Огненный трон

Рик Риордан, 2011

Что вы знаете о семье Кейн? Меня зовут Картер Кейн. Мне четырнадцать лет, и вся моя жизнь вмещается в чемодан. Я объехал полмира вместе с моим отцом-археологом. У меня есть сестричка Сейди, которая живет в Англии. Думаете, тоска зеленая? А вот и нет! Наша жизнь полна сумасшедших приключений! Все гораздо хуже, чем вы думаете. Если с богом Сетом, которого случайно выпустил на свободу мой отец, мы сумели договориться, то с олицетворением зла, змеем Апопом, совладать невозможно. Не зря его боятся все боги. На земле грядет настоящая катастрофа, ведь Апоп стремится подчинить себе все живое и погрузить мир в хаос. Единственный, кто может прийти к нам с сестрой на выручку, – это бог солнца Ра. Но вот незадача – Ра спит уже несколько тысячелетий, а чтобы разбудить его, требуется знание особой магии и помощь других богов, которые не спешат нам ее оказать… Поистине невыполнимая миссия!

5

Гадание с почти смертельным исходом

Картер

Амос задумчиво вертел в руках панцирь скарабея.

— Значит, говоришь, трехголовая змея?

Я кивнул, маясь угрызениями совести. Дяде пришлось пройти через такие испытания в прошлое Рождество, какие нам и не снились. И вот, когда он только-только вылечился и вернулся наконец домой, я являюсь к нему и сообщаю, что в наш зал для практических занятий ворвался монстр из потустороннего мира, и озадачиваю его этой проблемой. Но я просто не знал, к кому еще обратиться за советом. Я даже начал жалеть, что Сейди не было рядом.

(О, Сейди, не стоит так злорадствовать. Не так уж сильно я об этом жалел.)

— Ага, — подтвердил я. — И еще она была с крыльями и плевалась огнем. Ты когда-нибудь видел подобное раньше?

Амос положил жучиный панцирь на стол и легонько потыкал его пальцем, как будто ожидал, что тот вдруг оживет и поползет. Мы сидели в библиотеке в полном одиночестве, что по нынешним временам было большой редкостью. Обычно большой круглый зал со стеллажами вдоль стен был битком набит нашими учениками, которые шарили по ячейкам в поисках нужных свитков, рассылали во все концы света шабти за какими-нибудь нужными артефактами или книгами, а то и пиццей. Мозаика на полу зала изображала бога земли Геба с деревьями и реками на груди, а на своде потолка над нами растянулась богиня неба Нут с кожей, усеянной звездами. Обычно в этом месте я чувствовал себя уютно и безопасно, как будто эти два дружелюбных к нам божества оберегали меня от всех невзгод. Но теперь я с опаской поглядывал на выстроившихся по углам шабти, неосознанно ожидая, что любой из них может вдруг рассыпаться грудой дохлых жуков или напасть на нас.

Помолчав немного, Амос произнес заклинание А’макс — «Сгори».

Над скарабеевым панцирем полыхнул красным маленький иероглиф:

Сухой панцирь вспыхнул, мгновенно превратившись в крохотную кучку золы.

— Кажется, я припоминаю один рисунок, — задумчиво сказал дядя, — из гробницы фараона Тутмоса III. На нем как раз изображена трехголовая крылатая змея, подходящая под твое описание. Но что это может означать… — Он озадаченно покачал головой. — Понимаешь, в египетской мифологии змеи могут быть и злыми, и добрыми. Среди них есть и враги Ра, и его защитники.

— Ну, вряд ли эта тварь была защитницей, — нахмурился я. — Она требовала отдать ей свиток.

— Однако у нее было три головы, что может символизировать три ипостаси Ра. И возникла она именно из обломков статуи Ра, а не какого-то другого изваяния.

— Ра тут ни при чем, — упрямо возразил я. — С какой стати бог солнца стал бы мешать нам искать его? И кстати, я узнал голос, которым говорила змея. Это был голос твоего… — я поспешно прикусил язык, — в смысле, это был голос того помощника Сета, в которого вселился Апоп. Тогда, у Красной пирамиды.

