Лунное озеро

Аника Морен-Кей

Вы верите в бессмертие души? А в настоящую любовь? Героям романа предстоит разобраться, к каким последствиям может привести неправильный выбор, продиктованный давлением общества и страхом осуждения.Возможно ли избежать последствий? Или придется расплачиваться вечно?Волнующая история любви и одной ошибки, изменившей жизни двух людей.

© Аника Морен-Кей, 2021

ISBN 978-5-0053-0730-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Англия, графство Уилтшир 1747 год

Глава I

Неспешно поднимающееся на востоке солнце возвестило начало нового весеннего дня на юге Англии. Восход преобразил природу, ещё несколько часов назад казавшуюся мрачной и безжизненной. Первые солнечные лучи осветили сочную зелень лугов, заставляя крупинки утренней росы сверкать миллионами бриллиантовых искр. Солнечные блики скользнули по кронам деревьев и крышам домов, осветили мелодично журчащие воды ручья.

Поднявшееся над горизонтом солнце осветило и стены каменного дома в поместье Брайнсхолл. Это старинное и величественное двухэтажное здание с дубовыми парадными дверьми, огромными витражными окнами, высокими мраморными колоннами и несколькими башенками не одну сотню лет принадлежало роду Брайнсов. Сейчас в нем жил вдовец Оливер Брайнс со своими детьми.

Мистер Оливер родился и вырос в этом поместье. Ему было шестнадцать, когда родители погибли во время эпидемии брюшного тифа. На хрупкие плечи юноши легла ответственность за жизни трех младших сестер. Преодолев все тяготы и невзгоды, он сумел пережить трудные времена, сколотить неплохое состояние и сохранить поместье в своем владении. Все три сестры Оливера вполне удачно вышли замуж и разъехались в разные графства Англии. Оставшись в одиночестве, он продолжал заниматься делами, а затем в его жизни появилась она. Восхитительная, божественно прекрасная Мэрид О`Конелл — дочь ирландского эмигранта. Это была любовь, как сказали бы поэты, с первого взгляда, вздоха, прикосновения… Он был вне себя от счастья, когда возлюбленная согласилась выйти за него замуж, и все годы брака боготворил свою жену. Восемнадцать долгих лет они жили в счастье и согласии, воспитывая двоих прелестных детей — сына и дочь. Мэрид была самой счастливой женщиной, ибо рядом с ней всегда был страстно любящий её муж. Но, увы, восемнадцать лет — это всё, что было отведено их счастью. Тринадцатого ноября 1741 года появились на свет два мальчика-близнеца Питер и Кристофер, в этот же день их мать скончалась. Смерть Мэрид подкосила Оливера, и только осознание ответственности за жизнь детей придало ему сил. Шли годы, дети росли, Оливер старел, однако неизменным в его сердце оставалось чувство безграничной любви и преданности своей жене.

Этим утром мистер Брайнс поднялся в кабинет, чтобы до завтрака по обыкновению разобраться с письмами, однако все планы вылетели из его головы, стоило открыть дверь. Казалось, по кабинету прошелся ураган. Окно было распахнуто, ещё вчера аккуратно разложенные на столе бумаги разлетелись по всему кабинету. Разлитые чернила успели надежно впитаться в белый ковер, создавая нелепое впечатление неопрятной кляксы. Книги покинули шкаф и перекочевали в самые отдаленные уголки комнаты, а паркет был покрыт сажей из камина. Этот хаос был создан руками двоих шестилетних сорванцов, застуканных на месте преступления: один из них все ещё подбрасывал в воздух листы бумаги, а второй старательно выводил руками на паркете чернильные узоры. Увидев отца, ребята быстро переглянулись и выскочили из комнаты.

— Мэри! — Хриплый баритон хозяина прозвучал угрожающе. Уже через секунду за его спиной появилась пожилая женщина, с нескрываемым ужасом в глазах взирающая на то, что творилось в кабинете.

— О, мистер Брайнс, простите меня… — Она прижала ладонь ко рту и со страхом посмотрела на хозяина. — Я всего на минуту отлучилась на кухню… Я даже не думала, что они посмеют зайти в ваш кабинет… Я всё сейчас приберу.

Женщина забежала в комнату и начала лихорадочно подбирать валяющиеся на полу бумаги.

— Мэри. — На этот раз голос мистера Брайнса прозвучал мягче. Он аккуратно взял няню под руку. — Позовите Люси, пусть она все уберет.

— Конечно, сэр. Сию минуту.

Женщина убежала на первый этаж, а мистер Брайнс, тяжело вздохнув, пробрался к своему столу. Оливер Брайнс не был человеком грубым или суровым, каждая черта его лица говорила о мягком и покладистом характере. Он уже смирился с тем, что няня не способна внушить его детям хороших манер и подумывал о том, что пора нанять гувернантку.

Вошедшая в комнату служанка принялась наводить порядок, бурча под нос об отсутствии манер у детей и о том, что им давно следовало бы устроить взбучку. Мистер Брайнс принялся разбирать бумаги, но вскоре бросил это занятие и перевел взгляд на залитую солнцем лужайку. Вдруг по дому разнесся звонкий женский крик. Оливер вскочил со стула и выбежал в коридор. По широкой мраморной лестнице поднималась юная девушка с письмом в руках.

— Джоанна, милая, что случилось? — напряженно поинтересовался он.

— Papá! Я только что получила письмо от Уильяма! — Девушка протянула отцу листы и отдышалась. Мистер Брайнс развернул письмо и, нахмурившись, начал его читать.

У нас появилось несколько минут, чтобы взглянуть на девушку, которую он назвал Джоанной. Это была дочь мистера Брайнса. Мы беремся за непосильную задачу, желая описать внешность этой особы, ведь ни одно перо в мире не способно передать всей прелести её облика. Юной леди было всего семнадцать лет — прекрасный возраст, возраст расцвета небывалой красоты. Можно было сравнить это дивное создание с нежным цветком лилии, но такое сравнение лишь бросило бы тень на её необычайную красоту. Длинные черные волосы легкими волнами обрамляли прекрасное личико, бездонные зеленые глаза сияли, словно нефритовые луны, каждая черточка ее лица — изгиб черных бровей, форма алых губ, идеально очерченный маленький носик — все было идеально. Прелестный стан, тонкая шея, изящные ручки, длинные ноги — казалось, это не простая женщина, а, скорее, какое-то божество. Даже её движения, улыбка, взгляд, хоть и самый мимолетный, казались волшебными.

— Моя дорогая! — воскликнул мистер Брайнс, взглянув на дочь. — Неужели это правда? Мой сын действительно завтра приезжает?

— Да, papá! — Девушка улыбнулась. — Уильям приедет уже завтра. И если верить тому, что он пишет в этом письме, пробудет дома не один день!

— Отличная новость! — Оливер обнял дочь. Письмо от старшего сына заставило его забыть о проказе младших. Он не стал возвращаться в кабинет, сразу спустившись вместе с Джоанной в столовую к завтраку. За большим столом из красного дерева уже сидела няня Мэри и её подопечные, близнецы Питер и Кристофер. Как только мистер Брайнс и Джоанна вошли в столовую, мальчики виновато потупились и пролепетали что-то невнятное — очевидно, слова раскаяния, навеянные строгим внушением Мэри.

— Питер, Кристофер. — Мистер Брайнс занял свое место во главе стола и сурово посмотрел на сыновей, — ещё несколько минут назад я был близок к тому, чтобы запереть вас в доме до скончания века…

Мальчики в ужасе переглянулись.

–… но от этой участи вас спасло одно событие. Дело в том, что завтра приезжает ваш брат.

— Уильям?

— Приезжает завтра?

— Ура!!!

Мальчики, похоже, забыли о том, что всего секунду назад чувствовали вину за содеянное. Они вскочили из-за стола и начали прыгать от переполняющих их чувств.

— Мистер Уильям возвращается домой? — переспросила Мэри.

— Он написал мне письмо, — Джоанна изящно опустилась на свой стул и расправила салфетку на коленях.

— Мэри, я могу попросить вас об одолжении? Нужно предупредить всех слуг о приезде Уильяма. Пусть Люси подготовит его комнату, а кухарка приготовит завтра к ужину что-нибудь особенное.

— Конечно, сэр.

Мэри вышла из столовой, предварительно усадив близнецов на свои места и одарив их суровым взглядом.

— Как я рада, что Уильям наконец-то вернется! — Джоанна улыбнулась.

— Ты скучала по нему?

— Разумеется! Вот только интересно, чем вызван его приезд?

— Хочется верить, что тоской по отчему дому, — мистер Брайнс усмехнулся.

— Ох, papá, не будьте наивны. Уильям не может приехать просто так, пусть он и очень любит дом, ведь он слишком занят в Лондоне. Я рада его приезду, но надеюсь, у него ничего не случилось.

— Если бы что-то случилось, он наверняка написал бы об этом в письме. Скажи, Джоанна, чем ты собираешься заниматься после завтрака?

— Мы с Мэри и мальчиками идем в церковь. Сегодня ведь воскресенье.

Мистер Брайнс улыбнулся и промолчал.

— Было бы просто замечательно, если бы вы хоть раз составили нам компанию, — девушка укоризненно взглянула на отца.

— Не хочу обременять вас своим обществом.

Оливер Брайнс никогда не посещал церковь, хотя верил в Бога. Его дочь прекрасно знала это, но не оставляла попыток вразумить отца. Джоанна была его гордостью. Несмотря на то, что его старший сын в свои двадцать два года уже успел заработать приличное положение в высшем обществе, гордился Оливер именно дочерью. Джоанна Брайнс не была похожа на сверстниц, и это не могло не радовать любящего отца. Голова юной леди не была забита мыслями о балах и увеселениях, желанием поскорее и как можно более удачно выйти замуж и покинуть отчий дом. Девушка была на редкость серьезна и рассудительна, её мало интересовали светские приемы и она, в отличие от своих подруг, не строила целыми днями планы по захвату в плен сердца и кошелька молодого Чарльза Флеминга, совсем недавно поселившегося в этом графстве. А мистер Брайнс в свою очередь не относился к тому типу родителей, которые мечтают выгодно выдать своих дочерей замуж, редко интересуясь их мнением. Мистер Брайнс никогда не отдал бы Джоанну за человека, которого она не полюбила бы всей душой, и который не заслуживал бы её.

— Papá, о чем вы думаете? — Джоанна улыбнулась, увидев задумчивое выражение его лица.

— О том, как мне повезло с моей умницей дочерью.

— Вы вгоняете меня в краску. — Девушка рассмеялась и грациозно поднялась из-за стола. — Мальчики, нам пора.

Она поцеловала отца в щеку, взяла братьев за руки и вышла вместе с ними из дома. Их уже ждала няня. Безоблачное небо сулило погожий день. Питер и Кристофер выбежали на хорошо знакомую тропинку, ведущую через поле к маленькой церквушке, стоящей на границе владений Брайнсов и ближайшего городка. Мэри бросилась за ними вдогонку.

Джоанна медленно шагала по тропинке, тихонько напевая какую-то мелодию и подставляя лицо теплым солнечным лучам. На солнце её глаза принимали совершенно необычайный изумрудный цвет и словно светились изнутри. «Завтра приедет Уильям. Как это чудесно — наконец-то увидеть его после нескольких лет разлуки! Интересно, как долго он пробудет дома… Было бы превосходно, если бы остался хотя бы на пару недель!» Джоанна была полностью поглощена мыслями о приезде любимого брата. Возвращение Уильяма домой всегда было для неё особенным событием.

В церкви её мысли продолжали витать в завтрашнем дне. Девушка почти не слушала проповедь и опомнилась, только выйдя из церкви. Она виновато улыбнулась стоявшему у входа священнику и уверенно зашагала прочь.

Отправив братьев вместе с Мэри домой, Джоанна решила заглянуть в городскую книжную лавку и выбрать для себя несколько книг. Договорившись с торговцем, чтобы книги доставили в поместье, она снова вышла на улицу. После приятного полумрака магазина солнце на улице светило, казалось, особенно ярко, так что Джоанна зажмурилась и в ту же секунду наткнулась на кого-то, выронив перчатку от неожиданности. Она открыла глаза и увидела молодого человека, который уже протягивал ей перчатку, виновато улыбаясь. Сложно описать словами то, что в эту секунду испытала девушка. Сердце её начало ускоренно биться, кровь прилила к щекам, руки задрожали, а слова извинения, подступившие к горлу, так и не вырвались наружу. Она не способна была сказать ни слова.

Сторонний наблюдатель мог бы понять причину такого волнения юной девушки, ведь молодой человек был невероятно хорош собой: темные волосы, внимательные карие глаза, ослепительная улыбка, атлетическое телосложение. Словом, если и существует идеал мужской красоты, не подвластный времени и предрассудкам, то в эту минуту он стоял перед Джоанной. Но вовсе не его внешность заставила девушку испытать такое волнение. Она с малых лет была окружена молодыми людьми из высшего общества, большинство из которых были хороши собой. Нет, причиной тому была не его внешность, а взгляд. Джоанна была слишком юна и невинна, слишком неискушённа в любви, чтобы понять, что за пламя вспыхнуло в глазах незнакомца, но достаточно умна, чтобы понять: это пламя нашло зеркальное отражение в её взгляде.

— Простите, мисс, это моя вина. — Мягкий баритон голоса дополнил его идеальный образ.

Джоанна с трудом выдохнула.

— Нет, нет… что вы, это я… простите, я вас не заметила.

Она взяла свою перчатку, стараясь не коснуться его пальцев, и быстро удалилась, чувствуя пристальный взгляд на спине. Безуспешно пытаясь найти объяснение своим ощущениям, девушка шагала в сторону поместья. Что произошло? Почему она так странно отреагировала на появление этого молодого человека? Ей совсем не понравилось, как её тело и мысли отозвались на незнакомца. «Кто он? Почему я раньше его не видела? Должно быть, приезжий… Он просто не может жить где-то поблизости, иначе я непременно встретила бы его раньше. Боже, только бы он оказался приезжим! Я не хочу больше сталкиваться с ним».

Мысли Джоанны находились в хаосе до тех пор, пока она не заставила себя поверить в то, что этот человек находится здесь проездом, и больше она его никогда не увидит. Ей было слишком дорого свое душевное спокойствие и меньше всего на свете хотелось нарушить его. Девушка глубоко вдохнула и заставила себя выбросить из головы незнакомца.

