Похожие книги

Вниманию читателей предлагаются воспоминания генерала Петра Николаевича Врангеля, охватывающие период с 1916 г., кануна революции, до 1920 г., когда на последнем этапе Гражданской войны в России П.Н. Врангель стал главнокомандующим белой Русской Армией. Уникальные воспоминания вышли в свет в серии «Летопись Белой борьбы» вскоре после кончины П.Н. Врангеля под редакцией А.А. фон Лампе. Они подтверждают справедливость девиза этого древнего баронского рода, всегда ставившего честь превыше всего: «Погибаю, но не сдаюсь». Книга воспроизводит текст, опубликованный издательством «Посев» в 1969 г. в Германии с экземпляра дочери мемуариста баронессы Елены Петровны Мейендорф. Книга является 3-й по счету в издательском проекте «Мемуары и дневники», реализуемом издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием. Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

Мемуары Николая Егоровича Врангеля (1847–1923), отца историка искусства Н. Н. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П. Н. Врангеля не потеряли актуальности: известный предприниматель своего времени, знаток искусства и коллекционер живописи, автор драматических сочинений, он описывает, как государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство… Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н. Е. Врангелю: М. А. Бакунин, М. Д. Скобелев, С. Ю. Витте, Александр III и другие. Первое издание книги было выпущено «Новым литературным обозрением» в 2003 году и стало библиографической редкостью.

Петр Николаевич Врангель — великий русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, генерал-лейтенант, один из главных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны. Современники называли его «черный барон» и «последний рыцарь Российской империи». Петр Врангель по праву считается легендарным военачальником: даже осознавая неблагоприятное развитие событий для него и его армии, он не перешел на сторону противника и сделал все для спасения людей, которые были верны ему. В книгу вошли мемуары Петра Врангеля: «Очерки Русско-японской войны. 1904 г.» и «Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г.», в которых рассказывается о революции и Гражданской войне. Эти тексты расскажут о жизни уникальной сильной личности — «черного барона» — и драматических событиях истории России — исхода Русской армии за рубеж. Также в издание включены приложения: Приказ Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России о земле (приложение к главе III книге второй «Записок»), Послужной список Главнокомандующего Русской армией генерал-лейтенанта барона Врангеля (составлен 29 декабря 1921 года), Список членов Правительства Юга России, Приказ генерала П.Н. Врангеля № 1, Последний приказ генерала П.Н. Врангеля № 86, переписка и письменные свидетельства по поводу издания «Записок» и изречения П.Н. Врангеля. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

«Крайне честолюбивый, решительный и находчивый» — так описывали барона Врангеля враги. Последний белый главнокомандующий на европейской части России, генерал-лейтенант Генштаба был убежденным монархистом. И был изгнан Красной армией. Врангель всегда находился на передовой. «Борьба — моя стихия, а боевая работа — призвание», — признавался он. Барон — участник Русско-японской и Первой мировой войн, генерал-майор Русской императорской армии, один из главных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны. Эта книга — лента военного времени начала XX века. Интересная. Подлинная. Страстная. Полная любви к своей стране и ее народу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

«Промышленники, приезжающие ежегодно на острова Котельный и Новую Сибирь для летовки, замечают, что между материком и сими островами Ледовитое море замерзает накрепко не ранее последних чисел октября, хотя по берегам скрепляется оно гораздо ранее. Так и наоборот: берега очищаются от льдов уже в исходе июня, а в большем отдалении от них лед ломается месяцем позже, расслабленный прежде множеством щелей, образующихся весной, может быть, и в самую зиму…»

«После кровопролитных боев лета и осени 1916 года, к зиме на большей части фронта операции затихли. Войска укрепляли с обеих сторон занятые ими рубежи, готовились к зимовке, налаживали тыл и пополняли убыль в людях, лошадях и материальной части за истекший боевой период…»

«Всегда с некоторым опозданием следовало русское искусство За иностранным. Мне случилось видеть картину пятидесятых годов XIX столетия, где генералы Николая Павловича, в мундирах, при эполетах, представлены на золотом фоне, как будто святые тречентистов в Италии и Германии. Этот пример очень характерен для всего провинциального уклада русской культуры и искусства в особенности…»

«Большая разница употреблять собак в междудворной езде на небольших расстояниях — и ездить на них по бездорожице, по торосам и в уброд во время зимних холодов и весеннего тепла, на больших расстояниях, в продолжение целого месяца и более…»

Доклад контр-адмирала Ф. П. Врангеля, читанный в годовом собрании Русского географического общества 29 ноября 1846 года. Опубликован в «Записках Русского Географического общества», книжка II, СПб., 1847.

