Стася. Вторая книга из серии «Принцессы»

Ольга Кислова

Сказки – это всегда волшебство. Злые королевы, доблестные рыцари, готовые сражаться за честь дамы, нищенки, которые обязательно выйдут замуж за принцев. Но кто сказал, что этот закон действует во всех сказках, и что если всё совсем наоборот? Принцесса полюбит обычного кузнеца, принц окажется негодяем, а добро лишится всех шансов на победу?Этими вопросами озадачена Стася, живущая в нашей привычной реальности, в которую врываются интересный рассказ сестры, правда о матери и необычное колечко…

Глава седьмая. Я не хочу быть ледяной дурой

— Здравствуй, девица, — поприветствовала Настю женщина лет двадцати восьми. У неё были две косы кофейного цвета и такие же глаза, сама она была полноватой. На женщине были валенки и облезлый полушубок. Залатанный платок заменял ей шапку. Рядом стоял мужчина лет сорока; одет он был так же бедно, глаза его бегали, как у испуганного кролика. Был он с пышной бородой и такой же нечёсаной шевелюрой, видать, шапки у него либо совсем не было, либо он впопыхах её забыл надеть.

— Здравствуйте! — поприветствовала в ответ Настёна и поклонилась, как это было принято на Руси, ну, во всяком случае, она об этом когда-то читала.

— Кто ты такая? Откуда? — осведомилась женщина.

«Видимо мужчина глухонемой, раз молчит, как рыба, которая набрала в рот воды, либо женщина держит его в своих стальных тисках, и он не смеет пикнуть…» — подумалось девушке.

— Я… — немного замешкавшись, Тася потянулась к пряди волос, чтобы по привычке начать наматывать её на палец, но тут увидела свой цвет волос и глаза её расширились от ужаса: — Я снежная, — воскликнула она, показывая свою косу стоявшим рядом людям.

— Снежная? — сморщилась от непонятного имени женщина. — Давай мы тебя лучше будем звать Снегурочкой.

— Х-хо-рош-шо — сбивчиво пролепетала Настя и снова посмотрела на свои волосы. Белоснежные локоны были заплетены в тугую косу, казалось, что волосы сверху посыпаны снежным серебром.

— От куда ты к нам пришла? — поинтересовался мужик и снова отошёл за жену.

— Я не знаю, — Настя сказала почти правду, она ведь не знала каким образом она сюда попала. — Я очнулась здесь, на этом пригорке, вся во льду, а когда запели петухи, лёд треснул, и я вышла из него.

— О… — завопила женщина, — слава богам! — и она упала на колени прямо в снег, возведя руки к небу. Мужчина, посмотрев на жену, тоже бухнулся на колени и начал биться головой о пушистый снег.

— Эээ… — девушка стояла в ступоре с открытым ртом, она не знала, как реагировать на такие выходки незнакомых ей людей.

— Доченька, — женщина вскочила на ноги так быстро, что Стася не успела отойти подальше. Она бросилась на девушку и начала её обнимать. — Ты наша доченька.

— А… — опешила Настя, не находя, что сказать. Она стояла как вкопанная и ловила ртом воздух в попытке осмыслить всё, что происходило.

— Боги послали нам тебя, — опередила её женщина, она очень волновалась, поэтому постоянно теребила в руках выцветший платок, — мы с мужем не имеем детей, — затараторила она, чтобы не дать себе опомниться. — Поэтому вчера слепили снежную бабу на этом самом месте. Но мы и подумать не могли, что боги сжалятся над нами и пошлют нам настоящую девочку!

— Ага? — Стася звонко рассмеялась, такое могло случиться исключительно с ней, ну кто бы ещё мог попасть в такой конфуз? Вряд ли Любочке приходилось бывать в таких ситуациях.

— Доченька, ты тоже рада? — казалось, женщина спрашивает у самой себя, но, приглядевшись к Снегурочке, она расслабилась, и её руки перестали теребить платок. Взглянув на мужа, и широко улыбнувшись, она повела Настю домой. Мужик поплёлся за ними, его судорожный выдох слышался даже за спиной. Стася улыбнулась, понимая, что она ошиблась и мужчина не безвольный, а просто вся эта ситуация привела его в замешательство и возможно испугала, но вряд ли он испугался за себя…

— Стойте, — хотела воскликнуть девушка, но голос подвёл её, и она спокойно произнесла: — Подождите. — Настя опешила от этой перемены так, что остановилась как вкопанная. «То есть, — подумала она, — я уже и свой характер не могу показать?». Такой поворот вообще её не устраивал. Женщина, удивлённая остановкой «дочки», повернулась в её сторону.

— Что-то не так? — забеспокоилась она.

