Если не наступит завтра

Олег Александрович Якубов (2024)

…И тут же раздался оглушительный взрыв, в небо взметнулся столб огня. Откуда-т из темноты метнулась тень. Машинально, скорее даже по наитию, он резко развернулся и мертвой хваткой зажал шею нападавшего. Однако, прежде чем хрустнули переломанные им шейные позвонки, в его собственное тело вошла сталь клинка.» Новый роман Олега Якубова написан в жанре остросюжетного детектива-триллера. Книга рассказывает о самоотверженных действиях разведчика-нелегала, внедрённого в среду главарей крупнейших террористически организаций и разрушающего их планы.

«Мы неизвестны, но нас узнают;

нас почитают умершими,

но вот, мы живы —

в великом терпении,

под ударами, в темнице, в бесчестии, в изгнании;

нас почитают обманщиками,но мы верны;

нас наказывают, но мы не умираем;

нас огорчают, а мы всегда радуемся;

мы нищи, но многих обогащаем;

мы ничего не имеем,но всем обладаем».

(Апостол Павел, Второе послание к коринфянам, глава 6)

Пролог

Незваный визитёр был изысканно одет и также изысканно вежлив.

— Я имею честь разговаривать с господином Роман Лучински, — не спросил, а скорее констатировал он сам факт своего появления перед хозяином дома. По-русски мужчина говорил практически без акцента и все же было вполне очевидным, что этот язык для него родным не является.

Привыкший за долгие десятилетия своей опасной, зачастую смертельно опасной работы, никак внешне не проявлять эмоций, а уж удивления — тем более, Роман, улыбнулся и светским тоном радушно предложил:

— День сегодня жаркий, не желаете ли выпить чего-нибудь освежительного? Кстати, дружище, простите мне мою забывчивость, никак не могу припомнить вашего имени…

— Моё имя вам ничего не скажет. А если учесть, что вряд ли нам когда-либо еще доведется увидеться, то не стоит и запоминать.

Произнеся эту тираду, незнакомец извлек из наплечной сумки плоский ноутбук и протянул его хозяину дома.

— С вами желает поговорить, а также передать привет от ваших добрых друзей, одно чрезвычайно влиятельное лицо. Сеанс связи ровно через минуту, вам нужно лишь включить компьютер…

— Включите сами, — властно перебил его Лучинский.

Незваный гость включил ноутбук и, поклонившись, направился к выходу.

— А ноутбук, вы разве не заберете его? — окликнул Роман.

— Сразу после разговора это будет ни на что не пригодная железка, уж не сочтите за труд выбросить ее сами.

Едва он удалился, на экране возникло изображение горного ручья. Невидимый собеседник произнес по-английски: «Добрый день. Вы желаете, чтобы я обращался к вам по настоящему имени и фамилии, или предпочтете один из многочисленных псевдонимов. Быть может, называть вас Зэев-Волк, Китаец, а может быть, предпочтете, чтобы я говорил «высокочтимый мулла Закир Бин Нурлан?»

Этого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Всего один-два, максимум три человека на всем белом свете знали все эти его псевдонимы. И тем ни менее…

Понимая, что невидимый собеседник с первой же фразы решил его сразить своей необъяснимой осведомленностью, Роман довольно резко произнес:

— А вы, видимо, предпочитаете прятаться в горных зарослях. Так вот, я не намерен разговаривать с невидимкой.

— Хорошо отбили удар, — раздался добродушный смешок. — И все же до поры до времени позвольте мне сохранить, хотя бы внешне, инкогнито.

— Но согласитесь, что беседовать с горными травами, либо с шумным ручьем как-то некомфортно, шизофренией отдает.

— С голосом разума соглашаюсь всегда. Что ж, предлагаю вам компромиссный вариант — вы можете выбрать по своему усмотрению кого заблагорассудится: своих личных знакомых, какую-то знаменитость или историческую личность.

— В таком случае пусть будет Черчилль, — брякнул Роман первое пришедшее на ум имя, не задумываясь, отчего на самом деле он выбрал бывшего британского премьера. Сейчас, однако, не стоило отвлекаться на второстепенные мысли.