Джоанна вернулась в поместье. Первое, что она увидела, был вороной жеребец, с которого конюх снимал седло. Резко остановившись и взглянув на лошадь, она перевела взгляд на парадную дверь, из-за которой доносились радостные возгласы близнецов.

— Чья это лошадь, Билл? — поинтересовалась девушка.

— Хозяина, конечно.

— Разве papá куда-то ездил сегодня?

— Мисс не так меня поняли, — конюх улыбнулся. — Это лошадь мистера Уильяма.

— Уильям здесь? — Джоанна в непонимании уставилась на парадную дверь. Через секунду на пороге появился её отец в компании улыбающегося молодого человека. Юноша был молод и невероятно похож на свою сестру. У него были такие же зеленые глаза и чёрные волосы, а когда он улыбался, на щеках у него появлялись точно такие же ямочки. На нем был светлый костюм для верховой езды. Растрепанные волосы указывали на то, что он не один час провел в пути.

— Отец, неужели вы хотите сказать, что эта особа — моя малютка Джоанна? — Юноша усмехнулся, заметив сестру.

— Уильям, сколько раз повторять, прекрати меня так называть! — Девушка улыбнулась и бросилась на шею брату.

— Пожалуй, пора прекращать, ведь ты уже совсем не похожа на малютку Джоанну. — Уильям опустил сестру на землю и поцеловал её в щеку. — Боже! Как ты похорошела! Отец, вы, наверное, все свое время тратите на то, чтобы отгонять от неё поклонников!

— Уильям. — Девушка укоризненно покачала головой. — Что ты здесь делаешь? Ты ведь писал, что приедешь не ранее завтрашнего вечера.

— Планы изменились. Я так скучал по моей дорогой сестрице, что решил не задерживаться в дороге и ехать сразу домой.

Джоанна снова обняла брата, крепко прижавшись к нему.

— Я рада, что ты приехал, — прошептала она.

— А я рад наконец вернуться.

— Ну что же, мои дорогие, — мистер Брайнс тепло улыбнулся и направился в дом. — Я думаю, вы найдете о чем поговорить, а мне необходимо подготовиться к приезду гостей. Когда они прибудут, Уильям?

— В шесть часов.

— Отлично, отлично… Когда вернетесь с прогулки, зайди ко мне и расскажи подробнее об этих джентльменах.

— Разве мы ждем гостей? — спросила Джоанна.

— Да. Может быть, прогуляемся, и я тебе все расскажу? — Уильям подал сестре руку и повёл её по тропинке в сторону леса. — Питер, Крис, вы с нами?

Близнецы дружно закивали, и, схватив за ошейник собаку, до этого мирно дремавшую на солнышке, побежали в сторону леса.

— Ребята, отпустите Гамлета! — Джоанна попыталась их остановить, но собака, похоже, вовсе не была расстроена тем, что её разбудили. Большой английский сеттер был, пожалуй, самым добродушным псом на свете.

Несколько минут Уильям шел рядом с сестрой в молчании и не сводил с неё глаз. Наконец-то он рядом с ней. Единственное, что в этой жизни имело для него значение, это хрупкая девушка держащая его руку. Наверное, никто в этом мире не смог бы объяснить причину этой привязанности между братом и сестрой, привязанности гораздо более сильной, чем просто родственные связи. Уильям любил сестру гораздо больше, чем братьев или даже отца.

— Итак, что ты хотел мне рассказать? — спросила Джоанна, вдоволь налюбовавшись на сияющее улыбкой лицо брата.

— А что бы ты хотела узнать?

— Для начала, кто те гости, которых мы ждем к ужину?

Уильям немного помолчал, глядя на свою сестру. Солнечные лучи падали на её лицо, придавая её коже ещё более изумительный оттенок.

— Что?

— Ничего. Просто ты очень изменилась за это время.

— Если бы ты приезжал домой чаще, может быть, тогда не замечал таких изменений.

— Прости, ты же знаешь, что я не мог приехать.

— Знаю. Итак, кто эти гости?

— Томас Беккер и Ричард Лэнгтон.

— Эти имена мне ни о чем не говорят.

— Знаю. Ты не любишь обсуждать тонкости светской жизни, поэтому не буду докучать тебе нудными рассказами о жизни этих джентльменов. Расскажу вкратце. Я познакомился с Томасом Беккером почти сразу после моего переезда в Лондон. Его отец был военным, но Том не пошел по его стопам, занялся промышленностью — он владелец большой ткацкой фабрики.

— Как вы познакомились?

— Совершенно случайно. Мы встретились в театре. По правде говоря, сначала я познакомился с его младшей сестрой Анной.

— А второй джентльмен? Как ты сказал, его зовут? Ричард… — Джоанна не смогла запомнить фамилию этого человека, но имя его прозвучало для неё как-то по-особенному.

— Лэнгтон. Нас познакомил Том около года назад, и, честно говоря, я был приятно удивлен этим знакомством. Дело в том, что я много слышал о Ричарде и его семье. К сожалению, его родители погибли. Мать умерла, когда Ричард был ещё ребенком, а отец скончался около десяти лет назад, тем не менее весь Лондон до сих пор вспоминает Джека Лэнгтона как порядочного, честного и уважаемого человека. Но что касается Ричарда… Я много слышал о нем до нашего знакомства, и то, что я слышал, не внушало доверия. Я знал, что Ричарду уже двадцать девять лет, что он владеет несколькими небольшими фабриками и заводами, и до сих пор не женат. В свете о нем много говорят, в основном женщины.

— И что именно они говорят?

— Я всегда встречал только осуждение. Все говорили о том, что он приятен внешне, и тот факт, что в двадцать девять лет Ричард не обзавелся семьей, наталкивал всех на мысль, что его образ жизни нельзя назвать порядочным.

— И ты был рад знакомству с таким человеком? — Джоанна с сомнением посмотрела на брата.

— Я же сказал, что все это были лишь домыслы людей, которым нечем заняться, кроме как осуждать других. Том нас познакомил, и я убедился в том, что мнение, которое у меня сложилось о Ричарде Лэнгтоне совершенно ошибочное. Он оказался самым порядочным и благородным из всех людей, с которыми я когда-либо был знаком. Сегодня ты сама в этом убедишься, я думаю, что и ты, и отец по достоинству оцените моих новых друзей.

— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулась девушка.

— Теперь твоя очередь. — Уильям посмотрел на близнецов, которые в нескольких ярдах от них играли с собакой, затем снова посмотрел на сестру. — Я не был здесь больше двух лет, уверен, многое изменилось.

— Не так уж много было изменений, — Джоанна изобразила скуку. — Всё как всегда. Разве что у нас появился новый сосед. Помнишь семью мистера Кэрола, они жили в Клаверхолле? Около месяца назад они переехали в Лондон, а их дом купил некий мистер Чарльз Флеминг, чем вызвал невероятное волнение.

— Чарльз Флеминг? Впервые о нем слышу.

— У тебя ещё будет возможность с ним познакомиться, мы приглашены на бал, который состоится через три дня.

— Почему ты говоришь об этом человеке таким тоном? — Уильям улыбнулся, заметив в голосе сестры нотки неодобрения.

— Поймешь, когда познакомишься с ним лично. Если описывать этого человека в двух словах, — напыщенный индюк. Имеет семь тысяч фунтов в год, о чем не забывает напоминать всем и каждому, и считает, что все должны его боготворить только лишь за это.

— Ну вот, узнаю свою сестру. — Уильям рассмеялся.

— Хочешь сказать, что я слишком категорична?

— Нет, хочу сказать, что ты всегда прекрасно умела разбираться в людях. И откуда в тебе это? Тебе всего семнадцать лет!

— И этого возраста вполне достаточно для того, чтобы понять, что такие люди, как мистер Флеминг, не вызывают доверия. Вся округа словно сошла с ума, узнав о его приезде, это, знаешь ли, выше моего понимания. Девушки только и говорят о том, кто же станет счастливой обладательницей его сердца, хотя я подозреваю, что всех их больше волнует его кошелек. Позавчера он нанес нам визит, мне пришлось три четверти часа слушать его напыщенные речи о том, как он «счастлив, что судьба предоставила ему шанс приобрести такое чудное поместье».

Уильям подавил смешок, но девушка не обратила на это внимание.

— Кстати, есть ещё один джентльмен, я не знаю его имени, впрочем, не я одна — никто не знает, как его зовут, но вчера Мэри сказала что Мунлэйкхолл, поместье, ранее принадлежавшее семье Питерсонов, тоже кто-то приобрел. Надеюсь, что этот человек окажется женат, в противном случае мне его очень жаль.

— Твои надежды не оправдаются. Этот человек Ричард.

— Мистер Лэнгтон купил Мунлэйкхолл? — Джоанна удивленно вскинула брови.

— Да. Несколько месяцев назад, получив одно из твоих писем и узнав из него, что Питерсоны переехали, я сказал об этом Тому, надеясь заинтересовать его покупкой поместья в наших краях, но он отказался, а вот Ричарда это предложение заинтересовало.

— Так вот почему ты приехал? Все дело не в тоске по отчему дому и семье, а в том, что твой друг купил здесь поместье? — Девушка сурово посмотрела на брата.

— Джоанна, ты разбиваешь мне сердце! Как ты можешь так говорить? За последние два года не было и дня, чтобы я не думал о тебе!

— Охотно верю.

— Ты поверишь в это, когда познакомишься с Томасом и Ричардом. Полагаю, я порядком надоел им постоянными рассказами о тебе.

— Уильям, ты говорил обо мне?

— Разумеется. Как я мог не говорить о тебе, если ты — лучшее что есть в моей жизни?

Девушка улыбнулась, с умилением посмотрев на брата, и снова обняла его.

— Я тебя люблю.

— Верю, но только я люблю тебя больше. — Уильям улыбнулся и подхватил сестру на руки. Эти двое с самого детства были очень близки. Каждый раз, уезжая в Лондон, Уильям грустил не потому, что покидал отчий дом, но потому, что приходилось оставлять любимую сестру, которая значила для него гораздо больше, чем вся семья. Сердце Джоанны так же разрывалось от отчаяния, когда ей приходилось в очередной раз говорить брату до свидания.

Глава II

В шесть часов вечера мистер Брайнс и Уильям сидели в гостиной на втором этаже. Это была просторная комната с высокими лепными потолками и огромными окнами, занавешенными бордовыми портьерами. Всё в ней — и красные ковры с причудливыми узорами, и золотистые обои, мерцающие в свете зажженных свечей — выглядело элегантным. У камина стояли несколько кресел, в которых и разместились мужчины, там же стоял небольшой столик, в центре гостиной — несколько диванов и стульев, а в дальнем углу притаился рояль — любимый музыкальный инструмент Джоанны.

— Беккер… Его отец, Сэмюель Беккер, кажется, был генералом, — сказал мистер Брайнс, снова возвращаясь к утреннему разговору.

— Да, вы правы.

— Достойнейший человек. А Ричард? Это случайно не сын Джека Лэнгтона?

— Именно он.

— Я знал Джека совсем недолго, но если его сын унаследовал хотя бы тысячную часть его порядочности и благородства, буду рад твоей дружбе с ним.

— Поверьте мне, Ричард унаследовал от отца все эти качества, приумножив их. Это касается и Томаса. Вы будете приятно удивлены знакомством с ними.

— Не сомневаюсь.

В эту минуту в комнату вошла Джоанна. И Уильям, и мистер Брайнс замерли, увидев её.

Несмотря на то, что мистер Брайнс видел свою дочь ежедневно, сегодня он был удивлен не меньше Уильяма. На ней было фиолетовое платье украшенное черными лентами на талии и подоле, собранные наверх волосы обнажали изящную шею, на которой висел серебряный кулон с выгравированными инициалами «Д.Б.». Такое, казалось бы, простое платье делало фигуру Джоанны ещё более совершенной

— Милая, — выдохнул Уильям, — ты выглядишь великолепно.

— Благодарю, — девушка сделала грациозный реверанс и изящно опустилась в пустующее кресло.

— Повторяю свой вопрос, — Уильям улыбнулся, — отец, и как только вы отбиваетесь от её поклонников?

— Не без труда. — Мистер Брайнс усмехнулся. — На прошлой неделе мы были на обеде у Переллов, и за один лишь вечер трое практически незнакомых мне молодых людей просили её руки.

— Papá… — Девушка укоризненно покачала головой.

— Твой брат имеет право знать.

— Три человека? — Уильям нахмурился.

— И это за один вечер. Я даже боюсь представить, что будет на балу у мистера Флеминга.

— Не переживайте, я пойду с вами.

— Ох, — Джоанна театрально покачала головой, — с такими защитниками мне просто не суждено выйти замуж.

— Но моя дорогая! Вы ведь сами отвечаете отказом всем, не давая юношам ни малейшего шанса! — Мистер Брайнс улыбнулся.

— И буду продолжать так поступать до тех пор, пока не встречу человека, интересующегося хоть чем-то, кроме скачек, бренди и охоты.

Мистер Брайнс подавил улыбку и попытался нахмуриться.

— Знаю, знаю, — устало произнесла Джоанна, — леди не должна так говорить. Но вы ведь джентльмены, поэтому сделайте вид, что ничего не слышали.

Уильям и Оливер переглянулись и рассмеялись. Что уж тут сказать? Такая девушка, как Джоанна, просто не нуждается в защитниках.

В эту минуту за окном послышался топот копыт и звук нескольких голосов.

— А вот и они! — Уильям улыбнулся и выскочил за дверь, чтобы встретить друзей.

— Что скажешь? — спросил мистер Брайнс, глядя на дочь.

— Уильям очень дорожит дружбой с этими людьми. Полагаю, они не разочаруют вас.

Мистер Брайнс поцеловал дочь в щеку и повернулся к двери. Через несколько минут в гостиную вернулся Уильям, а с ним два молодых человека. Стоя в стороне, Джоанна украдкой рассматривала гостей. Один из них — коренастый, ростом чуть ниже Уильяма, обладатель копны непослушных волос соломенного цвета и больших голубых глаз производил хорошее впечатление. Судя по разговору, это был Томас. Хорошенько рассмотрев его веселое, сияющее лицо, Джоанна перевела взгляд на второго джентльмена, и сердце её замерло. Это был он. Тот самый молодой человек, с которым она столкнулась сегодня утром в городе. Те же глаза, та же улыбка… Джоанна не знала, радоваться или огорчаться, поскольку с трудом понимала, что происходит. С появлением этого молодого человека все мысли вновь покинули её голову. Из этого оцепенения её вывел звук собственного имени.

