Итальянский этюд в ковидных тонах

Нила Кинд, 2020

Он – итальянец, астрофизик, работает в обсерватории в пригороде Флоренции, у него взрослый сын от первого брака; она – юная художница, ей всего 20, приехала во Флоренцию из России учиться живописи. Любовь настигает их внезапно и развивается стремительно, несмотря на противодействие родных и «неудачный» для всего мира период…

Глава 6

Флоренция, 18 июля 2019 года.

Дом, в котором находилась квартира Витторио, выглядел таким же старинным, как и тот, где Полина снимала жильё, а располагался недалеко от садов Боболи на улице с красивым названием (впрочем, как и все, которые она до сих пор встречала) — Via di Tivoli.

— Отсюда удобный выезд в Арчетри, — пояснил Витторио.

Оставив машину на закрытой парковке, только для жильцов дома, он пошёл чуть впереди Полины, оглядываясь на неё с ободряющей улыбкой, переживая из-за её побледневшего лица.

— Нам по лестнице на третий этаж, — сказал он в подъезде.

Полина молчала, поднимаясь следом за ним по ступенькам и до сих пор не веря в то, что происходит, мучаясь, что доставила столько хлопот человеку, с которым познакомилась всего несколько часов назад. Теперь же казалось, что его первые обращённые к ней слова — Mi scusi! — прозвучали очень давно… О том, что она умудрилась за такой короткий промежуток времени влюбиться в него по уши, старалась вообще не думать. В этом помогало ей чувство раскаяния из-за причинённых ему неудобств, которое в данный момент заглушало все остальные чувства.

— Прошу, Полина, будьте как дома, — наконец произнёс Витторио, открыв перед ней дверь и пропуская вперёд себя в прихожую, которая, собственно, была частью большой гостиной, где тут же загорелся свет, едва она переступила порог. Налево через открытую дверь просматривалась кухня, направо длинный коридор вёл, по-видимому, в спальню. Белый цвет стен и белая плитка на полу визуально расширяли пространство, на стенах в качестве украшения висели в рамках цветные спектрограммы звёзд и комет. Полина с улыбкой обернулась на Витторио. Он ответил ей тоже улыбкой.

— У вас очень уютно и… такой порядок, когда вы успеваете? — не удержалась от восклицания Полина.

— Ко мне приходит женщина. Для уборки, — тут же добавил он. — Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату.

Он повёл её по коридору, одна из стен которого представляла собой сплошной книжный стеллаж, заставленный книгами. Полина остановилась, поражённая.

— У вас такое большое собрание русской классики! Вы что, всё это прочитали?

— Прочитал, многое по нескольку раз. Я очень люблю вашу литературу. Ещё со школы. Потом посещал курсы русского языка, потом, как я уже рассказывал, у меня была русская коллега, она два года работала в нашей обсерватории, у меня была возможность практиковаться в устной речи.

— Наверное, поэтому вы так отличаетесь от того образа итальянского мужчины, который… который… — Полина сбилась с мысли, мучительно покраснела.

— Который у вас сложился из рассказов подруг или соцсетей? — выручил он её с весёлым смехом. — Это хорошо или плохо?

— Не знаю, — честно призналась Полина. — Мне с вами легко. И сложно, — закончила она тихо.

— Давайте будем усиливать первое и уменьшать второе, — произнёс он серьёзно и, пока между ними опять не побежали искры, показал ей на дверь в конце коридора: — Располагайтесь там, бельё чистое, вход в ванную комнату из спальни, в шкафчике есть запасные зубные щётки.

— А где вы разместитесь? — смущаясь, спросила она.

— То есть вы разрешаете мне остаться? — улыбнулся он.

— Уже так поздно…

— В гостиной удобный диван. И есть второй санузел. Так что всё в порядке. Я же говорил, что вы никак меня не стесните. Только, если позволите, я возьму из спальни постельное бельё.

— Конечно, — Полина отступила в сторону, Витторио зашёл в комнату, почти сразу вышел с комплектом белья в руках и тонким одеялом.

— А подушка?

