Приключения на рыжий хвостик

Робин Каэри

– Эй! Прячьтесь! – лисёнок уже мчится по лесной тропинке в погоне за приключениями. Да-да, именно на них он и охотится. Ведь или ты ухватишь приключение за хвостик, или оно поймает тебя! В любом случае, будет весело! Ну как, бежим все вместе?Эти весёлые истории я посвящаю моим любимым племянницам – Марии, Эмме и Камилле, энергичным непоседам и моим самым ярким огонёчкам!

Иллюстратор Al Agosto

© Робин Каэри, 2023

© Al Agosto, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0055-2671-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Давайте знакомиться

Что случилось в тихом лесу после того, как туда заглянули дети Большеногих с фермы? Таинственный мир снежных шапок, заиндевелых паутинок и застывших в причудливых формах сосулек, украшающих разлапистые ели и стройные сосенки, изменился. Стоило лёгкому дуновению ветерка всколыхнуть тяжёлые от налипшего снега ветки, как застонали стволы потревоженных в зимнем сне деревьев, закачались, заворочались старые, раскидистые ели, стряхивая с колючих ветвей целые россыпи лёгких снежинок.

— Эх, не будет теперь покоя, да? — спросил рыжий лисёнок, высунув острую мордочку из-под еловых лап.

— А можно подумать, что много тебе того покою надобно? Ка-аарр! — заговорил с ним ворон, устроившийся на соседней ели. — Не ты ли, лисёнок, всюду ищешь приключений на свой хвостик?

— Так ведь это я их ищу. И догоняю. И ловлю. И снова выслеживаю, и охочусь на них. А теперь получается, что это они будут за мной охотиться, догонять меня и ловить за хвостик и ушки. Это наоборот.

— А это как ты сам посмотришь, — глубокомысленным тоном ответил ему ворон и повернул мощный клюв в сторону, где на фоне пронзительно-голубого февральского неба виднелись высокие трубы на двускатных крышах домиков.

— Эх! Ну вот посмотрю я, как мне хочется. А вдруг эти самые приключения решат смотреть на всё тоже, как и я? Только со своей стороны? Вот поймают они меня и скажут: «Ты теперь в плену у нас!»

— А ты сам их за хвост и за уши хватай, — не унимался ворон, — вот не давайся, и всё тут.

Лисёнок высунул голову и передние лапки из укрытия под еловыми ветками и с подозрением огляделся, принюхиваясь к морозному воздуху. Вроде бы приключениями, да и теми детьми Большеногих, которые приходили утром, вовсе и не пахло. А может быть пронесёт? Он повёл остренькими ушками, прислушиваясь к звукам зимнего леса, замершего в студёную пору под тяжестью сна и снега, выпавшего за долгие вьюжные дни и ночи. Убедившись, что никто и ничто не собирались поймать его за хвостик, лисёнок вылез из укрытия, устроенного возле их семейной норки, надёжно спрятанной под корнями старой ели.

— Ну, побежал, рыжий пакостник? — громко каркнул ему вслед ворон.

— Я не пакостник, я — талисман! Вот, — ответил ему лисёнок на бегу и с чувством собственного достоинства высоко вздёрнул свой остренький носик.

— Чей же ты талисман? Ка-аарр? — насмешливо спросил его ворон, взлетев на ветку повыше.

— Не знаю, — честно признался лисёнок. — Но я обязательно найду чей я. Ведь все бывают чейными.

И он быстро побежал по тонкой кромке наста, намёрзшего поверх снежных сугробов, устилавших, подобно огромному ковру, весь старый лес с начала зимы.

