В пятницу вечером, после восьми…

Нино Гугунишвили

Молодой журналистке Таше срочно нужны новая мечта, перемены, ну, и может быть, совсем немножечко чуда. Ведь ей ужасно надоели занятия пилатесом, она никогда не практиковала йогу, у неё нет даже водительских прав. С приступами всё чаще накатывающей меланхолии она пытается бороться при помощи нескольких бокалов Мартини, проводя одинокие вечера, уютно устроившись на диване у телевизора в компании своего лабрадора – Гриффина, изредка вылезая на встречи с подругами по – пятницам, предпочтительнее после восьми. Привыкшая к своей однообразной и скучной жизни Таша, совершенно не подозревает о том, что прозвучавший обычным, ничего не обещающим зимним вечером телефонный звонок, перевернёт всё вокруг неё с ног на голову…

Глава 2

Было ровно половина восьмого вечера. Её время, выгулять Гриффина, двухлетнего пса на ночь. Ещё один обычный вечер обычного дня её обычной жизни подходил к концу. По крайней мере, ей так казалось. Уже по направлению к дому, когда она мысленно поздравила себя с завершением вечерней прогулки без особых эксцессов, она услышала, как в кармане куртки зазвенел мобильный. Чёрт, лучше я не отвечу, — подумала она. Перезвоню потом. Ненавижу разговаривать по телефону во время прогулки. Разговаривая по телефону и одновременно гуляя со своим псом, я становлюсь потенциально опасной для пешеходов. Я могу просто напросто их снести. Её внутренний монолог прервался с третьего на четвёртый звонок. Быстро снять блокировку клавиш было трудно.

Да! — прокричала она в трубку, следуя своей привычке громко разговаривать, и сразу же вспомнила мужа — француза ссвоей подруги, который каждый раз с опаской поглядывал в её сторону, услышав рявканье. Ну не любит он громко говорящих экзальтированных девиц и всё тут. Ничего не поделаешь. В трубке послышался незнакомый голос с хрипотцой.

— Здравствуйте, это Таша?

Секундная пауза. Ей показалось, что плохо слышно. Она прижала трубку к уху правой рукой, лихорадочно начиная соображать, кто ей звонит, пытаясь уловить интонацию. Врала её учительница пения, никакой у неё не абсолютный слух. Если и был, нет его больше. Был да сплыл. Она понимала, что глохнет от волнения, и сердце почему-то начинает колотиться.

— Да, это я, — ответила она, и ступила в огромную лужу. Ноги противно промокли. Лужа с асфальта переместилась прямиком в ботинки.

— Очень приятно, Таша, продолжал голос, Добрый вечер. Ведь у вас сейчас, мне кажется, вечер?

— Точно! Вечер. Вы не ошиблись, Таша могла — бы добавить что, вечер дождливый и ровным счётом ничего не обещающий. Но, интуитивно почувствовав, что её настроением не очень интересуются, а синоптическими деталями вряд ли стоит делиться, она, вовремя остановилась. Этот обмен не нужной информацией, ей немножко действовал на нервы, но было интересно, что будет потом.

— Меня зовут Лиз Фостер, и я звоню Вам насчёт вашего участия в проекте у нас в журнале, «Stones» это ведь Вы автор статьи «Признания неромантичной богини»?

Видимо её собака решила, что, она должна, ударится, головой об телеграфный или ещё какой-то столб. И ударилась. Больно. Наверно поэтому у неё вылетели из головы все слова кроме одного единственного слова — Да. То есть Yes! Учитывая то, что, разговор происходил на английском языке. Длинные фразы она строить не могла. Ни в уме, ни вербально. Вечерняя прогулка с собакой — это не время для лексикологических изысков.

— Да! (Один раз). Да! — Второй раз, поубедительнее, превозмогая ступор и оцепенение произнесла она в ответ.

— Ну, так вот, мы бы хотели предложить сотрудничать с нами. Регулярно. Предлагаем Вам стать нашим автором. Вы — же знаете, у нас ежемесячный журнал. Алло, Вы меня слышите, Таша? Вы там?

Полный тормоз. Вот уж никак она не ожидала, что 7:30 вечера, окажется пресловутым нужным временем, а нужным местом, загаженный собачьими испражнениями пустырь неподалёку от её дома. Таша посмотрела в небо. Потом перевела глаза на конец поводка, и увидела, что собаке явно достался какой-то трофей из мусора. Она сейчас его проглотит, и будем неделю безвылазно сидеть у ветеринара — успела она подумать.

— Конечно, я здесь Лиз. Спасибо!!!!

Молодчина! Умница-разумница! вспомнила, наконец, ещё одно слово кроме вместительного — Да! — Всё — таки варит у тебя башка иногда! — пронеслось у неё в голове.

— Лиз, значит, если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я для Вас писала?

— Мы хотим, чтобы вы стали нашим постоянным автором. Ежемесячно готовили материал в каждый номер. Я — то, как раз этого совсем не хочу, подумала Лиз, закончив фразу. Одного материала было бы на первых порах вполне достаточно, но чёртову Балтазару померещилось, что он нашёл золотую жилу, а теперь разбираться приходится ей. Нет, не совсем так. Материал ей нравился, но она боялась себе в этом признаться. Лиз немножко даже завидовала. Даже очень! То есть очень нравился, и очень завидовала, нутром, шестым чувством или нюхом улавливая, что из этого может что-то путное получится.

