Принцип предательства

Ольгерд Малей

Искушение быстро разбогатеть заставило Роберта Падлса предать друзей и быть причастным к их гибели в автокатастрофе на Суматре. Казалось, что преступление было совершено практически без изъяна, но иногда происходит то, о чём люди скажут «чудо» или «судьба»… История предательства, искушения и любви разворачивается во второй половине 2004 года в Ванкувере и в одной из провинций острова Суматры.

_{Глава 15}

Наджил вошёл в кабинет начальника тюрьмы и поздоровался. Начальник тюрьмы, тучный и всегда сильно потеющий, был явно не готов к такому визиту.

— Не волнуйся, Равшан. Я проезжал мимо и решил у тебя попить чайку. Устал что-то, и голова побаливает.

— Может, Тамина позвать? Какое-нибудь лекарство даст. Я чай организую. Согласны, шеф?

— Ну, может, ты и прав. Зови.

Через несколько минут в кабинете был запыхавшийся доктор. Бежал, потому что к Наджилу всегда надо бежать. Он человек властный и жёсткий. Ожидать от него можно чего угодно.

Через минуту, осознав цель приглашения, доктор успокоился, задал пару вопросов и предложил принести лекарства, отказавшись от чая. Наджил, цель которого была переговорить с Леммоном и сохранить этот визит в тайне, сделал вид, что не хочет утруждать доктора и сам сходит с ним в больничный корпус:

— Спасибо за чай, Равшан. И за идею с доктором, а так бы и ходил весь день с больной головой.

— Рад услужить, шеф.

— Это приятно и правильно. Давайте здесь без происшествий.

— Слушаюсь!

Доктор с начальником полиции пошли по направлению к больничному корпусу.

— Как у тебя на твоём медицинском фронте, Тамин?

— Хвала Аллаху, пока всё в порядке.

— Почему пока?

— Время неспокойное, поэтому пока, то раненые, то осмотр арестованных, то выезд в лагеря. Персонала немного. Поэтому всегда в напряжении. Сегодня вроде без дополнительных вводных.

— Понятно.

Доктор открыл ключом дверь в комнату. Достал упаковку таблеток из шкафа и протянул Наджилу.

— Сейчас одну, ну и на потом, на всякий случай, пусть в автомобиле будет.

— Спасибо, док. А что этот неизвестный, не хотел поговорить?

— Да нет. Правда, я ему лекарства сильные даю, а то он очень нервный стал. Спрашивал, почему ему не верят, почему угрожают.

— И ты что?

— Спросил, почему он считает, что я ему верю. Это его смутило. Спросил, какое число, и очень расстроился. Пару раз орал, но сестра на посту контролировала. Ничего особенного.

Наджил сделал вид, что собрался уходить, но остановился у двери:

— Кричал, говоришь. Хм, интересно. Давай я навещу нашего друга, раз я здесь. Он не спит?

— Не должен.

— Ты занимайся своими делами, ты мне не нужен, я на пару минут и поеду. Ещё раз спасибо за лекарства, — Наджил хлопнул доктора по плечу и пошёл по коридору к палате, где лежал Леммон.

Шум засова и открывающей двери разбудили Денни. Он сел на кровати.

— Добрый день, мистер… как вас?

— Леммон, — Денни был не готов к разговору, который снова начался с дикого вопроса о фамилии и его имени.

— Ну, хорошо, пусть будет Леммон. Так вас устроит? — Наджил вопросительно посмотрел на Денни.

— Да.

— Не будем ломать комедию и играть в психологические загадки. Я пришёл один, без Фаиза. Пришёл поговорить, просто поговорить и, может быть, помочь вам. Договорились?

Леммон усмехнулся:

— Что-то не очень верится.

— Верить или нет — это ваша проблема. А вот моя проблема — это приказ. Фаиз мат Юсуф человек серьёзный, и я полностью от него завишу. Если через пять, уже четыре, дня я не предоставлю ему доказательства, что вы тот, за кого себя выдаёте, или доказательства, что вы причастны к похищению груза с медикаментами и оружием, то мне прикажут вас расстрелять.

Денни молчал. Он теребил кусок одеяла, смотрел то на свои руки, то на начальника полиции, то на кровать. Возможно, он что-то и хотел сказать, но голоса не было.

Наджил как можно естественнее изобразил сочувствие, взял кружку, подошёл к небольшому баку и налил воды. Отпил сам и протянул кружку:

— Выпейте воды, — Леммон взял кружку, — нам надо поговорить, Денни. Спокойно обсудить, как вас вытащить отсюда живым. У нас война, и я офицер полиции. Руки по локоть в крови повстанцев. Но враг, преступник или гражданин другой страны — это разные вещи. Если вы ещё и невиновны… — начальник полиции вздохнул и посмотрел в зарешеченное окно.

