Не маленькая.
Женщина только пожала плечами и направилась в свою комнату, с иронией прошептав:
— Не маленькая…
К четырем часам вечера она уже была у Дома культуры предприятия «Нефтегазмет». Современный автобус стоял у самого входа в здание, а вокруг собралась разношёрстная толпа, состоящая из отъезжающих и провожающих. Юля поднялась по ступенькам и направилась вглубь по проходу между креслами искать свободное место.
— Вы с телевидения? — раздался голос за спиной.
— Да, — журналистка оглянулась и увидела мужчину за рулем. Он сидел за матовой стеклянной шторой, как в кабинке, поэтому она его не сразу заметила.
— Тогда ваши места самые первые, — он кивнул на кресла у входа, — так Ираида Федоровна распорядилась. Слева за мной будет сидеть она со своей Жулькой, а около выхода — съемочная группа.
Юля кивнула, удивленно подумав: «С Жулькой? Неужели директор клуба возьмет с собой собаку?» Она небрежно бросила свою спортивную сумку на место у окна и вышла из автобуса. Журналистка с любопытством рассматривала стоящих людей, пытаясь отыскать знакомые лица. Наконец, она увидела директора Дома культуры «Нефтегазмета» — Линькову Ираиду Федоровну. Это была пышногрудая дама с русыми кудрями. Поговаривали, что её стремительная карьера началась с того момента, как поменялось руководство Нефтегазового гиганта пять лет назад. Новый генеральный директор сделал кадровые перестановки и поставил своим заместителем по общим вопросам достаточно молодого и перспективного специалиста — Дмитрия Мостового. Ираида на одном из корпоративных вечеров шаловливо выплясывала в фольклорном костюме так, что ее бюст несколько раз задел слегка опьяневшего Дмитрия Захаровича. С того момента ансамбль русской песни «Рапсодия» стал неотъемлемой частью художественной самодеятельности предприятия, а Линькова сначала возглавила свой родной фольклорный коллектив, а потом и ведомственный Дом культуры. Ее низкий голос с начальственными нотками теперь можно было услышать на всех мероприятиях города, а за глаза Ираиду всё чаще стали называть «генеральшей». Юля несколько раз брала у Линьковой интервью и успела оценить её профессиональные способности. С первого взгляда могло показаться, что Ираида Федоровна всей душой болеет за свой коллектив, за всю художественную самодеятельность, взращивает юные таланты и трудится, не покладая рук, на благо отечественной культуры. Но это были только слова чиновницы, заученные шаблонные фразы и ни капли искренности. Однако в целом Линькова была приятной женщиной, улыбчивой и хлебосольной. Журналистка сегодня впервые увидела ее рядом с мужем. Хотя мужчине было не больше тридцати пяти лет, одет он был, как богатенький дяденька девяностых — в добротную кожаную куртку и норковую шапку. Он смущенно улыбался, глядя на жену. Два сына-школьника младших классов поцеловали Ираиду по очереди, а она шутливо всем троим, включая супруга, погрозила пальцем. Юля наблюдала за этой сценой с интересом, подумав, что мужа и сыновей «генеральша» держит в ежовых рукавицах так же, как и весь коллектив клуба.
— Через пять минут отъезжаем! — крикнула она в толпу своим знаменитым контральто.
Все сразу засуетились. Артисты стали подниматься в автобус, прощально помахивая руками, а провожающие отошли на почтительное расстояние с проезжей части. Когда захлопнулась дверь, и водитель завел двигатель, Юля с испугом посмотрела на место рядом с собой. Славика Дьякова на месте не было.
— Ираида Федоровна, — растерянно обратилась она к руководителю творческой делегации, — у меня оператор не пришел!
— Не волнуйся, Юлия, — ответила Линькова, — мы заберем его по пути у телестудии с аппаратурой. Мы с ним договорились.
«Какой, оказывается, ушлый Славик, — усмехнулась про себя журналистка, — уже успел созвониться с Линьковой. Мог бы и меня предупредить!»
