О чем молчат бирюзовые реки. Книга вторая

Нина Ивашинникова

Это вторая книга после «Золотое озеро детства» о девочке Нинке, о её непростой жизни, о сибирском характере, любви к великому слову ЖИЗНЬ и о прекрасном и дивном Алтайском крае.

Новенький

Шёл вовсю учебный год. На дворе хозяйничала поздняя осень, когда дверь класса отворилась, и на пороге появился мальчик, в школьной форме, с пионерским значком на груди и повязанным красным галстуком. На него нельзя было не обратить внимания: уж очень был он похож на маленького вождя мирового пролетариата с октябрятского значка, только слегка откормленным. Кудрявые волосы рассыпались во все стороны, и он то и дело поправлял их, откидывая прядь со лба.

— Ребята, — сказала в начале урока Наталья Ивановна, — позвольте представить нового ученика вашего класса, Кайгородова Андрея.

И, обращаясь к нему, добавила:

— Проходи, Андрюша, занимай свободное место. Итак, тема урока…

Весь урок моя Танька смотрела на новенького не отрывая глаз, облокотившись пухлым подбородком на кулак, а после звонка тихо сказала мне:

— Посмотри, какой он хорошенький, правда?

— Не знаю, я его не разглядывала, — ответила я равнодушно.

Рассматривать его было неудобно, приходилось то и дело поворачивать голову с первого ряда к третьему, и к концу уроков шея заболела от напряжения.

Андрей, чувствуя наши любопытные взгляды, изредка оборачивался и улыбался.

— Нинка, он мне улыбается, — всю дорогу жужжала Блинова. — Ой, кажется, я влюбилась!

С того дня все разговоры были только про Андрюшу. Он, стараясь не замечать внимания со стороны Таньки, общался с мальчишками, выходил к доске и решал задачи, читал выученные стихи, пел на уроке музыки, бегал и бросал мяч на физкультуре.

Однажды, видя, как Танька хочет всячески привлечь внимание к себе, я предложила:

— Ты ему записку напиши, чтобы он догадался, что ты его любишь, и смотри на реакцию.

— А что ему написать?

— Напиши так: «Дорогой Андрей, ты мне давно нравишься. Давай дружить. Таня».

— Думаешь, так и написать?

— Конечно! — ответила я. — Он сразу поймёт и не будет тянуть с ответом.

На уроке литературы Танька написала записку, сложила её вчетверо и через парты передала адресату.

Мы наблюдали за его реакцией. Кайгородов получил послание, оглянулся, слегка улыбнувшись, и прочёл. Больше в нашу сторону он не поворачивался.

— Странно, — размышляла я, шагая к остановке, — никакой реакции. Нет, этого так оставлять нельзя. Надо выяснить, что он думает по этому поводу. Надо написать поконкретнее.

— Что же? — по Танькиному выражению лица я поняла, что без моей помощи тут не обойтись.

— Что, что, — передразнила я. — Всему тебя учить надо. Надо написать так: «Дорогой Андрюша, я тебя люблю и предлагаю тебе дружбу. Твоя Таня».

— А зачем писать «твоя»? — удивилась подружка.

— Ну как ты не понимаешь? Чтобы у него выбора не было! Он твой, а ты его. Всё просто!

На следующий день Андрей получил вторую записку. Улыбаться он уже не стал, повернулся и швырнул скомканный листок в нашу сторону. Тот перелетел через ряд и упал прямо к нам на парту. Танька покраснела как рак, и убрала записку в карман. Дружить Андрей, по всей видимости, не собирался.

— Нинка, он меня не любит! — ныла Танька у себя дома, когда мы жарили яйца на сковороде.

— Не любит — полюбит! Не хочет — заставим! — утверждала я. — Если так и будешь ныть, ничего у тебя не выйдет, поняла? Тут действовать надо, а не записки писать!

— Как действовать-то? — Танька перевернула горячую сковороду, и яичница плюхнулась на большую тарелку.

— А так! — я встала, изображая всю придуманную сцену объяснения. — Ты подходишь к нему — после школы, естественно — кладёшь руки на плечи, смотришь прямо в глаза и говоришь: «Андрюша, я тебя люблю». Он тебя тоже обнимает, признаётся в любви, и вы счастливые выходите из школы. Здорово я придумала?

Весь следующий день Танька готовилась к объяснениям.

— К доске выходит… — вела указательным пальцем сверху вниз учитель географии Наталья Алексеевна, — выходит Блинова Таня. Расскажи нам про Мировой океан.

Танька, неловко улыбаясь, встала из-за парты и вышла к доске, поправляя лямки кружевного фартука. По её выражению лица было понятно, что сегодня Мировой океан её мало интересовал.

— Ну, чего молчишь, Таня? — спросила учитель. — Рассказывай, какова общая площадь Мирового океана, на сколько частей делится, что такое «акватория». Ты учила?

— Учила… — пробубнила себе под нос Танька. — Но забыла…

— Садись, Блинова. Ну, кто учил, но не забыл? — обратилась к нам Наталья Алексеевна.

Каждый из нас как можно ниже склонился над учебником и старался стать хоть на минуту невидимым.

— К доске пойдёт…

Мы уже ничего не слышали.

— Петрова Лена. Расскажи, Леночка, про Мировой океан.

И Леночка рассказала. Как всегда, на пятёрку. Весь класс спокойно выдохнул.

После уроков Танька решительно подошла к своему герою. Но не успела она положить одну руку ему на плечо, как тут же неожиданно получила оплеуху. Но Танька не сдавалась. Она обняла Андрея с такой силой, что тот прижался, словно воробушек, всем телом к её пухлой груди, пытаясь вырваться. Через секунду он отскочил, как пробка из бутылки, и заехал ей по щеке с такой силой, что Танька отлетела к подоконнику, держась за голову.

— Отстань ты от меня, Блинова! — закричал на весь коридор Андрей. — Замучила уже, дура!

Танька покраснела как рак и убежала в туалет. Я кинулась за ней.

— Танечка, да не реви ты. Кто же знал, что он такой бешеный? Да ему лечиться надо, дураку! — я обняла подругу, чувствуя в этом и свою вину. — Ладно, переживём. Найдём другого парня, а этот пусть всю жизнь один мучается.

Мы шли домой, наперебой рассуждая, какой он всё-таки глупый мальчишка и что он прохлопал ушами своё счастье. С тех пор Андрей жил спокойно, а Танька уже не смотрела в его сторону и учиться стала гораздо лучше. Второй Танькиной любовью стал водитель автобуса. Но это было гораздо позже. В четырнадцать лет…