— Черчилль? — в голосе собеседника явно сквозило удивление. — Почему именно этот малограмотный политик? Впрочем, как знаете. — И на дисплее тотчас возник собственной персоной сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль с толстенной дымящейся сигарой в левой руке.

— По поводу малограмотности спорить не стану, — решил не оставлять реплику безответной Роман. — Но зато невероятно был афористичен.

— Ах, оставьте! Большинство крылатых фраз, которые сегодня ему приписывают, принадлежит на самом деле куда более мудрым и знающим людям.

— Однако никто иной, как Черчилль, провозгласил, что демократия худшая из всех систем, если не считать остальных, — снова возразил Лучинский. — Хотя, справедливости ради, следует признать, что первый пример демократии преподнес сам Всевышний, когда подвел Адама к Еве и сказал: «Вот, выбирай…».

— Вы опасный человек, обволакиваете словами и уводите в сторону от сути разговора. Притчу с Адамом и Евой я, конечно же, запомню, она того стоит. Но не сомневайтесь, я по достоинству оценил, как ловко вы ушли от ответа по поводу вашего имени. Собственно, таким я вас и представлял со слов выдающегося специалиста своего дела и умницы каких поискать — Элиэзера Бен-Яакова. Кстати, так же, как и вы, я называл генерала, с его позволения, просто Лазарь, да будет благословенна его память.

Упоминание имени человека, сыгравшего в жизни Лучинского поистине судьбоносную роль, повергло его в смятение. Но он и сейчас не мог позволить себе поддаться эмоциям, лишь после непродолжительной паузы глухо произнес:

— Это в корне меняет дело. Теперь я готов говорить с вами на любую тему, кем бы вы ни были.

— Будем считать, что обмен верительными грамотами состоялся. В таком случае, если вы не возражаете, я буду называть вас Романом, а вы, — снова послышался явственный смешок, — обращайтесь ко мне по имени вашего нынешнего избранника — Уинстон.

— Хорошо, Уинстон, — откликнулся Роман. — Мне кажется, вполне можно перейти к сути дела, ради которого вы выбрали столь экстравагантный способ общения.

— Он далеко не так экстравагантен, как вы сейчас предполагаете, — возразил новоявленный Уинстон. — Однако и впрямь пора перейти к делу. Не сомневаюсь, что такие термины, как «золотой миллиард», «теневое мировое правительство», вам хорошо известны. Так вот, вопреки всеобщему мнению, что именно теневое мировое правительство стремится к тому, чтобы на планете Земля имел право жить всего лишь один миллиард элитных избранников, это далеко не так. Скажу больше, между теми, кто на самом деле управляет мировой экономикой и в значительной части мировой политикой, и теми, кто собирается «прореживать» население планеты, наметились не просто расхождения, но и возникла открытая вражда, которая, полагаю, будет от года к году лишь обостряться.

— Признаюсь откровенно, разговоры и конспирологические теории о мировом правительстве, как и о так называемом «золотом миллиарде», казались мне всегда если и не полной выдумкой, то уж во всяком случае достаточно утопическими…

— Что касается «золотого миллиарда», то я, и такие как я, прилагают все усилия, чтобы противостоять этому гигантскому вселенскому злу. А вот по поводу мирового правительства выскажусь определенно: это не утопия, это будущее человечества. Если хотите, единственный вариант, чтобы человечество обрело будущее. И я хочу предложить вам способствовать этой благородной и поистине планетарной миссии. Понимаю, звучит напыщенно, но такова суть.

— Почему именно мне?

— Не только потому, что почитаемый мною генерал Элиэзер Бен-Яаков почитал вас не просто как выдающегося разведчика и блестящего агентуриста, но и столь же выдающегося аналитика, человека умеющего самую разрозненную информацию сложить в единое целое. Мне доподлинно известно, кто на самом деле ликвидировал террориста номер один Усаму Бин-Ладена, кто способствовал предотвращению покушения на президента России и предотвратил ликвидацию президента Сирии. Одни только эти ваши операции, вошедшие в анналы мировой разведки, уже сами по себе отвечают на вопрос, почему мы сегодня обращаемся именно к вам.

— Иными словами, вы открытым текстом даете мне понять, что являетесь одним из тех, кто составляет тайное мировое правительство и управляет миром — ни больше, ни меньше? — Роман полагал, что столь категоричным выводом поставит в тупик своего визави, но ответ прозвучал еще более категорично: «Именно так».