— На диване есть, мне хватит. Спокойной ночи, Полина. Сладких снов. И… спасибо за чудесный вечер. — Он опять улыбнулся своей обаятельной тёплой улыбкой, от которой по телу Полины побежали горячие мурашки.

— Altrettanto! (Взаимно!) — пробормотала она, почему-то воспользовавшись итальянским. — Вы меня завтра разбудите? — спросила она, прежде чем закрыть дверь.

— Конечно, без вас не уеду, не волнуйтесь. И, Полина, если вам что-то понадобится на кухне, смело проходите, я сплю крепко.

Приняв душ, она с трепетом легла на его кровать. Была уверена, что не сможет заснуть. Осторожный стук в дверь, казалось, прозвучал сразу, как только она накрылась одеялом.

— Полина, доброе утро! Я жду вас на кухне для завтрака, — раздался голос Витторио. — И… ваши вещи стоят за дверью, — добавил он после небольшой заминки.

Полина открыла глаза, за окном уже вовсю светило солнце. Вчера она забыла опустить штору. «Какие вещи?» — хотела спросить она. У неё с собой ничего не было. Но шаги Витторио уже удалились по коридору. Из кухни доносился сногсшибательный аромат кофе и свежих круассанов, Полина почувствовала, как по сердцу растекается радость оттого, что она скоро его увидит. Закутавшись в простыню, она осторожно выглянула за дверь. На полу лежал её чемодан, рядом на стуле аккуратно висели на спинке те вещи, которые были отглажены и раньше находились в шкафу в её комнате, тут же, прислонённые к стене, стояли в подрамниках её холсты…

Витторио встретил её восторженно-смущённой улыбкой, пытаясь разгадать выражение её лица:

— Полина, вы выглядите потрясающе.

На ней был длинный, до щиколоток, однотонный льняной сарафан под цвет её глаз.

— Я всего лишь выспалась и умылась. И даже не уверена, что выспалась.

Его подкупала её непосредственная искренность. Он был счастлив, что она сидела на его кухне, счастлив ухаживать за ней, понимал, что уже глубоко увяз в своих чувствах, как понимал и то, что нельзя её торопить, нужно дать время её чувствам тоже сформироваться…

— Витторио… что происходит? — тихо спросила она, сев за стол, где уже стояла приготовленная для неё чашка и тарелка с аппетитной выпечкой. — Зачем вы привезли мои вещи?

— Полина, вам нельзя там оставаться, у вас не очень хорошие подруги. Я понимаю, что для вас это серьёзный финансовый вопрос. И прошу вас позволить мне помочь вам его решить.

— Я не могу вам этого позволить, — Полина посмотрела ему в глаза, в её взгляде появилась холодность, которой не было раньше. — Сегодня был исключительный случай, который больше бы не повторился.

— Дайте мне возможность объяснить, — Витторио сел напротив неё, поставил между ними кофейник. — Надо мной живёт одинокая дама, которая сдаёт комнату. Она стоит ровно столько, сколько составляла ваша доля в той квартире.

— Это правда? — взгляд Полины стал теплее.

— Истинная правда. — Витторио обманывал, комната стоила в три раза дороже, но он взял с хозяйки обещание, что по всем финансовым вопросам она будет обращаться только к нему и ни словом не обмолвится квартирантке.

— Когда вы успели переделать столько дел? — Полина повеселела, Витторио мысленно перекрестился.

— Уже девять часов.

— Девять?! Не может быть! Вы из-за меня опаздываете на работу? — Полина сделала движение, словно хотела вскочить из-за стола, Витторио удержал её за руку. Оба невольно посмотрели на то место, где произошло касание. В этот раз оно было просто горячим, не заставило их отдёргивать ладони, а потому продлилось дольше необходимого.

— Мне необязательно торопиться. Главное сегодня — это ночное дежурство. В течение дня я могу приехать в любое время. А пока мы можем посмотреть вашу комнату и перенести вещи. Только позавтракайте сначала.

Полине не терпелось увидеть своё новое жильё, а потому она выпила свой кофе почти мгновенно и так же быстро съела хрустящий круассан.

Витторио смотрел на неё со смехом в глазах.