— А это моя горячо любимая сестра Джоанна.

Девушка перевела взгляд сначала на Уильяма, затем на мистера Беккера.

— Томас Беккер, рад знакомству. — Томас наклонился и поцеловал её руку, — Уильям очень много рассказывал о вас, но ни один из его рассказов не давал сколько-нибудь ясного представления о том, насколько вы в действительности прекрасны.

— Благодарю вас, мистер Беккер. Я очень рада знакомству с вами.

Джоанна улыбнулась и перевела взгляд на второго молодого человека. Он едва заметно улыбнулся.

— Ричард Лэнгтон. Рад наконец-то познакомиться с вами, мисс Брайнс. — Он наклонился и легко коснулся губами её руки. От этого прикосновения девушка вздрогнула, но все же заставила себя улыбнуться.

— Я тоже очень рада, мистер Лэнгтон.

После того как все расселись у камина, разговор перешел в скучное деловое русло. Мужчины обсуждали угольные шахты и ткацкие фабрики. Это дало Джоанне возможность не принимать участия в беседе. Она сидела, опустив голову, и смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Мысли проносились в голове с невероятной скоростью. Джоанна испытала жуткое волнение, увидев Ричарда, но теперь, когда он сидел напротив, чувствовала странное спокойствие, приятным теплом растекавшееся по телу. Она уже знала, что именно испытывает к этому мужчине, но не собиралась проявлять эти чувства.

Когда все спустились в столовую к ужину, разговор снова принял светский характер, так что Джоанна, хотела она того или нет, обязана была поддержать беседу.

— Скажите, мисс Брайнс, почему вы живете здесь, а не с братом в Лондоне? — спросил Томас, когда слуги подали горячее. — Или этот невежа совсем не думал о том, что молодой леди может быть скучно жить в такой глуши, в то время как сам он наслаждается всеми удовольствиями городской жизни?

— Мой милый друг, — Уильям усмехнулся, — Неужели ты думаешь, что я ни разу не просил Джоанну переехать жить ко мне? Да я был бы только рад, если бы она, подобно твоей сестре, переехала в Лондон, но, увы, все мои попытки уговорить её были тщетны.

— Неужели вы не хотите жить в Лондоне, мисс?

— Нет, — девушка улыбнулась. — Я не считаю это место, как вы изволили выразиться, «глушью», мне здесь очень нравится. Спешу вас заверить, что не все молодые леди стремятся к жизни в большом городе.

— Неужели? Мне казалось, что молодым девушкам нравится находиться в обществе, посещать балы и всевозможные празднества.

— Возможно, вы правы, но здесь у меня тоже есть достойное общество. В округе проживает около тридцати семей. Полагаю, вы ещё не успели познакомиться со всеми. Недостатка в балах и общении я не испытываю. Чего стоит один лишь мистер Чарльз Флеминг, наш новый сосед… Джоанна попыталась скрыть улыбку и посмотрела на Уильяма, тот не удержался и рассмеялся.

— Я имел удовольствие с ним общаться, — сказал Ричард без тени улыбки и взглянул на Джоанну.

— И как вы находите его? — спросила девушка. — Очень милый джентльмен, не так ли?

— Если вам так угодно — да. — Ричард продолжал смотреть на Джоанну, она улыбнулась ему, но он не ответил.

— Я что, единственный, кто ещё не знаком с этим мистером Флемингом? — Спросил Уильям, взглянув на отца.

— Не вы один, мой друг, я тоже впервые о нем слышу. — Томас хохотнул.

— Как я уже сегодня говорила Уильяму, скоро у вас появится прекрасная возможность с ним познакомиться, — улыбнулась Джоанна. — Через три дня он дает бал по случаю своего переезда.

— К сожалению, моя дорогая, вам придется отправиться на этот бал без меня, — сказал мистер Брайнс, — хотя что я такое говорю? Почему же к сожалению, скорее, к счастью, вам придется отправиться на этот бал без меня. Наконец-то у вас появится возможность как следует повеселиться и не выслушивать весь вечер нудное брюзжание старого отца.

— Papá! Что вы такое говорите? Вы что, хотите, чтобы я отправилась к мистеру Флемингу без вас?

— Я вовсе не хочу этого, но, увы, дела… Пару часов назад я получил письмо из Солсбери и вынужден завтра же туда отправиться.

— Если вы можете отказаться от приглашения на бал, полагаю, мне тоже это позволено, — Джоанна улыбнулась. — Могу я остаться дома?

— Разумеется, нет. Мы уже приняли приглашение мистера Флеминга, так что с вашей стороны будет неучтиво отказаться, к тому же вместо меня вас будет сопровождать ваш брат. — Мистер Брайнс посмотрел на Уильяма.

— Вот так всегда, — Джоанна театрально покачала головой.

— Моя дорогая, я думаю, что прием у мистера Флеминга придется вам по вкусу.

— Не сомневаюсь.

После ужина все снова собрались в гостиной. Джоанна посчитала свои обязанности исполненными и решила, что мужчины больше не нуждаются в её присутствии, так как разговор снова перешел в деловое русло. Она взяла в одном из книжных шкафов первую попавшуюся книгу и, присев в кресло у камина, углубилась в чтение. Но уже через несколько минут её отвлек знакомый тихий баритон.

— Вы позволите составить вам компанию?

Джоанна подняла голову и посмотрела на Ричарда. Она даже не заметила, как он подошел.

— Конечно, — девушка закрыла книгу и положила её на столик. Молодой человек сел в кресло напротив, несколько секунд просто смотрел на неё, затем, словно опомнившись, улыбнулся и произнес.

— Совершенное варварство с нашей стороны разговаривать о делах в вашем присутствии.

— Нет, нет, я привыкла к тому, что в этом доме редко звучат разговоры, не касающиеся промышленности или угольных шахт, — девушка улыбнулась.

— Позвольте сказать, мисс, что я очень рад нашему знакомству, — сказал Ричард, — Уильям действительно много о вас рассказывал.

— Боюсь даже представить, что он мог обо мне рассказать, — Джоанна в притворном смущении прикрыла лицо ладонью.

— Уверяю вас, только хорошее. Уильям в вас просто души не чает, и могу сказать, что теперь я его прекрасно понимаю.

— Теперь?

— После личного знакомства с вами, — Ричард немного помолчал, затем скованно улыбнулся, — хотя, должен признаться, первая встреча также оставила неизгладимое впечатление.

«Первая встреча? Неужели он тоже запомнил меня?» — отметила про себя Джоанна.

— Хм… Вы говорите о нашей утренней встрече?

— Вы запомнили? — Ричард улыбнулся ещё шире — Мне это льстит.

— Что именно? Моя хорошая память? — Джоанна старалась вести себя непринужденно, чтобы не выдать неожиданно нахлынувшее волнение.

— Я имел в виду то, что вы запомнили меня, ведь мы столкнулись всего на секунду.

«Этого было более чем достаточно», — подумала девушка, но вслух произнесла лишь, — Вы надолго приехали в наши края?

— Надеюсь, да. Я ведь не просто так купил Мунлэйкхолл. Надеюсь, что когда-нибудь смогу переехать сюда.

— Я думала, что вам не нравится жить в глуши.

— Вы путаете меня с Томасом. Это он назвал ваши края глушью, я позволю себе с ним не согласиться. Я просто очарован этим местом.

— И что именно вас здесь привлекло?

— Возможность уединения, — Ричард откинулся на спинку кресла. Он вглядывался в лицо Джоанны так пристально, что ей стало не по себе, — И в то же время, здесь я смогу найти приятное общество.

— Будьте любезны, объясните мне одну вещь. Если вы действительно очарованы этим местом, почему не можете переехать сюда?

— Я ведь сказал, что обязательно…

— Нет, нет, вы сказали, что надеетесь когда-нибудь переехать сюда. Почему бы не сделать это сразу? — Джоанна была удивлена своей неожиданно появившейся смелостью, но ей было очень важно получить от Ричарда обещание, что он переедет жить в купленное поместье. Тогда она снова сможет увидеть его.

— Увы, не могу оставить дела в Лондоне.

— Выходит, вы так же, как и мой дорогой Уильям, относитесь к категории людей, для которых работа прежде всего?

— По-вашему, это плохо?

— Я этого не говорила. — Джоанна улыбнулась, — Вы ведь сами сказали, что не сможете оставить дела в Лондоне.

— Да, но речь шла не совсем о работе… Даже не знаю, как это объяснить.

Джоанна поняла, что означали его слова, и от осознания этого что-то очень больно кольнуло в груди.

— Думаю, не стоит и пытаться объяснить мне это. — Она снова улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка выглядела как можно более искренней. — За ужином вы сказали, что знакомы с мистером Флемингом, верно?

— О да. Мы знакомы.

— Значит, вы посетите предстоящий бал?

— Полагаю, что да, Уильям уже говорил, что мы должны там быть. За ужином вы не выказали явного желания посетить этот бал, но надеюсь, мы с вами там все же встретимся?

— К сожалению, да. — Джоанна откинула со лба прядь волос и улыбнулась, — Не поймите меня неправильно, я высказала сожаление только лишь потому, что не являюсь страстной поклонницей балов и, если говорить откровенно, я не в восторге от самого мистера Флеминга.

— Я вас прекрасно понимаю, — Ричард усмехнулся. — Позвольте задать вам вопрос?

— Конечно.

— За ужином вы сказали Томасу, что ни под каким предлогом не желаете переезжать в Лондон, скажите, неужели вам действительно так нравится жить здесь?

— Да. Я просто без ума от этого места. Если бы вы нашли время и задержались здесь, вы бы поняли меня.

— О чем вы здесь так мило беседуете? — За спиной Джоанны появились оставившие мистера Брайнса Уильям с Томасом.

— О том же, о чем все говорят в течение последних дней — о предстоящем приеме у мистера Флеминга. — Девушка улыбнулась.

— Ричард, ты ведь тоже приобрел поместье, — сказал Томас. — Не желаешь по этому поводу устроить бал?

— Боюсь, что в умении устраивать подобные мероприятия я не могу тягаться с мистером Флемингом, — усмехнулся Ричард, — но, если вы захотите, я готов организовать прием.

— Я очень этого хочу! Чем ещё можно развлечь себя в этом месте? Мисс Джоанна, не поймите меня неправильно, я вовсе не хочу сказать, что мне здесь не нравится…

— Я прекрасно вас понимаю, мистер Беккер. Вполне естественно, что человеку, живущему в Лондоне, здесь будет скучно.

— Томасу скучно не только здесь, — Уильям улыбнулся другу, — Даже Лондон со всеми его увеселениями уже порядком наскучил дорогому мистеру Беккеру.

— Вы правы, мой друг, ничего не могу с этим поделать, таков мой нрав.

— Мне думается, что дело вовсе не в вашем нраве, а скорее в вашей избалованности, — заметил Ричард, — Вы родились в Лондоне и прожили там всю жизнь, этот город оставил на вас свой отпечаток, вы пресытились всевозможными празднествами, поэтому жизнь в тихом месте кажется вам невыносимо скучной.

— Как насчет вас, мистер Лэнгтон? — спросила Джоанна, — Лондон оставил свой отпечаток и на вас?

— Несомненно, хотя моя зависимость от городской жизни вовсе не так сильна, как зависимость Томаса. Спокойная и размеренная жизнь, подобная вашей, не кажется мне невыносимой, она прельщает меня, но, увы, я не в состоянии навсегда покинуть Лондон и перебраться в тихое место.

— Видишь ли, моя дорогая Джоанна, мужчины не меньше женщин подвержены привязанностям, — сказал Уильям, улыбнувшись. — Томас привязан к всевозможным развлечениям, ну а Ричард — к своим, как он выражается, «делам», хотя я бы назвал это другим словом.

— К чему же привязан ты? — спросила Джоанна.

— Мою привязанность, наверное, можно назвать самой добродетельной, ведь я привязан к тебе.

— Ох, как это мило. — Джоанна рассмеялась, — И ты прав, подобная привязанность более добродетельна, нежели привязанность к развлечениям или работе.

— Не думаю, что привязанность, какой бы она ни была, может считаться добродетельной, — возразил Томас, — ведь по сути своей привязанность порочна.

— Позвольте не согласиться с вами, — сказал Уильям. — В привязанности, как и в любом другом проявлении, есть и порок, и добродетель. Вам ведь неплохо известно о привязанности Ричарда, неужели вы способны узреть в этом нечто порочное?

Джоанна не считала нужным спрашивать, о какой именно привязанности идет речь — она и так это прекрасно понимала. Странно, задумалась девушка — она так много слышала о любви, и в её понимании это слово было связано с неясным волнением и трепетом, а вовсе не с тем спокойствием, которое она испытывала сейчас. И это нисколько не пугало её. Она понимала, что Ричард просто не может быть одинок, и несмотря на то, что Уильям говорил о нем как о неженатом человеке, у него, вероятно, была невеста, иначе как ещё объяснить этот странный разговор о привязанностях?

Глава III

Утром следующего дня Уильям, Ричард и Томас расположились в маленькой гостиной на втором этаже Мунлэйкхолла. Это было лучшим местом в доме для того, чтобы сыграть партию в вист, выпить бренди или выкурить парочку сигар. На входе в комнату лежала огромная шкура бурого медведя. Каждую стену, обтянутую темно зеленым сукном, украшали картины. В центре комнаты стоял большой кожаный диван, застланный мягким пледом, и несколько кушеток, рядом с ними — деревянный кофейный столик. На камине уютно разместились бутылки с горячительными напитками, а над камином красовался охотничий трофей — голова лося.

— Джефферсон обещал уладить дела с поставщиками во Франции, не далее как вчера он отбыл в Новый Орлеан, — сказал Томас, закурив сигару и лениво развалившись на кушетке.

— И ты доверяешь ему? — Ричард налил бренди в бокалы и протянул друзьям. — Лично у меня этот человек не вызывает доверия.

— Джефферсон всегда печется только о себе — не отрицаю этого, но я плачу ему неплохие деньги за эту поездку и не думаю, что он рискнет остаться без этого вознаграждения.

— Я думал, что ты сам поедешь в Новый Орлеан, — сказал Уильям.

