Безмолвное дитя

Сара Дензил, 2017

Эмма Прайс беспомощно наблюдала, как из реки вылавливают красное пальто ее шестилетнего сына. Это была самая трагическая история того года – маленький мальчик, Эйден, ушел из школы во время ужасного наводнения, упал в реку и утонул. Его тело так и не нашли. Прошло десять лет, и Эмма наконец вновь обрела радость жизни. Она замужем, беременна и снова полна сил… Но все меняется, когда Эйден возвращается домой. Живой, но слишком травмированный, чтобы говорить. Только его тело рассказывает историю исчезновения длиной в десять лет. Сломанные кости, следы старых травм лишь мельком показывают ужасы, которые он пережил. Эйден никогда не тонул. Эйдена держали в плену. Чтобы найти контакт со своим сыном, Эмма должна разоблачить монстра, который забрал его у нее. Но кто в их крошечной деревне мог быть способен на такое преступление? У Эйдена есть ответы, но сможет ли он найти в себе силы, чтобы рассказать?

5

В лежащем на больничной койке мальчике не было на вид ничего странного. Он опирался на подушки, а из-под синей пижамы торчала остро очерченная грудная клетка. Я так и не узнала, кто купил ему эту пижаму, но подозреваю, что это был инспектор Стивенсон. У мальчика были вьющиеся каштановые волосы, которые доходили ему до воротника пижамной рубашки. Он сидел, вцепившись руками в простыню и устремив взгляд в экран маленького больничного телевизора. Я робко шагнула вперёд, следуя за врачом, при этом едва осознавая, что в комнате находится кто-то ещё помимо мальчика на койке. Голова пациента повернулась в мою сторону, и сердце моё остановилось.

У него были глаза Роба.

У моего Эйдена — того маленького мальчика, которого я нянчила младенцем, — тоже были глаза Роба. Они были каштанового оттенка с небольшой карей областью возле зрачка. В сознании пронеслась целая вереница фотографий: первый день рождения Эйдена, размазанный по всем рукам и лицу клубничный мусс, купание, сказки на ночь… вот он сидит на коленках у бабушки, а дедушка строит рожицы… вот прыгает по лужам… и всё это с широкой улыбкой на лице и сиянием каштановых глаз.

— Вы уверены в правильности анализа ДНК? — услышала я голос Джейка. — Как нам убедиться в том, что ничего не перепутали?

— Не перепутали, — прошептала я, уже совершенно уверенная в том, что передо мной сидит Эйден.

— Это маловероятно, — ответил Стивенсон. — Однако для большей уверенности я как раз хотел предложить сопоставить результаты анализа его ДНК с ДНК Эммы. Это уже на сто процентов гарантирует, что перед нами Эйден Прайс.

Я похоронила тебя, думала я, глядя в глаза сыну. Я поставила на тебе крест в душе… Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Заслуживала ли я прощения? Мать никогда не должна сдаваться. Когда по ходу какого-нибудь фильма пропадает ребёнок, мать ведь всегда знает, что на самом деле он жив, потому что если бы он был мёртв, она бы это почувствовала. Связь, эта магическая связь между матерью и ребёнком пропала бы, и этот разрыв сопровождался бы соответствующим ощущением. А я просто решила, что Эйдена больше нет в живых, когда увидела его выловленный из Узы красный анорак. Я закусила губу, чтобы сдержать слёзы.

— Эйден, — тихо сказала я, шагнув к кровати. — Привет! — и я улыбнулась этому мальчишке с тёмно-каштановыми волосами и маленьким аккуратным подбородком. Моё постаревшее, иссохшее сердце ёкнуло: до меня вдруг дошло, что он вообще очень маленький — на вид не дашь больше двенадцати, — а глазищи будто бы слишком велики для такого лица.

— Не волнуйтесь, что он не отвечает, — сказал доктор Шаффер. — Мы считаем, что он всё слышит и воспринимает, но ему потребуется некоторое время, чтобы осознать, что произошло. Хотите присесть, миссис Прайс-Хьюитт?

Я кивнула и немного подвинулась, а доктор пододвинул стул поближе к кровати Эйдена. Я села, и все мои мысли были о том, что же случилось с моим мальчиком. Где он пропадал? Целых десять лет… За десятилетие начинались и заканчивались войны, вступали в должность и уходили с постов премьер-министры и президенты, совершалась масса важных научных открытий. А мой мальчик… мой ребёнок… всё это время был потерян для нашего мира. Для моего мира, по крайней мере…

Подвинув стул ещё чуть ближе, я наклонилась к нему и занесла руку над его рукой, не касаясь. Эйден напряжённо посмотрел на мою руку и убрал свою, сдвинув брови.

— В данный момент он избегает физического контакта, — пояснил доктор Шаффер.

Я постаралась не замечать боль, которую причинили эти слова, и убрала руку, положив её на колени. Я дважды открывала рот, собираясь заговорить, но оба раза снова закрывала его. Динамик телевизора, по которому шёл мультфильм «Трансформеры», прорезал повисшую в палате тишину, но эти звуки нисколько не разбавляли наэлектризованную атмосферу.

— Эйден, ты меня помнишь? — вымолвила я наконец охрипшим голосом. — Ты знаешь, кто я?