Однако её раздражала заторможенность новоиспечённой авторши. Лиз не любила везунчиков, которым из ниоткуда вдруг доставалось то, для чего другим нужно было долго и упорно работать. А эта Таша, была, как ей казалось, как — раз из их числа. Ей предлагают работу в одном из самых модных журналов, а она, видите ли, как — будто взвешивает, словно хочет отказаться. Впрочем, возможно и то, что, она, не очень хорошо понимает быструю речь на иностранном для неё языке, хотя, по присланному тексту этого не скажешь.

Что ж, сама придумала проект с новыми именами, на свою голову, сама и расхлёбывай, сказала Лиз себе, и попробовала, раскусить собеседницу.

Говорить пока с ней о собственной колонке вряд ли стоит, постоянный автор это одно, их много, а колумнист, это немножко другое. Это большая честь и её ещё надо удостоится. Для начала, нужно будет её хорошенько проверить. А может за неё пишет кто-то другой? Хорошо, что номер пока не готов. Да, её статья неплоха, но она, сама того не подозревая подкинула идею, — усмехнулась Лиз про себя. Пусть эта Таша напишет ещё с десяток статей на разные темы, а там — посмотрим. Один хороший материал, пока ещё ничего не значит.

— Таша, давайте договоримся, я присылаю Вам темы для будущих номеров, и вы в течение двух недель, присылаете по каждой теме — статью, и потом уже мы решим всё остальное.

Под всем остальным Лиз подразумевала рабочую визу и вид на жительство, хлопот не оберёшься! Но до этого было ещё далеко. Ох, как далеко!

— Адрес электронной почты у Вас не изменился, с того времени, что Вы прислали материал?

— Да, то есть, нет, он тот же. Давайте, я его Вам всё — таки продиктую.

Мозговые извилины со скрипом, но всё же заработали, молодец девочка! Таша по буквам начала его диктовать Лиз. К тому — времени пёс благополучно пометил все шины соседних машин, и слопал, что-то, отдалённо напоминающее рыбью голову.

— Ну, вот, и замечательно! Договорились, я высылаю вам письмо прямо сейчас, чтобы убедится, что, вы его получили, просто подтвердите получение, ладно? Темы вышлю завтра с утра. Было очень приятно, с вами познакомится, удачного окончания дня! Всего Хорошего! — сказал последнюю фразу вежливый, но невесёлый голос с хрипотцой.

— Мне тоже было очень приятно! Спасибо! Всего Доброго, Лиз! И вам хорошего дня! — прокричала Таша в ответ.

Связь по телефону прервалась, а за одно, и связь Таши с внешним миром.

Защитникам животных однозначно не понравилось бы то, что, она, вытворяла, с бедной собакой пытаясь тащить её изо всех сил по направлению к дому. Но у неё было железное оправдание, надо было как можно скорее оказаться у компьютера. Её мозг рисовал радужнейшие картинки её лучезарного будущего, и мелочиться по поводу проглоченной головы тухлой рыбы и грязной кости, которую собака тащила к себе на коврик, на десерт, не было никаких сил. Сил хватило всего лишь на то, чтобы проорать на бедную, ничего не подозревающую маму, что ей только что предложили работу. Ту, о которой она мечтала. Мама, как и следовало ожидать, сказала, что, нужно срочно выщипать брови, покрасить волосы и поменять причёску. И бросить курить, или, в крайнем случае, попытаться научится курить красиво. Второй вариант казался более приемлемым, принимая во внимание молниеносное развитие событий.

Таша включила компьютер. Не снимая куртки и грязных ботинок. Сильный вдох, клуб дыма. Ворчащая мама, и фыркающий пёс вместе с ней уставились в монитор.

На электронной почте были всевозможные рассылки, и непрочитанное письмо от Лиз Фостер. Вот она исполнившаяся мечта! Таша кликнула мышкой и письмо открылось, подтверждая то, как Лиз и вправду рада с ней познакомиться сейчас, и будет рада сотрудничеству в дальнейшем. Таша тут же отписала ответ. И поцеловала маму, а заодно и собаку. Потом перечла письмо девять раз. Достала телефон и взглянула на номер, с которого звонила Лиз. Код был знаком. Но потом, она взглянула на адрес, с которого пришло письмо, и червь сомнения медленно закрался ей на ум.

С каких это интересно пор, у серьёзных изданий такие электронные адреса? Ладно, допустим, Лиз послала ей сообщение со своей почты, но почему? Там сейчас минимум пять часов вечера, самое рабочее время, если она и вправду заместитель главного редактора, как указано шрифтом поменьше в её письме, почему она не на работе? Да, и ещё, почему это во франкоговорящей стране, в которой издаётся журнал, сотрудники разговаривают на английском? Почему, когда она писала эту чёртову статью на английском, она ничего не заподозрила? Куда она вообще послала свою статью, и почему не подумала об этом раньше? Промах. И код на телефоне парижский. Что — то тут не так, её кто-то хочет надуть, и она даже знает кто. Ну, Эрика, ты даёшь! И как это она не додумалась!

Идиотка! Кретинка! Имбецил! Ведь её подруга Эрика, была мастером по всевозможным розыгрышам.

Точно так же, много лет назад, она разыграла их общую приятельницу, убедив бедняжку, что какой-то испанец, которого она видела один единственный раз в жизни, влюблён в неё по — уши, и шлёт ей страстные письма с объяснениями в любви. Обман раскрылся не скоро, и Таша искренне удивлялась, как это жертва интернет — мошенничества, до сих пор с Эрикой не рассорилась. Ей стало не по себе. Единственный человек, который знал, что она послала статью в журнал, была Эрика. Ей стало тошно. Это было жестоко и несправедливо. Она рассердилась на себя и от этой всепоглощающей возникшей злости и обиды, ей захотелось выть.