— Это было до того, как я приехал сюда. Сказать по правде, я устал за последнее время, хочется немного отдохнуть.

— Тебе ведь не нравится быть в такой «глуши», — с сарказмом заметил Ричард.

— Жить здесь я бы не согласился, но вот отдохнуть несколько дней в обществе лучших друзей и очаровательной мисс Джоанны — что может быть лучше? — Томас сделал большой глоток бренди и улыбнулся Уильяму. — Знаешь, теперь я понял, почему ты так часто говорил о своей сестре. Она — само очарование. Жаль только, что она не желает жить в Лондоне, мне кажется, ей было бы там веселее.

— Уверяю тебя, она и здесь не скучает. Моя сестра всегда умела обходиться без общества других людей, она и наедине с собой может прекрасно проводить время. Всегда этому удивлялся.

Услышав его слова, Ричард постарался скрыть улыбку, сделав глоток бренди и безразличным тоном спросил, — Ты говорил, что уговоришь мисс Джоанну поехать в Лондон.

— Я говорил, что постараюсь уговорить её съездить со мной в Лондон, но я также говорил, что мне это вряд ли удастся.

— Но ты хотя бы попытаешься?

— Безусловно. — Уильям взглянул на друга, — почему ты спрашиваешь об этом?

— Праздное любопытство, — Ричард снова улыбнулся.

Густой аромат лилий, проникая сквозь распахнутые окна, окутал гостиную Брайнсхолла. Вернувшись от друга Уильям расположился в кресле у окна и читал газету. Мистер Брайнс уехал всего пару часов назад, не успев даже проститься с дочерью, которая все ещё спала. Как это несправедливо: Уильям не был дома почти два года и вот сейчас, когда ему наконец удалось оставить работу и приехать, у отца появились неотложные дела. Вечный удел мужчин — жертвовать всем ради работы. Многие считают, что мужчинам это по душе — о, как они неправы! Разве может кому-то нравиться работать и вечно находиться в разъездах вместо того, чтобы проводить время с близкими? К счастью для Уильяма, в поместье остались Джоанна, Питер и Кристофер, и он собирался провести с ними весь сегодняшний день. В отличие от Джоанны близнецы давно проснулись и уже успели заработать нагоняй от няни за то, что накормили собаку шишками.

Джоанна спустилась в гостиную лишь в одиннадцать часов, Уильям все ещё сидел в кресле, хотя уже отложил прочитанную газету и просто смотрел в окно. Сегодня на девушке было зеленое атласное платье, идеально гармонировавшее с её глазами.

— Доброе утро! — Она впорхнула в гостиную и вдохнула полной грудью, наслаждаясь приятным ароматом цветов.

— Ты хотела сказать — добрый день? Утро уже давно прошло. Я успел навестить Ричарда, пока ты изволила нежиться в кровати.

— Ты прав, — девушка улыбнулась и села рядом с братом, — я сегодня действительно долго спала. Сама не знаю почему.

— Ты проспала отъезд отца.

— Он уже уехал?

— Да. Но не расстраивайся, он сказал, что вернется через несколько дней. А пока его нет, ты поступаешь в мое полное распоряжение.

— Ты разве не собираешься заниматься делами?

— Все мои дела остались в Лондоне, — Уильям улыбнулся, — сходим на прогулку?

— Отличная идея!

Уильям и Джоанна решили отправиться к озеру, взяв с собой близнецов и дав тем самым возможность няне немного отдохнуть. Озеро находилось на границе Брайнсхолла и Мунлэйкхолла и не принадлежало к их парку, но брат и сестра с самого детства любили его. Питер и Крис снова захватили с собой Гамлета. Пока компания шла по тропинке через парк, Джоанна рассказывала Уильяму о проказах близнецов. Было о чем поведать — эти дети напоминали стихийное бедствие, возле них всегда что-то ломалось и рушилось.

— На прошлой неделе они спрятали все столовое серебро в гостиной под диваном, Изабелла чуть с ума не сошла, пока искала его! А три дня назад открыли ворота в конюшню, Биллу пришлось все утро потратить, чтобы вернуть в стойла лошадей, Мэри тогда жутко разозлилась, наказала их и на весь день заперла в детской. А на прошлых выходных Крис решил поиграть в прятки, Питер, конечно же, поддержал его. Они спрятались в парке, а мы с отцом и все слуги искали их почти до полуночи.

— Отец, разумеется, и слова им не сказал.

— Нет. Он им прощает всё, — Джоанна улыбнулась, — даже то, что вчера утром они разгромили его кабинет.

— Он слишком мягок с ними.

— Просто papá понимает, что детство бывает лишь однажды, поэтому он всё прощает им, впрочем, так же, как прощал тебе и мне.

— Ты права, — Уильям немного помолчал. — Ты ничего не сказала о вчерашнем вечере.

— Ты не спрашивал.

— Теперь спрашиваю. Тебе не понравились Томас и Ричард?

— Что ты, конечно, понравились! Я просто в восторге от них! Теперь я понимаю, почему ты так о них отзывался: и мистер Беккер, и мистер Лэнгтон очень приятные джентльмены.

— И они оба просто в восторге от тебя, — Уильям усмехнулся, — особенно Ричард.

— Он сам сказал тебе?

— Нет, но это сложно было не заметить. Видишь ли, Томас в любом обществе является душой компании, он может болтать без умолку ночи напролет, тогда как Ричарда вряд ли можно назвать человеком общительным. Я не хочу сказать, что он замкнутый и нелюдимый, но Ричард редко первый проявляет интерес к беседе и уж, конечно, я никогда не видел, чтобы он первым начал разговор с девушкой, за исключением разве что Анны — сестры Томаса. А вчера, я заметил, вы очень мило беседовали добрую четверть часа.

— Полагаю, это просто проявление такта с его стороны, не более.

— Не уверен. Не знаю, заметила ты или нет, но в тебе есть одно уникальное качество — ты располагаешь к общению. Непонятно, почему так происходит, но люди тянутся к тебе, не только мужчины, но и женщины. Очевидно, Ричард не стал исключением, в твоем лице он нашел приятного собеседника, и я надеюсь, что в скором времени вы подружитесь.

Они вышли из парка и оказались на лужайке у озера, очертаниями напоминавшего полумесяц. Именно благодаря форме его когда-то и назвали Лунным озером. На противоположном берегу начинались земли поместья Мунлэйкхолл, которое совсем недавно купил Ричард Лэнгтон. Этот особняк был чуть меньше Брайнсхолла, но не уступал ему в роскоши и отделке.

Близнецы тем временем затеяли игру в пиратов. Сначала мальчики долго спорили о том, кто из них будет капитаном. В итоге Крис не без помощи пинков и затрещин отвоевал это право. Когда игра им надоела, мальчики уговорили Джоанну и Уильяма поиграть в жмурки. Дело закончилось тем, что Крис толкнул Питера в озеро, Питер не снес такого оскорбления и, догнав брата, надавал ему оплеух.

— Надеюсь, мистер Лэнгтон не был разочарован? — спросила Джоанна, указывая на поместье, когда Питер и Крис снова увлеклись игрой с Гамлетом.

— Нисколько. Мне ещё не доводилось видеть Ричарда в таком хорошем расположении духа, — сказал Уильям. — Кстати, сегодня он ждет нас у себя, просит нас оказать ему честь и посетить первый прием в его новом доме. Делаю акцент на то, что он желает видеть нас обоих — это на тот случай, если ты вздумаешь искать какие бы то ни было отговорки, как это было в случае с мистером Флемингом.

— Чарльз Флеминг, увы, не смог внушить мне того восхищения, которое он привык встречать в своем окружении, только лишь поэтому я желала уклониться от предстоящего приема. А что касается мистера Лэнгтона — он, на мой взгляд, весьма приятный джентльмен, к тому же твой друг, поэтому у меня нет ни малейшего желания отклонять его приглашение.

— Вот и отлично.

По пути в Мунлэйкхолл Джоанна думала о Ричарде и о том, что несколько часов назад сказал Уильям. Когда они возвращались с прогулки домой, Джоанна как бы невзначай спросила, приедет ли сюда невеста Томаса Беккера, на что Уильям ответил: «Моя дорогая! Невеста Тома — это и звучит-то нелепо! Томас, как мне кажется, решил выбрать тропу холостяка, он вряд ли когда-нибудь пожелает связать себя такими обязательствами, как брак». А на вопрос о Ричарде Уильям ответил фразой, которую Джоанне сложно будет забыть. «Ричард — совсем другое дело. Он, если так можно выразиться, является полной противоположностью Тома. Как-то я спросил его, не собирается ли он сделать предложение Анне Беккер — сестре Томаса, ведь прошлой зимой весь Лондон судачил о том, что близится день их помолвки, на что Ричард ответил, что в сердце его есть место лишь для одной юной леди — Кэролайн Вэйл. Он всегда будет ей верен. Я имел возможность познакомиться с этой особой несколько месяцев назад — очаровательная леди». При этих словах Уильям как-то загадочно улыбнулся, чем ещё больше огорчил Джоанну. Девушка не посчитала нужным спросить, кто такая Кэролайн. Для нее все стало на свои места: те дела, о которых говорил Ричард, и та привязанность, о которой говорил Уильям — это Кэролайн. Джоанна понимала, что сердце молодого человека не свободно, но ничего не могла с собой поделать. Она желала лишь одного — быть рядом с ним до тех пор, пока это возможно. Просто находиться рядом с ним — большего она не требовала.

— О чем ты задумалась? — спросил Уильям, протянув руку, чтобы помочь сестре выбраться из экипажа.

— Ни о чем. — Джоанна отбросила ненужные мысли и улыбнулась.

Оставив экипаж на попечение конюха, Уильям и Джоанна проследовали за дворецким в дом. Пройдя большой и просторный холл, они начали подниматься по мраморной лестнице. Со второго этажа доносились мужские голоса, Джоанна узнала низкий раскатистый смех Томаса. Дворецкий распахнул двери гостиной и сиплым голосом произнес:

— Мистер и мисс Брайнс.

Он поклонился гостям и удалился, а Уильям и Джоанна вошли в комнату. Гостиная была очень просторной: огромные окна украшали кремового цвета шторы, на подоконниках были расставлены хрустальные вазы, наполненные свеже сорванными цветами, от которых по комнате распространялся аромат фиалок, ирисов, роз и тюльпанов. У дальней стены стояли стеллажи с книгами и всевозможными сувенирами, у камина — небольшой столик, диван и несколько кресел в бежевых тонах — именно там уже сидели Томас и Ричард.

— Уильям! Мисс Брайнс! Рад, что вы приняли мое приглашение, — Ричард первым поднялся и приблизился к гостям, он кивнул Уильяму и поцеловал руку Джоанны, заставив её вздрогнуть.

— Как мы могли отказаться, — Уильям улыбнулся и пожал руку Томасу. Все удобно устроились у камина. Джоанна пыталась вслушиваться в завязавшийся разговор мужчин, но безуспешно — все её силы уходили на то, чтобы собраться с мыслями, которые бессовестно разбежались в ту секунду, когда она увидела Ричарда. Девушка дала себе слово не показывать своих чувств, хоть и осознавала, как это непросто, ведь едва взглянув на него, она теряла самообладание.

— Сегодня утром мне нанес визит мистер Шекли, вы знакомы с ним, Уильям? — это были первые слова, которые бедняжка Джоанна смогла услышать, справившись, наконец, с волнением.

— Разумеется! Он и его семья живут здесь очень давно, наши родители общались ещё до моего рождения.

— Он пригласил меня в эти выходные на охоту, — продолжил Ричард, — я упомянул о тебе, и мистер Шекли сообщил мне, что мисс Джоанна очень близка с его дочерьми — мисс Элизабет и мисс Агнес.

— Так и есть, мы давно дружим, — сказала Джоанна.

— Узнав об этом, я взял на себя смелость пригласить мистера Шекли и его семью сегодня к обеду, надеясь, что эта компания будет вам приятна.

— Очень мило с вашей стороны, — девушка улыбнулась. — Мне действительно будет приятно видеть их.

— Также сегодня нас порадовал своим визитом мистер Чарльз Флеминг, — сказал Томас, многозначительно приподняв бровь и едва заметно улыбнувшись.

— Узнав о моем приезде, он решил навестить нас и собственноручно передать приглашение на бал, — добавил Ричард, странно сверкнув глазами.

— Выходит, теперь все кроме меня знакомы с мистером Флемингом? Какая досада! — воскликнул Уильям.

— Это и вправду досадно, мой друг, но думаю, что я могу поднять вам настроение одной очень приятной новостью, — сказал Томас. По его и Ричарда лицам было заметно, что они едва сдерживают себя, чтобы, как дети, наперебой не закричать, рассказывая Уильяму хорошую новость.

— Я внимательно вас слушаю.

— Не далее как сегодня утром я получил письмо от моей дорогой сестрицы, в котором она говорит, что собирается порадовать нас своим скорым визитом.

— Анна приедет? Вы правы, мой дорогой Томас, эта новость действительно подняла мне настроение!

— Ну, что же, тогда готовьтесь к ещё одной не менее приятной новости, — усмехнулся Ричард, — вместе с ней едут Коннерсы.

— Альфред?

— И Шарлотта тоже.

— Бог мой, столько приятных новостей сразу! Право же, как говорит всеми нами любимый мистер Хоувард — я слишком стар для таких волнений! — Уильям усмехнулся.

— Но позвольте, мой друг, если уж вы слишком стары, то, что же делать мне, ведь я старше вас почти на семь лет? — Ричард улыбнулся. — В одном вы правы, сегодня действительно день хороших новостей. Мы очень рады приезду мисс Беккер, равно как и приезду наших дорогих Коннерсов. Надеюсь, мисс Брайнс, вы найдете общество мисс Беккер и её любимой подруги приятным.

— Не сомневаюсь. Уильям рассказывал мне о мисс Беккер, и я буду очень рада с ней познакомиться.

— Я тоже считаю, что Анна и Шарлотта составят вам достойную компанию, и вы, наконец, перестанете скучать, — подытожил Томас.

— Мистер Беккер, я все же повторю то, что сказала вам вчера мне действительно очень здесь нравится.

— Я и не говорил, что вам здесь не нравится, а только то, что вы скучаете.

— Прошу прощения, но из каких моих действий вы сделали вывод, что я скучаю?

