История государственного управления в России

Петр Иванович Савельев

Книга представляет собой Курс истории русской государственности с древнейших времен до конца XVII столетия. Показано, что за свою тысячелетнюю историю она сложилась в самобытную и целостную цивилизацию, со своей оригинальной государственной идеологией и управленческой культурой. Курс адресуется политическим деятелям, государственным и муниципальным служащим, предпринимательскому сообществу, студентам вузов и колледжей, учащимся средней школы, а также всем интересующимся отечественной историей.

Лекция 3. ПРЕДПОСЫЛКИ И УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

— Географическая среда как фактор русской государственности

— Этническая среда как фактор русской государственности

— Проблема происхождения русского народа

Географическая среда оказывает во многом определяющее влияние на судьбу населяющего ее народа, а, следовательно, и на его государственность — способ организации его общежития. Человек — часть биосферы, и его жизнь и деятельность неотделимы от окружающего его ландшафта. Русский философ начала ХХ века считал, что «есть соответствие между необъятностью, безграничностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной»⁴¹. Влияние географического фактора на характер власти в России подчеркивали В.Н.Татищев, С.М.Соловьев, В.О.Ключевский и другие отечественные историки и этнологи.

Преобладающим ландшафтом освоенной восточными славянами территории, на которой сложилось Киевская Русь, была равнина, простирающаяся от Белого моря до Черного и от Балтийского моря до Каспия площадью свыше 5 млн. кв. км. На юге эта равнина переходит в обширную маловодную степь (около 558 тыс. кв. км.) с незначительным возвышением над уровнем моря (св. 53 м.). В этом отношении Руси ближе Азия, нежели Европа, так как широкие степные ворота от Урала до Каспия делают русскую равнину продолжением Азии. Этими урало-каспийскими «воротами» и проходили все крупные кочевые народы в своем движении в Европу.

Климатические характеристики Восточной Европы отличаются разнообразием: арктическая, северная, средняя и южная полосы. При этом изотермы, причудливо изогнутые в Западной Европе, на Востоке выпрямляются, так как ветра не имеют естественных препятствий в виде горных хребтов. От запада к востоку русской равнины заметно также возрастание резкости континентального климата с его морозными и снежными зимами и жаркими летними днями, когда на юго-востоке явственно ощущалось горячее дыхание раскаленных степей.

Государственная территория Руси приходилась главным образом на сочетание двух зон — лесной и степной с пограничной лесостепью между ними. Главным богатством здешнего края была мощная черноземная полоса от впадения Камы в Волгу до линии между Саратовом и Волгоградом. Северный суглинок питал хвойный лес, южный чернозем — лиственный.

Русская равнина обладала развитой гидрографической системой. Гидрографическим узлом является Валдайская возвышенность, где берут начало крупнейшие реки Руси — Волга, Днепр и Западная Двина. Многочисленные большие и малые водоемы, прежде всего реки, обеспечивали прекрасное орошение плодородных лесостепных и лесных районов. Кроме того, реки были дорогами древности. Они обеспечивали устойчивое функционирование торговых путей. Крупнейшим и древнейшим из них был Волжский торговый путь, который обслуживал восточную торговлю южного побережья Балтийского (Венедского залива) моря, населенную славянами и русами. Здесь же сформировались и варяжские дружины из представителей разных народов. Они обеспечивали охрану торговых караванов, а со временем и сами занялись торговлей. Первый путь «из варяг в греки» проходил по Дону, где сложилась Салтовская археологическая культура. С ней была связана Руссия-тюрк или Роталия — русско-аланское государственное образование на юго-востоке Прибалтики.

Путь «из варяг в греки» по Днепру был по сути дела экономическим стержнем Киевского государства. Реки издревле были основными маршрутами военных походов, причем княжеские дружинники выступали и в роли купцов.

По рекам осуществлялась колонизация, т.е. освоение новых земель, общее направление которой с юго-запада на северо-восток хорошо отражено в названиях самих водоемов и городов северо-восточной Руси, дублирующих топонимику и гидронимику юго-запада. Отсутствие непреодолимых естественных преград приводило к общению, соединению и нивелировке межэтнических различий, преимущественно мирному освоению славянами территории балтоязычных и финно-угорских народов.

По водным бассейнам сложились древние славянские родоплеменные территории — земли. Отсюда — понятие «земский строй». Обычно выделяется четыре таких крупных бассейна: Озерная область (Новгородская земля или земля ильменских словен), Область Западной Двины (Полоцкая земля или земля кривичей и полочан), Область Днепра (Земля полян и северян или собственно Русь в треугольнике Киев — Чернигов — Переяславль), Область Верхней Волги (Ростовская земля, или земля вятичей).