Нюх или интуиция, которая, как говорят, сильно развита у лисиц, вывели лисёнка на окраину леса. Огромное поле, отделявшее лес от жилищ Большеногих, было укрыто снегом, переливающимся фиолетовыми, розовыми и голубыми искорками в косых лучах зимнего солнца. Через всю поляну протянулась извилистая цепочка следов, сопровождаемая тонкими неглубокими полосами от санных полозьев. Вот где прошли дети Большеногих! Любопытство узнать, где именно они скрылись и каково на вид их убежище, пересилило осторожность и природную боязливость лисёнка. Да нет же, какая там боязнь — он же только заглянет на минутку и сразу же убежит восвояси! Большеногие его и не заметят. А дети… А дети-то и не страшные вовсе. Они тоже, как и он, любят приключения и охотятся на них. Подбадривая себя этой мыслью, лисёнок стремглав помчался по плотному снегу, следуя за цепочкой следов, протянувшейся вдоль бороздок, оставленных полозьями саней. По привычке он вилял из стороны в сторону хвостиком, повторяя выученное от мамы упражнение, как заметать собственные следы, и даже не подумал о том, чтобы сделать себе хоть какую-нибудь пометку на стволе сосны или в снегу. Погоня за приключением настолько увлекла его, что он позабыл о том, что важно оставлять на своем пути ориентиры, чтобы потом вернуться с их помощью домой. Так его учила мама Лиса.

Только когда он подбежал к жилищам Большеногих настолько близко, что мог почуять запахи не только дыма, поднимавшегося от печных труб, но и самих обитателей, а также животных, живущих с ними, лисёнок остановился. Он замер, приподняв правую лапку вверх в готовности при малейшей опасности подпрыгнуть на месте, развернуться и рвануть во все лопатки назад в лес. Тревожный голос в голове напомнил ему наставления мамы Лисы о том, как это неразумно искать приключения там, где может затаиться коварная опасность. Он пригнулся и принюхался к следам. Нет, дети Большеногих не пахли опасностью. От них пахло чем-то сладким и молоком. А ещё омлетом. И блинчиками с маслом! «Но ведь никакой опасности в блинчиках с молоком нет», — сказал себе лисёнок и решительно проскользнул мимо аккуратной горки, сложенной из свежих поленьев, от которых пахло древесиной, лесом, хвоёй и смолой. Цепочка следов обрывалась перед невысоким забором, а точнее, калиткой в заборе. Влекомый любопытством и охотничьим азартом, лисёнок попытался протиснуться между досками забора. Но не тут-то было — все они были приколочены добротно и на совесть, а расстояние между ними оказалось настолько узким, что лисёнку только и удалось, что просунуть остренький носик между ними.

— Мрряу, — донеслось сверху, и лисёнок увидел огромного пушистого зверя — такого же рыжего, как и он сам. Это был кот, он сидел на заборе и наблюдал сверху за попытками рыжего незнакомца с острыми ушками и длинным пушистым хвостом проникнуть на хозяйский двор.

— Что, не получается? Хе-хе, а ты залазь сверху — так проще! — посоветовал кот, заинтересовавшись намерениями незваного гостя. То, что этого рыжего не то щенка, не то котёнка-переростка не ждали, было понятно с первого же взгляда. Ведь для званых гостей хозяйка с раннего утра пекла вкусненькие угощения, а хозяин расчищал от снега тропинку к дому. Да и калитку не запирали. А главное, сажали Понтуса, сторожевого пса, в вольер на заднем дворе, чтобы он не никого не пугал своим громким лаем. Впрочем, Понтуса и так всегда держали в вольере в дневные часы, чтобы он не ворчал на случайно выглянувших из овчарни овец или тех же котов, прогуливавшихся по двору или по забору вдоль всей фермы.

— Прыгай на поленницу, оттуда легче на забор забраться, — снова поделился советом кот после того, как незнакомец проделал несколько безуспешных попыток запрыгнуть на забор с наскока. — Вот же неучи. И откуда только такие берутся? И рыжий вроде, как дядюшка мой Фрум, и манишка белая, как у тёти Миллы. А лапы коротковатые, что у таксы, — уж пардон за сравнение. Есть тут у нас такой. Фуксом звать. Он обижается, говорит, что это издевательство, а не кличка для охотничьего пса. А лапы у него, как у тебя, короткие. И нос — вот точь-в-точь такой же длинный. Кстати! — тут зелёные глаза кота блеснули, и он лениво приподнял голову. — Он повсюду носом своим да лапами норки роет. Проходы, стало быть. Может, и ты из таких?