— Вы не про…

— Мой друг, — перебил его Ричард, — Позвольте мне прекратить этот спор. Если мисс Брайнс говорит, что не скучает здесь, позвольте мне вас заверить, что это именно так. А вы, мисс Брайнс, должны простить навязчивость Томаса, ведь его поведение объясняется очень просто — мой друг ранее не встречал девушек, живущих в месте, подобном этому, и столь критично относящихся к балам, приемам и прочим развлечениям светской жизни, поэтому встреча с вами просто выбила его из колеи.

— Я нисколько не сержусь на мистера Беккера, — улыбнулась Джоанна, — И я вовсе не критично отношусь к балам, скоро вы в этом убедитесь.

За окном послышался звук подъезжающего экипажа. Ричард улыбнулся и вышел из комнаты, чтобы встретить мистера Шекли и его семью. Джоанна отвернулась к окну, чтобы Уильям не смог увидеть выражение её лица. В душе юной девушки бушевали страсти, и одна лишь сила воли не давала им вырваться наружу. Ей казалось, что всё уже давно определено, и тем не менее, понимая, что Ричард Лэнгтон навсегда останется для неё лишь другом Уильяма, она ничего не могла с собой поделать, не могла перестать думать о нем, а его присутствие не могло не вызывать в ней нежных чувств. Как-то раз няня мальчиков Мэри сказала ей: «Мы, как правило, отдаем свое сердце тем, кому не следует, тем, кто его не заслуживает, или тем, чье сердце уже занято — таков, увы, простой закон жизни. Но не стоит из-за этого грустить, ведь если мы по-настоящему кого-то любим, нам не нужно быть рядом с ним, всё, что нам нужно — это знать, что он счастлив». Теперь смысл этих простых, сказанных так давно слов был понятен Джоанне. Ей не хотелось страдать из-за того, что Ричард любит другую, ей хотелось лишь знать, что эта девушка достойна его, что она будет любить его и сможет составить его счастье. Вот и все. В этом случае и Джоанна будет счастлива. Эти мысли заставили её улыбнуться.

Тем временем в коридоре послышались шаги, и в гостиную вернулся Ричард, следом за ним шли четверо. Мистер и миссис Шекли и две их дочери — Элизабет и Агнес. Мистер Шекли был невысоким мужчиной с большим животом, волосы его уже тронула седина, но лицо по-прежнему оставалось молодым, совсем мальчишеским. Было и в его облике, несмотря на преклонный возраст, что-то юношеское. Миссис Шекли в окрестностях имела репутацию заядлой модницы — и это в её-то возрасте! Фасон шляпок, ленты и оборки, длина рукавов на платьях, кружева и прочие мелочи интересовали её куда больше, чем все домашние дела, даже больше, чем воспитание дочерей. Несмотря на столь странное увлечение матери, Элизабет и Агнес были весьма воспитанными и образованными юными леди. У обеих были длинные светлые волосы, уложенные в великолепные прически и украшенные, очевидно, по настоянию матушки, невероятным количеством заколок. Элизабет была старше сестры на два года, ей уже исполнилось девятнадцать лет, но, несмотря на разницу в возрасте, девушки были очень похожи, и если говорить откровенно, обе были довольно-таки хорошенькие.

После знакомства с Томасом Беккером и приветствия Уильяма, девушки поспешили к Джоанне.

— Моя дорогая, как я рада видеть тебя! — Элизабет обняла подругу.

— Здравствуй, Лиззи, — Джоанна улыбнулась и обняла вторую сестру, — надеюсь, ты прибываешь в добром здравии, Агнес?

— Да, благодарю.

Когда подали чай, мистер Шекли, Уильям, Ричард и Томас удалились в другую часть комнаты и завели разговор о делах, а Джоанна, Агнесс, Элизабет и миссис Шекли расположились в креслах у камина.

— Мы давно не видели вас в нашем доме, Джоанна, — миссис Шекли укоризненно посмотрела на девушку. — Вы и ваш отец в последнее время перестали баловать нас своими визитами.

— Мне очень жаль, мадам, но papá очень занят, как раз сейчас он отлучился в Солсбери по очень важному делу. Думаю, что после его приезда мы обязательно вас навестим.

— Это было бы здорово. Скажите мне, Джоанна, как давно вы знакомы с этими очаровательными джентльменами? — Она кивнула в сторону Ричарда и Томаса.

— Всего пару дней, мадам. Они приехали вместе с Уильямом.

— Так вот оно что! А мы весь день ломали голову над тем, откуда же вы их знаете! Мистер Шекли сегодня утром нанес визит мистеру Лэнгтону и узнал от него, что вы и ваш брат приглашены на обед.

— Уильям познакомился с мистером Лэнгтоном в Лондоне, а с мистером Беккером его связывает какой-то совместный проект.

— А скажите мне, моя дорогая Джоанна, знаете ли вы что-нибудь о семейном положении этих молодых людей?

Миссис Шекли всеми силами старалась выглядеть как можно моложе, и это касалось не только внешности: она была любительницей сплетен и слухов, и почти всегда их распространителем. Эта женщина желала знать все о своих соседях, и Джоанна нисколько не удивилась бы, узнав, что в голове у неё уже созрел план выдать своих дочерей замуж за Томаса и Ричарда.

— Насколько мне известно, мистер Беккер и мистер Лэнгтон оба неженаты. Но если верить словам Уильяма, мистер Беккер заядлый холостяк, а у мистера Лэнгтона есть возлюбленная.

— Холостяк? Моя дорогая, поверьте моему опыту — не бывает заядлых холостяков. Рано или поздно любой мужчина понимает, что жить в одиночестве ужасно. И так называемые холостяки становятся лучшими и примерными мужьями.

Миссис Шекли сверлила взглядом Томаса, очевидно, раздумывая, которой из её дочерей он подойдет больше.

— Что касается мистера Лэнгтона… Отчего же он не привез сюда свою невесту?

— Не имею ни малейшего понятия, — сказала Джоанна.

— Очевидно, его невеста совсем глупа, если решилась отпустить его сюда в одиночестве.

— Почему вы так думаете?

— Я скажу тебе почему, моя дорогая. Потому что мистер Лэнгтон не только хорош собой, но ещё и богат, о его доходах несложно догадаться, если учесть то, что он так быстро приобрел это поместье полагаю, он имеет не менее десяти тысяч годового дохода.

Глаза миссис Шекли загорелись, и она посмотрела на Элизабет. Очевидно, в мыслях матушки именно ей выпала честь стать новой невестой мистера Лэнгтона. Вскоре миссис Шекли перешла в компанию мужчин, и у Элизабет, Агнес и Джоанны появилась возможность спокойно поговорить.

— Матушка весь день говорила о мистере Лэнгтоне, — вздохнула Агнес, глядя на хозяина дома, — твердила, что молодые джентльмены просто так не покупают поместья в таких местах, она была глубоко убеждена в том, что он приехал сюда в поисках невесты.

— Выходит, и наша матушка иногда ошибается, — добавила Элизабет, — Джоанна, а ты уверена, что у мистера Лэнгтона есть невеста?

— Возможно, они ещё не обручены, но Уильям говорил мне, что мистер Лэнгтон без ума от одной юной леди, живущей в Лондоне.

— Очень жаль, — Агнес грустно вздохнула, но сразу же улыбнулась. — Но ведь мистер Беккер не уступает мистеру Лэнгтону ни в красоте, ни в доходе, я слышала, что он имеет восемь тысяч годового дохода! Неплохо для джентльмена его возраста.

— Ну и что с того? Мистер Флеминг также не уступает им обоим, — заметила Элизабет.

— Лиззи, только не говори, что тебе нравится мистер Флеминг! — прошептала Джоанна.

— Разве он может кому-то не нравиться? Он молод, красив и богат — разве нужно что-то ещё?

— Было бы совсем неплохо, если бы он был ещё и умен, — Агнес ухмыльнулась.

— Ты говоришь это только из зависти, — в голосе Элизабет звучали нотки гордости, — и все потому, что мистер Флеминг в свой последний визит уделял внимание только мне.

— Кому нужен мистер Флеминг, когда есть такие джентльмены, как мистер Беккер? — спросила Агнес.

Джоанна улыбнулась, слушая дальнейшие споры сестер. Иногда она спрашивала себя, почему она так не похожа на своих подруг? Почему так мало интересуется тем, что составляет основу их жизни? Слушая споры девушек о мужчинах и о замужестве, она скучала, не понимая, как можно видеть в мужчинах лишь средство к достижению своих целей, то есть обеспечению своей дальнейшей жизни.

После ужина вся компания снова вернулась в гостиную, мистер Шекли и Ричард беседовали о чем-то с Уильямом, миссис Шекли, Элизабет и Агнес сидели на диване, а Томас стоял рядом и что-то рассказывал, все трое слушали его внимательнейшим образом и время от времени хихикали. Джоанна стояла у окна, Ричард подошел к ней.

— Почему вы стоите в одиночестве? — спросил он. — Я пригласил мисс Элизабет и мисс Агнес в надежде, что они смогут составить вам компанию, и вам больше не придется слушать наши скучные разговоры о делах.

— Лиззи и Агнес слишком заняты рассказом мистера Беккера, — Джоанна улыбнулась.

— О, вы правы. Томас, как никто другой умеет, завоевывать внимание дам.

— Я не в обиде на него, ведь и Агнес, и Элизабет и даже миссис Шекли просто очарованы им.

— Он умеет быть обаятельным, когда это нужно. — Ричард посмотрел на друга с улыбкой, — Кстати, его сестра Анна, вероятно, унаследовала от него это качество. Завтра вы сможете в этом убедиться.

— Мисс Беккер приезжает уже завтра?

— Да, то письмо, что мы получили сегодня утром, она писала уже в дороге, завтра, самое позднее послезавтра утром она и её друзья будут здесь.

— Я с нетерпением жду знакомства с ней. — Джоанна улыбнулась и посмотрела на Ричарда. Он не сводил с неё глаз. Вскоре к ним подошел Уильям.

— Я вижу, Томас завладел вниманием прекрасных дам, — сказал он.

— Мы как раз говорили об этом, — Ричард перевел взгляд на Уильяма, — Томасу это всегда удается.

— Ричард, не мог бы ты объяснить мне одну вещь? — Уильям нахмурился. — Когда мы с Джоанной приехали, я заметил в холле на первом этаже женщину, её зовут Сьюзен Эрноу?

— Ты прав.

— Джоанна, поправь меня, если я ошибаюсь, но мне казалось, что эта женщина работала экономкой в семье Кэролов, в Клаверхолле?

— Да, насколько я знаю, она начала работать у них ещё до моего рождения.

— А вот теперь, Ричард, объясни мне, как экономка из Клаверхолла оказалась у тебя?

— Хм, мне кажется, или ты подозреваешь меня в «краже» прислуги? Ты думаешь, что я переманил себе экономку мистера Флеминга? — Ричард рассмеялся.

— Мне просто интересно знать, почему женщина всю жизнь, проработавшая в Клаверхолле, и очень любившая свою работу, вдруг оказалась здесь.

— Для тебя это очень важно?

— Несомненно! Миссис Эрноу часто заходит к нам, она давно дружит с нашей Мэри.

Ричард молча смотрел в окно, казалось, он не хотел отвечать на этот вопрос.

— Если ты не хочешь, конечно, можешь мне ничего не объяснять, — сказал, наконец, Уильям.

— Отчего же. Теперь и мне интересно разобраться в этой истории, — Джоанна улыбнулась, — Мистер Лэнгтон, будьте так любезны удовлетворить наше любопытство.

— Ну, что же, если вы настаиваете, мисс, — Ричард вздохнул. — Вчера вечером миссис Эрноу появилась на пороге этого поместья, сказав мне, что ищет работу экономки. Я расспросил её о прежнем месте работы и узнав, что она почти всю жизнь проработала в семье Кэролов, был удивлен тем, что теперь она ищет новое место. Миссис Эрноу была очень любезна и объяснила мне, что ей пришлось искать новую работу, так как семья Кэролов переехала в Лондон, а поместье было продано. Как вам хорошо известно, это поместье купил мистер Флеминг. Я поинтересовался у миссис Эрноу, почему она не останется в доме при новом хозяине, но внятного объяснения получить не смог, она сказала лишь, что лучше будет нищей, чем останется служить у Чарльза Флеминга. Я принял её на работу по двум причинам: во-первых, я отчаянно нуждался в экономке, так как все слуги, за исключением конюха и кухарки, переехали вместе с бывшими владельцами дома, а во-вторых, мне показалось, что женщина, так долго работавшая на одном месте, просто не может быть плохим работником.

— Почему же она отказалась работать с мистером Флемингом? — спросил Уильям.

— Не имею ни малейшего понятия, — Ричард усмехнулся, — но миссис Эрноу не единственная, кто недоволен новым владельцем Клаверхолла. Сегодня утром я принял на службу двух горничных и садовника, прибывших оттуда.

— Интересно, чем это им не угодил мистер Флеминг? — спросила Джоанна, даже не пытаясь скрыть сарказм.

— Не представляю. Хотя, кто знает, может быть, через пару дней они решат, что совершили большую ошибку, выбрав меня в качестве хозяина, и вернутся на прежнее место работы.

— Не нужно ложной скромности, Ричард. — Уильям улыбнулся и направился к Томасу, но через секунду обернулся и добавил — ни один человек в мире не способен назвать тебя плохим хозяином.

Глава IV

Следующий день прошел для Джоанны спокойно. Они вместе с Уильямом и близнецами утром отправились на прогулку по парку. Питер и Кристофер снова взяли с собой собаку и всю дорогу то убегали вперед, то снова возвращались к Уильяму и Джоанне, медленно шагающим по дорожке. Уильям весь день ждал лакея мистера Лэнгтона, который должен был привезти известие о приезде мисс Беккер и супругов Коннерсов, но лакей так и не появился. Очевидно, молодые люди все ещё были в пути. Вечером этого дня они получили известие от мистера Брайнса, который писал, что благополучно добрался до места и завтра же займется делами.

Вечером, отправив близнецов спать, Уильям и Джоанна ещё долго сидели в гостиной у камина и разговаривали. Они говорили обо всем: вспоминали детство, рассуждали о будущем и спорили о том, стоит ли Джоанне переезжать в Лондон. Брат с сестрой отправились спать лишь после полуночи, поэтому на следующий день встали позже обычного и сразу после завтрака отправились на прогулку. Уильям намеревался проводить с сестрой все свободное время, пока есть такая возможность.

