Стася. Вторая книга из серии «Принцессы»

Ольга Кислова

Сказки – это всегда волшебство. Злые королевы, доблестные рыцари, готовые сражаться за честь дамы, нищенки, которые обязательно выйдут замуж за принцев. Но кто сказал, что этот закон действует во всех сказках, и что если всё совсем наоборот? Принцесса полюбит обычного кузнеца, принц окажется негодяем, а добро лишится всех шансов на победу?Этими вопросами озадачена Стася, живущая в нашей привычной реальности, в которую врываются интересный рассказ сестры, правда о матери и необычное колечко…

Глава десятая. Коляда

— Добрый вечер, щедрый вечер!

Рады мы хорошей встрече…

— голос Стояна разносился мягким бархатным баритоном по всей округе. Хозяева, как и Снегурочка, наслаждались журчанием ручейка, который исходил из уст юноши. Перед ними расцветали сады, заливались трелью соловьи и ветер тёплым воздухом овевал их мысли.

«У него волшебный голос, — пронеслось в голове у Насти, — волшебный…» — промурлыкала она, понимая, что тает от красоты пения.

— Приходила Коляда,

Коляда обрядова…

Того, кто даст пирога,

Будем песней радовать!

— заорал басом Горыня. Он так старался, что, казалось, сейчас лопнет от натуги. Когда он допел, то выдохнул так шумно, что все засмеялись, но он не обиделся, а наоборот, заулыбался, довольный собой.

— Мы желаем вам Овин с овсом,

Жеребца с хвостом,

Сколько рябинок,

Столько вам свинок,

— запели дуэтом Боян и Бояна, да так ладно у них это получалось, просто заслушаться можно.

— Столько вам коровок,

Сколько в лесу ёлок.

Сколько у царя свечек,

Столько вам овечек,

— подхватил Зосим; как и брат, он пел чисто, но голос, по всей вероятности, ломался, поэтому он иногда переходил на хрип.

— Будете нас одаривать,

Будем вас нахваливать!

— Молчан пел тихо, но, по сравнению с Горыней, сносно.

— А не будете дарить,

Будем хаять и корить,

— Всемил пропищал как девчонка, высоко-высоко, свои две строчки и важно выпятил грудь.

— Кто молока крынку даст,

Тот великий князь,

— тоненьким голосочком чистенько прожурчала Марфа.

— Кто ничего не даст,

Того в грязь!

— Звонко проголосили Любомила и Голуба и, переглянувшись, засмеялись.

— Коляда, Коляда,

Я у матушки одна,

Меня маменька послала,

Чтобы хлеба я достала.

А я хлеба не хочу,

Дайте Ладе колбасу,

Не дадите колбасу,

Вам всю хату разнесу!

— Лада пела чистым голоском, подбоченясь и топая то и дело ножкой.

— Доставайте сундучки,

Подавайте пятачки,

Аль серебряну монетку,

Али сладкую конфетку,

— Купава выводила голосом умело, чисто и звонко, словно родилась в колыбели у певцов. Она знала, что её голос нравится окружающим, поэтому задрала свой нос вверх и то и дело поглядывала на водилу группы.

Хозяева дома сложили в меха разные угощения и вкусности, приготовленные заранее, и тут свою речь произнесла Снегурочка.

— Счастья вам, Хозяин с хозяюшкой! — Анастасия не пела, она говорила, словно рассыпала бисер своим серебристым голосом, это были те слова, которые она должна была произнести, и колядование на этом закончилось бы в этом доме, но Стасю что-то внутри кольнуло, и она низко поклонилась в пояс и запела.

— Большого здоровья на долгие годы,

Пусть будет сопутствовать в жизни погода,

Пусть льётся рекою мёд с молоком,

Пусть будет счастье и радость кругом.

Пусть в этом доме звучит только смех,

Мы поздравляем с Щедренем всех!

— голос густой смолой обвивал всех присутствующих, Настин голос, низкий контральто, обволакивал своими переливами, а девушка радовалась, что слышит свой голос, а не этой ледяной пустышки. Ещё раз поклонившись в конце своих слов, она взглянула на свою группу. Все стояли, открыв рты, и не знали, что делать, даже Купава не нашлась, что сказать, съязвить, она, увы, не успела, так как Стоян широко заулыбался и, тоже поклонившись родителям, произнёс.

