Короткий роман с продолжением

Люси Гордон, 2016

Брак совершенно не нужен самостоятельной, независимой женщине! Так думала Элли, преуспевающий лондонский юрист, когда узнала, что забеременела от богатого итальянца Леоницио Феллани. Но у Леоницио другие соображения на этот счет. Брак просто необходим ему, чтобы утвердить свои права на ребенка. А как же быть с любовью? Возможно ли, что брак по расчету станет браком по любви?

Lucy Gordon

Expecting the Fellani Heir

Expecting the Fellani Heir © 2016 by Lucy Gordon

«Короткий роман с продолжением» © «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Глава 1

Элли всегда будет помнить день, когда все началось, и с тех пор ничто уже не было прежним.

А началось это с унылого, холодного февральского утра, с пробками на улицах, когда она ехала на работу.

Она считалась успешной бизнес-леди — высококвалифицированный юрист в весьма престижной фирме. Опаздывать ей не к лицу, но сегодня это произойдет.

Когда наконец она приехала, то Рита, ее юная секретарша, поздоровалась с ней, явно волнуясь.

— Босс спрашивает о вас каждые две минуты.

Босс — это Алекс Даллон, основатель и глава «Даллон Лимитед». Он был деловым, требовательным человеком, и Элли приложила немало усилий, чтобы заслужить его расположение.

— Он рассердился? — спросила Элли.

— Немного. Позвонил синьор Феллани — он придет сегодня утром, а у мистера Даллона нет времени его принять.

— Я не знала, что синьору Феллани назначена встреча.

— Нет, не назначена, но вы ведь его знаете: он просто сообщает, что приедет.

— А мы все должны прыгать вокруг него, — простонала Элли.

— Я лично не возражаю попрыгать, — заявила Рита. — Он сногсшибательный!

— Внешность — это еще не все, — строго заметила Элли.

— У него — все, — вздохнула Рита.

— Ни у одного мужчины внешность не может быть всем, — твердо сказала Элли. И получила циничный взгляд Риты.

Элли ее понимала, потому что прекрасно знала, как она выглядит в глазах секретарши. Рита — хорошенькая, живая девушка, в поисках своего «единственного», а Элли — успешная, деловая старая дева сильно за тридцать, без мужа и без любовника. Рита четко знала, какой судьбы ей следует избегать. Для нее мужчина, такой привлекательный, как Леоницио Феллани, не просто клиент, а мечта, к которой нужно стремиться.

Элли понимала, почему он пленил Риту. Мимо такого мужчины нельзя пройти. Ему немного больше тридцати лет, черные волосы, черные глаза, что всегда притягивает взгляд. Он высок, атлетически сложен, мужественен. У него красивые черты лица, хотя часто он выглядит хмуро-напряженным.

Всего один раз она видела его улыбающимся, и тогда ей показалось, что на самом деле он мягче и добрее. Но это длилось одну секунду, и тут же к нему вернулось обычное сосредоточенное выражение лица.

Сама Элли не обращала внимания на привлекательных мужчин. В прошлом у нее были минуты слабости, но романа не получилось, и она решила больше не допускать ничего подобного.

Собственная внешность не внушала ей уверенности. Лицо довольно милое, но до красоты далеко. У нее из необычного только волосы, густые, вьющиеся, да и то если их распустить. Но она предпочитала затягивать волосы в тугой пучок. По-деловому — так она думала, печально разглядывая себя в зеркало.

Элли была склонна строго себя судить. Многие женщины позавидовали бы ее стройной фигуре, но она считала себя слишком худой и угловатой. По натуре она была реалисткой и не обманывалась насчет своей внешности, не отвечающей общепринятым понятиям о красоте. В отличие от Риты она никогда не будет вздыхать о красавце, подобном синьору Феллани.

Он — важный клиент, богатый, напористый, умный итальянец. Элли полюбопытствовала и выяснила, что имя Леоницио означает «подобный льву». Оно подходит его решительным манерам.

Он сделал свое состояние, занимаясь производством обуви. Его роскошная, элегантная продукция продавалась по всему миру, особенным спросом пользовалась в Великобритании. Как раз через дорогу от ее офиса находился большой обувной магазин, где можно найти обувь с фабрик Феллани.

