Кровь Олимпа

Рик Риордан, 2014

Мир медленно, но верно погружается в хаос. Богиня земли Гея готова возродиться, что грозит неминуемой гибелью всего живого. Греки и римляне на пороге войны. Чтобы не допустить кровопролития, отважная команда подростков решает доставить в Лагерь Полукровок статую Афины Парфенос, которую давным-давно римляне украли у греков. Опасности грозят им на каждом шагу, кроме того, за ребятами по пятам следует охотник, посланный Геей, – титан Орион. Он во что бы то ни стало должен их остановить. Сумеют ли друзья выжить, а главное, спасти разрушающийся мир или кровь Олимпа все-таки прольется? Пятая книга суперсериала от создателя цикла о Перси Джексоне, ставшего одним из самых популярных литературных персонажей последних лет!

X. Лео

— Так бы и остался там, — сказал Перси, — под кондиционерами.

Они с Лео только что прочесали музей и теперь сидели на мосту через реку Кладеос, болтая ногами над водой, и ждали Фрэнка и Хейзел, отправившихся на разведку в развалины.

Слева от них раскинулась Олимпийская долина (воздух над ней мерцал от полуденного зноя), справа толкались возле автобусов туристы. Хорошо, что «Арго-II» пришвартован метрах в тридцати над землей, едва ли они нашли бы место для парковки.

Лео швырнул камешек, тот рикошетом зашлепал по воде. Юноше хотелось, чтобы поскорее вернулись Фрэнк с Хейзел, потому что он испытывал неловкость, находясь рядом с Перси.

Во-первых, он не мог придумать, о чем можно болтать с парнем, недавно вернувшимся из Тартара. «Смотрел последнюю серию «Доктора Кто»? А, точно. Ты же в это время продирался через Ямы вечного проклятия!»

Перси и раньше-то пришлось через многое пройти: он призывал ураганы, дрался на дуэли с пиратами, убивал гигантов в Колизее…

Теперь же… похоже, после пребывания в Тартаре он перешел на совершенно другой уровень мастерства надирания задниц.

У Лео в голове не укладывалось, что Перси принадлежит к тому же лагерю, что и он сам. Они никогда не находились в Лагере полукровок одновременно. На кожаном шнурке Перси висело четыре бусины — по числу полных лет обучения, на шнурке Лео — ни одной.

Если у них и есть что-то общее, то это Калипсо, и каждый раз, когда Лео думал об этом, ему хотелось заехать Перси по физиономии.

Лео постоянно убеждал себя, что нужно поговорить об этом, просто чтобы разрядить атмосферу, но никак не выпадал подходящий момент. Шли дни, и начать этот разговор становилось всё труднее.

— Что? — спросил Перси.

Лео пошевелился:

— Что «что»?

— Ты так зло на меня уставился.

— Разве? — Лео попытался пошутить или хотя бы улыбнуться, но не смог. — Хм… Извини.

Перси обвел взглядом реку:

— Думаю, нам надо поговорить.

Он протянул руку, и брошенный Лео камешек, вылетев из потока, прыгнул в открытую ладонь Перси.

«О, — подумал Лео, — так мы решили порисоваться?»

Он прикинул, не обрушить ли столб огня на ближайший туристический автобус и не взорвать ли бензобак, но потом решил, что это будет глупо и по-детски.

— Возможно, нам стоит поговорить, но не…

— Ребята, сюда!

Фрэнк махал им рукой с другого конца автомобильной стоянки. Рядом с ним верхом на своем коне Арионе — он появился сам собой, как только они приземлились, — сидела Хейзел.

«Спасен Чжаном», — подумал Лео.

Они с Перси рысцой поспешили навстречу друзьям.

— Это место просто огромно, — доложил Фрэнк. — Развалины протянулись от реки до подножия вон той горы, примерно на полкилометра.

— А в обычных единицах измерения это сколько? — спросил Перси.

Фрэнк возвел глаза к небу:

— В Канаде это и есть обычные единицы измерения, да и во всём мире тоже. Только у вас в Америке…

— Это примерно пять или шесть футбольных полей, — примирительно пояснила Хейзел, скармливая Ариону большой кусок золота.

Перси развел руками:

— Так бы сразу и сказали.

— В общем, — продолжал Фрэнк, — сверху я не заметил ничего подозрительного.

— И я тоже, — кивнула Хейзел. — Мы с Арионом сделали круг по всему периметру. Много туристов — и ни следа сумасшедшей богини.

Огромный жеребец заржал и замотал головой, под светло-коричневой шкурой на шее перекатывались мускулы.