— Я не знаю ваших имён, — успокоившись, произнесла новоявленная Снегурочка. «Разберусь со всем этим позже, наедине с собой», — отметила она про себя.

— Ой, да как же это, — спохватившись, запричитала «мать», — я Марья, а мужа моего Иваном кличут. Но ты зови нас запросто: мамой и папой. — И снова радушная улыбка озарила её лицо.

— Хорошо, — Тася хотела натянуто улыбнуться, но лицо выдало самую приветливую и искреннюю улыбку. «Да что за чёрт?» — завозмущалась девушка мысленно.

Войдя в дом, Настя отметила, что новые мама и папа живут довольно бедно, хотя это бросалось в глаза ещё при первой встрече. И только сейчас девушка заметила, что была одета шикарно: красные сафьяновые сапожки, отороченные собольим мехом, на невысоком каблучке плотно облегали ноги, белоснежная шуба, доходившая до лодыжек, была так же оторочена собольим мехом и расшита серебром и бисером морозным узором. В одной руке девушка всё ещё сжимала пакет от сестры, а в другой была муфточка из белоснежного кролика. Сняв с себя головной убор, она поняла, что это — пушистая белоснежная шапочка, украшенная, как и шубка, морозными узорами серебра из бисера. Налюбовавшись всласть своим костюмом, девушка всё же решила оглядеть убогое жилище. Первым, что она увидела до того, как войти в сам дом, были сени. Слева стояло коромысло, пара ведер, наполненных водой, здесь же был небольшой закут в виде чулана. Справа на высоких полках стояли продукты, хотя их было — кот наплакал: десяток яиц, пара кадушек с мукой, картофель, разложенный в дырявые ящики, и ещё несколько ящичков, закрытых крышкой, из-за чего содержимое рассмотреть не удалось.

Перешагнув через высокий порог, Насте пришлось пригнуться, чтобы не удариться о косяк. Первым, что попало в поле зрения, была печь, расположившаяся справа от двери. По диагонали, в левом углу, находился небольшой стол, на котором стояла крынка с молоком и корзинка с хлебом. Возле стола уютно расположились две скамьи. Над всем этим убранством возвышалась полка с одной единственной картиной, изображающей молодого красивого парня, обнажённого по пояс с золотыми курчавыми волосами и голубыми, как чистое небо, глазами; он восседал на коне, держа одной рукой уздечку, а в другой сжимая посох, за ним разливалось яркое солнце. Чуть дальше печи стоял деревянный сундук, сверху которого удобно расположилась вышитая красным орнаментом ткань, что это было, Настя не поняла. Между печью и сундуком стояли кочерга, что-то вроде веника, ухват и какие-то другие приспособления, которые были неведомы современной девушке. За сундуком стояла небольшая лавочка с прикрученной к ней прялкой и рядом что-то вроде разделочного стола. «Видимо, это было место для работы,» — подумалось Насте. Окна были заделаны не стеклом, а какой-то плёнкой, через которую слабо проходил свет, поэтому в избе был полумрак. На стенах висели расшитые полотенца, пол был чистым, но без какой-либо подстилки или коврика. Слева стояли две широких скамьи, убранные, как кровати. Вот и всё, что было в избе новоявленных родителей.

— Доченька, пошли завтракать, — позвала Настю «мама» и засуетилась возле стола. Расставив вырезанные из дерева тарелки и такие же ложки, она подбежала к печи и, взяв ухват, вытащила горшок с кашей. Запах разлился по всему дому и у девушки заурчало в животе.

— Снимай одёжу, — показывая на самодельную вешалку в виде оленьих рогов, только сделанную из дерева, Марья снова засуетилась возле стола, раскладывая горячую кашу по тарелкам.

Стася сняла шубку, повесила её на одно из разветвлений у рогов и снова оглядела себя с ног до головы. Она стояла в голубом сарафане, который был так же расшит замысловатыми узорами, словно их создал сам Мороз, под сарафаном была длинная рубаха белого цвета с серебряной тесьмой. В косу была вплетена серебряная лента.

Целый день приёмная дочка училась всему понемножку, узнавала названия тех или иных предметов, расспрашивала, где она оказалась, и приёмная мать с удовольствием рассказывала все подробности, которые сама знала.

Оказалось, что деревня всегда была такой маленькой, но по дороге через лес находится столица, где правит царь Берендей.

— Он мудрый и добрый, — рассказывала мать, сидя за прялкой, а Настя слушала и запоминала всё, чтобы потом, дома, рассказать все подробности сестре и родной матери.