Уставший от бесплотных попыток запрыгнуть на забор, лисёнок сосредоточился на покорении горки из поленьев. Но и это оказалось нелегким делом: мёрзлые и скользкие поленья под его лапами так и норовили выпрыгнуть из поленницы. Мурлыкание зверя, усевшегося сверху, показалось не лишённым смысла, поэтому лисёнок сосредоточенно обнюхал снег вдоль забора и, к своей радости, обнаружил лёгкий запах возле небольшого углубления в снегу. Точно кто-то недавно копал там землю и даже прорыл нору, вход в которую занесло снегом. Недолго думая, лисёнок принялся за рытьё, и очень скоро его усилия были вознаграждены. Под глубоким сугробом обнаружился вход в глубокую нору, аккуратно прикрытый сверху слоем пожухлой травы.

Осторожно протиснувшись между старыми корнями давно спиленного дерева, лисёнок пролез в нору, оказавшуюся длинным тоннелем, и вскоре добрался до выхода, также тщательно заваленного прошлогодней травой и сухими веточками. Издали послышался булькающий звук, похожий на похрюкивание голодного кабана, занятого поисками корешков и желудей. Пригнувшись к земле, лисёнок попятился назад в тень лаза, готовый к немедленному побегу.

Рыжая тень мелькнула на верхушке забора, переместившись ближе к тому месту, где был выход из норы.

— Испугался? — довольно спросил кот и потёрся носом о переднюю лапку. — Я вот тоже, когда в первый раз услышал, как трактор фырчит, испугался и дёру дал, только меня и видели.

— И вовсе я…

Лисёнок высунул мордочку наружу и чихнул из-за упавшего на кончик носа комочка снега.

— Испугался. Немножко, — сознался он, решив, что не так уж и зазорно признаваться в том, что ты испугался, незнакомцу, который, к тому же, помог дельным советом.

— Не бойся, — тоном бывалого искателя приключений, пережившего немало передряг, проурчал кот, а сам всерьёз занялся избавлением от снежных комочков, налипших между мягкими подушечками когтей. — Это хозяйский трактор. Они его зимой не часто гоняют. Только когда снег расчистить надо или корма завезти. А сейчас вон корма как раз и везут! Небось в овчарню к обеду.

При упоминании о еде у лисёнка аж в животе забурлило, да так громко, что этот звук перекрывал ворчание трактора.

— А что же, может, заглянуть к ним на обед? Как думаешь, они пригласят меня? — доверительным тоном спросил он кота.

Тот посмотрел на вылезшего из норы рыжего зверька с белоснежной манишкой на груди и такими же белыми лапками. Остренькие ушки настороженно замерли, чуть пригнувшись вперёд, а блестящие глаза медового цвета с янтарными всполохами уставились на него с надеждой.

— Ну, может и пригласят. Там тётушка Овечка самая главная. Представься ей и, если понравишься, то она даже Мартину тебя в обиду не даст.

— Ой, так я мигом же! — весело крикнул обнадёженный лисёнок и метнулся в сторону, откуда доносилось ворчание трактора.

— Эй, стой! Не так быстро! — крикнул ему вдогонку кот и нехотя потрусил по верху забора. — А что, пропадет же почём зря, — пробормотал он себе в усы. — Только бы в курятник не забрёл. Туда даже мне ход закрыт. А я кот воспитанный, домашний.

Теперь по двору бежали две рыжие тени. Одна, длиннее и тоньше, семенила поверх замёрзшего сугроба, рискуя на каждом шагу провалиться в глубокий снег, а вторая — короче и толще — скользила по верху забора, обходя высокие шесты, воткнутые в землю рядом с забором для подвязывания декоративных кустов, которые хозяин фермы высадил вдоль всей ограды.

