Лесной старик. Роман

Николай Серый

История извращённой любви и создания книги, преобразившей автора. Доведение до самоубийства владельца богатого поместья. Последствия обладания непререкаемой властью над людьми.

6

Серов за столом в личном кабинете подробно записал свою беседу с Алёной в большую коленкоровую тетрадь, а затем упрятал наброски романа в сейф. После рассеянного блужданья по кабинету Серов уселся на мягкий диван и крепко задумался…

Он смутно ощущал, что в его сознаньи, психике и личности вдруг произошли чрезвычайно важные измененья, но он ещё не постиг, какие именно… А с ним всего лишь пару мгновений назад случилось то, что его периодические, временные состоянья «мистического зверя» стали, наконец, его подлинной сутью. Но всё-таки частица прежнего человека ещё сохранялась в нём…

Но теперь отставного генерала более всего волновали слухи, которые бессовестно распускала его младшая сестра. Он уже не сомневался в том, что эти позорные пересуды и сплетни достигли его товарищей и начальства. И, разумеется, достоверность столь важной информации была хотя и негласно, но скрупулёзно проверена. Были составлены протоколы, депеши, сводки и рапорты, а затем все эти документы бдительные секретари в погонах бережно подшили в папку с его персональным досье…

«Удружила мне ушлая сестричка, — подумал он, — не погнушалась она даже клеветою. А вдруг, — и Серов сладострастно оцепенел на просторном и мягком диване, — сестра просто выдала свои сексуальные мечтанья за действительность. Ведь такие скандальные слухи не могли бы значительно увеличить безопасность моей окаянной сестры. Хотя, разумеется, люди всегда боялись тех, кто в принципе не имеет моральных и нравственных препон. А криминальные авторитеты могли бы до печёнок уверовать в то, что боевой и засекреченный генерал способен жесточайшим образом отомстить бандитам за свою родную сестру, которая вдобавок оказалась его любовницей… Но вдруг сестра всё-таки угадала те мои кошмарные чувства, которые я старательно, — хотя и тщетно, — таил внутри даже от самого себя? А вдруг она согласилась бы на извращённую взаимность?.. Неужели то безмерное наслажденье, которое я считал немыслимым, было всё-таки мною достижимо?..»

И вдруг ему вообразились неистовые наслажденья с его собственной сестрою… А затем ему подумалось о том, что если бы он с предельной откровенностью вдруг описал в своём романе все эти эмоции, ощущенья и событья, то его книгу нормальному человеку было бы стыдно читать…

А вскоре он мрачно и злобно кручинился о том, что по нравственным соображеньям он упустил своё бурное наслажденье с сестрою. И чудилось ему, что его неприкаянная сестра горько упрекает его с небес за верность моральным заветам и догмам…

И, наконец, в воображаемых сценах буйных и извращённых услад младшая сестра его начала превращаться в Алёну. И Серов принялся нервно, сладострастно и воспалённо размышлять о том, что его незваная гостья до странности похожа на его умершую сестру.

«Да, во внешности у них, пожалуй, не очень много сходства, — подумалось ошеломлённому Серову, — но внутренне они разительно похожи… Галина придирчиво выбрала себе в наперсницы своего интеллектуального и нравственного двойника; для неё были характерны подобные экзерсисы… Как, впрочем, и для меня… А ведь роман у меня получится грандиозный, не чета банальным шпионским детективам…»

И Серов, постепенно успокоившись, улёгся и удобно, и вальяжно на правый бок, а затем быстро и крепко заснул в ярких мечтаньях о своём писательском успехе. И приснилась ему гуманитарная конференция, на которой выступал он с рефератом на испанском языке и стяжал не только долгие аплодисменты, но даже овацию. Затем приснилось ему, что пузатые и рыжие попы в чёрных рясах обвенчали его в древней купольной церкви с бесноватой и юркой шаманкой, похожей на его младшую сестру. Такую колдунью повстречал он однажды в сибирской тундре…