Каково же было ее удивление, когда автобус остановился у родного «Телекома», и в распахнувшейся двери появился Виктор Николаев. Артисты с радостью стали приветствовать оператора, как близкого друга. Доброжелательно улыбаясь, он заботливо сложил аппаратуру на заднее сиденье и плюхнулся рядом с Юлей.
— Славик заболел, — коротко пояснил он.
Когда за окнами автобуса замелькали покосившиеся деревянные домишки окраины города, Ираида Федоровна поднялась со своего места и громко сказала:
— Народ, внимание!
Все моментально притихли и повернулись к руководительнице, напряженно выглядывая из-за спинок кресел.
— Я в Оренбург лечу самолетом, — без объяснений причин продолжила Линькова, — а за себя оставляю своего заместителя — Ульяну Леонидовну. Прошу любить и жаловать!
Тут же с соседнего кресла вскочила худощавая женщина со стрижкой под мальчика. Она смешно и даже карикатурно смотрелась рядом с Ираидой, выделяющаяся на общем фоне всего коллектива своими аппетитными формами.
— Все вопросы, которые возникнут во время поездки, будет решать она, — «генеральша» снисходительно посмотрела на своего заместителя. Та подобострастно закивала головой.
— Завтра утром вы прибудете в Оренбург, — продолжила Линькова озвучивать план на ближайшие сутки, — и разместитесь на ведомственной базе отдыха «Лесные жители» в десяти километрах от города. Мы встретимся с вами на репетиции в клубе «Прометей» в два часа дня. Ведите себя хорошо тут, не балуйтесь! — добавила она игриво.
После короткой речи, она накинула на плечо дамскую сумочку и царственно двинулась на выход.
— Ираида Федоровна, — Ульяна услужливо потянула ручку вместительного чемодана, стоящего перед креслом, — а ваши вещи?
— Муля, не нервируй меня, — громогласно засмеялась Линькова, поглядывая вглубь салона автобуса, по-видимому, ожидая поддержки ее «оригинальной» шутки.
Оттуда, действительно, раздались несмелые смешки подчиненных.
— Копейкин уже получил задание. Да, Паша?
— Конечно, — со второго ряда встал коренастый мужчина лет тридцати и растянул пухлые губы в улыбке, — все будет сделано, Ираида Федоровна! Доставим ваши вещи в полной сохранности!
— Ну вот и славненько, — руководитель клуба помахала рукой самодеятельным артистам, — до встречи!
Автобус остановился, директриса спрыгнула со ступеньки и направилась к черной иномарке, стоявшей у обочины дороги.
Как только водитель автобуса закрыл двери, по салону пробежал вздох облегчения.
— Ура, товарищи! — бойко крикнул Марк Пшеничный, солист мужского квартета «Волжане».
— Чему это ты радуешься? — начальственным тоном спросила Ульяна и строго посмотрела на весельчака.
— Ульяна Леонидовна, это он так выражает эмоции по поводу высокой чести, которое оказало ему предприятие «Нефтегазмет», направив на фестиваль в славный город Оренбург! — с иронией ответил Руслан Карсанов.
— Знаю я по поводу чего у вас эмоции, — пробурчала женщина и, подозрительно осмотрев пассажиров, вернулась на свое место.
— Жулька выслуживается, — услышала Симонова шепот сзади и оглянулась. Прямо за ней сидела незнакомая черноволосая девушка со стрижкой «каре», а рядом — Элина Ермоленко, руководитель студии бальных танцев.
— Здравствуйте, Юля! — улыбнулась Эля.
— Здравствуйте!
— Вы знакомы? Это наша солистка Зарема Хубиева., — представила она свою соседку.
— Очень приятно, — журналистка протянула ладонь и назвалась.
— Юля, привет! — крикнула сидящая через два ряда Ольга Арсенова.
Симонова привстала с места и помахала девушке рукой, а потом, просунувшись между спинками кресел, спросила вполголоса у Заремы:
— А где же собачка?
Хубиева и Ермоленко переглянулись.
— Какая собачка? — спросила Элина.
— Жуля, — растерянно ответила Юлия.
Оби молодые женщины одновременно засмеялись.