Сначала, Таша решила позвонить Эрике и, не стесняясь в выражениях, наплевав на её мужа-француза, гневно высказать всё, что она думает, а после прекратить всякое с ней общение, до конца жизни. Но потом, такой банальный поворот, ей не понравился, и Таша очень быстро придумала поэтапный план мести.

* * *

Лиз была всё же довольна. Начиналось что-то интересное, и от предчувствия этого, ей чуть — чуть сводило живот, как в детстве. Она встала, посмотрела на часы на мониторе компьютера и закрыла свой ноутбук. Надо было собираться на работу.

Приводить себя в порядок она умела за пятнадцать минут. Не до конца подсушенные волосы, запах любимого масла для тела, белая сорочка, чёрный пиджак с мужским кроем, узкие брюки, туфли на шпильке и — готово. Красилась она как обычно по дороге в машине. Пробок, как ни странно, не было, и она успела прикупить горячий вкусный кофе в любимом книжном магазине, не забыв заглянуть в раздел новых книг, и отметить про себя, которые из них она была бы не — прочь прикупить. До отпуска было ещё далеко. С темпом нового главного редактора, она вряд ли вообще поедет в отпуск в этом году. Отпуском будут называться, скорее всего, даже не субботы, а те редкие воскресенья, когда она хотя бы часок сможет поваляться на диване. И даже тогда, она не выключит телефон. Вот если — бы она была главным редактором, тогда конечно, всё было бы совсем по — другому, но сейчас, пока другой расклад и надо выждать. Пока рано. Пока.

За пятнадцать минут до начала назначенного совещания она по обыкновению заглянула в прихожую к Балтазару. Кларисса попыталась, приветливо улыбнутся ей в ответ, на приветствие.

— Какая-то она слишком быстрая, эта Лиз, прямо неестественно как-то — подумала Кларисса, и машинально ещё раз проверила почту. Она всегда так делала, когда нервничала. Не любила она эти совещания! чувствовала она на них себя, как какая — то инопланетянка. Все эти люди: Хлое — редактор моды, и выдающийся, как его то ли шутя, то ли в серьёз, называли Фотограф Себастьян, и особенно эта парочка Балтазар с Лиз, наводили на неё страх. Вернее, они были из какого-то незнакомого ей мира, тайного сообщества, в которое её, не смотря на старания, пока что, не принимали. Ничего, успокаивала она себя каждый вечер, ты всего лишь три месяца на этой работе, это просто притирка. Пройдёт. Всё будет хорошо. Но потом начинался новый день, и не всё было хорошо. Она любила только те редкие часы в офисе, когда была там одна, чувствуя себя в безопасности. Как только появлялся Балтазар, со своим растолстевшим котом Балтимором, всё шло к чертям собачьим. Кларисса всё время была натянута, рассеянна, и ей стоило огромного труда запоминать поручения босса, да ещё следить за тем, чтобы другие выполняли их. Ей было неудобно напоминать что-то кому-то, хотя это и входило в её прямые обязанности. Как — никак она была помощницей Балтазара. Ей стоило больших усилий над собой, не обращать внимания на ироничный тон и насмешливые взгляды окружающих, когда она пыталась уточнить, не соизволит ли выдающийся фотограф, принести, в конце концов, снимки для следующего номера.

Выдающийся фотограф тем временем, весело подмигивал ей, и искусно уходил от прямого ответа. Всякий раз, когда Кларисса думала, что вот — вот разразится буря, и Балтазар наконец-то покажет своё истинное лицо, искусно скрывающееся за доброжелательностью, снимки были тут как тут. За те три месяца, что она начала работать в журнале, не было ни одного случая, когда бы её начальник хотя — бы чуточку, хотя бы на долю секунды, позволил бы себе выйти из себя. Это было — бы гораздо лучше, чем его изумлённый взгляд и изменившиеся интонации его голоса которые впивались Клариссе в голову, и отделаться от них было невозможно, потом ещё долго. Особенно трудным, и почти невыносимым был для Клариссы период до сдачи номера в печать. К сожалению, на этот раз он начинался совсем скоро, дня через два — три, а может и раньше. Временами ей казалось, что начальнику было глубоко наплевать, а на журнал тем более. Он мог подолгу пропадать в течении всего дня, и заглядывать в офис под вечер, когда она уже обычно собиралась уходить. Он выпивал чашку крепкого чая, и Кларисса, начинала чувствовать себя виноватой. Ей казалось, что её желание побыстрей уйти домой, написано у неё на лице, и Балтазар всё это видит, но, ведь до её душевных мук, ему нет никакого дела, а потому, она вынуждена была ждать, пока, он выйдет из кабинета и невзначай заметит — «вы ещё здесь»?

А где — же интересно она должна быть? Ведь туда, куда, ей так хочется поскорей попасть, она доедет только через час. Придёт в свою маленькую квартирку и после невкусного ужина заляжет спать. Слишком уж она устаёт на своей новой работе. Но ей нужно терпеть. Очень нужно…

Лиз всегда нравился запах витавший в комнате главного редактора. Этот аромат чистоплотности и крепкого мужского парфюма. При этом, каждый раз заходя к нему, она, словно на ощупь пробиралась на территорию чужих привычек и вкусов. Она знала о них совсем чуть-чуть. Балтазар по её мнению, был в меру дружелюбен, в меру нахален, временами резок, холоден и чертовски самоуверен. Неудобного времени суток для него не существовало, и Лиз пришлось с этим смирится. Ей это даже нравилось. Иногда.

