Развод.com

Ольга Сергеевна Рузанова (2024)

— Мой муж изменил мне на глазах миллионов людей, жестоко втоптав в грязь наш брак и все, что нас связывало, — выпаливаю пулемётной очередью. — Я требую развод!.. — А мой доверитель против развода. Он любит вас и сделает все, чтобы спасти этот брак, — сухо сообщает адвокат Березовского. — Спасти брак? — взрываюсь, забывая о просьбе врача не делать резких движений. Внизу живота странно тянет. — Я никогда его не прощу. Так и передайте. Адвокат снисходительно улыбается. — Давайте не будем устраивать сцен. Роману Алексеевичу шумиха ни к чему. — Мне плевать! Я не хочу иметь с ним ничего общего. Мы поженились будучи бедными студентами, прошли вместе большой путь, а теперь нам предстоит самый громкий развод в стране. Развод в прямом эфире. Первая книга — ИЗМЕНА.RU — БЕСПЛАТНО! ХЭ. Выход прод — 3 раза в неделю или чаще по усмотрению авторов.

Глава 9. Наташа

— На данный момент наш фонд базируется в Москве и работает с выпускниками из детских домов столицы и Подмосковья, но проблемы есть и за пределами Московской области. Россия — большая страна. Нам, безусловно, нужны партнеры на местах. Это главная задача, которая я, как руководитель фонда, ставлю для себя на ближайшее время.

Рома в свойственной ему вальяжной манере обводит зал выразительным взглядом. Меня замечает. Это я точно фиксирую по тому, как меняется его лицо и дергается кадык, но Березовский делает вид, что меня нет.

Что ж.

Так даже лучше.

Дрожащими руками подношу фотоаппарат к лицу и жму на кнопку.

— К примеру, — продолжает он. — Расскажу вам конкретный случай. К нам в фонд обратилась девушка из Архангельской области. Выпускница третьего детского дома, окончившая школу с золотой медалью. Есть у нас тут родители выпускников?

Я осматриваю зал, по которому проносится возбужденная рябь. Улыбаюсь, когда люди тянут руки.

Сукин ты сын, Березовский! Они уже у тебя на крючке.

— Вот вы, — обращается к мужчине в первом ряду. — Кто у вас? Сын или дочь?

— Сын.

— На сколько баллов ваш сын сдал Единый государственный экзамен по математике?

— На девяносто, кажется.

— Отличный результат! А сколько лет вы оплачивали сыну репетитора?

— Где-то с шестого класса…

— Вот видите, — усмехается Рома, забирая на себя все внимание. — А девушка, о которой я говорю, единственная в своей школе сдала ЕГЭ на сто баллов. Без репетиторов, естественно… А когда поступила в лучший технический вуз страны и приехала в Москву учиться, ей… отказали в общежитии. Разве это справедливо?

Теперь зал возмущенно гудит. Кто-то выкрикивает, что так не может быть, кто-то ругается.

— У нас все может быть, но я буду работать в интересах таких ребят, потому что сам через это прошел. Особенно с теми ребятами, кто показывает выдающиеся результаты в учебе и спорте. Это наши дети, понимаете? Чужих детей быть не должно. Пока мы закрываем глаза на проблемы, маленькие гении растут, опускают руки и идут вместо вузов работать официантками и горничными, чтобы оплатить жилье. Поэтому…

Рома продолжает свою речь, а я будто в состояние транса проваливаюсь. С головой падаю в бездну.

Господи, когда-нибудь я достигну дна, чтобы от него оттолкнуться?

Когда-нибудь это саморазрушение закончится?

Не хочу, но вспоминаю прежние выступления, когда мой муж был известным блогером и продавал свой курс по изменению личности. Как Рома выступал совсем перед другой публикой: мажорами, известными артистами и эпатажными фриками. Как он их всех терпеть не мог, но верил, что это всего лишь ступень… Очередная ступень к высокой цели.

Я знала, если я посмею остановить его — Рома никогда не простит. Если я попрошу все закончить — Рома точно погибнет. Все, что с нами произошло — это всего лишь попытка моего мужа преодолеть одним шагом сразу несколько ступеней, чтобы не стоять на месте.

Он — гений.

Да, черт возьми.

Я, в отличие от почти бывшего мужа, не такая благородная. Никогда не прощу его измену, даже если он спасет тысячи девочек и мальчиков по всей России. Потому что уверена — делать добро можно, не предавая своих любимых.

Тело пробивает озноб.