Географическая среда оказала мощное влияние на славяно-русскую государственность. Причем, давно замечено различие в отношении к государству у жителей разных климатических зон. Жители Поднепровья и юго-запада славянских земель отличались бурным, эмоционально насыщенным поведением. Они способны были на героическое напряжение всех сил, но напряжение кратковременное как вспышка. Они ставили вольность выше государственной ответственности.

Константин Васильев. Северный орел

Жители северо-восточной Руси с ее суровым резко-континентальным климатом, тяжелыми условиями подсечно-огневой системы земледелия имели иной психофизический тип личности. От них требовалось длительное постоянное напряжение всех сил для борьбы за выживание. Требовалось объединение усилий многих людей. Государственная власть была для них высшим выражением общего дела, на алтарь которого могут быть положены любые жертвы, не только вольность, но и сама жизнь.

Славяно-русская государственность не знала демократизма морских цивилизаций античного Средиземноморья. Гидрография Руси была речной. Но она отличалась и от восточных цивилизаций с их деспотическим подавлением личности. Русь не знала деспотизма ирригационных систем Востока. Обводнение плодородных почв здесь было естественным и более чем достаточным, а девственный лес изобиловал дичью и пушниной. Лес предоставлял не меньшую свободу желающему укрыться от притеснений власти, нежели море, но он же ставил и почти непреодолимые препятствия и подвергал суровым испытаниям. Поэтому колонизационные потоки были коллективными и со временем приобретали государственный характер.

Другим определяющим фактором государственности является этническая среда. Государствообразующим народом (этносом) на Руси были славяне. Происхождение их и первоначальное расселение остаются предметом дискуссий специалистов. Письменные свидетельства древних авторов застают славян как многочисленные племена восточной Европы, населяющие обширную территорию от Вислы и Одера на западе до Дона и Поволжья на востоке, от Прибалтики (Венедский залив) до Причерноморья (море Русское). На западе и северо-западе они именовались венедами (венетами), на юге склавинами, на востоке антами.

Римские авторы I — II столетий писали о венедах на Висле, как восточных соседях германцев (Плиний), населяющих территорию между феннами на севере и певкинами на юге (Тацит). Они «сооружают дома, носят щиты, передвигаются пешими и с большой быстротой» (Тацит). До VI столетия славяне не были известны под своим именем.

И вдруг в VI столетии славяне приняли участие в великом переселении народов, толчок которому был дан в IV столетии готами, выходцами из южной Швеции. К этому времени относятся известия готского епископа Иордана о войне готов с антами. Готский король Винитарий разгромил антов и казнил их вождя Боса (Буса) вместе с 70-ю старейшинами. Память об этом поражении сохранилась в «Слове о полку Игореве». Славянское море буквально затопило Европу, проникло на Пелопоннес, в Римские провинции, на Пиренеи, в Северную Африку. Такой этнодемографический взрыв заставляет внимательнее присмотреться к более ранним эпохам. Народы не исчезают и не возникают из ниоткуда, тем более такие массовые.

Единственная попытка ответа на вопрос о происхождении славян в письменной традиции была предпринята автором Повести временных лет. В недатированной части этой начальной русской летописи содержится рассказ о том, что славяне вышли из древнейшей прародины всего человечества — Передней Азии. Отсюда они после Вавилонского столпотворения, разделившего человечество на 72 языка, поселились сначала на Дунае (римская провинция Норик в верховьях Дуная), а затем расселились в разных направлениях и назвались своими именами по названиям местностей. Рассказ летописца послужил основой для «дунайской» (или балканской) теории происхождения славян, хотя вероятнее всего в этом рассказе зафиксирован довольно поздний этап славянского этногенеза, этап освоения ими Балканского полуострова в ходе великого переселения народов середины I тысячелетия н. э. Во всяком случае, большинство исследователей сходятся во мнении о том, что славянская прародина представляла собой обширную территорию от Одера на западе до среднего Поднепровья на востоке.

Различные сведения о более отдаленных эпохах по зволяют предположить в славянах выходцев из арийского ядра, возникшего в результате не зафиксированного в письменной истории, но отраженного в древнейших преданиях (ведическое знание, Авеста) катаклизма, который привел к перемещению племен с севера на юг и юго-восток⁴². Это ядро помещается в междуречье Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи, откуда истекли потоки переселенцев, населивших Персию, Египет, Северную Африку, Европу, а также Индостан. Возможно древняя Троя была их форпостом. Скифы и сарматы как минимум имели в своем составе славянский компонент. Гунны, выходцы с севера Европы, кельты, готы и аланы — все участвовали в славянском и русском этногенезе.