Её не интересовали какие-либо отношения за пределами офиса. Офисные романы всегда казались ей пустой тратой своего и чужого времени, и собственных сил в первую очередь. Фамильярность и сюсюканье она ненавидела ещё больше, а потому, всегда немножко настораживалась, когда кто-либо переходил эту невидимую черту, и сразу резко отталкивала виновника или виновницу от себя. Она уже давно для себя решила, что её работа, хоть и без выходных, обожаемая ею и любимая, всё же, прежде всего — лишь работа.

При этом она искренне уважала своих коллег, и даже дружила с рыжей, весёлой Хлое, они часто вместе уходили на ленч или прогуливались по магазинам. Хлое была всего на несколько лет младше Лиз, только что вышедшая из декрета, с новыми как ей казалось гениальными идеями. Иногда она таскала своего малыша с собой на работу и кормила его с бутылочки. Не раз молочная смесь проливалась на фотографии с модных фото — сессий, что почему-то повергало Себастьяна в восторг, а Хлое в панику. Лиз, с каждым разом убеждалась, что институт няни гениальное изобретение. Малыш Франсуа тем временем, нисколько не возражал, что его обед оказался на платье у очередной знаменитости с красивого снимка, и что фотографию нужно будет напечатать заново, мирно засыпая в коляске. Больше всего волновалась Кларисса, она никак не могла понять, почему эти трое так веселятся. Кларисса, как казалось Лиз, вообще многого не понимала, ей было Клариссу немного жаль.

Мысленно она дала ей месячный срок пребывания в должности. От силы — два. Больше, как ей казалось, помощница главного редактора не протянет. Работать в новом, модном, интересном, набирающем популярность журнале, по мнению Лиз, было явно не её призванием. Впрочем, возможно она ошибалась, но сейчас, карьера Клариссы её совсем не интересовала, а интересовала как всегда, своя собственная. Она отлично понимала: каждый забег-заход в большую, светлую, вкусно пахнущую комнату, приближал осуществление своей мечты. И приветливая улыбка на её лице была весьма кстати.

Балтазар поднял взгляд, на появившуюся в дверях Лиз. Жестом, он пригласил её зайти.

— Привет Лиз, ну как дела? Нашла мужененавистницу?

Ах, какое везение, шеф, оказывается в хорошем расположении духа. Значит, на совещании будет весело. Какое остроумие! Интересно, где он болтался целый день? — пронеслось у неё в голове. Но она была готова поддержать игру.

— На мужененавистницу она не очень похожа, по крайней мере, на фотографии, которую прислала.

— А на кого же тогда?

— Постой-ка, Лиз, тебе, что то, определённо не нравится, сожалеешь о своём проекте авторов — новичков, лень тебе возится с какой-то иностранкой? Ну что ж, тогда интересно, как ты будешь выпутываться. — Балтазар внимательно посмотрел на свою собеседницу и улыбнулся.

— Ну, скорее, на эдакую девочку хиппи.

— А что, хиппи в 21 веке как раритет тоже интересно, ты с ней поговорила?

— Конечно. Мы договорились, что я вышлю ей несколько тем для будущих статей, она напишет, и потом мы решим, что же делать дальше с самородком.

Балтазар оценил страховочный ход Лиз. Хотя, он понимал, что она осторожничает. Не могла эта умная девочка с кудрями, не уловить того же, что и он. Но почему-то она не торопилась.

— Отлично, когда выберешь темы, перебрось мне тоже. Буду с удовольствием следить за развитием событий.

— Разумеется, Завтра с утра, они будут у тебя.

— О, ты меня перепроверяешь?! Ничего, прорвёмся. Будут тебе темы — подумала Лиз, глотнула кофе, встала и, направилась к выходу. Не попрощавшись.

Всего через несколько минут начиналось совещание.

Балтазар проводил её взглядом. Умная девочка Лиз — точнее сучка — подумал он и нарисовал на жёлтой бумажке длинноухого ослика, приклеив бумажку к монитору.

* * *

Лиз вышла с совещания, а в хорошем настроении, хотя и было уже поздно. Обычно в это время она сидела или где-то в баре с подружками, была с визитом или принимала гостей, а если ни того, ни другого, ни третьего не происходило, сидела у себя дома закутавшись в плед, читала, слушала музыку или смотрела телевизор. Обычный набор пока что одинокой женщины.

Ей нравилась начинающая нервотрёпка и суматоха перед запуском номера в печать, и запах свежего журнала. Хлое торопилась домой к малышу, Себастьян куда-то смылся. У него была такая особенность, он вечно тотчас же куда — то пропадал после очередного совещания, и не появлялся потом до следующего дня, а то и больше.

— Лиз, подбросишь меня? Неожиданно обратился к ней Балтазар.

— Конечно, куда?

— Тут рядом, свою машину я сегодня оставлю здесь.

— Давай, пошли.

Балтазар быстро направился к выходу, хорошо ещё, что придержал дверь, и пропустил Лиз вперёд.