Амос отрешенно уставился мимо меня.

— Ужасноликий, — вспомнил он. — Думаешь, эту змею подослал к тебе Апоп?

— Вот именно, — кивнул я. — И еще я думаю, что это он подстроил нам те ловушки в Бруклинском музее, и он же говорил со мной под видом бау. И если ему хватает могущества, чтобы без помех проникнуть в особняк…

— Нет, Картер, вряд ли. Даже если в остальном ты прав, не думаю, что это был Апоп. Если бы он вырвался из своей тюрьмы, Дуат содрогнулся бы до самого основания, и любой маг непременно почувствовал бы это. С другой стороны, проникнуть в разум кого-нибудь из своих приспешников и отправить его в хорошо защищенное место с посланием довольно просто. Не думаю, что эта змея могла причинить вам какой-то серьезный вред, тем более что проникновение через все слои защиты нашего дома должно было отнять у нее массу сил. Скорее всего, ее послали просто для того, чтобы предостеречь тебя… и напугать.

— И это отлично сработало, — буркнул я.

Я не стал спрашивать Амоса, откуда ему так много известно об одержимости и о путях Хаоса. Уж наверно, когда в его тело вселился сам Сет, бог зла, у него была куча возможностей вникнуть в эти премудрости. Сейчас он выглядел и вел себя совершенно нормально, как прежний старый добрый Амос, но у меня был собственный опыт, так сказать, «богоносительства», с той поры как в мое сознание проник Гор. И этот опыт доказывал: уж если тебе довелось стать носителем божественной сущности — неважно, случилось это по твоей воле или нет, — ты уже никогда не будешь прежним. В тебе остаются чужие воспоминания, отголоски чужих мыслей, иногда даже следы божественного могущества. И я не мог не заметить, что цвет магии Амоса с тех пор изменился. Раньше он был голубым, а сейчас иероглифы дядиных заклинаний светились красным — цветом Сета.

— Я обновлю и усилю защитные чары дома, — пообещал Амос. — Давно пора заняться этим, в самом деле. Ручаюсь, что после этого никакие посланцы Апопа к нам больше не проберутся.

Я благодарно кивнул, хотя чем эти чары могли мне помочь… Завтра, когда Сейди вернется из Лондона… если она вернется целой и невредимой… мы все равно должны будем отправиться на поиски оставшихся двух свитков «Книги Ра».

На душе у меня было тяжело. Да, конечно, в прошлый раз мы успешно отразили попытку Сета уничтожить целый континент… но Апоп куда более могущественная сущность, не чета богам. И к тому же мы перестали быть носителями богов. Разорвав связь с Гором и Исидой, мы с Сейди снова стали обычными подростками, которые самонадеянно пытаются противостоять злобным магам, демонам, духам, всяким сверхъестественным тварям и самому извечному Властелину Хаоса. Так, а что у меня в активе? Моя сумасбродная сестрица, меч, павиан и грифон, у которого неладно с головой. Негусто, одним словом.

— Амос, — решился наконец я. — Что, если мы ошибаемся? Что, если пробуждение Ра ничем не поможет?

Как давно, оказывается, я не видел, чтобы дядя Амос улыбался. Вообще-то они с папой не очень похожи, но когда улыбаются, у обоих появляются совершенно одинаковые морщинки вокруг глаз.

— Мальчик мой, — сказал он мягко, — ты только посмотри, чего вы достигли. Вы с Сейди вновь открыли людям пути магии, которые были под запретом многие тысячи лет. За два месяца ваши ученики добились таких успехов, которых в Первом Номе они не добились бы и за два года. Вы сражались с богами и одержали победу. Вы совершали такие деяния, на которые не способен ни один из ныне живущих магов — ни я, ни даже Мишель Дежарден. Поэтому доверяй своей интуиции, мой мальчик. Знаешь, если бы я был склонен к азартным играм, то ставил бы все свои деньги на вас с Сейди. Всегда.

У меня в горле встал комок. До сих пор единственный человек, которому удавалось так подбодрить меня простыми словами, был мой папа. Я только сейчас осознал, до чего мне не хватает его поддержки и веры в меня.