Восточнославянские племена, о которых пишет автор Повести временных лет, были не племенами в собственном смысле слова, т.е. кровными родственниками, а скорее союзами племен. Сам летописец использует термин «род». При этом он подчеркивает, что все летописные «племена» «имяху бо обычаи свои и закон отець своих и преданья, каждо свой нрав». Поляне, занимавшие среднее Поднепровье, жили «особе, по горам своим» и были «мужи мудры и смыслени», а «обычай их кроток и тих». Они были прямыми выходцами из Норика. И они были русь.

Лесостепное левобережье Днепра заняли северяне, в составе которых археологи предполагают, по крайней мере, три различных племени. Западные соседи полян древляне (деревляне), заселяли лесистые места («зане седоша в лесех») и отличались, по сообщению летописца буйным характером и дикостью («живяху в лесех звериньским образом»). Юго-западные соседи полян — дулебы, занимавшие верховья Западного Буга, — подверглись в VI — VII столетиях натиску аваров и распались на две ветви — волыняне и бужане (Южный Буг). От Южного Буга до Днепра расположились племена уличей и тиверцев, которые под натиском кочевников и руси передвинулись на Дунай («переседяху ко Дунаеви и бе множьство их»). Археологи обнаружили их поселки на территории современной Молдавии по 5 — 6 полуземлянок с печами-каменками, весьма сходные со среднеднепровскими.

Колонизационные потоки славян на север от Поднепровья привели к возникновению земли дреговичей на северо-западе, занявших болотистую местность, благодаря которой они, видимо, обходились без укрепленных поселений. Здесь они вступили в непосредственный контакт с местным балтоязычным населением, на языке которого «дрыгва» означало болотистую местность. Два родственных племени — радимичи и вятичи — пришли с запада во главе с двумя братьями Радимом и Вятко и осели соответственно по течению рек Сож и Ока. На реке Полота поселились полочане. Севернее их на пространстве от Прибалтики до верховьев Волги славянские племена смешались с балтами и сформировали землю кривичей. Название этого славяно-балтского симбиоза происходило от балтского верховного божества Криве-Кривейте. Они оставили археологический след в виде невысоких «длинных курганов» — захоронений, возможно воспроизводивших древние родовые жилища.

Дальше всех на север продвинулись словене, заселившие местность в районе озера Ильмень. Летописец отмечает, что они пришли с Дуная и назвались своим именем. Некоторые ученые (академик Б.А.Рыбаков) настаивают на западнославянском происхождении словен, что подтверждается и археологическими данными (бревенчатая изба, тип керамики и т.п.).

Славяне и их соседи в эпоху формирования Древнерусского государства

Местные особенности славянского этногенеза и складывания предгосударственных отношений в землях разных летописных «племен» во многом зависели от взаимодействия их с местными народами, о которых летописец упоминает как о данниках Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь.

Речь идет о русских княжествах юга и востока Прибалтики. Поэтому наиболее близкими были балтоязычные народы, населявшие бассейн Немана, Западной Двины, верховья Днепра, Оки и Волги. В их языке прослеживаются отчетливые славянские влияния. К примеру, у латышей: dzirnavas (жернова), stiklis (стекло), zabak (сапог), puds (пуд) и т. д.

Самыми многочисленными и значительными по своей роли были финно-угорские народы — чудь (собирательный этноним в составе: водь, ижора, весь, эсты). В Новгороде была Чудинцева улица, Чудин Микула упомянут в Русской Правде и т. д. Многие народы сохранились как малочисленные этносы региона, насчитывающие от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек. К примеру, потомки летописной веси — вепсы. Весь оставила память в топонимике края — города Весьегонск, Череповец (Черепо-весь) и т. д.

Финно-угры Приволжья и Прикамья — меря, мурома, мещера — большей частью обрусели, но некоторые народы сохранили или обрели свою государственность — черемись (мари), мордва. В 30-е гг. IX столетия через Нижнее Поднепровье прошли с востока на запад угры (мадьяры, венгры), родичи югры (хантов и манси). Они были вытеснены печенегами и торками (гузы). Интенсивными были взаимоотношения с аланскими племенами ясов и касогов. Смешанные браки с ясынями были нередким явлением. В XI столетии Великую степь заняли многочисленные тюркоязычные племена куманов, которых на Руси называли половцами. Прежние кочевые соседи (печенеги и торки) частично осели на землю в качестве конфедератов (союзников) Руси и принимали активное участие в политической жизни государства, особенно в конце XI и в XII столетиях. Им принадлежали города Торчин, Канев, Юрьев в Поднепровье. На Руси их называли черными клобуками.