— Какой — же ты всё — таки самоуверенный, Хемиш, — подумала про себя Лиз. — А может мне совсем не хочется сажать тебя в свою машину, и вообще мне не по пути, я хотела заскочить часика на полтора, к Кейт и Грегори, посплетничать с ними, как всегда, посередине недели. Из-за тебя придётся отложить этот визит, и ехать прямо домой. Ну конечно, ты будешь развлекаться, а я ещё и ночью должна буду работать. Свинья ты, Хемиш, а я, наверное, дура. И лень мне с тобой ещё и в машине обсуждать дела, хватит уже, рабочий день закончился. Но деваться было некуда, Балтазар уже сидел на переднем сиденье её машины, в ногах у него лежала корзинка — переноска, с любимым котом. Представителей семейства кошачьих Лиз недолюбливала, относилась к ним с большим недоверием и опаской. Настроение у Лиз потихоньку портилось, Балтазар напротив, казался, доволен. Он явно не прочь поболтать, — подумала она.

— Ну, что, довольна?

— Чем?

— Чем, чем, своей жизнью одинокой, привлекательной, успешной женщины, мечтающей о карьере главного редактора как минимум, и о посте главы нашего издательского дома как максимум. Балтазар смотрел на неё с усмешкой.

— Очень довольна! — попыталась в тон ему ответить Лиз. — Особенно обожаю, когда ты звонишь мне посреди ночи, и будишь, со своими бредовыми идеями насчёт раскрутки журнала, а потом ещё с утра ждёшь, не дождёшься, когда, я, буду тебя нахваливать и восхищаться твоим блистательным умом и неординарным чутьём. Ты — же у нас, редактор от бога, менеджер всезнайка, и вообще, мы все: Я, Хлое, Себастьян и Кларисса должны каждый день благодарить судьбу за то, что, нам повезло как никому другому, и на нашем жизненном пути появился ты, о, всемогущий Балтазар Хемиш!

Неплохо было — бы в конце длинной тирады заломить руки и поднять глаза куда-то вверх, как в старых немых фильмах, но Лиз крепко держалась обеими руками за руль, и не смогла доиграть сцену до конца.

Балтазар ни капельки не обиделся, а даже повеселел. Ему стало интересно. Он ничего не ответил, быстро поняв, что сцена пока не закончена. Лиз смотрела на дорогу и продолжала.

— И вообще, я каждый вечер перед сном только и думаю, как тебе напакостить, какую интрижку подбросить, и чего — бы такого подсунуть, чтобы ты убрался поскорее, и освободил место мне, я ведь так долго жду этого повышения, и так его заслуживаю.

— Оно и видно, я так и знал, что ты, специально придумала этот проект с новыми авторами, ведь он провалится к чёрту, и ты меня подставила, ведь так? Давай колись!

Лиз сделала обиженное лицо, чуть выпятив нижнюю губу, хотя для Балтазара выражение её лица, больше походило на гримасу.

— Молодец, как ты догадался? Не ожидала, что раскроешь этот заговор против тебя любимого, так скоро. Сейчас нужно будет придумать что-то другое, чтобы на тебя обрушился, наконец, гнев акционеров и открылись бы у них глаза на пройдоху Хемиша. Надо отдать тебе должное, ты оказался умнее, чем я предполагала, а я сомневалась в твоих умственных способностях не на шутку.

— Что ж, недооценила ты соперника Фостер, пеняй на себя, всё, что будет потом — медленно ответил на длинный выпад Балтазар.

— А что будет потом?

— Ну, допустим, Кларисса займёт постепенно твоё место. Ты же не воспринимаешь её всерьёз?

— Не то, что, не воспринимаю, просто мне её жаль, не туда она попала.

— Очень некстати. И это твой серьёзный промах. Она спит и видит, как становится моим заместителем. Так что советую подсыпать ей завтра же яду в кофе или чай.

— Каким к чёрту заместителем, она ведь даже чай разлить нормально не может!

— А она пока не знает, что хочет им стать.

— Так значит, Хемиш, ты ещё и ясновидец?

— Если ты сейчас не возьмёшь руль влево, мы оба можем стать мертвецами — Фостер, и не видать тебе тогда, редакторского кресла.

Лиз повернула руль влево и затормозила.

— Хорошо водишь Лиз, реакция у тебя довольно быстрая, но по — моему, тебе не мешало бы подобрать очки.

— Откуда ты взял? Я замечательно вижу.

— А почему ты тогда всё время прищуриваешься?

— Это у меня нервный тик.

— Да, что-то, у тебя их много. Нервных тиков.

— Интересно каких же?

— Когда ты о чём — то думаешь, ты всё время трогаешь свои локоны, и накручиваешь на указательный палец. Кстати, у тебя волосы сами вьются, или ты, долгими, утренними часами торчишь перед зеркалом?

— Хемиш, это парик, я вообще — то лысая. А ты бестактный, самовлюблённый болван. И кот у тебя точно такой же надменный, кастрированный тип. Ну что, нечем крыть?

— Почему же, хотел тебя пригласить выпить, но расхотелось. Передумал. Тебе ведь надо поработать, Так что увидимся завтра. И постарайся не касаться банальных женских тем, неинтересно. Придумай что-то оригинальное. Постарайся хотя — бы не искать их в Google.

Балтазар слегка прикоснулся к её плечу и быстро вышел из машины. Лиз от его прикосновения передёрнуло.

— Придурок! — прокричала она ему в след и нажала на газ. Настроение у неё испортилось окончательно. К Кейт она сегодня не попала, поругалась с начальником, и ещё надо было работать, чтобы какая-то вертихвостка, получила тёплое место. Её место.

Лиз довольно быстро добралась до дома. Начинался дождь. Ей не хотелось выходить из машины и мокнуть, хотя до дома было близко.