Основное производство было в Риме, но он задействовал лондонскую юридическую фирму, чтобы заниматься разводом со своей английской женой. Алекс Даллон предпочел поручить Элли дела этого клиента, потому что ее бабушка была итальянкой и Элли немного знала язык. Правда, ей так и не пришлось пользоваться итальянским — английский язык у синьора Феллани был таким же, как и все у него: точным и безупречным.

— Есть электронная почта от адвокатов его жены? — спросила Элли. — В последнем сообщении она отказывалась пересмотреть условия опеки над ребенком.

— Но поскольку это она оставила его, а ребенок еще не родился, она должна получить опеку, — заметила Рита.

— Я не жажду сказать ему об этом. Что-то еще важное есть в почте?

— Я еще не открывала почту, но я проверю.

Элли, взяв со стола папку с документами Феллани, быстро их просмотрела, освежая в памяти детали.

Три года назад синьор Феллани вступил в головокружительный брак с Харриет Баркер, англичанкой, с которой он познакомился, когда она была в отпуске в его родном Риме. Но восторг быстро кончился, и брак развалился. Когда Харриет узнала, что беременна, она ушла от него и вернулась в Англию. Он последовал за ней, настаивая на возвращении к нему, а когда она отказалась, то потребовал совместной опеки над еще не родившимся ребенком. В этом она тоже ему отказала.

Харриет, должно быть, очень смелая женщина. Леоницио был властным человеком, который знал, как добиться своего. У Элли было с ним несколько встреч, и он вел себя с холодной вежливостью, но она успела почувствовать его несгибаемую волю. Жену он, вероятно, страшил, и она поэтому сбежала от него.

Появилась Рита с письмом в руке.

— Он устроит нам ад, когда прочтет это, — сказала она.

Элли с нарастающим ужасом прочла письмо — оно было от адвокатов Харриет.

«Ваш клиент должен понять, что у него нет никаких прав на этого ребенка, поскольку ребенок не его. Жена оставила его потому, что встретила другого человека и забеременела от него. Тест ДНК подтвердил, что ребенок, которым она беременна, не ее мужа. Она желает оформить развод как можно скорее, чтобы выйти замуж за отца ребенка до его рождения. Пожалуйста, убедите синьора Феллани внять здравому смыслу».

Копия теста ДНК прилагалась. Сомнения в том, что ребенок от другого мужчины, нет.

— О господи! — вздохнула Элли. — Как ему об этом сказать?

— Особенно сегодня, — заметила Рита.

— А что сегодня такого особенного?

— Сегодня День святого Валентина. Праздник влюбленных.

— О нет! — простонала Элли. — Я и забыла. Ты права. Но он итальянец, и, возможно, они не отмечают День святого Валентина. Надеюсь, что это так, а иначе это усугубит его драму.

Шум за окном заставил ее посмотреть на улицу — подъехало такси, из которого вышел синьор Феллани. Через пару минут он появился перед ней с суровым и решительным видом.

— Мне очень жаль, что я появился так внезапно, без предварительной договоренности, — произнес он, — но происшедшее событие все меняет.

Неужели он все уже знает?

— Вчера вечером я поехал к Харриет, — продолжал он. — Я рассчитывал обсудить с ней наши дела, найти выход, как в дальнейшем вместе заботиться о ребенке. Но ее не было дома. Она уехала и не оставила адреса. Почему?

Элли поняла, что он не знает. Сердце у нее упало. Следующие минуты не сулят ничего хорошего.

— Она, очевидно, не в состоянии поговорить с вами, — сказала Элли. — Может, вам просто согласиться с тем, что все кончено.

— Между ей и мной, но не между мной и моим ребенком.

Элли колебалась, пытаясь отсрочить ужасный момент. Почувствовав ее неловкость, он заговорил спокойнее:

— Вероятно, я кажусь вам неразумным — преследую женщину, которая меня не хочет. Почему бы не отпустить ее? Но не все так просто. Я могу отпустить ее, но не ребенка. Существует связь, которую ничто не может разрушить, и если она полагает, что сделает меня чужим для моего же ребенка, то ошибается. Я никогда этого не допущу.

Элли хотелось закричать, чтобы любой ценой остановить его. Ни разу раньше этот жесткий человек так открыто не выражал свои чувства, и ей было больно думать о том, какую рану она ему нанесет.