Таким образом, древнерусская народность, славянская по своему языку и этногенезу, была по сути дела суперэтносом, в котором заметная роль принадлежала неславянским народам.

Вопрос о происхождении русского народа является самым сложным в ряду вопросов формирования древнерусской государственности. Эта проблема остается нерешенной уже на протяжении нескольких столетий. Все письменные свидетельства о существовании Руси давно известны, а содержание их таково, что споры ученых не только не прекращаются, но, напротив, лишь обостряются. Сложились довольно устойчивые концептуальные схемы, которые вышли далеко за рамки академических дискуссий, приобрели политическое звучание, однако, ни одна из них не содержит пока даже непротиворечивой гипотезы.

С XVIII столетия спор о начале Руси определился как спор между сторонниками и противниками так называемой «норманской теории». Норманисты, начиная с немецких академиков Байера, Миллера и Шлёцера, отстаивают северное, скандинавское происхождение наименования «Русь».

В качестве исходного называется термин Ruotsi, которым финны обозначали выходцев из Швеции. Затем этот термин вместе с варяжской дружиной Рюрика утвердился в Среднем Поднепровье и распространился на все восточнославянские земли. Эта концепция изначально строилась на основе летописного сказания о призвании варягов, достоверность которого не подвергалась сомнению. В качестве аргументов в пользу норманизма приводятся также многочисленные находки археологов, свидетельствующие о присутствии норманнских элементов в материальной культуре и быту Древней Руси (оружие, утварь, рунические надписи и т.п.). Кроме того, указывают на скандинавские имена князей, названия днепровских порогов. Текст Бертинских анналов под 839 г. о присутствии в посольстве византийского императора Феофила к франкскому королю Людовику Благочестивому неких свеонов, служащих кагану народа Rhos, трактуется также как подтверждение скандинавского (германского) происхождения руси и Русского государства.

Идея внешнего (германского) происхождения Руси нашла в XX столетии уродливое воплощение в идеологии нацизма как обоснование геноцида русского народа. Прямые ссылки на норманнскую теорию находим в главном сочинении Гитлера «Mein Kampf»: Организация русского государственного образования не была результатом государственно-политических способностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как германский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать государство… В течение столетий Россия жила за счет этого германского ядра своих высших правящих классов»; по мнению рейхсфюрера СС Гиммлера, «этот низкопробный людской сброд — славяне, сегодня столь же неспособны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они призывали Рюриков». Далее следовали практические рекомендации немецкому солдату — «12 заповедей поведения немцев на Востоке и обращения их с русскими». В них приводилась фраза из летописи: «Наша страна велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и владейте нами»⁴³.

Антинорманизм как государственно-политическая концепция сформировался в 30-40-е годы ХХ столетия, хотя научная полемика со сторонниками норманской теории началась значительно раньше, практически с первых ее шагов. В XVIII столетии с критикой записки Г. Миллера «О происхождении народа и имени Российского» выступил М.В.Ломоносов. С построениями З. Байера полемизировал В.Н.Татищев, которого ошибочно причисляют к сторонникам норманизма. В XIX столетии главными столпами норманизма были крупнейшие русские историки Н.М.Карамзин, М.П.Погодин, А.А.Куник, датский историк В. Томсен. Крупнейшим антинорманистом этой эпохи следует признать С. Гедеонова, автора капитального труда «Варяги и Русь».

В ХХ столетии активное участие в дискуссии о роли варягов на Руси приняли представитель германско-скандинавской археологии Т. Арне с солидной книгой «Швеция и Восток», а также филологи М. Фасмер, А. Стендер-Петерсен, А.А.Шахматов, автор капитального исследования о древнейших русских летописных сводах. Вообще в первые годы Советской России норманнская теория считалась вполне доказанной. Ее адепты заявляли о «конце варягоборчества» в России. В этом выразилось общее нигилистическое отношение к русской истории, которое господствовало в умах вождей революции. Наукообразное оформление этих настроений с новых идеологических позиций осуществил «главный историк-марксист» М.Н.Покровский.