К сожалению, упомянутое дядей имя Дежардена напомнило мне, что Апоп — не единственная наша проблема. Как только мы с сестрой возобновим наши поиски, похожий на злого мороженщика русский маг с мрачным прозвищем Влад Курильщик откроет на нас охоту. А раз он, как сказал Амос, третий по силе маг в мире…

— А кто второй? — спросил я.

Амос непонимающе нахмурился:

— О чем это ты?

— Ты сказал, что тот русский дядька, Влад Меньшиков, третий из самых могущественных магов в мире. Первый — это, ясное дело, Дежарден. А второй тогда кто? Хотелось бы знать, кого из врагов нам стоит больше всего опасаться.

Кажется, Амоса мои слова чем-то позабавили.

— Об этом можешь не беспокоиться. И кстати, несмотря на ваш не слишком удачный опыт общения с Дежарденом, я не склонен причислять его к вашим истинным врагам.

— Ага, ему это скажи, — угрюмо проворчал я.

— А я уже говорил. Мы несколько раз общались с ним, пока я был в Первом Номе на лечении. И у меня сложилось впечатление, что ваши с Сейди подвиги в битве за Красную пирамиду глубоко его потрясли. Конечно, он и сейчас не согласен с избранным вами путем, но я не сомневаюсь: будь у меня чуть больше времени, я сумел бы убедить его, что мы все сражаемся на одной стороне.

Мне было бы проще поверить, что Апоп и Ра зафрендили друг друга в «Фейсбуке», но спорить мне не хотелось.

Амос повел ладонью над столешницей и произнес заклинание. В воздухе тут же возникло голографическое изображение Ра: миниатюрная копия статуи из нашего зала для тренировок. Солнечный бог был похож на Гора: тоже могучий мужчина с головой сокола, но только в отличие от Гора голову Ра венчала корона в виде солнечного диска. В руках он держал посох с загнутым навершием и боевой цеп: два символа фараоновой власти. Одет он был не в доспехи, а в пышное царское одеяние и с величественным видом восседал на троне. У меня даже мелькнула вредная мысль: приятно, наверно, смотреть, как другие сражаются вместо тебя… Одним словом, портрет Ра выглядел очень знакомо, только сейчас почему-то — наверное, из-за магии Амоса — приобрел красноватый оттенок, в цветах Хаоса.

— Есть еще кое-что, о чем тебе не следует забывать, — предостерег меня Амос. — Пойми, мне совсем не хочется тебя огорчать, но ты сам задал этот вопрос: почему Ра может не хотеть, чтобы ты разбудил его. «Книга Ра» была разделена на три части не просто так. Это было сделано специально, чтобы затруднить ее поиски и чтобы добиться успеха мог только самый достойный и упорный маг. Будьте готовы к тому, что на пути вам будут постоянно встречаться новые препятствия и новые опасности. Остальные два свитка защищены не меньше, а может, и гораздо сильнее, чем первый. Поэтому, прежде чем отважиться на этот поход, хорошенько подумай: что случится, если вы разбудите бога, который вовсе не хотел просыпаться?

Двери библиотеки с грохотом распахнулись, так что я чуть не свалился со стула. В круглый зал, весело щебеча и хихикая, ввалились Клио и с ней еще три девочки с охапками свитков.

— Мои занятия начинаются, — объявил Амос, легким движением руки убирая голограмму Ра. — Давай продолжим наш разговор попозже, Картер, скажем, после обеда, ладно?

Почему-то мне вдруг показалось, что закончить этот разговор нам так и не удастся. Покидая библиотеку, я оглянулся и увидел, как Амос весело приветствует учеников, незаметно смахивая на пол пепел от сгоревшего скарабея.

Поднявшись в свою комнату, я обнаружил развалившегося на моей кровати Хуфу с пультом от телевизора. Естественно, на экране мелькали исключительно спортивные каналы. На павиане был его любимый свитер с эмблемой «Лейкерс», под лапой — миска с любимыми хлопьями «Чито». Одним словом, он наслаждался жизнью на полную катушку. С тех пор как в нашем особняке поселилась толпа учеников, Хуфу решил, что для спокойного просмотра спортивных программ в Большом зале сделалось слишком шумно, поэтому он решил переехать ко мне.