— Ух ты, да твой конь умеет ругаться, — покачал головой Перси. — Кажется, он невысокого мнения об Олимпии.

На этот раз Лео был согласен с конем. Его не прельщала перспектива носиться по полям, где тут и там торчат развалины, проталкиваться через орды потных туристов в поисках богини победы, страдающей раздвоением личности. К тому же Фрэнк, превратившись в орла, уже облетел всю долину. Если уж его зоркие глаза ничего не заметили, может, здесь и нет ничего.

С другой стороны, в карманах пояса для инструментов у Лео лежало множество опасных штуковин. Обидно будет возвращаться домой, не взорвав ни одной.

— Значит, пошарим тут вместе, — сказал он, — и пусть неприятности сами нас найдут. Раньше это всегда срабатывало.

Они немного покрутились по округе, избегая туристических групп и ныряя из одной тени в другую. Лео уже не в первый раз поразился, до чего же Греция похожа на его родной штат Техас: невысокие холмы, низкорослые деревья, гудение цикад и гнетущий летний зной. Заменить древние колонны и развалины храмов на коров и колючую проволоку — и Лео чувствовал бы себя как дома.

Фрэнк нашел брошюрку для туристов (нет, правда, этот чувак стал бы читать даже состав консервированного супа) и выдавал друзьям краткие комментарии, поясняя, что есть что.

— Это пропилеи, — он махнул рукой в сторону вымощенной камнем дороги, по обеим сторонам которой стояли колонны. — Одни из главных ворот в Олимпийскую долину.

— Булыжники! — фыркнул Лео.

— А вон там, — Фрэнк указал на квадратной формы фундамент, похожий на патио мексиканского ресторанчика, — храм Геры, одно из самых древних здешних зданий.

— Еще булыжники! — хмыкнул Лео.

— А вон то круглое нечто, похожее на эстраду для оркестра, — это Филиппейон, посвященный Филиппу Македонскому.

— И еще одна груда булыжников! Первоклассные булыжники!

Хейзел, всё так же ехавшая на Арионе, пнула Лео в плечо:

— Неужели тебя ничто не впечатляет?

Лео поднял голову. Вьющиеся золотисто-каштановые волосы и золотистые глаза Хейзел в точности походили цветом на ее шлем и меч, словно их отлили из имперского золота. Лео сомневался, что Хейзел воспримет это как комплимент, но по человеческим меркам она являла собой идеальное произведение искусства.

Лео вспомнил, как они вместе путешествовали по Дому Аида. Хейзел провела его через жуткий лабиринт иллюзий. Заставила волшебницу Пасифаю провалиться в воображаемую дыру в полу. Сражалась с гигантом Клитием, пока Лео задыхался в созданном гигантом облаке тьмы. Она разрубила цепи, связывавшие Врата смерти. И за всё это время Лео сделал… почти ничего не сделал.

Он больше не сходил с ума по Хейзел, его сердце осталось далеко отсюда, на острове Огигия. И всё же он не мог не восхищаться Хейзел Левеск — и вовсе не потому, что она сидела верхом на жуткой бессмертной сверхзвуковой лошади, которая ругается как матрос.

Вслух он ничего этого не сказал, но Хейзел, видимо, догадалась, о чем он думает. Она в смущении отвернулась.

Пребывающий в счастливом неведении Фрэнк продолжал работать гидом:

— А вон там… о… — он быстро глянул на Перси. — Вон то полукруглое углубление в холме, которое с нишами, — это нимфеум, построенный во времена Рима.

Лицо сына Посейдона слегка позеленело:

— У меня идея: давайте туда не пойдем.

Лео слышал о том случае в римском нимфеуме: дело едва не закончилось смертью Перси, Джейсона и Пайпер.

— Чудесная мысль.

Они пошли дальше.

Время от времени руки Лео сами собой тянулись к поясу для инструментов. С тех пор как в Болонье пояс украли Керкопы, юноша боялся снова его потерять (хотя вряд ли найдется монстр, настолько же искусный в воровстве, как эти гномы). Интересно, как эти подлые мартышки поживают в Нью-Йорке? Лео надеялся, что они по-прежнему развлекаются, надоедая римлянам, таскают у них блестящие ботинки на молнии и заставляют трусы легионеров спадать в самый неожиданный момент.

— А это Пелопион, — сказал Фрэнк, указывая на очередную впечатляющую груду камней.

— Да ладно тебе, Чжан, — скривился Лео. — «Пелопион»! Даже слова-то такого нет! И что это такое? Священное место, чтобы «полопать»?

Фрэнк обиженно насупился:

— Это место захоронения Пелопа. Вся эта часть Греции, Пелопоннес, названа в его честь.