Они достигли места, где на снег падала синяя тень от высокого строения, и сугробы, оказавшиеся в этой тени, были ещё выше остальных. Прямо горки настоящие! А в одном месте высота этих сугробов достигала аж до самого верха забора. Вот там-то кот и спрыгнул вниз, легко приземлившись на все четыре лапы в рыхлый, ещё не успевший слежаться сугроб. Он громко фыркнул, недовольно отряхиваясь от пушистых хлопьев снега, а лисёнок между тем принялся обнюхивать снежную горку. Слабый запах молока и чего-то тёплого привлёк его любопытство. Он принялся рыть снег лапами, помогая себе носом, то и дело шумно принюхиваясь и выверяя траекторию. Наконец кончик его носа уткнулся во что-то тёплое и мягкое. Высунувшись из прорытой им норки, лисёнок встряхнулся и чихнул, чем и привлёк внимание кота, самозабвенно занятого чисткой своей шёрстки.

— Эй, ты бы потише здесь был. Вон за той дверью Мартин живёт. Он чужаков не любит, — посоветовал рыжий кот и продолжил своё занятие.

Лисёнок из предосторожности огляделся вокруг, но потом снова нырнул в снег и прокопал ещё немного, расширив отверстие лаза так, чтобы можно было разглядеть находку. Впрочем, находка и сама уже стремилась показаться на свет, отчаянно суча тоненькими ножками с копытцами нежно-розового цвета. Осторожно, чтобы не укусить находку ненароком, лисёнок помог отгрести снег носом и лапами, а затем отступил назад и притаился в снегу, с любопытством ожидая, кто же покажется перед ним.

— Ммеее, — произнесло существо белейшего, как снег, цвета, выбираясь наружу.

— Кто, кто ты? — спросил лисёнок, удивлённо уставившись на незнакомца.

— Мммаа-ммаа… — произнёс тот, встряхивая длинными висячими ушками с красивыми завитками белой шёрстки.

— Тебя так зовут? А я вот лисёнок, — мама всегда учила его быть вежливым с незнакомыми существами, особенно же с теми, кто может оказаться сильнее и проворнее. А этот белый вон какую нору себе вырыл в сугробе — знать опыта и сил у него было предостаточно.

— Да это же ягнёнок, — мявкнул рыжий кот, отвлекшись от последнего комочка снега, налипшего под подушечкой на правой лапе. — Ты чей?

— Я — мамин, — отвечал ягнёнок, замотав головой. — Я с трактором хотел сразиться. А он меня в сугроб сгрёб и сверху ещё снегом завалил. Так не честно!

— Верю, — сочувственно согласился с ним кот и оббежал вокруг, принюхиваясь к снегу. — Да, повезло ещё, что он вот тебя учуял.

Ягнёнок посмотрел на лисёнка своими выразительными добрыми глазами, наклонил голову и смешно встряхнул ушами.

— Спасибо! А то мне страх как холодно было сидеть там. И ещё страшно.

— До страху страшно? — прыснул от смеха кот, а лисёнок подошёл к нему вплотную и принюхался к белой мордочке.

— А я лисёнок, — представился он и снова отпрянул назад, вежливо присев на задание лапки. — Я твой запах учуял. Ты вкусный, — заметив смех в глазах кота и недоумение ягнёнка, он поспешил поправиться. — Ты вкусно пахнешь. Молоком. А ещё теплом.

— И мамой, — подсказал ему ягнёнок. — А пойдём со мной! Ты меня домой проводишь, и я тебя с моей мамой познакомлю. Там у нас обед как раз.

— Идём, идём! — подбодрил лисёнка кот, подумав о мисочке тёплого молока.

В овчарне, куда ягнёнок привёл своего нового друга, было тепло и тесно. Всюду, где не стояли и не лежали овцы, были разложены тюки сена и квадратные пачки соломы, перетянутые тугим жгутом. Всё это пахло землёй, травой, а ещё запахами незнакомых лисёнку животных. Больших, белых, с волнистой шерстью, закрученной в причудливые завитки. Они все были похожи на ягнёнка, но превосходили его размерами и были гораздо выше.