Не глядя на сцену, продвигаюсь к ней чуть ближе. В зону, которую заняли журналисты из разных изданий и с телевидения. Там вдоль стены расположен стол с напитками для сотрудников пресс-службы. Мысленно ругаюсь на организаторов, потому что в доступе только минеральная вода с газом, но беру маленькую бутылку и пытаюсь снова вникнуть в суть происходящего.

Речь Березовского заканчивается, и его начинают закидывать вопросами.

— Арсений, пресс-центр. Роман Алексеевич, а как в партии относятся к вашему фонду?

— «Молодежная партия» целиком и полностью поддерживает мою инициативу, — отвечает Рома. — Но надо понимать — для развития нужны финансы. И, я считаю, было бы справедливым, если бы часть из них состояла из государственных средств. Повторюсь, это наши дети. Это наша общая ответственность.

— Спасибо!..

— Вот вы, в первом ряду… Задавайте свой вопрос.

— Кузьма Володин. Издание «Правда». По нашим данным, вы в недавнем времени выкупили права на музыкальный репертуар и имя популярной певицы Ильяны. Означает ли это, что ваши романтические отношения, о которых пестрили заголовки всех изданий в конце прошлого года, продолжаются? Вы все еще встречаетесь с Ильяной?

Я нервно трясу бутылку и уставляюсь на сцену. Щеки вспыхивают яростью. Одно имя этой суки — и у меня давление зашкаливает.

Выкупил права на ее имя?

Это что такое, черт возьми?

Они встречаются? Любят друг друга? Поженятся?

А что, если она беременна?

Боль, похожая на колючие микротоки, врезается в виски. Напряженно смотрю на этого предателя, теперь уже не скрываясь!

«Ты моя, а я твой, Гайка!..». Все твои слова — ложь, Березовский!.. Вся твоя жизнь — ложь!..

Я ни за что не допущу, чтобы ты имел хоть какое-то отношение к воспитанию нашего сына. Он не вырастет предателем, который идет по головам.

Ненавижу!..

— Мне казалось, у нас здесь серьезное мероприятие, посвященное семейным ценностям и благотворительности, — довольно резко отвечает Березовский.

Взглядом шарит по залу в поисках меня, но я прячусь слева, прямо за софитами. Радуюсь, что его лживые глаза не в силах меня отыскать.

— Ответьте на вопрос, Роман Алексеевич, — настаивает дотошный журналист.

Я без какого-либо интереса осматриваю его ничем не примечательный, внешний вид. Черные брюки, коричневый, не совсем свежий на вид джемпер и, на мой взгляд, грязноватые светлые волосы.

— Ну хорошо, — разводит руки в стороны Березовский и обворожительно улыбается. — Всегда забываю, что вот это все не интересно. Всех привлекают скандалы. Итак, то, что вы видели в прошлом году, относилось к продуманной пиар-компании перед выходом клипа певицы. Монетизация, кстати, от клипа бешеная, и, да… Коллеги! Вся сумма после вычета налогов уходит в мой благотворительный фонд. Документы есть в общем доступе, но думаю, если вы такой любопытный, вы найдете и их…

Горло неприятно стягивает, поэтому вскрываю бутылку и тут же, отпрыгиваю, потому что газированная вода из нее будто бы взрывается и стремится наружу, обрызгивая пиджак, фотоаппарат, заливает пол.

Замечаю, что привлекла внимание всех участников форума. Смущаюсь. Бросаю последний взгляд на сцену и уже не могу сдержать слез.

Прошептав в полной тишине невнятное «Простите», бегу из конференц-зала и прячусь за одной из широких колонн в фойе. Единственное, чего я хочу — уехать отсюда сейчас же. А завтра подать на развод.

Все эти дни у меня не было времени, чтобы заняться этим вопросом. Новая работа, поиск квартиры, беременность, делающая меня сонной и неповоротливой мухой.

Всхлипывая от отчаяния, пью воду и не сразу замечаю того самого журналиста. Кузьма Володин, кажется.

— Вы обронили… хм…

— Наталья, — киваю.

В его руках крышка от моего фотоаппарата.

— Спасибо, — пытаюсь улыбнуться.

— У вас что-то случилось? — прищуривается.

— Голова разболелась. Приняла таблетку.

— От какого издания фотографируете?

— «Глянец», — шепчу и прикрепляю крышку к объективу. — Спасибо еще раз.

— Не болейте, Наталья, — слышу за спиной отдаляющиеся шаги.