«Древне-русское, дореформенное искусство до сих пор изучалось только учеными специалистами, засушенными археологами и рассматривалось исключительно с исторической и «редкостной» точки зрения. Весьма почтенные и очень нужные исследования в этой области все же были всегда слишком специальны и скорее отвращали, чем заинтересовывали публику дивными созданиями древне-русского зодчества и живописи»

«Меньше всего среди всех искусств понимают у нас архитектуру. Великое искусство зодчества, давшее столько дивных созданий в древней, дореформенной Руси, памятники строительства XVIII и первой половины XIX веков были долгое время в полном забвении. И лишь в последнее десятилетие вырос живой интерес к красоте жилища, лишь теперь стали понимать у нас, что строение не только приют для жилья, не только четыре стены и крыша — логовище человека, но что всякое здание само по сибс должно говорить всеми своими линиями и формами о каких-то таинственных законах счастья — о красоте, что всегда одинаково значительна и нужна во всем, что живет в мире, будь то живое существо или мертвый дом, созданный для его обитания…»

«Выставка „Союза“ только что закрылась, и теперь можно судить об её успехе в широкой публике. Всего посетило ее 10 500 человек, в то время как в Москве число посетителей за то же время было на 4 000 больше. Считать ли это доказательством Петербургского равнодушие?..»

«Выставка Двенадцатого года, устроенная г. Бреевым в помещении русского собрания (Кузнечный пер., 20) — жалкая попытка собрать материалы по Отечественной войне. Здесь набран, без всякого смысла и толку, всевозможный хлам в виде скверных гравюр, литографий и разных репродукций…»

«Две большие выставки „отчетная“ в Академии Художеств и „Нового общества“ в залах Пассажа представляют много интересного или, правильнее, любопытного. К первой из них мы еще вернемся на страницах „Аполлона“, о второй же приходится говорить теперь. И опять, как уже много раз, можно найти только слова возмущения и досады по отношению к этому публичному экзамену академических питомцев…»

«На основании предписаний, полученных мною в Ново-Архангельске 1835 года в октябре месяце, по прибытии капитана 1 ранга Купреянова, высочайше утвержденного главного правителя колоний, сдал я должность и оставил в руках Ивана Антоновича донесения мои в Главное правление, как о сдаче, так и о производстве дел после отхода майской почты; главное правление получит сии депеши в будущую осень…»

«Царское Село… Сколько воспоминаний связано за два века с резиденцией русских Императоров, какие восхитительные памятники искусства представляют эти дворцы Растрелли, сколько дивных созданий красоты внутри их!..»

«„У нас не умеют смеяться“ — эта ходячая фраза в прежнее время имела смысл. Цензурные условия долго препятствовали развитию в России искусства карикатуры, и юмористические журналы не могли существовать…»

«В данном мне полномочии от главного компании правления, 1835 года марта месяца, за подписанием господ директоров, и в приложенной при оном копии с проекта записки от г-на вице-канцлера, долженствовавшей служить инструкциею правителю Российско-Американских колоний, заключается поручение, возложенное на меня исполнить во время проезда чрез Мексику; а для совершения сего пути снабжен я был пашпортом за подписью г-на вице-канцлера графа Несельроде и с приложением государственной печати…»

Замечания о северных сияниях сохраняют интерес с точки зрения описания различных форм этого явления. Теоретические же высказывания автора не соответствуют современным научным положениям.

«Печатаемые здесь записки нашего известного мореплавателя, адмирала, барона Фердинанда Петровича Врангеля, писанные им для своего брата, сохранились в бумагах последнего и обязательно сообщены нам сыном его, бароном Василием Васильевичем Врангелем, которому и приносим за это нашу благодарность…»

«Высочайше утвержденный комитет по устройству в Москве музея 1812 года опубликовал отчет о своей деятельности за 1909-10 годы. По инициативе комитета основаны кружки ревнителей в Москве, Смоленске и Вильне, а в Саратове и Витебске образованы исторические комиссии 1812 года. В музей передана придворно-походная церковь Александра I, находившаяся до сих пор в виленском дворце. Кроме того, в музей поступили фотографии созданий, имеющих какое либо отношение к событиям отечественной войны, ряд рукописей, автографов, портреты Александра I и его сподвижников…»

«Женщина, после грехопадения, была изгнана из рая. Белый ангел с мечом стал у дверей, чтобы охранять блаженство, недоступное соблазненным. Но Змей-искуситель — главный греховник — не перешел границ Эдема…»

«Одна из задач Общества Защиты и Сохранения в России Памятников Искусства и Старины — знакомить публику с произведениями русских художников и этим путем развивать интерес к нашему искусству. Выставка работ Венецианова — первый опыт такого рода и опыт весьма поучительный. Если нельзя признать, что Венецианов на этой выставке кажется замечательным мастером живописи, то во всяком случае, наконец, подведен итог его значению в русском искусстве и выяснена его личность, не только как основателя новой школы, но и как художника. Вид до сих пор творчество Венецианова знакомо, главным образом, по тем образцам его живописи, что хранятся в больших общественных музеях…»

«Независимость Мексики и правительство республики признаны формально в Европе Англиею, Франциею и некоторыми второстепенными державами; а торговый трактат заключен и с Пруссиею, которая имеет в Мексике генерального консула…»

«Нет ничего бессмысленнее, как выражение: «старое и новое искусство». Я даже не знаю границ, в которые укладываются эти понятия: — то ли «старо», что исполнено десять, сто или тысячу лет назад? И может ли быть названо «новым» все, что сделано сегодня? Новы ли, например, Клингер и Репин? Конечно, нет. Но несомненно новы и «современны» нам нижнерейнские примитивы, Иеронимус Босх, Брейгель Мужик, Вермеер Дельфтский, Гойя, Лиотар, Делакруа, Домье, Курбэ……»