— К нему часто обращаются люди за советом, чтобы разрешить тот или иной спор. Он уже совсем старый, но у него есть приемник — его сын Иван, правда, поговаривают люди добрые, что царь пообещал его Лешему и теперь приходит срок отдать родного сына злобищу проклятому. — Женщина фыркнула и нахмурилась, было видно, что тема детей её очень задевает.

— А сынок-то у него чудо как хорош. Красавец писаный. Кудри вьются спелее пшеницы спелой, глаза, как у Ярилы божественного, — тут она кивнула в сторону картины с по пояс обнажённым парнем, — высок да статен, такого в мужья разве только царевне заморской или божеству земному. — Марья возвела глаза к небу и застыла с блаженной улыбкой на устах. Всё это время её мужа Ивана не было ни видно, ни слышно, он занимался надворной работой. Дрова рубил, скотину кормил, в лес ходил, а ежели и был дома, то лишь в своём углу сидел — поделки всяческие выстрагивал.

День пролетел почти незаметно, наступила ночь, вернее вечер, но в доме, где горела одна лучина, казалось, что находишься во тьме кромешной. Приёмная мама решила постелить для дочки на полатях, но Настя решительно отказалась, сославшись на то, что она может растаять от чрезмерной жары печи. Поэтому она улеглась на одной из широких лавок. Ей на самом деле не было холодно. Её преследовало ощущение, что кожа не боится холода, а сердце словно слеплено изо льда. Когда все уснули, Стася начала размышлять, что же всё-таки происходит с ней и её сказкой.

«Я, — мысленно говорила Настя сама с собой, — стала своей противоположностью. Вместо пылающего огня — я закоченевший лёд. Это первое. Я не управляю своим голосом и внешность, видимо, у меня не совсем моя. Это второе. Я не могу проявлять свои негативные эмоции и эмоции вообще. Это третье. Хотя оно и понятно. Снегурочка была безэмоциональной, так как была сделана из снега и сердце у неё ледяное. Внешность изменилась, подстраиваясь под образ, в котором я сейчас нахожусь. И последнее, я всё же не поняла, почему я оказалась в образе, противоположном моему характеру? Может, меня таким образом хотят чему-то научить? Чтобы сказала или сделала в этом случае мама? — задумалась девушка. — Мама, мама, что же ты сделала бы? — мысли её скакали из стороны в сторону. — Кстати, что в пакете?» — спохватилась Стася и, тихонечко встав со своего ложа, подошла к ветвистым деревянным рогам, на которых весели все её вещи. Аккуратно, чтобы никого не разбудить, девушка сняла пакет и вернулась к лавке. Усевшись поудобнее, она распахнула свёрток. На коленях у неё оказались лежать три предмета: зеркало, гребень и платок.

— Странно, — пробормотала Настя, — зачем мне все эти вещи? — поднимая поочерёдно предметы, девушка увидела записку. Развернув её, она начала всматриваться в строчки, но темнота мешала ей это сделать. Привыкшее к темноте зрение давало только разглядеть крупные вещи, красавица со злости хотела чертыхнуться, но тут её ладони начали светиться мягким серебристым светом. Стася ахнула, но спохватилась и зажала рот рукой, чтобы не разбудить хозяев дома. Сияние, текшее от рук, давало достаточно света, чтобы прочитать мелкий убористый почерк мамы. — Странно, — нахмурилась девушка, хотя её лицо ничего так и не отобразило. Просто внутри ледяного тела Анастасия могла делать всё, что захочет: и злиться, и ругаться — но Снегурочка при этом оставалась невозмутимой и ледяной. — Вроде свёрток передала мне Иринка, почему записка от мамы? — недоумение длилось несколько секунд, после чего девушка решила изучить содержимое записки.

«Доченька, Иринка должна передать тебе эти три предмета, так как я буду удерживать гарнитур в состоянии видимости, мои руки хоть и будут свободны, но не смогут тебе передать другую магию, ту, которая заложена в этих трёх вещицах. Зеркало, гребень и платок — ты разберёшься, зачем они тебе нужны. Эти вещи появились ночью перед тем, как ты выбрала свою судьбу. Они твои по праву. Тебе ими и распоряжаться.

PS: Ах, да. Забыла предупредить. Мир сказок может тебе провести некий тест или подсунуть испытания, которых ты не ждёшь. Не отчаивайся, просто играй, как на сцене — ты в этом МАСТЕР!!!

Люблю тебя, моя ласточка, целую и обнимаю. Твоя мама.»

— Спасибо, мама, — прошептала Стася и заплакала, по ледяному лицу тоже покатились слёзы, что очень удивило девушку, но и обрадовало. — И всё-таки… — нахмурилась она, — Почему я ледяная дура? Бесчувственная и бессердечная кукла?