— Мне необходимо найти ее, — сказал он. — Ее адвокаты не говорят мне, где она, но вы сможете узнать у них это.

— Боюсь, что это не поможет.

— То есть как не поможет? Вам они расскажут, а вы расскажете мне, и я встречусь с ней и заставлю прекратить эту бессмыслицу.

— Нет! — Элли сжала ладони в кулаки. — Это не бессмыслица. Мне очень жаль говорить вам это, но я должна.

— Говорить мне что?

Элли сделала глубокий вдох и заставила себя произнести:

— Ребенок не ваш.

Наступило молчание. Неужели он ее не расслышал?

— Что вы сказали? — наконец спросил он.

— Она беременна от другого мужчины. Я узнала это только что. Все в письме.

Элли отдала ему письмо от адвоката его жены. Господи, что творится у него в душе, когда он это читает?

— Выходит, это ее последняя уловка. Она что, думает меня одурачить?

— Это не уловка. У нее есть тест ДНК, что является доказательством.

— Тест ДНК? Но ведь его нельзя делать до рождения ребенка? Это опасно.

— Раньше было опасно, но появились новые технологии, и они позволяют сделать тест без угрозы ребенку, пока плод еще в утробе.

— Но они должны сравнить ДНК ребенка с моим. Я не сдавал пробы, поэтому у них ее нет.

— У них есть проба от другого мужчины, который появился у вашей жены, и они сравнивали его пробу, — пояснила Элли. — Результат был положительный. Боюсь, нет сомнений, что отец — он. Вот здесь данные.

Он взял от нее документ. Элли замерла, ожидая взрыва. Этот человек не привык к тому, чтобы им пренебрегали, а неверность его бывшей жены — вскоре она станет бывшей — может привести к взрыву негодования.

Но ничего не произошло. Жуткая тишина повисла в воздухе. Он уставился на сообщение, которое означало крах всех его надежд. Краска отлила от его лица, оно сделалось бледно-землистым, словно лицо мертвеца.

Наконец безжизненным голосом он произнес:

— Я могу верить тесту?

— Мне известна лаборатория, где это сделано, — ответила Элли. — На них полностью можно положиться.

Он вдруг отвернулся и ударил кулаком по столу.

— Тупица! — гаркнул он. — Тупица!

Тут возмутилась Элли:

— Вы думаете, что я тупица, что я не владею ситуацией, рассказав вам то, чего вы не хотите знать?

— Не вы, я! Быть обманутым этой женщиной, ее дешевыми трюками… такого тупого идиота надо поискать.

Элли больше не злилась. Она не ожидала от него самобичевания.

Он стоял спиной к ней, но в стекле окна отразилось его лицо, и Элли увидела, что он закрыл глаза.

Выходит, он раним, а она этого и не подозревала. Чтобы справиться с бедой, он прячет ее глубоко внутри.

Но может, немного сочувствия ему не помешает? Она осторожно дотронулась до его руки.

— Я понимаю, как вам тяжело.

— Ничего такого, с чем я не в силах справиться. — Он отодвинулся от нее. — Мне пора. Вы знаете, где я остановился?

— Да. — Она назвала отель.

— Отправьте мне туда счет, и, как только он будет оплачен, я уеду. Простите за доставленное беспокойство.

Кивнув, он ушел, а Элли почувствовала, что ее поставили на место. Но он не стал бы успешным бизнесменом, если бы приближал к себе людей. Для жены он сделал исключение, и чем это обернулось?

Элли оформила счет, затем набросала ответ адвокату. Прочитав стандартный вариант, она осталась недовольна. Что-то ей подсказывало, что сдержанный тон ответа не понравится синьору Феллани.

Но как выбрать фразы, которые не раздражали бы его?

Элли заново составила письмо и критически его прочитала.

«Надо было это сделать, пока он не ушел, — размышляла она. — Тогда я могла бы заручиться его согласием на этот текст. Наверное, мне лучше поехать к нему сейчас и все уладить».

Она вышла из кабинета и сказала Рите:

— Мне необходимо уехать. Я должна поговорить с синьором Феллани. О господи, ну и погода!

— Да, снегопад сильный. — Рита посмотрела в окно. — Не завидую вам.

— Я сама себе не завидую. Но ничего не попишешь — дело надо довести до конца.