Во время прогулки Джоанна долго уговаривала Уильяма отказаться от визита в Клаверхолл и предлагала взамен всевозможные способы времяпрепровождения. Но Уильям был неумолим.

— Я единственный человек во всей округе, который ещё не знает этого Чарльза Флеминга. Прости, моя дорогая, но на прием мы поедем. Тем более ты уже обещала отцу.

— Уильям! Я этого не вынесу! С самого утра, сначала пикник, затем обед, и только потом бал.

— Ты меня удивляешь. Как может девушка не хотеть на прием? Только подумай, утро мы проведем на открытом воздухе, ты встретишься со своими подругами, возле тебя будет крутиться целый рой поклонников, затем бал, танцы — ты же любишь танцы.

— Уильям… — Джоанна устало покачала головой, — А теперь взгляни на все это с моей стороны. Целое утро провести в компании девушек, говорящих только о том, как прекрасен Чарльз Флеминг в своем новом костюме, как восхитительно он всё устроил и как он мил; выслушивать нудные, до неприличия монотонные и, клянусь Богом, совершенно одинаковые комплименты от молодых людей, абсолютно меня не интересующих; слушать перешептывания миссис Шекли, миссис Дэфиан и других глубокоуважаемых дам о том, как неприлично с моей стороны завоевывать внимание всех мужчин, какое странное платье я выбрала для утреннего пикника и как это ужасно, что я появилась на приеме без сопровождения отца.

Уильям рассмеялся.

— Ты права, если взглянуть на это с твоей точки зрения, всё выглядит более чем печально. Но скажи, неужели тебя действительно волнует то, что говорят другие дамы?

— Нет, Уильям, меня волнует вовсе не это. Меня волнует то, что девушка, для того, чтобы все ею восхищались должна быть «леди» — в самом ужасном значении этого слова. Должна затягивать себя в корсет, не имея возможности не только свободно двигаться, но и дышать так часто, как ей этого хочется. Должна соблюдать правила, придуманные глупыми матронами — не смеяться слишком громко — это неприлично, не разговаривать с мужчинами в обществе дольше нескольких минут — это неприлично, не давать мужчине понять, что у тебя в голове есть хоть капля мозгов, иначе не выйдешь замуж, и ещё сотни других более глупых правил. Кому всё это нужно?

— Ты задаешь этот вопрос не тому человеку. Я понятия не имею, что тебе ответить. Но постой… Твои слова натолкнули меня на мысль, — Уильям сделал вид, будто эта мысль пришла ему в голову только что, — Может быть, ты имеешь такую бешеную популярность у мужчин именно потому, что ненавидишь все эти правила? Не кажется ли тебе, что мужчинам до ужаса надоело слушать глупые женские возгласы, когда произносятся элементарные вещи, смотреть на девушек, которые из кожи вон лезут, чтобы поскорее выйти замуж? Ты не такая, как все — и это привлекает.

— Ты не прав. Могу поспорить, что Чарльз Флеминг будет в ужасе, если узрит хотя бы зачаток разума в моей «очаровательной головке», — Джоанна засмеялась.

— Ты предлагаешь пари?

— А что, это отличная идея. Ты говоришь, что я привлекаю мужчин тем, что так не похожа на остальных, а я тебе говорю, что если завтра на пикнике я буду вести себя как дурочка, буду смеяться над его глупыми шутками и восхищаться всем, что он говорит — это нисколько не охладит его пыл, а скорее наоборот.

— Я согласен заключить это пари, осталось только сделать ставки. — глаза Уильяма блеснули. Пари было любимой забавой брата с сестрой с детства.

— Давай так, если я окажусь права, ты пробудешь дома целый месяц.

— Согласен. Но если прав окажусь я, ты поедешь со мной в Лондон. На месяц.

— Идет, — Джоанна хлопнула его по руке и улыбнулась. Она выиграет, и Уильям пробудет дома дольше.

— Если ты сейчас же не спустишься, мы точно опоздаем! — крикнул Уильям, подходя к лестнице. Он уже три четверти часа бродил по первому этажу в ожидании своей сестры.

— Мы должны были выехать в восемь часов, а уже без четверти девять!

Он снова принялся мерить шагами паркет у подножия лестницы. Ему не терпелось скорее оказаться в Клаверхолле и выиграть пари, тогда Джоанна поедет с ним в Лондон на целый месяц.

— Я готова.

Уильям резко обернулся, Джоанна неслышно сбежала по ступенькам и теперь стояла перед ним.

— От восхищения я позабыл все комплименты. — Уильям смотрел на сестру широко распахнутыми глазами. И, сказать по правде, было от чего остолбенеть. На девушке было легкое платье фиалкового цвета с длинными рукавами и высоким воротником, закрывающим шею. Ей не нужны были никакие украшения, чтобы подчеркнуть свою красоту. Единственное, что Джоанна посчитала нужным надеть — любимый серебряный кулон с выгравированными на нем инициалами.

— Ты выглядишь потрясающе. — он обнял сестру.

— Благодарю, — она усмехнулась. — Пора очаровывать мистера Флеминга глупым хихиканьем.

— Мне уже жаль его. У него не осталось шансов на спасение. А вообще… — молодой человек остановился и сурово посмотрел на сестру, — Отец бы не одобрил этого пари.

— Ох, Уильям, умоляю тебя! Отец сам не прочь заключить пари и не упускает ни единого случая. На прошлой неделе мы поспорили с ним о том, кто скорее доедет верхом до города через поле и, естественно я сидела в мужском седле. Даже Мэри была в ужасе от такой распущенности — ехать в мужском седле, да ещё не по дороге. А отца всё это лишь позабавило.

Уильям улыбнулся и подал сестре руку, они вместе вышли на улицу. Девушка уселась в экипаж, изящно расправив платье. Уильям смотрел на неё, не отрывая взгляд. И как он мог упустить тот момент, когда его любимая сестренка, его малютка Джоанна стала такой изысканной леди?

— О чем ты думаешь? — спросила Джоанна через несколько минут.

— О том, почему природа так несправедливо обошлась с мужчинами.

— Интересно, и в чем же выражается её несправедливость? — девушка удивленно вскинула брови.

— Я уверен, что в мире много достойных мужчин, умных, красивых, благородных…

— И ты входишь в их число.

— Возможно. Но, почему природа создала только одну столь восхитительную женщину? Счастливец, получивший тебя в жены, будет вечно благодарен за такой подарок судьбы, но, скольких несчастных это ввергнет в отчаяние?

— Ох, Уильям, ты же мой брат, так что тебе совсем не обязательно говорить мне любезности. — Девушка рассмеялась. — Есть женщины гораздо красивее меня, и ты это знаешь.

— Нет! Ведь красота заключается не только во внешности. Я ещё ни разу не встречал девушки столь же умной, доброй, отзывчивой…

— И ты можешь перечислять так ещё долго, — Джоанна покачала головой, — но ты мыслишь субъективно.

— Отнюдь нет. Я говорю то, что думаю.

— Ну, что же… Тогда я вижу только один способ восстановить равновесие, которое, как ты считаешь, нарушила природа.

— И какой же?

— Очевидно, мне суждено уйти в монастырь. Дабы своим выбором не ввергнуть в пучину отчаяния бедных мужчин. — Джоанна рассмеялась. Уильям тоже улыбнулся и взял сестру за руку.

— Кстати говоря, сегодня ты получишь опровержение своих слов, — сказала она через несколько минут, — на приеме будет мистер Дэфиан со своей женой и очаровательной дочерью — мисс Элен. Ты давно видел её?

— Хм… Пару лет назад, в последний свой приезд. А что?

— А то, что за пару лет Элен очень изменилась, и будь уверен, она гораздо красивее меня.

— Джоанна, как ты можешь так критично относиться к своей внешности?

— Ты ошибаешься, я вовсе не критична, просто я не настолько ослеплена своей внешностью, чтобы не замечать красоту других дам.

— Ох, сдаюсь. Спорить с тобой бесполезно.

Джоанна улыбнулась и стала размышлять о том единственном, что волновало её гораздо больше, чем пари — о встрече с Ричардом. Две бессонные ночи, заполненные мыслями о нем, сделали свое дело — с каждой минутой она нервничала все больше, чувствуя, как на лбу выступил холодный пот.

Прибыв, Уильям и Джоанна в сопровождении одного из лакеев прошли через просторный холл, и вышли во двор через заднюю дверь. На огромной зеленой лужайке уже собралось человек сорок. На веранде дома величественно восседали жены приглашенных со своими маленькими детьми, дети постарше бегали по лужайке мимо богато накрытых столов. Молодые люди стояли по двое, по трое или же целыми группами, юноши что-то увлеченно рассказывали, а девушки, как им и полагается, хихикали.

— Началось, — прошептала Джоанна, а Уильям постарался подавить смех, громко кашлянув.

На веранде их встретил сам Чарльз Флеминг. Наконец-то у Уильяма появилась возможность познакомиться с джентльменом, чей переезд так взволновал местное общество. Чарльзу Флемингу было двадцать восемь лет, он был высок, строен и красив. Светлые курчавые волосы, небесного цвета глаза, прямой нос, бледная нежная кожа, очень длинные и тонкие пальцы — как заметил Уильям, обмениваясь с хозяином дома рукопожатиями. Красота Чарльза Флеминга способна была соперничать с образами полотен великих художников. Было ясно, почему все молодые девушки в округе пришли в невероятное волнение, тем более что при столь восхитительной внешности этот молодой человек был ещё и богат, ведь совсем недавно в его распоряжение перешло всё состояние преждевременно почившего отца.

— Мисс Брайнс, я очень рад, что вы приняли мое приглашение и почтили меня своим визитом, без вас этот прием был бы невероятно скучен, — мистер Флеминг поцеловал её руку. Уильям заметил в его голосе некоторую торжественность и даже напыщенность.

— Для меня большая честь присутствовать здесь, — ответила девушка и мило улыбнулась, Уильям не смог сдержать усмешки, услышав нотки сарказма в голосе сестры. Мистер Флеминг остался на месте чтобы встретить ещё не прибывших гостей, а Уильям и Джоанна медленно зашагали по зеленой траве.

— Кажется, я вижу мисс Агнес и мисс Элизабет, — сказал Уильям, направляя Джоанну в другую сторону. Они подошли к девушкам, Уильям учтиво поздоровался и, оставив с ними сестру, удалился. Элизабет и Агнес как всегда были озабоченны только одним — как привлечь к себе внимание Чарльза.

— Вчера вечером к maman заходила миссис Эльмутс, — сказала Элизабет, — ты должна помнить её, Джоанна, она живет в поместье рядом с Клаверхоллом, у неё двое сыновей Росс и Лэри.

— Я помню её, — сказала Джоанна. Она запомнила эту женщину именно благодаря её сыновьям — бессменным обожателям Джоанны.

— Так вот, она пробыла у нас весь вечер, и мы с Агнес услышали интересную историю о том, как же так получилось, что она вышла замуж за мистера Эльмутса.

— Ты уверена, что мне будет интересно услышать эту историю? — спросила Джоанна, стараясь, чтобы в голосе не было слышно сарказма.

— Уверена! Maman отправила нас с Агнес спать, но мы остались за дверями и все слышали. Миссис Эльмутс рассказала, что когда ей было семнадцать, она была на пикнике в доме старого мистера Эльмутса, отца её мужа, во время конной прогулки она специально ехала медленно и вскоре осталась одна наедине с мистером Эльмутсом, а все остальные уехали вперед, — Лиззи снизила голос до шепота, чтобы окружающие не могли её услышать, — Они ехали и разговаривали, она направляла свою лошадь не по тропинке, а вглубь леса и, конечно же, они заблудились, а когда смогли выбраться обратно к поместью, было уже темно. Представляешь себе, какой был скандал? Она была одна в лесу со старшим сыном мистера Эльмутса! Конечно же, после этого он сразу сделал ей предложение, чтобы не погубить её репутацию.

— Лиззи… Ты ведь не просто так рассказала мне эту историю, — с опаской сказала Джоанна, глядя на горящие глаза подруги. — Что ты задумала?

— Ничего. Мне просто интересно, будет ли сегодня общая конная прогулка или снова поедут одни мужчины?

— Агнес! — Джоанна в ужасе посмотрела на свою подругу, — Умоляю тебя, вразуми свою сестру!

— Не буду я ничего делать. — Сказала Агнес и гордо вскинула голову — Это её единственный шанс выйти замуж, никто по собственной воле не сделает ей предложение.

Сестры смерили друг друга презрительным взглядом, и Джоанна поняла, что сегодня утром между ними, очевидно, произошла очередная ссора из-за Чарльза Флеминга, а может быть, из-за Томаса Беккера или Ричарда… Ричард! Мысли Джоанны лихорадочно забегали, она оглянулась в надежде увидеть его, но Ричарда нигде не было. А что если он не приедет сюда?

— Ну и пусть! — сказала Элизабет, а Джоанна снова посмотрела на сестер и прислушалась к их спору, — Какая разница, как? Главное — выйти замуж.

— Лиззи, прости мою грубость, но ты не думала о том, что будет, если ты попытаешься повторить «подвиг» миссис Эльмутс, а мистер Флеминг или кого ты там наметила себе в жертвы, откажется на тебе жениться? — спросила Джоанна, стараясь скрыть улыбку.

— Как ты можешь такое говорить! Мистер Флеминг — джентльмен, он никогда так не поступит!

— Ох, Лиззи, но ведь ты и себя считаешь леди, а леди не должны даже думать о таких вещах. Если ты можешь вести себя не как леди, то почему мистер Флеминг не может поступить не как джентльмен? Подумай об этом, прежде чем делать глупости.