Наверное, я должен был гордиться оказанной честью, однако в том, чтобы делить комнату с павианом, есть и некоторые неудобства. Думаете, от кошек и собак много шерсти? Значит, вы не пробовали чистить свою одежду или диван после общения с линяющим павианом.

— Ну, как дела? — поинтересовался я.

— Агх!

Вот и весь разговор. Впрочем, с Хуфу всегда так.

— Ну и отлично, — отозвался я. — Пойду-ка я на балкон.

Снаружи погода была все та же — холодная и дождливая. От ледяного ветра, задувающего со стороны Ист-Ривер, озябли бы даже пингвины Феликса, но мне сейчас было наплевать на холод. Впервые за день я мог наконец-то побыть в одиночестве.

С того дня, как в нашем Бруклинском Доме заселились первые ученики, я все время чувствовал себя как будто на сцене, где с меня не сводят взгляда десятки глаз. Но такова уж роль учителя: приходится изображать уверенность, даже когда тебя одолевают сомнения, и волю чувствам не дашь (вот разве что с Сейди иногда не получается сдерживаться), и даже пожаловаться вслух нельзя, если что-то идет не так. А что делать, короче говоря, приходится соответствовать. Чтобы попасть к нам на обучение, многим ребятам пришлось сражаться с монстрами и взрослыми магами, которые пытались им помешать. И как мне теперь признаться им, что иногда я ума не приложу, что нужно делать, или вслух посетовать, что следование путями богов может всех нас погубить? Не могу же я вдруг взять и объявить им: «Знаете, ребята, наверное, позвать вас всех сюда было не самой удачной идеей».

А ведь меня самого подобные мысли одолевали очень часто. Только теперь, когда в моей комнате расположился Хуфу, я мог предаваться тоске исключительно на балконе.

Прямо за рекой высились небоскребы Манхэттена. Шикарный вид, ничего не скажешь. Но вот что странно: когда мы с Сейди только прибыли сюда, в Бруклин, Амос обмолвился, что маги всегда стараются держаться от Манхэттена подальше. Дескать, на Манхэттене хватает своих проблем. Уж не знаю, что он имел в виду, но иногда, подолгу вглядываясь в кварталы за рекой, я мог поклясться, что видел очень необычные вещи. Сейди, конечно, смеется и не верит мне, но однажды я совершенно точно заметил в небе над небоскребами летящую лошадь. Может, конечно, магический барьер вокруг нашего особняка наводит какие-то оптические помехи, но все равно зрелище было странное.

Единственным предметом обстановки на моем балконе была гадательная чаша, внешне похожая на купальню для птиц, какие иногда устанавливают в парках: бронзовое блюдце на каменной подставке. Честно говоря, это была моя самая любимая магическая вещица. Ее сделал для меня Уолт, когда только приехал к нам.

Как-то раз в разговоре я брякнул, как, мол, было бы интересно посмотреть, что творится в других номах, а он взял и изготовил для меня эту чашу.

Я видел, что такими чашами пользуются ребятишки-ученики в Первом Номе, но тогда мне показалось, что научиться искусству гадания очень непросто. К счастью, Уолт оказался настоящим мастером своего дела. Если попробовать объяснить это на примере, скажем, автомобилей, то моя чаша могла бы считаться роскошным «Кадиллаком» с усиленным рулевым управлением, автоматической коробкой передач и даже подогревом сидений. Простота использования этой чудесной вещицы приводила меня в восторг: налил в чашу рафинированного оливкового масла, произнес нужное слово — и смотри сколько влезет! Чаша готова была показать мне любое место на земле при условии, что я мог зрительно представить его себе и что оно не имело магической защиты от подобного проникновения. Таким образом, увидеть с ее помощью место, где я никогда не бывал, было затруднительно, зато, чтобы увидеть людей или места, которые были мне хорошо знакомы, прикладывать усилий почти не приходилось.