Говорил он спокойно и убедительно. Леммону очень хотелось верить его словам: «Может, и правда, он честный человек, может, и правда, для него есть грань, которую нельзя переступить? А как проверить это? Никак! Да и какие альтернативы у меня есть? Никаких».

Наджил выдержав паузу, повернулся к кровати:

— Давайте кружку.

Он поставил кружку на прикроватный столик, развернул стул и сел, опираясь руками на спинку:

— Вы должны будете вспомнить любые мелочи, всё, что помните, чтобы, во-первых, убедить меня, во-вторых, я мог проверить эту информацию и, в-третьих, представить это Фаизу мат Юсуфу. Спрашивать вашего согласия я не буду. У вас и так нет иного выхода. Начнём?

Леммон кивнул головой:

— А что рассказывать? Я же всё рассказал, но вы мне не поверили.

— Это сейчас не важно. Аварию отложим в сторону. Давайте думать, что может убедить меня, что вы тот, за кого себя выдаёте.

Денни потёр рукой брови: «Авария? Это не авария, а покушение, причём со смертельным исходом».

— Вы меня поняли? — начальник полиции не оставлял времени на размышления.

— Да.

— Тогда не надо молчать. У меня не будет возможности посетить вас в ближайшие три дня, а за оставшиеся сутки я не смогу ничего проверить. Так что или сейчас, или я попрошу принести вам Библию.

Леммон сглотнул:

— Извините, просто я не очень хорошо себя чувствую, пытаюсь сконцентрироваться на вашей задаче и не знаю, с чего начать.

— Это другой разговор. Начните с простого. Почему у вас нет личных вещей и документов?

— Мы их отдали. Отдали Роберту и сопровождающему. Не помню, как его зовут.

— Допустим, а что там было?

— Мобильный телефон, зажигалка, портмоне, сумка с ноутбуком и там же был паспорт.

— Опишите всё подробно.

Пока Денни пытался в деталях рассказывать о своих вещах, Наджил слушал и понимал, что здесь полное совпадение: «Зажигалка — эксклюзивная. Перечень вещей совпадает. Но вполне возможно, что человек мог хорошо знать Леммона, следить за ним или успел пообщаться. Всё и всегда решают мелочи. Жаль, что исполнители торопились и подожгли паспорт со стороны фотографии, а надо было бы с другой. Тогда не было бы этой ситуации. Заказ был бы выполнен. Не сразу, после проверки у старика Абдула, но проблем бы не было. И рисков… Денни Леммон должен был погибнуть и погиб бы. Ну а то, что в гробу не он, — судьба. А теперь для сохранения своей жизни придётся убивать тех, кто заказал его убийство. А сам Леммон, если это он, поживёт ещё. Вот такой поворот судьбы. Эх, мелочи, мелочи. Добавишь к ним человеческий фактор или глупость, и всё — дело испорчено».

Наджил уже не переживал, он знал, зачем он пришёл и что хотел спросить. Когда Денни закончил, он перевернул страницу блокнота:

— Хорошо, представьте, что вы на моем месте. Что бы вас убедило в том, что я Леммон?

Денни задумался:

— Наверное, что-то личное, что можно перепроверить и об этом знать могу только я.

— И что это может быть?

— Номер телефона моей жены.

— Возможно, но вы уверены, что этот номер знаете только вы?

— Нет, конечно, но вы можете позвонить.

— Вы думаете, я знаю голос вашей жены?

— Простите.

— Если вы Леммон, то только мелочи вас спасут.

— Моя жена любит духи «Елисейские поля».

— И как мне это проверить? Понюхать вашу жену? — Наджил сделал вид, что разочарован и начинает злиться.

— Только не уходите, прошу вас, я что-нибудь вспомню.

— Хорошо. Как зовут жену вашего друга, который был в машине вместе с вами?

— Мария. Мария Тилиси.

— У них есть дети?

— Да, двое, близняшки, девочки Элизабет и Дженифер.

Через минут пятнадцать Наджил знал адреса, номера телефонов, названия, имена, машины, цвета, описание домов, даты, ещё какие-то мелочи о Денни и Джеке, их семьях, образе жизни. Леммон устал, активный мозговой штурм ему дался нелегко.

— Вижу, что вы устали. Я обещаю всё проверить. Если что-то ещё вспомните, то попросите доктора дать вам бумагу. Напишите, и доктор передаст мне, я к вам подъеду сразу, как смогу. Крепитесь. Вы заставили меня думать, что вы и есть мистер Леммон, но подождём итогов проверки, — Наджил подмигнул и вышел из палаты.

Дверь закрыли на замок. Опустошённость и надежда. Вот и всё, что чувствовал Леммон: «Может быть, такие же эмоции у приговорённых, которые ожидают своей участи в камере смертников. И жить хочется, и выть смертным воем от безысходности… И неизвестности». Он вытер пот со лба, смахнул появившуюся слезу и пошёл к бачку налить стакан воды. В горле у него пересохло.