Стоя перед открытыми воротами, лисёнок нерешительно переминался с лапы на лапу и поводил ушками, прислушиваясь к голосам родственников и друзей ягнёнка. Те были заняты едой и не обращали внимания на пришельца. А ягнёнок протиснулся сквозь плотную толпу обступивших кормушку родичей и подобрался поближе к самой большой и уважаемой из обитателей овчарни. Заметив своего малыша ещё издали, мама Овечка радостно позвала его к себе, потрясая длинными ушами.

— И где же это ты пропадал, мой милый? Завтрак пропущен, второй завтрак тоже! И даже к обеду ты умудрился опоздать. Не похоже, чтобы ты и вовсе голодным был, а? Может быть, в наказание мне следует не дать тебе молока?

Суровая отповедь самой старшей овечки из всей отары сопровождалась назидательным потрясанием ушей, тогда как в её больших глазах плескалась добродушная улыбка.

— Ну же, гулёна, скорее иди сюда! Обедать пора, — пожевав кончик ушка непоседы мягкими губами, сказала мама Овечка и обнюхала его затылок. — Чем это от тебя пахнет? Неужто ты в лапы железному мерину попался? Я всегда говорила, что хозяйские машины — все эти трактора и телеги — не игрушки! Посмотри на себя, какой ты чумазый! А дрожишь как! Где же это ты так намёрзся? Всё утро в снегу играл? Ох, немудрено, что ты ещё и простудился!

— Маааа, мааам, — ягнёнок тряс головой, пытаясь ответить на упрёки матери и заговорить с ней, но она перебила его.

— Не мааамкай, когда я с тобой разговариваю! Что это за мода? Ну скажи, как же мы все будем встречать первый выход из овчарни после зимы, если ты заболеешь?

— Маааам, — более настойчиво проговорил ягнёнок и повернулся к воротам, где стоял лисёнок, с любопытством и нескрываемым голодом принюхиваясь к новым для него запахам, — я друга привёл.

Тогда, по примеру мамы Овечки, и все остальные обитатели овчарни обернулись в сторону ворот. Раздалось удивлённое блеяние и мэкание, а кто-то даже ударил копытцем по земляному полу, устланному соломой и сухой травой.

— И кто же это? — с интересом разглядывая незнакомца, спросила мама Овечка.

— Это… Это лисёнок, — ответил её малыш, старательно произнося имя нового друга. — Я в сугроб угодил из-за трактора, а он нашёл меня, раскопал снег и помог выбраться.

— Надо же, я-то всегда говорил, что любопытство до добра не доведёт, — проблеял один из барашков, протискиваясь между кудрявыми бочками овечек, обступивших гостя.

— Подойди-ка поближе, лисёнок, — позвала пришельца мама Овечка строгим голосом, отчего ягнёнок и остальные молодые овечки опасливо прижали ушки.

Лисёнок мотнул мордочкой, навострил ушки и, набравшись смелости, направился сквозь толпу овечек, тут же послушно расступившихся перед ним. Рыжий кот, притаившийся за распахнутой наружу створкой ворот, с любопытством заглянул внутрь овчарни, а убедившись, что всё внимание было обращено на его юного друга, прошмыгнул к стене, возле которой стояли стеллажи с пузатыми горшками и высокими кувшинчиками. Принюхавшись поочерёдно к каждому, кот выбрал крынку с самым свежим, ещё тёплым молоком и принялся лакать его кончиком розового язычка.

— И здравствуйте! Я — лисёнок, — представился наш герой, как его учила мама Лиса, слегка наклонив голову и подогнув передние лапки, вот только хвостик под себя убрать позабыл: он так и взвился вверх пушистый и огненно-рыжий, вызвав восхищение овечек — погодков ягнёнка — и зависть барашков постарше.

— И откуда же ты взялся такой на нашем дворе? — с улыбкой спросила его мама Овечка. — Неужели тебя отпускают гулять в такую холодную погоду?