— Вон, — Зарема вытянула указательный палец, показывая на заместителя Линьковой, — за водителем сидит. Ульяна Леонидовна Жулина, а все ее в клубе «Жулькой» зовут.
— Ах вот оно что, — усмехнулась Симонова и, не желая продолжать эту неловкую тему, предложила, — мне мама в дорогу напекла пирожков с разными начинками. Давайте перекусим?
— Ой, правильное решение, — согласилась Ермоленко, — я тоже набрала с собой продуктов столько, что весь автобус можно накормить!
— И у меня еды — целый пакет, — засмеялась Зарема и громко обратилась ко всем,
— Ребята, кто будет хычины? Сама делала, учтите!
— Давай сюда, Заремушка! В прошлый раз, помню, я чуть язык не проглотил, — весело крикнул статный парень с модной стрижкой.
Тут же зашуршали пакеты со всех сторон, и аппетитно запахло едой, как будто это не салон автобуса, а придорожное кафе. Все стали активно угощать друг друга съестными запасами.
— Будешь? — Юля протянула пирожок Виктору.
— Сама пекла? — улыбнулся мужчина, вынимая наушники из ушей.
— Нет, мама. Мне некогда было, — честно призналась она.
— Ладно, давай, — махнул рукой Николаев, — у твоей мамы тоже неплохо получаются пироги.
— Неплохо? — с иронией переспросила Симонова и покачала головой.
Виктор достал из своей сумки термос и, налив вареный кофе в большую кружку, подал сотруднице.
— Постой, — она торопливо пошарила рукой в пакете и достала бокал, — налей мне сюда!
— Выпьем за мир? — Виктор аккуратно стукнул своей посудиной о край Юлиного бокала.
— За мир, — кивнула она и отхлебнула кофе, — вкусный!
Уплетая пирожки с кофе, они молча поглядывали друг на друга, словно боялись разрушить возникшее перемирие.
«Случайно или нет оказался здесь Виктор, это уже не важно, — подумала Юля, — главное, чтобы в командировке не было причин для выяснения отношений и высказывания взаимных обид. И ни в коем случае не показывать вида, что он мне по-прежнему небезразличен. Пусть думает, что я остыла. Так будет проще и спокойнее».
— А ты всех тут знаешь? — спросила она, спустя какое-то время.
— Практически всех, — пожал плечами оператор, — снимал их сто раз, да и в командировки с ними уже ездил.
— Расскажи вкратце, — попросила Симонова, — все-таки с этими людьми нам целую неделю общаться.
— Начнем с фольклорного ансамбля «Рапсодия», — он задумался, — шесть человек: три женщины и трое мужчин. Ну, девушек ты знаешь: Лена, Ольга и Ираида. Вон тот накаченный блондин, который с аппетитом уплетает Заремкины хычины, Алексей Городулин.
— Лешу я тоже знаю, — улыбнулась журналистка, — и Валеру Тельнова с Олегом Задереем.
— Да, точно, — хмыкнул Николаев, — мы же про них репортаж делали. А с мужским квартетом познакомилась?
— Я там знаю только двоих: Марка и Руслана. Звукорежиссер Паша Копейкин познакомил, когда мы со Славиком Дьяковым снимали в клубе новогоднюю сказку для детей.
— Хорошие ребята, — Виктор открыл термос и налил себе еще кофе.
— Да, — согласилась она и протянула пирожок заместителю директора, — Ульяна Леонидовна, попробуйте стряпню моей мамы!
Жулина тут же повернулась на голос соседки и, смущенно взяв угощение, тихо проговорила:
— Спасибо, Юля.
Между тем Николаев продолжил:
— В квартете «Волжане» кроме Марка и Руслана ещё Вася Драпак. Даже не знаю, что про него сказать. Тихий, спокойный, семейный, — продолжил Виктор, — а рядом с ним паренек небольшого роста, видишь?
— Да, — Симонова оглянулась и протянула одноразовую тарелку с пирожками через проход знакомым девушкам из фольклорного ансамбля, — Лена, Оля, угощайтесь! Они еще тепленькие!