Джоанна улыбнулась обеим сестрам и отошла от них. Она в сотый раз поблагодарила Бога за то, что не похожа на них, и замужество не является для неё главной целью в жизни. Девушка облокотилась о ствол дерева и стала разглядывать людей, находящихся на лужайке. Первой она заметила ту самую Элен Дэфиан, о которой совсем недавно говорила Уильяму. Как справедливо заметила Джоанна, девушка была очень красива. У неё были длинные белокурые волосы, собранные в причудливую прическу, она была слегка полновата, но это ничуть не портило Элен, даже наоборот — оттеняло ее мягкую красоту. Многие из присутствующих джентльменов не отводили от мисс Дэфиан восхищенных взглядов. Возле неё собралась компания из шести молодых людей, и каждый старался обратить её внимание на себя — шутками, рассказами, комплиментами и прочими доступными мужчинам способами. На веранде Джоанна заметила миссис Шелварт, миссис Эльмутс, миссис Дэфиан и ещё шесть женщин, которых она не знала. Все они сидели в тесном кругу и о чем-то переговаривались, бросая суровые взгляды на молодых людей и девушек. Джоанна заметила Ульяма, стоявшего в компании двоих молодых людей. Одним из них был Росс — высокий, светловолосый юноша с бледной кожей и, как любили выражаться девушки, бездонными голубыми глазами. Это был сын той самой миссис Эльмутс, чье замужество так заинтересовало Лиззи. Второй молодой человек был совсем невысокого роста, Джоанна не помнила его имени, но знала, что он совсем недавно женился на Патриции О`Гэролд, старшей дочери мистера О`Гэролда — хозяина медного рудника на юге Уилтшира. Уильям о чем-то увлеченно беседовал с этими молодыми людьми, а у Джоанны промелькнула мысль, где же брат Росса Эльмутса, ведь обычно они везде появляются вместе. Ответ на этот вопрос возник сразу же.

— Доброе утро, мисс Брайнс.

Джоанна обернулась и увидела рядом с собой Лэри — брата Росса. И как она могла забыть, что на прошлом балу он не отходил от неё ни на шаг?

— Здравствуйте, мистер Эльмутс.

— О, мисс, я ведь уже просил вас называть меня просто Лэри. — молодой человек улыбнулся. Он был очень похож на своего брата, такой же высокий и светловолосый, вот только глаза у него были не «бездонные голубые», а зеленые, почти такого же цвета как у самой Джоанны.

— Лэри, — девушка улыбнулась, — Непривычно видеть вас одного, без мистера Росса.

— Как я могу тратить время на глупые разговоры, — он кивнул головой в сторону брата, — Когда вы скучаете здесь в одиночестве?

«Ну, вот, — подумала Джоанна, — началось. И всё как всегда. Те же комплименты, те же шутки, те же разговоры…»

— Я подумал, может быть, вы согласитесь составить мне компанию? Я хотел осмотреть парк. — Лэри кивнул в сторону высоких деревьев, намекая на возможность уединения.

— Это отличная идея, — Джоанна постаралась улыбнуться, — Только чуть позже. Я вижу одного своего друга, будет невежливо не поздороваться с ним.

Она ещё раз улыбнулась и под пристальным взглядом Лэри сделала несколько неуверенных шагов в сторону. Нужно срочно к кому-нибудь подойти! Она увидела Чарльза Флеминга, спускавшегося по ступенькам веранды, и решила, что пришло время приступить к выполнению условий пари.

— Мистер Флеминг, я так разочарована! — воскликнула она, театрально всплеснув руками, подходя к нему, — Как вы могли оставить меня одну так надолго!

— О, мисс Брайнс, простите, но я не думал, что мое общество вам так необходимо. — молодой человек был явно удивлен такой переменой в её поведении.

— Ещё как необходимо, иначе зачем, по-вашему, я приехала? — она ослепительно улыбнулась и взяла его под руку. — Давайте немного прогуляемся. Я полагаю, ваши гости простят вас, если вы оставите их на некоторое время.

— Я уверен, что они поймут меня. — он накрыл её руку своей ладонью.

Уильям на несколько шагов отошел от своих собеседников и огляделся в поисках сестры. Он обнаружил Джоанну на другом конце лужайки, она стояла рядом с мистером Флемингом, смотрела на него самым умильным взором и хихикала, когда тот слегка наклоняясь, что-то говорил ей.

— Милая сестренка, в тебе погибает восхитительная актриса, — прошептал он, усмехнувшись. Если бы он так хорошо не знал Джоанну, решил бы, что она действительно увлеклась этим человеком. Со стороны эта беседа выглядела, как невинный флирт. Уильям хотел подойти к ним ближе, чтобы иметь возможность слушать их разговор, но заметил Ричарда, стоявшего неподалеку. К изумлению Уильяма, молодой человек пристально наблюдал за Чарльзом и Джоанной.

— Доброе утро!

— Уильям! Рад тебя видеть. — Ричард перевел взгляд на друга, — А я все никак не мог тебя найти. У меня отличная новость — Анна и Коннерсы приехали.

— Здорово! Но где они?

— Прибудут сюда совсем скоро, девушкам нужно было время, чтобы переодеться, поэтому Томас и Альфред остались с ними. Я вижу, твоя сестра отлично проводит время, а ведь она так не хотела сюда ехать. — Уильям не заметил легкой горечи в голосе друга и весело рассмеялся.

— Скажи мне, на что это похоже? — спросил он, переводя взгляд на сестру.

— Это похоже на то, что мисс Брайнс наконец-то капитулировала под действием чар мистера Флеминга.

— О, как ты не прав, Ричард. — Уильям рассмеялся ещё громче, — Я понимаю, что прилежного христианина и джентльмена мои слова и действия, впрочем, как и действия моей сестры должны привести в ужас, но ничего не попишешь. Такова натура Брайнсов.

— Я не совсем понимаю тебя.

— Со стороны может показаться, что моя дорогая Джоанна приятно проводит время, принимая ухаживания от мистера Флеминга, на деле же она просто страстно не желает ехать в Лондон.

— Я по-прежнему не совсем тебя понимаю, — Ричард нахмурился.

— Мы заключили пари. На кону поездка в Лондон.

— Пари?

— Я слышу удивление в голосе, — Уильям постарался сдержать смех, — Но да, ты не ослышался, мы с Джоанной действительно заключили пари. Видишь ли, не далее как вчера днем мы спорили на одну очень деликатную тему. Я пытался убедить сестру в том, что толпы поклонников, постоянно преследующие её, объясняются тем, что она совсем не похожа на остальных девушек. Джоанна не верит в это. Вот мы и решили выяснить, останется ли мистер Флеминг в числе её поклонников, если Джоанна будет вести себя так же, как прочие девушки.

Ричард слушал, не отводя взгляд от Джоанны и Чарльза, на лице его появилась улыбка.

— Хочешь сказать, что она мило улыбается этому человеку и хохочет над его шутками только для того, чтобы выиграть пари?

— Именно.

— Ты прав. Твоя сестра действительно не похожа на других девушек. Клянусь Богом, все юные леди, собравшиеся здесь, упали бы в обморок при одном лишь слове «пари».

Джоанна заметила Ричарда, как только он подошел к Уильяму. Она видела, что тот пристально смотрит на неё, поэтому постаралась сосредоточить свое внимание на Чарльзе. Через несколько минут девушка решилась посмотреть на них, но ни Ричарда, ни Уильяма уже не было видно.

— Ох, мистер Флеминг, мне так жаль, но я должна найти своего брата. — Джоанна изобразила притворное огорчение, — Я обещала ему, что не буду оставлять его одного.

— Конечно, мисс Брайнс, но дайте мне слово, что вы вернетесь ко мне.

— Я обещаю. — девушка улыбнулась и быстро направилась в ту сторону, где видела Ричарда. «Ох уж этот Чарльз! Как можно терпеть такого сноба, как он?»

Она была так поглощена своими мыслями, что столкнулась с какой-то девушкой.

— Ох, простите, мисс. — Джоанна улыбнулась, — Я не хотела.

— Не страшно. — Девушка высоко вскинула голову. В эту секунду Джоанне показалось, что рядом с ней стоит не девушка, а Томас Беккер. Она так явно увидела его голубые глаза, вздернутый носик и такого же соломенного цвета волосы.

— Простите, мисс, вас зовут Анна?

— Да, но разве мы знакомы? — Девушка высоко вскинула брови и окинула Джоанну быстрым взглядом.

— Ещё нет, но я очень надеюсь, это исправить, если вы сестра мистера Беккера.

— Ох, вы должно быть мисс Брайнс? — девушка схватила Джоанну за руки и крепко пожала их, — я так давно ждала встречи с вами! Томас мне все утро только о вас и говорил!

— Я не знала, что вы уже приехали.

— Мы прибыли всего несколько часов назад. Но что же мы стоим? Идемте скорее, найдем Шарлотту и Альфреда, им тоже не терпится с вами познакомиться.

Анна крепко взяла Джоанну за руку и потащила к деревьям, возле которых стоял Томас в компании молодой девушки. Едва заметив Джоанну, Томас наговорил ей множество комплиментов, и лишь после этого оставил девушек одних. Шарлотта оказалась не такой общительной и веселой как Анна, но она тоже показалась Джоанне весьма приятной. Это была не очень высокая девушка с абсолютно прямыми каштановыми волосами и несколько грубыми чертами лица — широкими скулами и подбородком. У нее были и прямые брови и низкий лоб, но невероятно выразительные карие глаза и ярко-коралловые губы смягчали внешность.

— Я так рада, мисс Джоанна, что вы все же приехали на этот прием. Томас говорил, что вы не хотели ехать, и мы боялись, что нам не удастся познакомиться с вами сегодня, — сказала Шарлотта.

— А я надеялась познакомиться с вами ещё вчера, — ответила Джоанна. — Мы с Уильямом весь день ждали вашего приезда.

— Ох, это все глупый извозчик! — Анна нахмурилась, — Если бы не он, мы приехали бы ещё вчера вечером! Ой! Смотрите, а вот и ваш дорогой брат!

Как раз в эту минуту к ним подошел Уильям.

— Я вижу, вы уже подружились? — он улыбнулся.

— Вы были правы, Уильям, — воскликнула Анна, — Я просто очарована вашей сестрой!

Джоанна осталась в компании Анны, Шарлотты и Уильяма, вскоре к ним присоединился и Томас. Девушки без умолку болтали о своей поездке, о том, как скучно целый день провести в пути, и что Альфред был их единственным развлечением, он на протяжении всей дороги веселил их разными историями. Анна во всех подробностях рассказала Томасу и Уильяму обо всем, что произошло в Лондоне в их отсутствие, вплоть до светских сплетен, а в конце громко спросила, почему это Ричард ведет себя так невежливо и ходит где-то, когда она так желает его увидеть.

Джоанна слушала весь этот нескончаемый поток болтовни и была рада тому, что нет необходимости самой говорить. Ей понравились и Анна, и Шарлотта, и она ждала с нетерпением, когда же ей удастся познакомиться с мужем Шарлотты Альфредом.

— Может, немного прогуляемся? — Уильям подал ей руку и отвел в сторону, — Вижу, болтливость Анны шокировала тебя.

— Совсем немного, — Джоанна улыбнулась, — Мне очень понравилась мисс Беккер.

— Она очаровательна. Но я хотел бы поговорить о нашем пари.

— Что тут говорить, я выиграла.

— Где доказательства?

— Чарльз Флеминг уже готов есть из моих рук, — Джоанна улыбнулась, — A все что я делала — это глупо хихикала и говорила что-то вроде «мистер Флеминг, какой вы умный! Вы так восхитительно организовали прием…» и прочие глупости.

— Неужели ты настолько не хочешь ехать в Лондон, что готова строить из себя дурочку?

— Строить из себя дурочку? Как ты можешь так оскорблять бедных девушек, ведь я всего лишь вела себя так же как они. — Джоанна улыбнулась, — Так что, мой милый братец, ты остаешься здесь на месяц.

— Даже если бы не было пари, я бы все равно остался здесь на месяц, — Уильям рассмеялся и посмотрел на сестру, — Я приехал именно на этот срок.

— Ах ты… — Джоанна отдернула от него руку, и в притворном гневе произнесла, — Я не прощу тебе этого, Уильям Брайнс! Ты поплатишься за то, что я терпела общество этого человека целый час только лишь для того, чтобы дать тебе повод для веселья.

— Прости меня, милая, но ведь ты сама предложила такие условия! — Уильям не мог сдержать смеха даже после того, как девушка стукнула его по плечу.

— Ты меня услышал. Я этого так не оставлю. — Джоанна коварно улыбнулась и, гордо подняв голову, удалилась. Уильям все ещё смеялся, но не пошел следом за ней.

Через полчаса было объявлено, что мужчины могут отправиться на конную прогулку, а девушки соберутся вместе в доме. Больше всего Джоанна ненавидела это самое время, когда между утренним пикником и балом мужчины отправлялись на прогулку, а девушки должны были оставаться в доме. Несколько часов терпеть общество женщин, которые перебирают все возможные сплетни. Нет, это было выше её сил. Когда все девушки начали медленно собираться в доме, Джоанна отыскала Чарльза.

— Ох, мистер Флеминг, как же долго мне пришлось вас искать! — Она мило улыбнулась, — Я не хочу вас задерживать, но…

— Мисс Брайнс, я готов потратить на вас каждую секунду своего времени. Чем я могу быть вам полезен?

— Я хотела узнать, не будете ли вы так любезны, разрешить мне отправиться на прогулку вместе с вами?

— Вы хотите на конную прогулку… со мной?

Джоанна опустила глаза, изображая смущение. «Интересно, как далеко я готова зайти в своей любви к верховым прогулкам?» — подумала она и про себя усмехнулась. Чарльз был счастлив, ведь обычно девушки не любили верховой езды. Джоанна поднялась на второй этаж поместья и нашла комнату, в которую слуги отнесли её вещи. Как хорошо, что она взяла с собой не только платье для бала, но и костюм для верховой езды. Теперь вместо того, чтобы слушать глупые сплетни, она сможет прокатиться верхом. Верховая езда была единственным прельщавшим ее светским увлечением — девушка была без ума от лошадей. Быстро сменив легкое платье на амазонку, Джоанна спустилась на первый этаж и нашла Уильяма.

— Ого, я вижу, ты нашла способ пробраться на прогулку, предназначенную только для мужчин. — Уильям улыбнулся, увидев её наряд.

— Я не намерена несколько часов сидеть в обществе этих милых дам, — Джоанна усмехнулась, — Я хотела тебе сказать, что ты должен сделать, чтобы получить мое прощение.

— Твое прощение? Милая, ты все ещё дуешься из-за этого глупого пари?

— Да.

— Ладно, что я должен сделать?

— Надеюсь, ты понимаешь, что я отправляюсь на прогулку вовсе не для того, чтобы купаться в мужском внимании в отсутствие других девушек. Я просто хочу побыть одна, чтобы морально подготовиться к вечернему балу. — она усмехнулась, — поэтому ты должен будешь отвлекать мистера Флеминга.