Он моргнул. Он вёл себя так спокойно, что у меня по телу забегали мурашки. Маленький мальчик, которого я некогда знала, никогда не сидел на месте, и хотя я сразу поняла, что этот паренёк с карими глазами и есть мой сын, совместить в голове образ любопытного шестилетнего болтунишки с этим задумчивым, молчаливым подростком никак не получалось.

В жалкой попытке изобразить хорошее настроение я принудительным образом внесла в голос радостную тональность:

— Я твоя мама! Так вышло, что ты потерялся, но теперь я снова с тобой, и всё у нас будет хорошо, со мной ты в безопасности! — Я быстро заморгала и сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь потушить разгорающийся сноп эмоций, которые грозили спалить меня дотла. — Как только ты поправишься, я заберу тебя домой, и мы сможем заново познакомиться. Ты не против?

На его губах не появилось ни намёка на улыбку. Он просто медленно перевёл взгляд обратно на телевизор, а мне отчаянно захотелось обнять его узкие плечи и прижать к себе. Я в панике повернулась к доктору:

— Я не… не знаю, что делать. — Несмотря на все попытки сдержать слёзы, я всхлипнула, и это вернуло меня к реальности, сломав шумную звуковую декорацию мультика. Эйден не должен видеть меня сломленной, я нужна ему в виде прочной опоры, а не унылой развалины.

— Всё нормально! — подбодрил доктор Шаффер. — Продолжайте с ним разговаривать. Эйдену необходимо слышать голос матери.

Я сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. От Эйдена пахло дезинфицирующими средствами и чем-то похожим на яйца. Мой взгляд упал на маленький столик рядом с его койкой: на нём лежала книжка-раскраска, но не было ни игрушек, ни подарков, ни цветов. У моего мальчика должны быть игрушки! Я подарю ему что-нибудь, и он сразу превратится в прежнего Эйдена, в живого, солнечного маленького выдумщика, которым он всегда был. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза, и в голове тут же появился маленький Эйден, идущий в школу по парковке в ярко-красной куртке и с рюкзаком с «Могучими рейнджерами»^[7] за спиной. Я открыла глаза и представила, что разговариваю с тем самым мальчиком:

— Тебе нравится этот мультик, Эйден? Я помню, когда ты был маленьким, у тебя была машинка-трансформер. Помнишь, красная такая? Она могла превращаться в робота. Ты любил играть с ним, устраивал ему сражения с мягкими игрушками. Плюшевых кроликов и мишек ты перерос быстро, тебе, как и большинству мальчиков твоего возраста, нравились роботы, машины и Могучие Рейнджеры. А ещё ты любил рисовать! Ты рисовал мне замечательные рисунки — это были не какие-нибудь там человечки из палочек, а вполне реалистичные цветные картины, на которых были я, бабушка и дедушка. Мы потом их развешивали на стенах по всему дому. — Я сделала паузу. Ничего этого больше не было: ни бабушки, ни дедушки, ни дома. Внезапно во рту у меня совершенно пересохло. — Может быть, тебе это всё больше не нравится, но ничего страшного. Многое изменилось. Мы можем заново выбрать то, что нам нравится, правда? Пойдём с тобой по магазинам, и ты купишь себе всё, что захочешь. Всё что угодно. — Я издала нервный смешок и откинулась на спинку стула. — А через несколько недель ты познакомишься со своей сестрой. Мы пока не знаем, как её назвать, так что можешь помочь мне выбрать имя. Мне бы очень этого хотелось! — Никакой реакции. Он даже не пошевелился. — Смотри-ка, а уши у тебя теперь нормальные! Я всё думала, придут ли с возрастом пропорции в норму или уши так и останутся в пол-лица… — Я зажала одну руку другой, чтобы окончательно не превратиться в идиота, несущего бессвязную чушь.

Эйден продолжал безотрывно смотреть в экран телевизора, и мне показалось, что я сплю. Я что, в самом деле разговаривала со своим сыном? А этот бледный, вялый подросток — это тот самый мальчик, который, как я полагала, утонул много лет назад? Голова была ясной, но на сердце от всех последних событий легла тяжесть. Я уткнулась в тупик и больше не в состоянии была придумать, что сказать.

К счастью, доктор Шаффер заметил моё замешательство и пришёл на помощь:

— Думаю, нам всем стоит сейчас выпить по чашечке чая, а Эйден пусть немного отдохнёт. А потом поговорим о том, что делать дальше. Эмма, мы бы хотели взять у вас образец крови для анализа, чтобы установить соответствие ваших ДНК и подтвердить результаты вчерашнего анализа. И ещё с вами должен поговорить представитель соцслужбы.

— Но ведь я смогу забрать его домой? — спросила я, а сердце мне будто сжали ледяными пальцами.

— Некоторое время ему нужно будет побыть под нашим присмотром, — сказал инспектор Стивенсон. — Эйден пока не говорит, а мы понятия не имеем, где он находился последние десять лет и с кем.

С кем. Меня словно молотом ударило. С кем. А с кем, действительно? И чего они от него добиваются? Меня резко затошнило, и я почувствовала, что меня сейчас вырвет прямо на больничную плитку. Я вцепилась пальцами в подлокотники и попыталась хоть немного успокоиться.

— У вас есть предположения, где он был? — спросила я, медленно и аккуратно произнося каждое слово.

Доктор с инспектором синхронно посмотрели на Эйдена, а затем вернулись взглядом ко мне.

— Думаю, об этом нам лучше поговорить наедине, — сказал Стивенсон.

Примечания

7

Американский супергеройский сериал.