Сборник фантастических рассказов

Ольга Трушкина

Представляю вниманию уважаемых читателей сборник фантастических рассказов, в который вошли следующие произведения:Тайная планета клонов;Путешествие в семидесятые;Страшное гадание;Лийка;Максим;Новые туфли;Поплывем до буйка?;Оно.Желаю приятного прочтения, читайте также «Сборник фантастических рассказов – 2».

Путешествие в семидесятые

Жил Игорец, поживал у своей родной тетушки Алевтины и горя не знал. Подрабатывал тамадой, да Шпокси и Чмокси иногда ему деньжат отваливали с продажи дисков с его песнями.

Большую часть денег тетка забирала у него на хозяйственные нужды, но и оставалось у него предостаточно. На сигареты, конфеты и пиво хватало с избытком. Так вот жил Игорец, не тужил, до тех пор, пока однажды тетушка Валентина не подошла к нему с таинственным видом.

— А хочешь узнать страшную тайну? — зловещим шепотом сказала она.

— Ээээээээээээ, — испугался Игорец. — А очень страшную?

— Да нет, не очень, не бойся! Это касается твоей мамы, — пояснила Валентина Владимировна.

— Ну, коли, начала, так продолжай! — сказал Игорец и поудобнее устроился в мягком кресле, ожидая длинного рассказа.

— Так вот, Игорюня. Мамка-то твоя жива! — выпалила тетушка и с интересом посмотрела на племянника, чтобы узнать какое впечатление произвело это сообщение.

Широкая красная физиономия ничего не выражала. Игорец с интересом изучал узоры на обоях.

— Эй, але! Мать-то твоя жива! — повторила, уже сердясь, Валентина.

— Врешь! — бесстрастно сказал Игорец. — Почему же тогда ты меня вырастила да воспитала? Где она прячется все это время?

— Ничего я не вру, — обиделась тетя. — А мамка твоя, Алевтинушка, уже тридцать лет в Израиле проживает с мужем, вот оно как!

— Так вот оно как?! Значит эта развратная греховодница бросила дитя малое, неразумное, а сама с полюбовником в жидомасонское царство-государство укатила? Знать о ней ничего больше не желаю. Вот так, — возмущенно произнес Игорец и злобно отвернулся к стенке.

— Да не так, все не так! — возразила Валентина. — Ни с каким не с полюбовником, а с законным супругом. И не бросила тебя. Это я попросила тебя оставить, у нас с дядей Лешей детей не было и доктора сказали, что так и не будет. Бесплодная я! А Алевтинушка уже тогда дитя под сердцем носила, братца твоего, Хаимчика. Вот она мне тебя и оставила.

— Все равно, мне наплевать. Знать о ней ничего не хочу! А вот что, теть Валь, расскажи ты мне лучше об отце! Кто он, жив ли и где проживает? Ведь отец — совсем другое дело. Слово-то какое славное, нашенское, православное — отец! Это тебе не какой-нибудь папа, ихний поганый католический, а наше, родное, кондовое, исконно русское слово! Расскажи мне и поведай, все что об отце моем славном знаешь! — гордо сказал Игорец.

— Хорошо, племяш, расскажу. Только знаю я о нем совсем мало. Видала всего один лишь раз, когда мамка твоя Алевитина с ним в кафе «Мечта» познакомилась. Как сейчас помню, самое начало осени было, второе сентября. Сидим мы с Алечкой в кафешке за столиком. Так вот сидим, сидим. А толку никакого, кавалеры-то стороной нас обходят. И вдруг появляется он: высокий такой, здоровенный мужчина, видный, да что рассказывать? На тебя, как две капли, похож. Влюбилась тогда в него мамка твоя с первого взгляда. А он подлецом оказался — поматросил и бросил. Ждала его Аля, ждала, да так и не дождалась — исчез, как в воду канул. А потом ты народился, Игорем тебя, в честь отца, она и назвала. Горевала сеструха моя сердешная, горевала, да и другого повстречала, Иосиф Моисеевича. Тоже хороший такой мужчина оказался: маленький, лысенький, в очечках! Просто симпатяшка! А по характеру-то золотой: добрый вежливый, культурный, воспитанный и начитанный. Ты еще маленький был, не помнишь его. Так вот этот Ёсичка, на ней сразу и оженился. Тебя усыновить хотел, только я не позволила, не хотела, чтобы тебя в заграницу увезли, мало ли что там может случиться? Евреи эти постоянно с арабами воюют, а ты — дитя малое. Того и гляди, убьют ни за что, ни про что! Вот так оно все и было, чистая правда. Как на духу! Больше про твоего папашу ничего не знаю, не видала его и не слыхала о нем ничего, — Валентина достала платок из кармана и утерла набежавшую слезу. Воспоминания о сестре настроили ее на сентиментальную волну.

Конец ознакомительного фрагмента.