Окситоциновая эволюция

Оксана Цышкова

Книга, которую вы начнете читать – эта книга не просто врача-педиатра, много лет занимающегося сложными случаями. Эта книга о невероятном трансформационном пути женщины от родительского невроза, хронической тревоги и неизлечимого заболевания к внутренней гармонии и здоровью.Книга поможет понять, кем вы являетесь на самом деле, следуя за своим внутренним ребенком.

КОТ. ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

Когда я заканчивала 6-й курс, Дима уже защищал кандидатскую, у него тогда уже было два высших образования.

Однако найти работу в Ростове оказалось не просто. Так, не без хлопот моей старшей сестры, Диме подвернулась уникальная возможность запуска нового завода детского питания. Это была наша возможность обрести долгожданную самостоятельность, но нужно было переезжать в Курск. Решение было непростым, но мы рискнули. Дима уехал, а я осталась с маленьким Данькой и котом в Ростове. Кот появился в нашем доме случайно, но, как оказалось, очень помог пережить Дане разлуку с папой.

Однажды летом, возвращаясь на машине с моря, мы остановились передохнуть в чистом поле. Через пару минут дети притащили из травы трех крошечных котят, двух девочек и одного мальчика. Мы с Димой переглянулись, вздохнули и положили котят в подол моего платья, и привезли троицу к себе в квартиру. Это был конец света! Котята постоянно пищали, они не умели лакать молоко и были ужасно голодными. Я стала выкармливать их из пипеток. Самым сообразительным оказался мальчик, мы назвали его Васькой и оставили себе, а девочек раздарили друзьям.

Васька был очень красивым: яркие зеленые глаза, белые «носочки». По утрам он молча будил меня: садился около подушки, пристально смотрел мне в глаза, и я просыпалась от одного его взгляда. Самой веселой игрой для него было спрятаться в железную батарею и, незаметно просунув оттуда лапу, аккуратненько стукнуть меня или Диму по голове, мы спали тогда на полу, на матрасе.

Данька проводил с котом все свободное время. Домашние животные очень нужны в доме, где есть дети. Они помогают развить эмоциональный интеллект, то есть умение сопереживать, поставить себя на место другого, вовремя выразить и озвучить свою эмоцию.

Многие дети к возрасту 5—7 лет начинают просить кошечку или собачку. Это нормально, в этот период у ребенка появляется желание о ком-то заботиться. Сама потребность эмоциональной близости с животным — это игра, которая важна для того, чтобы ребенок получил эмоциональный опыт. Общаясь с животным, ребёнок осознает, что оно тоже имеет чувства, но проявляет их иначе, не как человек.

В нашем детстве проявлять эмоции запрещалось, мальчики не должны плакать, а девочкам следует быть послушными и скромными. Плачешь — значит ты «девчонка», надела короткую юбку — бесстыдница. Часто, если подросток проявлял себя, его сразу блокировали и стыдили. Все это приводит к тому, что когда человек становится взрослым, он начинает поступать также со своими детьми. «Не ходи по лужам, надо быть чистым, воспитанным и культурным». На маленького человечка, который просто с любопытством исследует этот мир, с самого начала давит куча взрослых условностей, зажимающих его в рамки «приличий».

Но позволять ребенку проявлять и выражать разные эмоции, даже условно негативные, очень важно. Например, агрессия. Как с ней быть? Да просто не запрещать ребенку играть с пистолетиками и танками! Я очень боялась, что Данька вырастет злодеем — он играет в пистолеты, а надо же быть хорошим мальчиком! Когда я запрещала ему эти игры, вступался муж: «Почему нельзя? Все пацаны играют в пистолеты, оставь». Я доверяла его мнению, рассуждая, что я ведь не могу знать, что чувствует мальчик, когда он маленький. Моя мама, которая никогда не воспитывала мальчиков, тоже удивлялась военным игрушкам и говорила: «Что за кошмар». Но если мы запрещаем себе и своим детям проявлять эмоции, мы можем остаться эмоционально недоразвитыми людьми, которые не умеют слышать себя и окружающих. Любую свою эмоцию нужно осознавать, переводить из напряженного состояния в расслабленное, проживать и, таким образом, принимать. Даже страх можно трансформировать в радость, и тогда он перестанет существовать, а границы человека расширятся.

Год, проведенный в разлуке с мужем, оказался размеренным. Я заканчивала учебу, принимала помощь свекрови, хотя неплохо справлялась и сама, успевала забрать ребенка из детского сада, стала, наконец, высыпаться, вела свой научный проект по детским инфекциям.

На получение диплома я пришла за ручку с Данькой, он сам захотел выйти со мной. Ему было шесть лет, ровно столько, сколько я училась в институте. Все удивлялись, какой у меня взрослый сын, а я смотрела на него и думала, что Данька — — моя главная педиатрическая школа.

Когда мы переезжали в Курск уже втроем, кота решили отдать Диминым родителям, они как раз перебрались за город. Жизнь в деревне пришлась Ваське по душе. Он быстро стал предводителем местных дворовых собак. Если раньше Васькино утро начиналось с моей подушки, то теперь — с пощечин собакам. Впрочем, зимой Василий залезал к ним в будку, погреться. «Пиндудейцы» его приняли, у них даже завязалась дружба, правда, разбавляемая пощечинами от Васьки.

Кот снова помог нашей семье, на этот раз сгладил наш переезд для родителей Димы. Они осталась без единственного сына и единственного внука рядом, но зато у них появился прекрасный друг Васька.

Василий прожил еще пару лет, а однажды просто не вернулся домой. Он жил недолго, но ярко. Кстати, потом в деревне появилось много котят его расцветки.