В годы борьбы с фашизмом, а затем с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом» сложилось не менее идеологизированное направление историографии, отвергавшее всякую сколь-нибудь заметную роль варягов в создании русского государства. Этноним «русь» был признан автохтонным и выводился из названия реки Рось (древнерусское Ръсь) в Среднем Поднепровье. Виднейшими представителями этого направления были Б.Д.Греков, Б.А.Рыбаков, В.В.Мавродин, к которым примыкало абсолютное большинство советских историков. Главной темой сделалась не этническая принадлежность варягов, как было ранее, а закономерность возникновения государственности и ее социально-экономическая характеристика. В соответствии с марксистской теорией исторического материализма государственность восточных славян выводилась из процесса классообразования как раннефеодальная монархия и поэтому не могла быть привнесена извне кем-либо, тем более варягами, стоявшими на одном уровне развития со славянами.

Однако, вопрос о происхождении имени народа оставался нерешенным. В рамках норманизма его решение было явно неудовлетворительным. Наличие народа «рось» в бассейне одноименной речки не находит подтверждения в археологических данных. Поэтому традиция, идущая от споров XVIII столетия и от трудов С. Гедеонова, остается актуальной. Для того, чтобы решить проблему, необходимо сопоставить факты и свидетельства, имеющиеся в распоряжении разных наук — истории, этнологии, лингвистики, археологии, антропологии и др. А эти свидетельства весьма противоречивы, а порой прямо противоположны.

Самым ранним упоминанием руси считается рассказ готского епископа Иордана (VI в.) о войне готов с антами и нашествии гуннов в IV столетии, где фигурируют представители некоего «вероломного» народа росомонов — Сунильда, подвергнутая мучительной казни готским царем Германарихом, и ее братья Сар и Аммий, отомстившие за гибель сестры убийством Германариха. В последующие века сформировались и дошли до наших дней в списках позднейших столетий сведения восточных, западных и северных авторов, из которых видно огромное разнообразие русского мира.

Из западных свидетельств наиболее ранним и широко известным является сочинение католического монаха Пруденция — упоминавшиеся уже Бертинские анналы. В нем говорится о кагане народа Рос, что указывает на существование государства, глава которого именуется титулом, равным императорскому. То, что посланцы этого кагана были свеонами (но не свевами — шведами), еще не означает, что и народ Рос должен быть отнесен к скандинавам. Место расположения русского каганата определяется и как Среднее Поднепровье и как Подонье и Восточная Прибалтика, которая пожалуй ближе всего к истине. Именно здесь в Роталии с ее аланскими корнями возможно наличие государя с титулом кагана. Это Руссия-тюрк. Но в любом случае о скандинавах речи не может быть вообще.

Свидетельства восточных авторов весьма противоречивы. Некоторые из них приравнивают русов к славянам, но большинство их четко разделяют и даже противопоставляют. Известия восточных географов и путешественников дают богатый материал для размышлений над этнической принадлежностью русов и их пространственной локализацией. Так, безымянный автор — сириец (VI в.) пишет о народе Рос, что «люди этого народа наделены огромными членами тела; оружия нет у них, и кони не могут их носить из-за их размеров». Народ этот помещается «севернее амазонок» («женоуправляемые» сарматы), следовательно, в Подонье.

Из «Жития Стефана Сурожского» (VIII — начало IX в.) узнаем о походе русского князя Бравлина: «Пришла рать русская великая из Новгорода». В имени русского князя воспроизводится название города Бравалла в южной Прибалтике, в окрестностях которого датчане разбили войско фризов и их союзников — русов в 787 г. После этого поражения фризы и русы переместились на восток Европы и возможно подверглись славянизации.

Арабский географ Ибн-Хордадбех (IX в.) считал русских купцов «видом славян». Товары, которыми они торговали, были бобровый мех, мех черной лисицы и мечи, которые вывозились из отдаленных частей страны славян к «Румскому морю». При этом русские купцы выдавали себя за христиан и платили соответствующий их статусу сбор (джизья). Экспорт мечей указывает на то, что «отдаленные части страны славян» — это Прибалтика.

Довольно подробные сведения о славянах и руси сообщает арабский географ X столетия Ибн-Рустэ. Ему принадлежит знаменитое известие об «острове руссов», которое вызывает ожесточенные споры историков по поводу его местонахождения: «… Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр от того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги… Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают…». О наличии государственности у этих руссов можно судить по сообщениям Ибн-Рустэ об их верховном правителе — царе, который назывался «хакан-русов», о непререкаемом авторитете жрецов, которые даже повелевают царем. Известны несколько гипотез о местонахождении «острова руссов»: Таманский полуостров, Дунайские гирлы, Среднее Поднепровье, а также Прибалтика (Хольмгард или о. Сааремаа), что представляется наиболее вероятным.