— Спасибо этому дому,

Пойдём к другому!

— и процессия прошествовала к дому напротив. Но, не дойдя пары шагов, Купава-таки остановилась и высказала то, что в данный момент пришло ей в голову.

— Ты чего выпендриваешься? — ощетинилась она на Снегурочку. — Тебе всего две строчки нужно было сказать.

— А разве плохо получилось? — прикинулась невинной овечкой Стася, отчего Стоян прыснул от смеха, а Купава ещё больше разобиделась. Все начали поддерживать Снегурочку, особенно Боян и Бояна, теперь они однозначно были на её стороне, ведь белоснежная дева дала отпор самой курносой красотке.

— Всё, посмеялись, а теперь пошли дальше, — всё ещё улыбаясь, произнёс водила. — Снегурочка, — обратился он к Насте, — ты можешь и дальше петь своё продолжение, оно мне… — он остановился, посмотрел на группу, которую вёл, — оно нам, — поправил он себя, — понравилось. — Стася просияла, как новогодняя ёлка, и ледяная маска не успела заковать её эмоции.

В доме Богдана и Лукерьи было всё тоже самое, так же, как и в других домах, а дом Ивана да Марьи решили оставить напоследок, дабы удивить их пением их приёмной дочери. И им это удалось на славу. Иван по обыкновению одарил пришедших разными вкусностями и положил отдельно несколько резных фигурок, после чего Снегурочка сказала свои слова и запела. В этот раз её голос не просто обвивал всех густой смолой, он дарил всем ощущение радости и счастья, безмятежности и спокойствия. Марья расчувствовалась настолько, что заплакала и в порыве обняла девушку, прошептав: «Я горжусь тобой, доченька». На сердце Насти тоже стало тепло и уютно, и она почувствовала, как ледяная броня стала тоньше.

После колядования вся группа пришла снова в пустующий дом.

— До встречи, Щедриня, у нас с вами ещё есть время, поэтому, может, вначале отпразднуем здесь? — предложила Купава, на что все сразу же согласились.

Доставая меха с провиантом, Горыня бережно переложил съестное в одну сторону, а безделицы в другую. Все поснимали свои наряды и аккуратно сложили на место. Лавки снова придвинули к столам, и все начали рассаживаться поудобнее. Купава тут же уселась рядом со Стояном, а по другую его руку плюхнулась Бояна. Девушки глядели друг на друга и вели немой бой, посылая друг другу злобные взгляды и мысленные проклятия. Стася решила сесть напротив них, чтобы не влезать в бойню. Рядом с ней уселся Горыня, покрывшись при этом ярким румянцем. А по другую руку к Насте прижалась Марфа и, посмотрев на ледяную красавицу, зашептала.

— Ты очень красивая, и голос у тебя красивый, — улыбаясь, она придвинулась ещё ближе и обняла девушку, отчего Стася вспомнила своих сестёр и из глаз на щёчки невольно скатилось две одиноких слезинки. Перед взором девушки пронеслась картина недавнего прошлого: Она и Орешек возятся с близняшками, пытаясь накормить их яблочным пюре, которое то и дело стекает со слюнками на подбородок, отчего чумазые малышки смеются и премило морщат носики.

— Почему ты плачешь? — тут же всполошилась девчушка. — Я, наверное, зря тебя обняла? — убрав руки себе за спину, она даже отодвинулась и загрустила.

— Нет, что ты, — Настя сама крепко обняла малышку, — мне очень приятно, и я плачу от счастья, что такой крохе, как ты, я пришлась по душе. — Девчушка обняла в ответ и уткнулась личиком в плечо красавицы.

Когда все расселись, начался небольшой пир. Пироги, булочки, колбаса и другие яства улетали со стола молниеносно.

«Оказывается, деревенские дети едят помногу, — подумала Настя. — А я-то думала, что я много ем, но по сравнению с ними, я питаюсь, как птенчик». В итоге она съела кусочек пирога, одну булочку и попробовала самодельную колбасу, запивая всё это медовым напитком. Больше еды в неё не влезло. Поэтому она перестала есть и осторожно наблюдала за остальными, рассуждая, кто кому нравится.