Почему Балтазар вообще начал её подкалывать? Он ведь все это заранее придумал. Специально напросился в пассажиры. Ну, хорошо, всё уже знают, что, кому нужно, вернее он знает, чего хочет она, а чего хочет он? Лиз сидела, облокотившись на руль и подперев пальцем подбородок. Откуда-то снизу послышался шорох, потом приглушённый писк и мяуканье. От неожиданности Лиз вскочила, больно ударившись о руль подбородком. Лиз наклонилась к переднему сиденью, потирая ушиб, и увидела корзинку-переноску. Этого ещё не хватало! Лиз вытянула корзину: внутри сидел Балтимор, он был явно недоволен пребыванием в переноске, и громко замяукал.

— Привет, кастрат, потерпи, сейчас я позвоню твоему хозяину. Видишь ли, он так увлёкся, что позабыл тебя в машине.

Лиз набрала номер Балтазара. После четвёртого гудка включился автоответчик, и Лиз оставила сообщение.

— Балтазар, это Лиз, извини, что отвлекаю тебя от приятного времяпрепровождения, в конце трудного рабочего дня, но, видишь ли, твой кот у меня в заложниках, я вообще-то могу его утопить или потерять, так что, советую перезвонить как можно скорее. Пока.

Она закрыла трубку телефона и, прихватив свою огромную сумку, ноутбук, а за одно, и корзинку с Балтимором направилась к дому.

— Ну, что, добро пожаловать, посиди пока тут, пока твой хозяин не объявится. Лиз поставила переноску у двери, сняла пальто и привычным движением положила ключи от машины, компьютер и сумку на большой деревянный стол.

Балтимор мяукал. Наверное, голоден — решила Лиз. — А что интересно едят коты? Молоко. Точно. Но молока у меня нет, есть только низкокалорийный йогурт.

— Да, противный кастрат оставил меня ещё и без завтрака. Но не морить — же его голодом, так и быть, поделюсь с ним последним куском, может, перестанет, наконец, истошно мяукать.

Лиз выпустила Балтимора из корзинки и поставила перед ним еду на маленьком блюдце с синими цветочками. Кот посмотрел на неё с недоверием, и сначала медленно, а потом побыстрее, стал лакать жидкую смесь.

— А ты ничего, симпатичный.

Лиз присела на корточки, хотела погладить кота, но он юркнул под стол.

— Чувствует, что не люблю кошек. Ну и ладно, пусть сидит себе под столом, всё равно мне некогда с ним возится, нужно хотя бы чуть — чуть поработать.

Лиз переоделась, в свои любимые домашние брюки и майку, насыпала себе хлопьев, открыла ноутбук. Тут телефон стал насвистывать мелодию из фильма «Убить Билла». О, наконец-то!

— Лиз, я только сейчас прослушал твоё сообщение, не уверен, что смогу заехать за Балтимором, так что ты уж как-нибудь постарайся его не топить и не душить до завтра.

— Протащу его за хвост до самого офиса!

— Я заеду за ним с утра, не успеешь.

— У меня нет никакого желания видеть тебя прямо с утра, лучше я сама его привезу в офис. Не бойся, я его не задушу, ну может, закормлю до смерти, чтобы он заткнулся и перестал мяукать.

— Вот этого делать не советую, если только, ты не решила поменять обожаемую работу, на что-то другое.

— Об этом я подумаю, потом.

— О, как банально, наверное, завтра?

— Вот именно.

— Скажи ещё, что завтра будет новый день. Обожаю фразы из фильмов!

— Да, завтра обязательно будет новый день, и, подозреваю, если ты от меня сейчас же не отстанешь, — не самый лучший в твоей жизни!

— Пока!

Лиз захлопнула телефон. Балтазар Хемиш, оказывается, киноман. Какое везение. Она накрылась пледом, и, включив телевизор, стала кочевать с одного канала на другой. Ничего интересного. Посмотрела на экран ноутбука, надо было подбросить хоть одну тему Таше. Лиз быстро написала письмо, перечитала, отправила и переслала его Балтазару. Работа была закончена, можно было позвонить Кейт и поболтать с ней, хотя бы по телефону.

Поболтать не получилось, у Кейт дома назревала очередная смертельная схватка двух её детей индивидуалистов, Антуана и Шарлотт. Кейт должна была успеть их разнять до кровопролития. Лиз слышала окрики и беготню, и нехотя закончила разговор, почувствовав, что не сможет принять участия в переделе детского пространства.

— Ещё один совершенно дурацкий вечер — подумала она и поплелась на второй этаж к себе в спальню. Балтимор продолжал всё ещё сидеть под столом, совершенно не собираясь оттуда выходить. Лиз заснула, но как оказалось ненадолго. К тому времени, когда она проснулась, Балтимор соизволил, наконец, выйти из своего убежища и прокрался к ней в спальню. Он не собирался спать и на планы Лиз ему было совершеннейшим образом наплевать. Никаких животных у Лиз никогда не было, даже в детстве. Находиться с незнакомым котом в одном помещении, издающим какие-то непонятные звуки, то ли мяуканье, то ли шипенье, ей было не привычно и немного страшновато. Лиз прислушивалась, затем она присела на кровати и включила торшер. Кот сидел в углу кровати и в упор смотрел на неё.

— А если он подкрадётся и выцарапает мне глаза, когда я засну? Чёрт! Она попыталась спихнуть Балтимора, но кот прошипел и отпрыгнул назад.

— Эй, давай спустимся вниз, я тебя, чем-нибудь накормлю, только не пугай меня, ладно?