Я уже сто раз пытался отыскать с ее помощью Зию, но у меня так ничего и не вышло. Что и неудивительно из-за недостатка информации. Мне было известно только, что ее бывший наставник, Искандар, ради спасения Зии погрузил ее в зачарованный сон и спрятал в каком-то недоступном месте, подменив двойником — очень искусно сделанным шабти, неотличимым от живой девушки. А где она спит, я не имел понятия.

Сегодня я решил попробовать новый метод: провел ладонью над блюдцем с маслом и попробовал представить себе место под названием Красные Пески. Как я и опасался, ничего не вышло. Я ведь никогда там не бывал и не имел представления, как это место выглядит. Разве что догадывался, что там много песка и он наверняка красного цвета. Негусто, короче. Естественно, в гладкой поверхности масла я не увидел ничего, кроме своего разочарованного отражения.

Ладно, значит, Зию я опять не увидел. Тогда я могу сделать вот что.

Сосредоточившись, я вызвал в памяти образ ее тайной комнаты в Первом Номе. Я был в этом месте всего один раз, несколько месяцев назад, но помнил все до мельчайших деталей. Масло в чаше тут же подернулось рябью, и на его поверхности проявилась картинка — подвижная, как на видеозаписи.

В комнатке все осталось, как прежде. На низеньком столике горели неугасаемые магические свечи, на стенах виднелись фотографии: деревушка на берегу Нила, где Зия выросла, ее родители и она сама, совсем еще маленькая девчушка.

Тогда, в этой комнатке, Зия рассказала мне свою печальную историю. Ее отец-крестьянин участвовал в раскопках египетских древностей. Однажды он принес домой какой-то сосуд и случайно выпустил из него на свободу жуткого монстра. Маги потом сумели его уничтожить, но деревня оказалась полностью разрушена, а из ее жителей не уцелел никто, кроме малышки Зии, которую родители успели спрятать. Искандар, бывший Верховный Чтец Дома Жизни, взял сироту с собой в Первый Ном и обучил магии. По сути, он заменил Зии ее семью, и она была очень к нему привязана.

А в прошлом году, под Рождество, мой отец высвободил из Розеттского камня в Британском музее нескольких богов. Одна из богинь, Нефтида, выбрала носительницей своего духа Зию, которая оказалась поблизости. По законам Дома Жизни, «одержимость» богами каралась смертью, причем независимо от того, случилось это по вашей вине или нет. Чтобы спасти Зию, Искандар спрятал ее. Наверное, он собирался вернуть девушку назад, когда все немного уляжется, но не успел, потому что умер, и его место занял Дежарден.

Вот так и получилось, что Зия, которую я знал, на самом деле была не настоящей девушкой, а ее глиняным двойником — шабти. Однако я всем сердцем надеялся, что шабти и Зия обмениваются между собой мыслями и воспоминаниями. Тогда есть шанс, что Зия вспомнит меня, когда наконец проснется. Я никак не мог примириться с мыслью, что влюбился в глиняную поделку. И особенно меня удручало, что я никак не мог придумать, как ее спасти.

Сосредоточенно уставившись на картинку в чаше, я усилием воли приблизил фотографию, где Зия сидит на плечах отца. Конечно, на этом снимке она была еще совсем малышка, но уже было видно, что из нее вырастет настоящая красавица. Блестящие черные волосы подстрижены коротким клином (точно такую же стрижку носила и та Зия, которую я знал), янтарные глаза лучатся теплым светом. Щелчок фотоаппарата застал ее в тот момент, когда она с улыбкой закрывала отцовские глаза ладошками. Наверно, она была смешливой и озорной девочкой.

— Я уничтожу девушку, которую ты ищешь, — сказала мне та трехголовая змея, — как уже уничтожила ее деревню.

Я не сомневался, что речь идет о Зии и ее деревне. Но имело ли то давнишнее нападение на ни в чем не повинных крестьян отношение к нынешнему возрождению Апопа? И если это не было всего лишь случайным совпадением — то есть если Апоп нарочно уничтожил родную деревню Зии и ее семью, — тогда зачем это было ему нужно?