«Итак, — начала она своё расследование, — Зосим то и дело кидает влюблённый взгляд на Ладу, что ж, они составили бы отличную пару. Вот только, похоже, в Ладу влюблён и Всемил, но девушка изредка кидает свой взгляд на Зосима, а это значит, что Всемил, скорее всего, останется в пролёте. Хотя… Всё ещё может сто раз измениться,» — переведя взгляд, Настя продолжила рассуждение.

«Боян постоянно не сводит своего взгляда с Любомилы, но, похоже, девушке ещё не до любви и парней, она ещё ребёнок, хотя, если вспомнить историю, то в двенадцать лет девушки уже выходили замуж, а парни женились в четырнадцать, так что ей осталось всего-то ничего пару лет, и можно стать полноправной женой. — Снова посмотрев на предполагаемую пару, Настя тряхнула головой: — Нет, пока, наверное, им рановато встречаться, так же как и этой паре,» — Молчан и Голуба постоянно перешёптывались о чём-то, видимо, им было о чём поговорить даже тогда, когда было полно народу вокруг. Тася посмотрела на своего соседа.

«Горыня очень неповоротлив, но не урод. Гора мускулов вскоре превратит его в богатыря, типа Алёши Поповича. — Почему именно этот богатырь вспомнился Насте, она не могла понять, то ли потому что в мультфильмах, которые они с сестрой смотрели, он был самым тупым, то ли потому, что он просто не думал о том, что делает. — Зато он добрый, но, видимо, пока никого себе не выбрал, — поправила себя мысленно девушка. Затем она перевела свой взгляд на Стояна и… встретилась с ним глазами. Она и удивилась, и смутилась одновременно, но ни он, ни она не отвели взгляда друг от друга. — Что он за человек?» — задалась вопросом Стася. И тут Купава обратила внимание, что сосед по скамье смотрит на Снегурочку и заорала:

— Всё, — крик перешёл в визг, — пора по домам. Родители ждут.

— Тихо, — грозно посмотрев на курносую девушку, начала ледяная красавица, — и, да, конечно, — кивнув головой на уснувшую Марфу, она добавила: — я тоже думаю, что нам всем пора, тем более, что кому-то нужно поскорее в тёплую кроватку, — и, нежно обняв малышку, девушка заулыбалась и представила, что укутывает кроху тёплым верблюжьим одеялом. Ледяная броня стала ещё тоньше, а Марфа улыбнулась во сне, прошептав имя «Снегурочка».

Подошедший Стоян укутал ребёнка в свою шубу и поднял на руки, как пушинку, словно она не имела веса.

— Зосим, — обратился он к брату, — возьми шубку Марфы. — Затем он повернулся к Снегурочке и, прошептав одними губами: — Спасибо, — вышел из дома.

— Возьмите свои меха, — скомандовала Купава, раскладывая всем наколядованные продукты, которые остались после трапезы, и безделушки.

Все подходили, брали свой мех и, попрощавшись до нового дня, уходили. Под конец остались в доме только Купава и Снегурочка. Настя не торопилась брать свой мех. Она понимала, что курносая всё равно не даст ей уйти раньше, чем отчитает её по полной программе. Поэтому она ждала, приготовившись дать достойный отпор.

— Ты чего на чужого парня заришься? По мордам захотела? — зашипела Купава, и снова рядом с ней появилась лисица, которая фыркала и скалила зубы. От такого видения Настя не удержалась и рассмеялась, да так звонко, что курносая опешила и осеклась на полуслове.

— Я на чужое не зарюсь, — всё ещё улыбаясь, проворковала девушка. — Стоян, вроде как, не твой парень, на него и Бояна виды имеет. Разве это не так? — приподняв одну бровь, поинтересовалась она.

— Да… — надувшись, как мышь на крупу, бросила Купава. — Но с Боянкой я давно стыкуюсь из-за Стояна, а ты вообще тут лишняя.

— Боюсь, если мне понравится кто-то из здешних парней, то вы мне не соперницы, — зевнула Стася, показывая, что ей, в принципе, всё равно, нравится Купаве такой расклад или нет. — Я сюда пришла не в девичьих потасовках участвовать, так что не стоит на меня наскакивать с обвинениям. Я ещё пока ничего не сделала, — и девушка подчёркнуто добавила — пока… — а затем, взяв свой мех, развернулась и вышла из пустующего дома, оставив Купаву стоять с открытым ртом.

«Что ж, — подумала Настя, — на место зазнавшихся нужно ставить сразу же, иначе потом никакой метлой от них не отмашешься».