Лиз встала и вышла из комнаты, хитрый Балтимор последовал за ней, бесшумно спускаясь по ступенькам.

— Так, давай посмотрим, что у нас есть. Лиз открыла холодильник, достала остатки обезжиренного творога, и предложила Балтимору полакомиться.

— Ничего, похудеешь чуть — чуть. Маленькая, однодневная диета. Вернёшься домой, и можешь есть, сколько влезет.

Лиз посмотрела в окно, дождь лил не переставая. Почему-то ей вспомнились боты Клариссы, в которых она вчера и сегодня была на работе. Лиз распахнула стеклянную дверь, выходящую на большую веранду, на которой она обычно в хорошую погоду любила завтракать. Но хорошей погоды не было уже наверно две недели и прогноз ничего обнадёживающего пока не обещал.

Балтимор облизывался.

— А, понравилось? Доволен. Рада, что, хоть тебе угодила. Лиз усмехнулась самой себе, вслух разговаривая с котом, которого заинтересовала веранда: он быстренько проскользнул туда сквозь приоткрытую дверь.

— Эй, куда это ты, постой Балтимор! Да постой говорю тебе, противный кот, куда же ты залез, я тебя не вижу.

Лиз включила свет, но, кота не было видно. Она начала заглядывать под промокшие стулья и кресло-качалку, под стол, Балтимора и там не было. Лиз забежала обратно в комнату, и начала искать в прихожей, в своей спальне, передвигая мебель, отодвигая шкафчики, и красивые кожаные сундучки, она даже заглянула в стиральную машину, но кота и там не было. Балтимор! Ты где? Хватит прятаться, поиграли в прятки и всё, я уже вся промокла.

— Кот, ты где, как же их подзывают, кис-кис?

Балтимор, на кис-кис не отзывался, как впрочем, и на своё имя.

— Котик, ну куда же ты делся? Выходи, кастрат чёртов! Надоел уже! Задушу тебя точно!

Веранда дома выходила во двор. Лиз сбежала по ступенькам, поскользнулась и упала, больно ушибившись.

— Балтимоооооор! — заорала она от пронизавшей её боли, удивляясь и пугаясь голосу, которой у неё вырвался. Пижама на ней была совсем мокрой. Волосы лезли в глаза, было очень холодно. Рука ныла. Она обошла весь двор, напоролась на какие-то колючки от чего узкая полоска крови выступила на ладони.

— Будет замечательно, если я сумею найти этого противного кота, и попытаюсь не остаться инвалидом. Проклятый кот. Проклятый Балтазар!

Со двора был виден её красивый дом, и ей вдруг захотелось вернуться, забыть о Балтиморе, забраться к себе в кровать и уснуть. Она не виновата, что её начальник такой идиот!

— А что, если я его не найду, что я вообще скажу завтра Балтазару? — Извини, я не смогла уследить за твоим котом до утра? Я не способна ни на что, кроме как каждое утро накручивать локоны перед зеркалом, как ты выразился?! Он ведь начнёт и никогда не прекратит издеваться. И это самое ужасное.

— Кот, кот, кис-кис, умоляю тебя, появись, и обещаю, я больше никогда не буду обзываться, а слово обжора, вообще забуду на всю жизнь.

Пригнувшись Лиз ещё раз обошла весь задний двор. Потом ещё раз и ещё. Она надеялась почему-то найти следы Балтимора на траве. Но никаких следов не было. Словно не существовало никакого кота.

— Завтра будет новый день для всех других, а для меня он начнётся с воспаления лёгких и увольнения с работы по собственному желанию. Боже, куда же он мог залезть, Балтимооор!!!!

Надо позвонить Кейт, она заядлая кошатница, и наверняка знает, куда коты имеют обыкновение деваться. А если его собьёт машина? Или может уже сбила?

Лиз побежала по направлению к дому, ноги скользили. Ворвавшись на веранду, она нечаянно задела рукавом пижамы ручку входной двери. Рукав порвался. На маленьком журнальном столике перед телевизором лежал телефон. На экране предательски мигало позднее время, три часа, сорок минут утра.

Лиз набрала номер Кейт, заранее догадываясь о её первой реакции.

— Кейт, это я.

— С тобой всё в порядке? Что случилось? Все живы — здоровы? Всё нормально?

— Не очень, я поранила, и, возможно вывихнула руку, а главное — потеряла Балтимора. Рука болит ужасно, ладонь порезана, может понадобиться шов. А этот треклятый Балтимор улизнул.

— Минуту. — Сказала Кейт после паузы.

Лиз обожала Кейт, за её умение схватывать интонацию и информацию на лету.

— А кто такой Балтимор? Я его что-то не припоминаю…

Ещё больше, Лиз любила Кейт, за её странное чувство юмора, не покидающее её ни при каких обстоятельствах.

— Да нет, Балтимор, это кот Балтазара Хемиша, которого он забыл сегодня у меня в машине. Ну, кот моего главного редактора.

Лиз услышала знакомый смех Грегори. Он вырвал мобильник у Кейт, и, смеясь, обратился к Лиз.

— Ты уже называешь их котами?

Дай сюда. Вернула себе телефон Кейт.

— Кейт, это обыкновенный кот, и он потерялся. Я обыскала весь дом, веранду, двор, и его нигде нет, я понятия не имею, где он может быть. Как ты думаешь, куда он мог подеваться? Помнишь, когда у тебя потерялся, Пикассо, ты ведь его нашла.