Подробное свидетельство о трех группах русов принадлежит автору «Книги путей и стран» арабскому географу X века Ибн-Хаукалю, который основывался на аналогичном труде своего предшественника Ал-Истахри: «И русов три группы. (Первая) группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая высшая (главная) из них, называют ее ас-Славийа, и царь их в городе Салау. (Третья) группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их. И достигают люди с торговыми целями Куйабы и района его. Что же касается Арсы, то я не слышал, чтобы кто-либо упоминал о достижении ее чужеземцами, ибо они (жители ее) убивают всех чужеземцев, приходящих к ним. Сами же они спускаются по воде для торговли и не сообщают ничего о делах своих и товарах своих и не позволяют никому следовать за собой и входить в страну свою.

И вывозят из Арсы черных соболей, черных лисиц и олово (свинец?) и некоторое число рабов. Русы — народ, сжигающий своих мертвых. Русы приезжают торговать в Хазар и Рум. Булгар Великий граничит с руссами на севере. Они (русы) велики числом и уже издавна нападают на те части Рума, что граничат с ними и налагают на них дань…».

Весь комплекс сведений о росах-русах говорит о том, что название этого народа известно задолго до прихода варягов на Русь. Очевидным является также то, что он не имеет отношения к скандинавам. Известны несколько Русий: Балтийская, Причерноморская, Дунайская, Неманская, Донская, Днепровская.

Народ рос был хорошо известен со времен росомонов Иордана как многочисленный, чрезвычайно воинственный, способный на дальние и дерзкие экспедиции, в том числе морские. Возможно, он возник как славяно-аланский симбиоз. Иного многочисленного народа с такими этническими характеристиками в регионе не было. Особая группа алан (асы) имела наименование «рухс-ас» (светлые асы). Она отличалась от собственно алан своими славянскими чертами. Перед нами анто-аланы (восточная группа антов), которые в составе гуннской орды воевали против готов в Причерноморье. Наименование «рус» и его различные модификации (руги, рутены, русины, роди и т.п.) известны по всей Европе, включая Прибалтику.

Столь многоликие Русии по всей Восточной и Юго-восточной Европе, зафиксированные в источниках, чаще всего объясняются как ошибки средневековых авторов. На деле же авторы древних и средневековых текстов имели дело с разными Русиями, в том числе со славянскими. Русы — народ, озможно всложившийся на славяно-аланской основе, вобравший в себя осколки иных этносов (гунны, фризы, кельты) — предшественников тех народов, которые заселили юго-восток и восток Европы во второй половине первого тысячелетия нашей эры и донесли до нас свои устойчивые наименования, живущие в наши дни. Такой подход к вопросу о происхождении руси исключает скандинавскую и шире — германскую — версию норманистов, так же как и упрощенную схему их прямолинейных оппонентов, отстаивающих днепровское происхождение этнонима «русь».

Древнерусская цивилизация и государственность формировались в тесном взаимодействии, прежде всего, восточных славян и русов. Среднее Поднепровье было одним из таких центров взаимодействия. Киев стал преемником Русского каганата. Русы, пришедшие в Киев задолго до прихода сюда варяжских дружин, были близки местному славянскому населению, хотя и отличались более высоким социальным статусом. Позже автор Повести временных лет записал: «Поляне, яже ныне зовомая русь. Оже и поляне звахуся, но словеньска речь бе. А словеньскый язык и рускый одно есть». Особые отношения полян-руси с Подунавьем — территорией древнего государства ругов Ругиланда, совпадавшего с римской провинцией Норик, с Великой Моравией находят и позднейшие подтверждения. Наиболее значимые обряды полян (свадебный и погребальный) резко отличались от соседних восточнославянских племен. Отличался и тип общины: у полян кровнородоственная, а у других — территориальная соседская. Поэтому разные группы русов, пришедшие в Приднепровье, подвергались быстрой славянизации, а сами славяне приняли наименование Русь.

Примечания

41

Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века//О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 44.

42

См.: Кузьмина Е. Е. Арии — путь на юг. М.: Летний сад, 2008.

43

Цит. По: Кузьмин А. Г. Начало Руси. Тайны рождения русского народа. М.: Вече, 2003. С. 7.