— Вы совсем не насладились вкусом, а я так старался, — с шутливым укором произнёс он.

Щёки Полины опять окрасились румянцем.

— Вы очень мило краснеете, — добавил Витторио, не скрывая любования во взгляде.

— Простите, всё правда было очень вкусно.

Квартира оказалась один в один как квартира Витторио, с той разницей, что часть гостиной была отгорожена стеной, за которой находилась спальня хозяйки. В комнате, где предстояло поселиться Полине, было светло и уютно, только кровать непривычно узкая, словно подчёркивала пункт из условий проживания, что водить «гостей» запрещено.

Полина радостно оглянулась на Витторио:

— Она чудесная!

Хозяйка, дама лет семидесяти, немного чопорная, но вполне доброжелательная, провела Полину по всей квартире, показывая остальные помещения.

— Витторио, не знаю, как вас благодарить! — воскликнула Полина, когда они вернулись к нему за вещами. — Простите мне мою грубость.

— Грубость?! Это ваши слова «Я не могу вам этого позволить»? — он рассмеялся. — Полина — вы прелесть.

— Я ваша должница. Просите, что хотите! — весело продолжала она.

— Прямо вот что хочу? — улыбался он, радуясь её счастливому виду. — Хочу ваш автопортрет, помните? И хочу, чтобы мы перешли на ты.

— Автопортрет обязательно напишу, а к обсуждению второй просьбы вернёмся завтра, — Полина чувствовала такую лёгкость оттого, что так удачно решилась проблема с жильём, что даже позволила себе немного игривости в голосе.

— Почему завтра?

«Потому что сегодня ночью, когда мы будем смотреть на звёзды, мне будет спокойнее, если мы останемся на вы», — ответила она ему мысленно. Ответить вслух забыла, он догадался по выражению её глаз, что она хотела сказать.

— Это ещё не весь список, — произнёс он с показной серьёзностью.

— Выкладывайте! — разрешила Полина, глядя на него сияющими глазами.

— Хочу, чтобы мы вместе завтракали, хотя бы иногда, — поторопился добавить он, пока сияние в глазах Полины не сменилось строгостью.

— Обещаете варить такой же вкусный кофе? — постаралась отшутиться она.

— Обещаю.

— Это всё?

— Нет… Но боюсь, что, если я продолжу перечисление, вы решите, что комната того не стоит.

— Я не буду выполнять всё, лишь то, что смогу. Но мне интересно услышать, о чём вы ещё мечтаете.

— О том, чтобы мы… вместе ужинали, — сказал он осторожно.

— Так… А ещё?

— Остальные пожелания смогу открыть только после того, как вы выполните мою вторую просьбу, — его глаза опять крепко удерживали её на своей орбите.

— Значит, вернёмся к разговору завтра, — выдохнула Полина, отступая к двери. В руках она держала несколько своих холстов, остальные вещи нёс Витторио.

— Оставьте здесь хотя бы картины. Я буду ими любоваться.

— Нет, мне они не нравятся, это просто ученические пробы, я буду их использовать как основу для написания новых.

Когда «переезд» завершился, Витторио напомнил Полине о необходимости захватить с собой какую-нибудь кофту на вечер и ночь.

— А угощение для нашего кота захватим? — вспомнила она.

— Выбирайте в холодильнике всё, что, по вашему мнению, он оценит по достоинству, — Витторио протянул ей пластмассовую кювету, ощутил прилив нежности, когда Полина открыла дверцу холодильника, картина была по-семейному тёплой…

В машине она спросила, как прошла его встреча с её бывшими «соседками», легко ли они отдали незнакомому человеку её вещи, на каком языке он с ними разговаривал.

— На сильно ломаном русском, — покаялся Витторио, — а потому узнал о себе много интересного. И… о вас.

— Обо мне? — растерялась Полина.

Он посмотрел на неё с ласковой усмешкой.

— Не волнуйтесь, они не сказали ничего, что бы я уже про вас не знал. Кстати, они говорили тоже на «сильно ломаном», хорошо, что моих знаний хватило, чтобы понять.

*

— Офигеть, какого классного чувака хапнула себе наша непорочная дева!