— Ну, да, только Пикассо была кошкой, и она, вернувшись, через некоторое время родила восьмерых котят. Грегори их раздарил потом всем своим сотрудникам.

— Что же мне делать?

— Поищи в шкафах, они иногда залезают туда.

— Нет его там, у меня уже весь дом вверх дном.

— Не знаю, правда.

— А я знаю — Прокричал Грегори весело.

— Где?

— Если не найдёшь, покупай таких — же двоих. Одного оставь себе, чтобы мучили тебя муки совести, а другого подари шефу, ну как компенсацию, и увольняйся, лучше сама. Хотя вряд ли успеешь, он, и сам тебя прогонит. А если не прогонит, этот нарцисс тебя возненавидит. Выхода у тебя особого нет.

Лиз почувствовала, что Кейт на этот раз, согласна с мнением мужа, и, извинившись за поздний звонок, решила позвонить Балтазару и рассказать всё как есть. Вернее — как было.

— Пусть включится автоответчик, и может быть, Балтазар перезвонит только утром, а кот, в конце концов, тем временем может и объявится.

Не успела Лиз послать в космос своё самое заветное желание, как в телефоне послышался голос её главного редактора, которого, скорее всего, мучила бессонница.

— Балтазар, это Лиз, привет. Знаешь, я хотела тебе сказать, что я и вправду укладываю волосы феном, но не каждое утро, а когда мне не лень. Не лень, впрочем, бывает часто.

— Ты решила со мной флиртовать, Фостер? Вот так, прямо среди ночи?

— Нет, я хотела тебе сказать, точнее извинится.

— О, мой котик по мне соскучился и просится домой?

— Твой котик решил прогуляться по окрестностям и пока не возвращался. Я ищу его уже всю ночь, и его нигде нет!

— Что? Говори свой адрес быстро!

Балтазар примчался так скоро, что Лиз не успела переодеться, она всё ещё была в мокрой пижаме и тапочках, с кровоточащей ладонью и дико болящей рукой, которая постепенно распухала.

— Ну и что говорят в таких случаях? Прямо с порога налетел на неё Хемиш.

Лиз устала, и словесные перепалки ей за вечер порядком поднадоели; при этом она чувствовала себя виноватой и злилась на себя и на Балтазара.

— Предлагают чай, кофе или что — то по — крепче, например виски.

— Сейчас не время пить, давай одевайся, будем искать.

— Извини, я просто открыла дверь на веранду, а он взял и выскочил. Я накормила его творогом. Почему ты не предупредил меня, что он может взять и вот так прямо убежать?

— Я совсем не собирался оставлять Балтимора у тебя в машине.

— Конечно, ты увлёкся оскорблениями и был жутко доволен собой, а про бедного кота забыл. Иди и ищи его сам, а я лучше пойду, посплю. Видишь, я даже порезалась из-за тебя, и наверно у меня останется некрасивый шрам.

— А знаешь, иди-ка лучше ты сама, и поищи ещё раз, а я пожалуй выпью горячего кофе.

— Хемиш, ты, и вправду дурак, или придуриваешься? Я больше не сделаю ни шагу. Мне холодно, и я уже точно простудилась, сам забыл своё животное, сам и ищи.

Лиз присела на диван, и вид у неё был такой, что Балтазару пришлось искать кота самому, по всей огромной веранде и по двору. Но кота опять нигде не было. Он искал Балтимора часа полтора. Спать Лиз совсем уже расхотелось. Надев свои старые Хантеры, а сверху прямо на пижаму куртку, она тоже спустилась во двор, и поиски продолжались до самого утра.

— Устала?

— Да, и мне ужасно хочется курить.

— Ты ведь бросила недели две назад?

— Откуда ты знаешь?

— Видишь ли, я иногда слышу, как вы сплетничаете с Хлое.

— Ты что подслушиваешь?

— Ты со мной опять заигрываешь, Лиз?

— Я просто очень хочу сигарету.

— Я не курю.

— Знаю, такие, как ты, в большинстве своём не курят.

— Почему? В колледже я курил, а потом бросил. Мне надоело.

— Ну, значит ты исключение из правил.

— Из каких?

— Ну, нарциссы вроде тебя, обычно, слишком поглощены своим здоровьем.

— Ты воспринимаешь меня как нарцисса?

— Я воспринимаю тебя, как моего нового шефа, которому было совершенно нечего делать в моей машине, забывать там своего кота, и портить мне вечер и ночь. И, тем не менее, он это сделал. А сейчас вот стоит и даже не пытается скрыть, что только и думает о том, как бы ему побыстрее выпить кофе. И мне почему-то кажется, что наплевать моему шефу на своего кота, как и на всех остальных вокруг. Я не права?

— Абсолютно права, насчёт кофе.

Кофе был горячим, ароматным и очень вкусным. Они даже не садились, стоя друг против друга и пили молча.

— Он, наверное, убежал. Наконец первым прерывая молчание, сказал Балтазар.

— Я пойду. Надеюсь, позвонишь, если Балтимор объявится.

— Надеюсь, объявится — Ответила Лиз и направилась к входной двери, вслед за Балтазаром.

— Да, «Завтрака у Тиффани» не получилось. В этой пижаме с разорванным рукавом, опухшей рукой и окровавленной ладонью на Одри Хепберн ты не тянешь.

Лиз, не ответив, только широко улыбнулась Балтазару, и с размаху захлопнула за ним дверь. Пошёл к чёрту! — прокричала она ему в след, сбившись со счёта, в который уже раз за этот день и за эту ночь.