Одним словом, я должен во что бы то ни стало найти Зию. Раз она каким-то образом связана с приближающейся битвой с Хаосом, это перестает быть просто моим личным делом. Но что, если угрозы змеи и бау были не пустыми словами и мне придется встать перед выбором: искать «Книгу Ра» или спасать Зию? В душе я свой выбор уже сделал. Ради того, чтобы остановить Апопа, я уже лишился мамы, отца и всей своей прежней беззаботной жизни. Терять еще и Зию я не собираюсь.

Я как раз представил себе, какую трепку задала бы мне сама Зия, узнай она о моих мыслях, как кто-то постучал в балконную дверь.

— Можно? — Уолт стоял на пороге, держа за лапу Хуфу. — Надеюсь, ты не против… Хуфу впустил меня.

— Агх! — с готовностью подтвердил павиан. Втянув Уолта на балкон, он ловко вскочил на перила и с удобством устроился на них, ничуть не беспокоясь о возможности свалиться со стофутовой высоты прямиком в реку.

— Конечно, входи, — сказал я.

Я не был рад, что меня опять лишили возможности побыть одному, но особого выбора у меня не оставалось. Хуфу просто обожал Уолта, наверняка потому, что в баскетбол он играл просто отлично. Уж всяко лучше, чем я.

Уолт кивком указал на гадательную чашу.

— Как она, работает?

На масляной поверхности все еще подрагивало изображение комнаты Зии в Первом Номе. Я быстро провел над чашей ладонью, торопясь сменить картинку на что-то другое. А поскольку мне как раз пришла в голову мысль о Сейди, я вызвал изображение гостиной в квартире бабушки и дедушки.

— Работает, еще как, — сказал я, снова поворачиваясь к Уолту. — Как ты себя чувствуешь?

От этого невинного вопроса парень вдруг напрягся, как будто я припер его к стенке.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно осведомился он.

— Как это что? То происшествие в зале для тренировок… Трехголовая змея и все такое…

Плечи парня немного расслабились.

— Ну да… странное сегодня утро. Амос подсказал, что это было?

Интересно, подумал я, чего это он такой нервный? Может, я что-нибудь не так сказал и он обиделся? Впрочем, сейчас есть проблемы и поважнее.

Я пересказал ему наш разговор с Амосом. Уолт вообще-то очень уравновешенный и хорошо умеет слушать, но сейчас я видел, что он отчего-то предельно насторожен.

Когда я умолк, Уолт подошел и облокотился о перила, где сидел Хуфу.

— Значит, Апоп послал эту тварь к нам в дом? И если бы мы ее не остановили…

— Амос уверен, что особого вреда змея нанести не могла. Ее прислали просто передать послание и припугнуть нас.

Уолт взволнованно покачал головой.

— Но выходит, теперь наши враги знают, на что мы способны. Например, знают, что Феликс умеет кидаться кроссовками.

Я невольно ухмыльнулся.

— Да, жуткое секретное оружие. Но на месте врагов я бы больше испугался кое-чего другого. Скажем, того серого света, которым ты врезал по змее… и с шабти ты тоже ловко управился, одна пыль осталась…

— Хочешь знать, как я это сделал? — Уолт беспомощно пожал плечами. — Картер, честное слово, я и сам не знаю. Хотя только и думаю, что об этом. Понимаешь, я ведь не успел ничего предпринять, действовал чисто инстинктивно. Поначалу я решил, что случайно активировал какое-нибудь встроенное в шабти заклятие саморазрушения. Иногда мне удается делать подобные вещи с разными магическими штуками — вроде как включать и выключать их.

— Но в змею-то точно никаких таких заклятий никто не встраивал.

— То-то и оно, — понурился он.

Кажется, его самого это происшествие встревожило гораздо больше, чем меня. Хуфу принялся заботливо перебирать его волосы в поисках вероятных блошек, и Уолт даже не попытался прекратить это безобразие.

— Уолт… — Я замялся, не желая давить на него. Но должен же я хотя бы попытаться выяснить! — Скажи, а это твое новое умение… ну, превращать все в пыль… оно не имеет отношения к тому вашему разговору с Жас?