— У меня шубка есть. И хвостик, если что, — скромно ответил лисёнок, и тут из его живота донёсся протяжный и урчащий звук.

— Ой, нехорошо-то как, — проговорила мама Овечка, — гость пришёл, а я с расспросами! А ты молоко пьёшь? А отруби ешь? А тебе каши может быть? Овсянки или пшённой?

Незнакомые названия еды звучали очень заманчиво, а при упоминании о молоке у лисёнка даже глазки загорелись — вот же лакомство! Тёплое и наверняка сладкое.

— Вижу, что не откажешься, — констатировала мама Овечка и ласково подтолкнула носом лисёнка, а следом за ним и ягнёнка к яслям с овсом, который хозяева специально для малышей перемалывали и немного разваривали в молоке. Рядом стояла и большая миска с тёплым молоком, в которую и уткнулись не сговариваясь обе мордочки — беленькая и рыженькая.

— Попробуй вот это, — наевшись кашей с молоком, ягнёнок указал на большую кадку с водой, в которой плавали круглые шарики тёмно-жёлтого цвета, на вид не очень-то и аппетитные.

— Это яблоки. Их хранят в кадке с водой, чтобы они оставались свежими. Попробуй! Вылови одно и съешь. Смотри, как я делаю.

Он поднялся на задние ножки, упёрся передними о край кадки и сунул мордочку в воду. Лисёнку показалось, что он там задохнётся под водой, но вот же — ягнёнок отпрыгнул от кадки, зажав в зубах яблоко, которое тут же съел с величайшим наслаждением, светившимся в его глазах и на мордочке. Недолго думая, лисёнок последовал его примеру и подскочил к кадке. Ножки у него были гораздо короче, чем у ягнёнка, зато длинное тельце как раз доставало до верха кадки. Так что упёршись передними лапками о край, он заглянул в тёмную воду и после секундного сомнения всё-таки решился повторить проделанный ягнёнком фокус. В немалой мере этому поспособствовали звуки довольного чавканья у него за спиной и настоятельное желание попробовать новое лакомство. Опустив нос, потом и целиком всю мордочку в воду, лисёнок раскрыл пасть и зажмурился. Схватив в зубы первое попавшееся яблочко, которое оказалось мягким и податливым для остреньких зубок, лисёнок отпрянул назад, отчаянно встряхивая головой и разбрызгивая вокруг себя блестящие капельки воды. Он раскусил яблоко и принялся жевать, постепенно ощущая совсем новый для себя вкус. Нет, это не было похоже на траву, но вкус яблока был такой же свежий и словно наполнял его изнутри солнечным тёплым светом.

— Оно душистое и вкусное, — признался лисёнок, жмурясь от удовольствия.

— Я же говорил!

Довольный собой, ягнёнок энергично потопал в сторону ворот, но строгий голос мамы Овечки окликнул его на полпути:

— И куда это ты собрался? Только оттаять успел и снова в снег? Нет уж, оставайся дома в тепле до тех пор, пока не настанет время для дневного выпаса. А вот тогда явятся хозяин вместе с Мартином, и нас поведут на первый выпас.

— Но, мааам, лисёнку нужно домой! — ягнёнок упрямо нагнулся вперёд и топнул копытцем.

— Ох, я и не подумала о лисёнке. А его ведь наверняка дома ждут, — пробормотала мама Овечка. — Вот что! Аркаша пойдет с вами двумя. Проводите лисёнка до ворот. А потом сразу же домой! И никаких больше приключений на сегодня!

Аркашей оказалась такая же белоснежная и кудрявая овечка, как и ягнёнок, всего годом старше его. Она уже провела своё первое лето на выпасе на том самом огромном поле, которое окружало со всех сторон жилье Большеногих, а потому считалась достаточно взрослой и знающей. И к тому же мама Овечка считала Аркашу осмотрительной и осторожной, а потому в отсутствие Мартина и его команды доверяла ей приглядывать за малышами и учить их полезным премудростям, которые важны для каждой овечки.