Элли торопливо вышла из здания к припаркованной машине. Из-за снега она медленно ехала по улице, ведущей к отелю, а когда оказалась около Темзы, то вдруг увидела его.

Он стоял и смотрел на реку. Поток транспорта двигался еле-еле, потом вообще остановился, так что Элли смогла разглядеть его. Он был погружен в мысли и не замечал ничего вокруг.

Элли нашла место, где остановить машину, и быстро перешла дорогу.

— Синьор! — окликнула его она. — Я ехала к вам в отель. Хорошо, что я вас заметила.

Он повернулся к ней, и у нее возникло ощущение, что он ее не узнал из-за падающего снега.

— Это я — ваш адвокат. Нам надо кое-что обсудить. Моя машина вон там.

— В таком случае нам лучше поехать, пока вы не простудились.

— Или не простудились вы, — ответила она. — Вы весь промокли.

— Обо мне не беспокойтесь.

Они перешли улицу к тому месту, где стояли две машины: одна старая, а вторая новая, дорогая. Он направился к старой.

— Не эта, — окликнула его Элли, открывая дверцу дорогого автомобиля. — Сюда.

— Эта? — удивился он. — Это ваша машина?

Ясно. Он решил, что неприглядная развалюха подходит ей больше. Элли подавила обиду.

— Мне нравится водить хорошую машину, — холодно заметила она. — Садитесь.

Он сел и молчал всю дорогу до отеля. Элли въехала на парковку, и лишь тогда он произнес:

— Вы дрожите. Вам холодно.

— Я займусь собой дома, а сначала я должна показать вам письмо, которое я составила адвокату вашей жены.

Отель «Хэндрин» славился своей пышностью, и, войдя внутрь, Элли оценила это. Человек, который может позволить себе остановиться здесь, очень успешен.

Лифт поднял их на верхний этаж. В роскошном номере она смогла разглядеть синьора Феллани как следует и ужаснулась.

— Не только одна я промокла и замерзла, — сказала Элли. — Вы слишком долго простояли под снегопадом, и у вас волосы совсем мокрые. Вам надо быстро переодеться и высушить голову.

— Отдаете приказы? — кисло откликнулся он.

— Защищаю ваши интересы, для чего меня и наняли.

Он исчез в туалетной комнате, спустя десять минут появился в сухой одежде и передал ей полотенце. Она распустила волосы, которые упали ей на плечи, и стала их вытирать. Когда он сел с ней рядом на диван, она вручила ему счет и черновик письма адвокату его жены.

— Остановимся на этом варианте, — сказал он, прочитав. — Тут не говорится, о чем я на самом деле думаю, но, наверное, лучше не выражаться чересчур откровенно.

— На самом деле вам хочется убить кое-кого, разве не так? — произнесла она.

Он смерил ее оценивающим взглядом.

— А вы — женщина, понимающая меня. Вы абсолютно правы, но не беспокойтесь — я не собираюсь совершать глупых поступков. Вам не придется защищать меня в суде.

Он усмехнулся, и она обрадовалась, что к нему вернулся юмор.

— Хорошо, что вы не собираетесь делать глупости, потому что я не уверена, что справлюсь с ролью защитника.

— О, я считаю, что вы справитесь с любой задачей, если за это возьметесь. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Элли понимала, что следует отказаться, следует закончить разговор как можно скорее. Но она замерзла, так что горячее питье не помешает.

— Чашку чая, если можно.

Он позвонил в службу доставки еды в номера и сделал заказ. Пока они ждали, он снова прочитал документы.

— Значит, ответ адвокату вашей жены вас устраивает?

— Слишком вежливо, но вы ведь его еще не отправили?

— Нет. Я подумала, что сначала мы должны это обсудить.

— Что вы мне посоветуете?

— Ускорить развод.

— Чтобы она могла выйти за отца ребенка и чтобы ребенок был законнорожденный? Ее адвокат именно это и написал в своем письме, разве не так? И он посоветовал вам убедить меня принять «разумное решение», — с горечью произнес он. — Позволить моей жене-предательнице поступить по-своему, не считаясь со мной. Это и есть «разумное решение»?

— Я так не считаю.

— Считаете. Вы же адвокат.