Лео подавил желание швырнуть Фрэнку в лицо гранату:

— Полагаю, мне следовало знать, кто такой Пелоп?

— Он был царевичем, завоевал себе жену, выиграв гонку на колесницах. Предположительно, в честь этого события он положил начало Олимпийским играм.

Хейзел фыркнула:

— Как романтично. «У вас замечательная жена, Пелоп». — «Спасибо, я ее выиграл на гонках».

Лео не понимал, как всё это поможет им найти богиню победы. Сейчас ему хотелось победить только стакан холодного напитка и, может быть, пачку начос.

И всё же… чем ближе они подходили к развалинам, тем неуютнее ему становилось. Вспомнилось вдруг, как его старая нянька, тиа Каллида, она же Гера, предлагала ему, четырехлетнему малышу, потыкать палкой змею. Психованная богиня сказала, что это хорошая тренировка для героя, и возможно, она была права. Сейчас Лео только и делает, что тычет палкой во всё подряд в поисках неприятностей.

Он оглядел толпы туристов, задаваясь вопросом, обычные ли это смертные или замаскированные чудовища, вроде эйдолонов, которые охотились на них в Риме. Время от времени ему казалось, что он видит знакомое лицо: его задиристого кузена; подлого учителя Рафаэля из третьего класса; жестокую приемную мамашу Терезу — всех людей, обращавшихся с Лео как с грязью.

Вероятно, их лица ему просто померещились, но он всё равно стал раздражительным. Потом вспомнил, как богиня Немезида появилась перед ним под личиной тетки Розы, человека, на которого Лео был обижен больше всех и которому хотел отомстить. А что, если Немезида где-то поблизости, наблюдает, что Лео будет делать? Он до сих пор не знал наверняка, выплатил ли он долг богине. Скорее всего, она хочет заставить его страдать еще больше. Возможно, именно сегодня.

Они остановились у широкой лестницы, ведущей к развалинам другого здания — храму Зевса (если верить Фрэнку).

— Когда-то внутри стояла огромная статуя Зевса, сделанная из золота и слоновой кости, — сообщил Чжан. — Одно из семи чудес Древнего мира. Возможно, ее создал тот же чувак, который сделал Афину Парфенос.

— Пожалуйста, скажи, что нам не придется ее искать, — попросил Перси. — Хватит с меня и одной огромной волшебной статуи на одно путешествие.

— Согласна, — Хейзел похлопала Ариона по боку — жеребец проявлял признаки беспокойства.

Лео тоже с удовольствием бы заржал и затопал копытами. Было жарко, он нервничал, хотелось есть. Ему казалось, что они уже какое-то время тыкают палкой змею и она вот-вот кинется на них. Хотелось закричать «всё, хватит!» и вернуться на корабль до того, как это случится.

К сожалению, стоило Фрэнку упомянуть храм Зевса и статую, у Лео в мозгах что-то щелкнуло, и он ухватился за эту мысль.

— Эй, Перси, — позвал он, — помнишь статую Ники в музее? Ну, такую, разломанную на куски?

— Помню, и что?

— Разве она не стояла раньше здесь, в храме Зевса? Можешь сказать, что я ошибаюсь. Мне очень хочется ошибиться.

Перси сунул руку в карман и вытащил шариковую ручку Анаклузмос:

— Ты прав. Значит, если Нике где и место… то вероятнее всего здесь.

Фрэнк огляделся по сторонам:

— Я ничего не вижу.

— А что, если нам заняться рекламой, скажем, обуви Adidas? — предложил Перси. — Тогда Ника достаточно разозлится, чтобы показаться?^[6]

Лео нервно улыбнулся. Пожалуй, у них с Перси есть еще кое-что общее — дурацкое чувство юмора.

— Да уж, держу пари, это идет вразрез с ее спонсорскими договорами. ЭТО НЕ ОФИЦИАЛЬНАЯ ОБУВЬ ОЛИМПИАДЫ! ТЫ СЕЙЧАС УМРЕШЬ!

Хейзел закатила глаза:

— Вы двое просто невозможны.

За спиной Лео загремел голос, от звука которого содрогнулись развалины:

— ТЫ СЕЙЧАС УМРЕШЬ!

Лео едва не выпрыгнул из своего пояса для инструментов. Он обернулся… и мысленно дал себе пинка. И угораздило же его взывать к Адидас, богине немарочной обуви!

Над ним, стоя на золотой колеснице, нацелив копье прямо ему в грудь, возвышалась богиня Ника.

Примечания

6

Игра слов. По-английски имя богини «Ника» звучит как «Nike», то есть совпадает с названием известной компании-производителя спортивной одежды и обуви.