Ну вот, опять: сухожилия на шее натянулись, взгляд стал как у загнанного зверя. Что же такое с парнем?

— Знаю, знаю, — тут же отступил я. — Это не мое дело, ты прав. Но ты последнее время чем-то расстроен. Если я могу помочь…

Уолт молча смотрел вниз, на реку, и вид у него был до того подавленный, что даже Хуфу заворчал и похлопал его лапой по плечу.

— Иногда я сам не понимаю, что я здесь делаю, — сказал Уолт тихо.

— Да ты что? — поразился я. — У тебя же настоящий дар! Ты один из лучших. У тебя огромное будущее в магии!

Он задумчиво вынул что-то из кармана — как оказалось, сухой панцирь скарабея, подобранный на полу в зале.

— Спасибо, конечно. Но время… оно как будто играет со мной злую шутку. Очень уж все сложно, Картер. А насчет будущего… даже не знаю.

Мне почему-то показалось, что он имеет в виду не только четыре дня, оставшиеся нам на спасение мира.

— Послушай, — снова заговорил я. — Если тебя что-то не устраивает в том, как мы с Сейди ведем занятия…

— Да нет, что ты. Вы оба потрясающие учителя. А Сейди…

— Сейди ты очень нравишься, — вставил я. — И я знаю, что иногда она бывает чересчур навязчивой. Так что если хочешь, чтобы она от тебя отстала…

(Согласен, Сейди, возможно, мне не следовало это говорить. Но правда, стоит тебе положить глаз на какого-нибудь парня, как ты ему просто проходу не даешь. Вообще-то людям от этого бывает здорово неловко.)

Уолт рассмеялся, на этот раз вполне искренне.

— Да нет, Сейди тут ни при чем. Мне она тоже нравится. Просто…

— Агх! — рявкнул вдруг Хуфу так громко, что я чуть не подпрыгнул. И видок у него был тот еще: громадные клыки оскалены, загривок взъерошен… Павиан глухо рычал, глядя в гадальную чашу.

Чаша по-прежнему показывала пустую гостиную в квартире бабушки с дедушкой. Вроде бы ничего страшного… Однако приглядевшись внимательнее, я понял: что-то не так. Свет выключен, телевизор тоже. И диван как будто опрокинут…

Во рту я почувствовал мерзкий металлический привкус.

Сосредоточившись, я подвинул изображение так, чтобы стала видна входная дверь.

Двери не было: кто-то разнес ее на куски.

— В чем дело? — встревоженно спросил Уолт, подходя ближе. — Что-нибудь не так?

— Сейди… что-то случилось с Сейди…

Я напряг всю свою волю, чтобы найти ее. Я знал свою сестру так хорошо, что обычно мне хватало секунды, чтобы определить, где она находится, но на этот раз ничего не вышло: поверхность масла вдруг затянуло непроницаемой чернотой. Глаза мне пронзило острой болью, и масло вдруг вспыхнуло.

Уолт успел оттолкнуть меня в сторону до того, как мне опалило лицо. Яростно тявкая, Хуфу схватил бронзовое блюдце и швырнул его через перила вниз, прямо в Ист-Ривер.

— Что это было? — ошарашенно спросил Уолт. — В жизни не видел, чтобы гадальные чаши вот так…

— Мне нужно в Лондон. Срочно! — просипел я, выкашливая едкий дым от сгоревшего масла. — Какой портал ближе всего?

Кажется, Уолт все понял. Его лицо посуровело, на скулах вздулись желваки.

— Наш портал пока остывает. Значит, придется вернуться в Бруклинский музей.

— Грифон, — бросил я.

— Понял. Я тоже с тобой.

— Хуфу, скажи Амосу, что мы отправляемся в Лондон, — велел я павиану. — Сейди в беде. Объяснять некогда.

Хуфу согласно рыкнул и спрыгнул за перила — у него был свой скоростной метод спускаться на нижние этажи.

А мы с Уолтом промчались через мою комнату и понеслись прямиком на крышу.