— Ваш, не ее. Будь все иначе, мы могли бы заставить именно ее принять «разумное решение», но она беременна от другого мужчины, и ничего тут не поделаешь. Самое лучшее, что я могу вам посоветовать, — это оставить ее в прошлом и жить дальше.

Позвонили в дверь — принесли чай с печеньем. Поставив поднос на столик около дивана, он уселся с ней рядом и налил ей чая.

— Спасибо. Вот то, что мне необходимо.

От горячего чая Элли сразу почувствовала себя бодрее.

— Как получилось, что вы оказались у реки? — спросила она. — Вас туда довез таксист?

— Я не брал такси. Я шел пешком. И, пожалуйста, не говорите…

— Чего не говорить?

— В такую погоду! Вы сошли с ума! Вы ведь это хотите сказать? Слова написаны у вас на лбу.

— Тогда мне не нужно их произносить. Но вы пережили шок, так что вполне естественно потерять голову.

— Я уже сказал, что был дураком.

— Не казните себя, — мягко сказала Элли. — Вы любили ее…

— Поэтому-то я еще больший дурак, — проворчал он.

— Может, и так, но с легкостью веришь человеку, если тебя тянет к нему.

Он посмотрел на нее с любопытством.

— Вы говорите о том, что хорошо знаете.

Она пожала плечами.

— Я получила свою долю душевных травм.

— Расскажите, — вдруг попросил он.

О своей неудавшейся личной жизни она обычно не распространялась, но с этим человеком все выглядит по-другому. Его тоже постиг удар, и он поймет ее, как никто другой.

— Романтика — это не мое, — сказала она.

— Догадываюсь. На первом месте у вас карьера. Ваша машина тому подтверждение.

Это правда. Приобретение дорогого автомобиля доставило ей огромное удовольствие.

— Но ведь что-то у вас было? Вы прошли по той же опасной тропе, что и я?

— Да. Когда-то я думала, что у меня все будет иначе. Я позволила себе влюбиться и думала, что он… Но ничего не получилось.

— Он вас не любил?

— Думаю, что не любил. Нам вроде было хорошо вместе, но потом он встретил другую женщину… потрясающую красавицу — блондинку с пышной фигурой, — и шансов у меня уже не было.

— И это все, что его волновало? Внешность?

— Выходит, что так. Разве всех мужчин волнует не это?

— Некоторых, но не всех. — Он усмехнулся. — Есть мужчины, которые видят не только внешность, а и человека за этой внешностью: хладнокровного и самовлюбленного или отзывчивого и доброго. Неужели этот мужчина не увидел вашей сердечности? А я вижу.

— Он не считал, что это имеет значение, ну если только ему это было выгодно. — Элли поморщилась. — Вы сказали, что у меня был похожий опыт, — вы правы. Обычно я не говорю об этом, но сейчас вы, по крайней мере, знаете, что с моей стороны это не профессиональный призыв юриста к благоразумию. У меня действительно есть представление о том, что вы переживаете. Я знаю, что это такое — когда тебе лгут, а потом удивляться тому, как можно быть настолько наивной, чтобы не видеть этого. Но если не хочешь этого видеть… — Она вздохнула.

— Да. — Он тоже вздохнул. — Если не хочешь знать правду, то есть огромное искушение эту самую правду не замечать. В бизнесе подобного следует остерегаться, и мне кажется, что в любви это тоже верно.

— Я знаю, что для вас это тяжелое испытание, — сказала она.

Он пожал плечами.

— Я справлюсь с этим. — Но вдруг голос у него дрогнул. — Черт возьми, кого я обманываю? То, что она сделала, выбило почву у меня из-под ног. Я хотел стать отцом, чтобы у меня появился человек, который стал бы мне родным. Родители у меня умерли, когда я был ребенком. Меня усыновили дядя и тетя. Они неплохо относились ко мне, но близкими людьми мы не стали. Я надеялся, что мы с женой близки, а выяснилось, что это был обман, иллюзия. Сейчас-то я понимаю, что она спала с другим, но тогда мне и в голову это не приходило. Она неожиданно уходит, требует развод по той причине, что мы не подходим друг другу. Потом уже я узнал, что она организовала за мной слежку — выясняла, нет ли у меня любовницы. Но у меня никого не было, я, скучный тип, был верен ей, что ее разочаровало.