Пока артистки брали пирожки и благодарили, Симонова с любопытством разглядывала мужчин, сидящих на последних рядах.
— Это Дамир Исмагилов, очень талантливый юноша. Он самый молодой в коллективе, но уже успел жениться и стать отцом. Дамир поет в квартете всего полгода. Зарема Хубиева, работает на заводе бухгалтером, а танцоров я и сам не знаю, — Николаев махнул рукой, — у Элины этих малолеток несколько групп.
— Не такие уж они и малолетки, — не согласилась журналистка, — им уже по лет пятнадцать — шестнадцать.
— Ну нам-то они почти в дети годятся!
— А кто вон тот пожилой мужчина, который сидит у окна в самом углу?
— Это второй водитель, — ответил Виктор, — они посменно ведут автобус. С ним я лично не знаком.
За окном проплывала необъятная степь с редкими островками потемневшего снега. Время от времени вдоль трассы мелькали деревца, стыдливо дрожа тонкими голыми веточками, словно обнаженные девицы. Солнце медленно спускалось к горизонту, подсвечивая облака холодным сиреневатым светом. Чем дальше отъезжали от родных мест, тем становилось грустней. Однообразный степной пейзаж и легкое монотонное покачивание автобуса убаюкивали путешественников. Неожиданно в середине салона раздалось сопрано:
— А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
Тут же песню из любимого фильма детства «Дети капитана Гранта» подхватило несколько голосов. Юля повернулась к артистам и тоже стала бойко подпевать, а Виктор, вынув из кофра камеру, начал снимать. Не успели закончить задорный марш, как кто-то запел легендарную «Катюшу». Песни сменяли одна другую: от романтично-печальной «На тот большак» до военно-патриотичной «Нам нужна одна Победа» из кинокартины «Белорусский вокзал».
Когда артисты, наконец, умолкли, утомленные дорогой, водитель остановил автобус и громко крикнул:
— Последняя остановка перед сном!
Все начали двигаться к выходу, легонько подталкивая впереди идущих в узком проходе. Юля спрыгнула со ступеньки и оглянулась. Темная степь и ни одного огонька. Как будто они уехали на край земли, где всё вымерло. И только пронизывающий холодный ветер, неутомимо толкающий сонных путников из стороны в сторону. Он не знает сочувствия, он пробирается своими колючими щупальцами под одежду и выгоняет оттуда тепло.
— Мальчики — налево, девочки — направо, — скомандовала Жулина и быстрым шагом направилась за одинокую автобусную остановку.
— Юль, иди сюда, — позвала из-за невысокого бугорка Ольга.
Осторожно ступая, журналистка направилась на звук голосов.
— Фу, здесь уже кто-то был, — прошептала она.
— БылИ, — выделяя последнюю букву, поправила её Веселова, — словно целое стадо прошло, поэтому смотрите все под ноги!
Возвращаясь бегом к автобусу, Юля резко остановилась и задрала голову к небу, рассматривая, словно впервые, сверкающую панораму.
— Какое небо! Звезды, как на ладони, а Большая Медведица какая яркая!, — восторженно проговорила она.
— А вон созвездие Лебедя, — голос Виктора раздался рядом.
— Где?
Он сделал глубокую затяжку и, взяв Юлю за плечи, слегка повернул.
— Видишь? — вытянув в небо палец, произнес он. — Звезды расположены в виде креста.
— Вижу, — радостно воскликнула она.
На мгновение мужчине показалось, что они только вдвоем в этой темной необозримой степи под сверкающим небом. Он ощутил такую нежность к Юлии, что еле сдержал себя, чтобы не прижать её к себе.
«Она ко мне относится, как к сотруднику и не более. Ну и пусть. Не надо показывать, что я по-прежнему, схожу от нее с ума. А то опять начнутся разборки и обиды. Пусть будет так, как есть», — подумал Виктор.
— Пойдем во внутрь, — он кивнул на автобус, — а то замерзнешь.
— Все на месте? — спросил водитель и, услышав утвердительный ответ Паши Копейкина, выключил в салоне свет. Через некоторое время пассажиры погрузились в сон.