— Теперь о сути нашего предложения, — продолжал Уинстон. — Мы хотим, чтобы вы занялись сбором и аналитикой некоторых фактов и явлений, которые нас тревожат. Эта ваша деятельность в значительной степени поможет предотвратить различные губительные явления мирового масштаба, такие как войны, эпидемии, техногенные катастрофы и даже стихийные бедствия. Да-да, я говорю не только о войнах. Современные технологии позволяют врагам человечества искусственно вызывать землетрясения, наводнения, смерчи, ураганы, эпидемии и все то, что уносит жизни пока еще сотням тысяч, а вскоре, если им не помешать, и миллионам людей. Если вы примите наше предложение, то в самые ближайшие дни вам нужно вылететь в Китай. У вас будет практически неограниченный бюджет для сбора информации, дабы вы могли действовать исключительно по своему усмотрению.

— А если я запрошу миллион? — хмыкнул Лучинский.

— Напомню вам эпизод из романа Дюма «Граф Монте-Кристо». Уверен, что вы его читали. Припомните: напыщенный барон Данглар, хвастаясь капиталами своего банка, заявил: «Даже если бы вы потребовали у нас два миллиона франков наличными, мы на следующий же день предоставили вам эту сумму». «Два миллиона? — притворно удивился Монте-Кристо. А на что мне два миллиона? Такую мелочь я всегда держу при себе», и граф достал из бумажника четыре банкноты по пятьсот тысяч франков каждая. Припоминаете этот эпизод? Так вот, если вы меня хотели смутить расходами в миллион, то вам этого сделать не удалось. Конечно, мы располагаем значительным капиталом, вполне возможно, что выполнение какой-либо вашей миссии потребует и миллиона, и большей суммы, но не будем забегать вперед. И стоит ли мне, раз уж речь зашла о материальной стороне дела, рассматривать это как ваше согласие?

— Вы, Уинстон, говоря терминами борцов, все время норовите перевести схватку в партер, чтобы припечатать соперника к ковру лопатками. Я не могу ответить на ваше предложение прямо сейчас, — твердо заявил Роман. — Как вам, не сомневаюсь, известно, я отошел от дел. К тому же у меня семья…

— Ах, оставьте! — с явной досадой воскликнул Уинстон. — У меня сложилось мнение, что ни в руководстве вашей разведки, ни в правительстве не осталось здравомыслящих людей. Ни одна спецслужба мира не могла бы себе позволить, чтобы разведчик вашего уровня отошел от дел. Был бы жив наш незабвенный друг Элиэзер, он бы сумел им мозги вправить. Что же касается вашей семьи, то и в этом щепетильном вопросе я тоже не собираюсь быть с вами деликатным. Роман, даже из короткого нашего сегодняшнего разговора я, самонадеянно полагаю, понял о вас много. Ну кого вы обманываете, говоря о семье? Сами себя? Если вы живете рядом с этой прекрасной женщиной и хорошо друг к другу относитесь, это вовсе не значит, что вы — семья. Прощения не прошу — на правду не обижаются.

— Как я могу сообщить вам о своем решении? — спросил Лучинский, стремясь как можно скорее закончить этот неприятный для него разговор; чтобы все как следует обдумать и по многолетней привычке проанализировать. Услышанное им было столь необычным, что требовало глубочайшего осмысления.

— Я не сомневаюсь в вашем решении и потому прошу с ответом не затягивать. Как только решите, купите в официальном салоне связи новый мобильный телефон любого производителя. Номер тоже должен быть новым. Как только вы включите аппарат, мы с вами свяжемся и в течении трех минут обеспечим полную конфиденциальность разговора. Возможно, с вами будет говорить другой человек, но в качестве пароля он назовет себя Уинстоном.

— Об этом не может быть и речи, — твердо заявил разведчик. — Говорить буду только с вами. Появление любого третьего лица повлечет за собой немедленное прекращение наших взаимодействий, на каком бы этапе они не находились. Так что, если хотите со мной сотрудничать, живите долго, — и не дав собеседнику возможности вставить в разговор ни единого слова, Роман Лучинский решительно захлопнул крышку компьютера.