— Это определенно ослабляет ее позиции в деле, — согласилась Элли.

Он невесело хмыкнул.

— И она обрушила новость о ребенке на меня в День святого Валентина. Трудно более цинично выбрать время.

— Вы отмечаете День святого Валентина в Италии?

— Отмечаем, но не так широко, как в Англии, но вполне достаточно, чтобы я увидел иронию. Праздник влюбленных, хотя все замело снегом и в прямом, и в переносном смысле.

— Да, хуже не придумаешь, — печально заметила Элли. — Но я не думаю, что она специально так поступила.

— Нет, конечно. Она никогда не думала ни о чем, кроме того, что устраивает ее. Но ее беременность все изменила. Мир изменился. Впервые в жизни мог появиться кто-то, кто был бы моим, связанным со мной таким образом, что этой связи ничто и никто не мог бы нарушить. Я сказал ей, что не смогу отпустить ее. Тогда она сбежала от меня в Англию, потому что решила, что в Англии развод легче получить, поскольку мы поженились здесь. Я отправился следом за ней, чтобы удержать ее, а если не ее, то моего ребенка. Но сейчас я узнаю, что ребенок не мой…

— Боюсь, что так, — пробормотала Элли.

— В таком случае у меня нет ничего.

— Вы сейчас так думаете, — мягко произнесла она, — но вы переживете это. Жизнь не кончается, и желания тоже.

— Только если вы хотите чего-то еще. То, чего хотел я, — это ребенок. Мой, и только мой.

Так говорит человек, привыкший все подчинять своей воле. Но сейчас на его лице написано отчаяние, отчаяние человека, который не сможет справиться с таким поворотом судьбы.

Элли догадывалась, что подобная беспомощность ему не свойственна и бесит его. Он привык отдавать приказы, требовать полного подчинения, вот почему ситуация застала его врасплох. Ее охватила жалость.

— Но есть и другие важные вещи в жизни, и вы их найдете, — убежденно сказала она.

Он обреченно покачал головой.

— Ничего я не найду. Ничего.

Элли робко дотронулась до его плеча.

— Что вы будете делать сейчас?

— Приму реальность как данность, чего раньше мне не приходилось делать, — с тяжелым вздохом ответил он. — Я неплохой управленец. По крайней мере, я так считаю. — Он скривился. — Перед вами самый успешный самообманщик на свете.

— Ну нет, вы сильный человек. И сила вас не подведет.

— Почему вы так уверены? Вы же меня не знаете.

— А вы себя знаете?

— Кажется, нет, — снова вздохнул он. — О боже! — И, опустив голову, закрыл лицо руками.

Элли обняла его за плечи. Ей так хотелось его утешить. Он поднял голову, и их глаза встретились: ее — полные нежности, его — в отчаянии и смятении.

— Сейчас это выглядит именно так, — тихо сказала она. — Но ваша жизнь не закончилась. Вы еще встретите кого-нибудь и полюбите, и эта женщина подарит вам ребенка. И вы оба навсегда соединитесь в этом ребенке.

— Вас послушать — как все легко.

— Со временем так и будет.

— Для других мужчин — возможно, но не для меня. Я сказал, что не знаю себя, но кое-что все же есть: я могу быть очень властным, поэтому даже если мне понравится женщина, она от меня отшатнется.

От таких его слов Элли сделалось больно. Поддавшись порыву, который ей самой был непонятен, она заключила в ладони его лицо.

— Я вас не боюсь, — мягко произнесла она. — Жизнь жестоко с вами обошлась.

— Как мне подняться над несчастьями и дать им отпор? И как я пойму, что одержал победу?

— Иногда битва длится вечность. Не сдавайтесь.

В глазах у него появилось совсем другое выражение, он наклонился к ней и прижался губами к ее губам.

— Да, всегда есть за что сражаться, — вырвалось у него.

А у Элли по телу пробежала дрожь, непреодолимое сладкое возбуждение охватило ее, и… она ответила на поцелуй.

— Элли… — шептал он.

— Да…

На что она отвечает «да»? Элли не знала. Знала лишь, что она во власти желания.

Его руки осторожно обвили ее, словно он оставлял за ней следующий шаг. А она… она тоже обняла его и припала губами к его рту.

— Да, — повторила она.