— Каким образом?

— Понятия не имею. И ещё Лэри Эльмутса. И Росса Эльмутса.

— Я понял. Моя задача — не подпускать к тебе мужчин. — Уильям рассмеялся. — У меня есть идея получше. Почему бы тебе не взять лошадь прямо сейчас и не поехать раньше других? Я скажу твоему обожаемому мистеру Флемингу, что у тебя разболелась голова и ты решила отказаться от прогулки.

— Ты отпустишь меня одну?

— О мой Бог, Джоанна! Ты знаешь эти места в тысячу раз лучше Флеминга, ведь мы катались здесь еще, когда были детьми. Я не переживаю за тебя, потому что ты отличная наездница, и потому что знаю, какой пыткой для тебя являются подобные приемы, и понимаю, что сейчас тебе хочется побыть одной.

— Ты прощен. — Джоанна поцеловала брата в щеку и быстро выбежала на улицу. «Что бы я делала, если бы у меня не было Уильяма? Это единственный человек, которого не шокирует то, что я так не похожа на других девушек».

Она улыбнулась, подошла к лошадям, стоявшим около входа и ожидающим своих хозяев, нашла лошадь с дамским седлом — показаться на лошади в мужском седле было бы уже слишком — ещё один повод для осуждения. Она забралась в седло и быстро отъехала от поместья, укрывшись в тени деревьев. Что может быть лучше верховой езды? И почему это удовольствие предназначено для мужчин? Мир несправедлив по отношению к женщинам — это факт, но почему? Над этим вопросом Джоанна ломала голову с тех пор, как её покойная мама начала вбивать в неё все эти правила поведения в светском обществе. «Наверное, если бы мама была жива, я бы до сих пор придерживалась всех этих правил ради неё, но теперь… Влияние папы сказывается слишком сильно».

Она медленно ехала по тропинке, ведущей вглубь леса, прекрасно понимая, что мужчины выберут тропу к парку, поэтому торопиться совершенно ни к чему. Девушка думала о Ричарде. Он даже не подошел к ней сегодня, чтобы поздороваться.

«Уильям говорил, что я привлекаю мужчин тем, что не похожа на других… Почему я нравлюсь всем, кроме него?» Джоанна сморщила носик и постаралась отогнать эти эгоистичные мысли. У Ричарда есть невеста — и точка.

Она услышала стук копыт позади себя и резко обернулась.

— Простите, что нарушил ваше уединение, мисс. Я не знал, что вы выбрали эту тропинку.

Это был Ричард. Он лучезарно улыбнулся и догнал Джоанну, намереваясь ехать рядом с ней.

— Я думала, вы поедете с остальными мужчинами.

— Вы думали обо мне? — резко спросил он, продолжая улыбаться. Джоанна растерялась, не зная, что ответить. Надо же было ляпнуть такое «я думала, вы поедете с остальными…»

— Я хотела сказать, что… думала, что все мужчины поедут в парк.

— Ах, ну конечно, вы просто неправильно выразились. — Он отвел от неё взгляд, но продолжал улыбаться.

— Мне, наверное, лучше вернуться, мистер Лэнгтон, — сказала девушка, натянув поводья.

— Почему? Вам так быстро наскучила прогулка?

— Нет, но мне не следует оставаться здесь… с вами.

— Только не говорите мне, мисс Брайнс, что вас волнуют глупые предрассудки. Уильям говорил мне, что вы не обращаете внимания на все эти светские правила.

— Он так сказал?

— Слово в слово. Конечно, если вы желаете вернуться, я не буду вас задерживать, но должен сказать, что мне было бы очень приятно, если бы вы разрешили составить вам компанию в этой прогулке. Я давно хотел с вами пообщаться, а в такой шумной компании, какая собралась в Клаверхолле, это просто невозможно. Мне никак не удавалось завладеть вашим вниманием, когда рядом с вами было такое количество обожателей.

Джоанна постаралась скрыть улыбку. Всё было слишком странно. То, как говорил Ричард, вызывало у неё смех. С одной стороны, он явно отступал от общепринятых выражений, но с другой, ни на дюйм не выходил за рамки приличия. Ей будет приятно общаться с ним.

— Я останусь.

— Мне это льстит. — на этот раз на его лице не было и тени улыбки. — Простите меня, мисс Брайнс, если я вмешиваюсь не в свое дело, но почему вы не остались с остальными дамами?

— Я очень люблю верховые прогулки.

— Тогда почему вы не поехали со всеми остальными?

— Потому что мне хочется насладиться прогулкой, а не выслушивать глупые комплименты мистера Флеминга. — Она сказала это прежде, чем осознала смысл слов, и тут же прижала руку ко рту.

— Приятно это слышать, — Ричард усмехнулся, — Выходит, наши мнения на счет этого человека совпадают.

— Вы хорошо знаете мистера Флеминга?

— Да.

— Как вы познакомились?

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос.

— Это ваше право.

Он продолжал внимательно смотреть на неё, затем произнес:

— Вы удивительная девушка.

Джоанна была несколько обескуражена таким заявлением, но справилась с волнением и ответила в своей обычной прохладной манере.

— Как вы можете так говорить, вы ведь совсем не знаете меня.

— Мне было достаточно того, что я наблюдал за вами все утро. И говоря по правде, меня совершенно обескуражил рассказ Уильяма о вашем пари.

— О, Боже… — прошептала Джоанна, — как он мог рассказать вам это? Вы, должно быть, неправильно его поняли.

— Я правильно его понял, мисс Брайнс. Вы заключили с братом пари для того, чтобы он не уезжал в Лондон в ближайшее время — я не вижу в этом ничего плохого.

— Вас не удивило то, что девушка заключает пари? — Джоанна вскинула брови, — Это ведь поступок, недостойный леди.

— Все зависит от того, что в вашем понимании означает слово «леди». Вы имеете в виду девушек, которые в обществе ведут себя как кроткие овечки, притворяясь дурочками, льстят мужчинам, расхваливая их ум, а, оставшись одни, строят планы о том, как можно обманом женить на себе этих самых «умных» мужчин?

Джоанна была несколько удивлена тем, как просто и открыто Ричард разговаривал с ней на эту тему. Ей было приятно то, что он разделяет её мнение, но она была обескуражена его манерой говорить все напрямик.

— Вам не кажется, мистер Лэнгтон, что джентльмен не должен так говорить о девушках?

— Разве я сказал что-то обидное или непристойное? Признайтесь, я ведь всего лишь сказал правду.

— Возможно. Но… — Джоанна задумалась, — ладно, сдаюсь. Если быть откровенной я совершенно с вами согласна.

— Это и возвращает нас к моему высказыванию о том, что вы удивительная девушка. Любая другая на вашем месте дала бы мне пощечину и удалилась с высоко поднятой головой.

— Если бы я так сделала, это был бы, вероятно, самый лицемерный поступок в моей жизни, — холодно заметила она. Ричард рассмеялся. Джоанна в непонимании уставилась на него.

— Простите меня, мисс Брайнс, — он улыбнулся, — Мое поведение недостойно джентльмена. Просто я хотел убедиться в том, что мне рассказывал о вас Уильям. Не думайте, что я все время такой, что я всегда так рассуждаю о дамах и так отношусь к женскому поведению. Мне просто не терпелось узнать вас лучше, а другого способа я не смог придумать.

«Ему хотелось узнать меня лучше?» Только лишь эта фраза дошла до сознания Джоанны. Ей было всё равно, что ещё он говорил. Какая разница, ведь он действительно говорил лишь то, что думал.

— Я вижу, вы, так же, как и мой любимый Уильям, решили воспользоваться моей наивностью в своих целях, — сказала она, стараясь скрыть улыбку.

— Ещё раз приношу свои извинения, но почему-то я был уверен, что вы не обидитесь на мое поведение.

— А если вы ошиблись?

— В таком случае я готов вымаливать у вас прощение, стоя на коленях. Только прикажите.

— Хм… Это было бы любопытно. — Джоанна улыбнулась, но увидев, что молодой человек остановил лошадь и отпустил поводья, собираясь спешиться, быстро добавила, — Я шучу, мистер Лэнгтон. Вам не за что просить прощения.

Ричард едва заметно улыбнулся. Несколько минут они ехали в полном молчании. Джоанна старалась разгадать, что же значит его поведение, в то время как Ричард украдкой поглядывал на свою спутницу.

— Скажите, мисс Брайнс, вы так и не согласились поехать с Уильямом в Лондон?

Прежде чем ответить, Джоанна пристально посмотрела на молодого человека, и, увидев выражение его лица, улыбнулась.

— Вас интересует именно это или вы просто хотите знать, кто же из нас выиграл пари?

— Вы раскусили меня. Меня интересует пари.

— Я выиграла. Хотя, как оказалось, Уильям и так собирался остаться здесь на месяц — он опять меня одурачил.

— Сказать по правде, вы стоите друг друга. Мне почему-то кажется, что если бы выиграл Уильям, вы все равно не согласились бы поехать в Лондон.

— Ошибаетесь. Пари — дело чести, я бы выполнила свои обязательства, хотя и неохотно. Но Уильям вряд ли выиграл бы, вы должны согласиться с этим, если действительно знаете мистера Флеминга.

— Ну да, припоминаю условия пари… — улыбка исчезла с лица молодого человека, брови его едва заметно опустились, — Мистер Флеминг всегда был слеп в отношении прекрасного пола. Это один из его недостатков.

— Один из? Вы можете назвать и другие его недостатки?

— Мисс Брайнс, мужчины полны недостатков, и мистер Флеминг — не исключение.

— А как насчет вас?

— У меня недостатков, пожалуй, даже больше, чем у других мужчин, но, если вы позволите, я не буду их озвучивать, — уголки его рта едва заметно дрогнули, — Быть может, со временем вы сами их увидите.

— Мне кажется, вы излишне самокритичны.

— Нисколько.

Джоанна молчала довольно долго, затем наконец-то решилась задать мучающий её вопрос.

— Мистер Лэнгтон…

— Ричард. Зовите меня Ричард.

— Хм… Ричард, я заметила, что… Вы, конечно, не обязаны мне ничего объяснять, но я всё же спрошу. Я заметила, что мистер Флеминг избегает встречаться с вами лицом к лицу. Он отзывался о вас вполне приятно, но не стремился к встрече. Могу я спросить, почему?

— Спросить можете, но ответить я не могу. Думаю, вам лучше спросить это у самого мистера Флеминга. Хотя я сомневаюсь, что он сможет дать вразумительный ответ.

— Ну, что же, не отвечать — это ваше право.

— Не подумайте, мисс Брайнс, что я не желаю ответить на ваш вопрос. Я действительно не могу.

— Зовите меня Джоанна. — девушка поняла, что не следовало затрагивать этот вопрос поэтому решила как можно скорее сменить тему разговора. Они беседовали ещё около часа, и с каждой минутой Джоанне всё больше и больше нравился Ричард. Он был очень интересным собеседником, правда, задавал много вопросов, а о себе говорил мало.

— Вы покидаете меня? — Ричард удивленно вскинул брови, заметив, что Джоанна натянула поводья и развернула лошадь.

— Уже почти три часа, скоро все вернутся с прогулки.

Ричард развернул лошадь, но Джоанна покачала головой.

— Позвольте мне вернуться в поместье одной.

— Вы не желаете, чтобы нас видели вместе?

— Не хочу лишних сплетен… И не хочу вынуждать вас жениться на мне.

Она рассмеялась, но заметив непонимание на лице молодого человека, добавила:

— Не обращайте внимания, просто я до сих пор нахожусь под впечатлением от истории о замужестве миссис Эльмутс.

— Похоже, мне следует разузнать, что же это за история.

— Это ваше право. — девушка галопом направила лошадь обратно к поместью. Ричард несколько минут смотрел ей вслед.

— Тебе понравилась прогулка? — Уильям вошел в одну из спален на втором этаже, где его ждала Джоанна. Щеки его раскраснелись от быстрой езды верхом, а волосы были небрежно растрепаны.

— Прогулка была изумительной.

Джоанна сидела в кресле у окна Она уже сняла шляпку и перчатки и положила их на маленький дубовый столик, на лице девушки блуждала загадочная улыбка.

— Мистер Флеминг был расстроен твоим внезапным отказом от поездки.

— Ох, Уильям! Это пари было настоящей глупостью! Что я теперь с ним буду делать?

— То же, что и с остальными поклонниками — не обращай внимания.

Уильям сел в кресло напротив сестры.

— Кстати говоря, зря отказалась от поездки с нами.

— Почему?

— Было над чем посмеяться. На прогулку отправилась мисс Элизабет Шекли.

— О, Боже! Она приступила к выполнению своего плана! — Джоанна устало закатила глаза.

— Какого плана?

— План удачного замужества.

— А мне показалось, что она просто решила увести у тебя Чарльза.

— Увести у меня? Что же, я не имею ничего против этого. Но умоляю тебя, не говори мне, что они катались вдвоем.

— Нет, они все время были с нами. А что это за план удачного замужества?

— Лиззи сегодня рассказала мне историю замужества миссис Эльмутс. Не буду пересказывать эту глупость, но полагаю, ты догадаешься, о чем речь, если я скажу, что миссис Эльмутс в свое время вышла замуж как раз после такой поездки верхом.

Уильям рассмеялся.

— Бедные мужчины! Мы свято верим в том, что сами выбираем себе невест, а оказывается, нас дурачат, как маленьких детей!

— Но вы ведь сами позволяете себя дурачить. Разве не так?

— Не исключено.

— А почему ты здесь? Я думала, ты будешь внизу с мужчинами: пить бренди, курить сигары и разговаривать о делах… Или чем вы обычно занимаетесь, когда остаетесь одни?

— Я решил зайти и узнать, как твои дела, но если тебе неприятно мое общество, могу удалиться вниз и пить бренди. — Он поднялся и направился к двери.

— А где мисс Беккер и миссис Коннерс?

— Они в одной из спален, как и другие дамы, решили отдохнуть перед балом. Тебе тоже не мешает вздремнуть, так что я тебя покидаю, вернусь к началу бала. — Уильям поклонился и открыл дверь, — Кстати, твоя служанка ждет за дверью, пригласить её?

Джоанна кивнула. Уильям вышел, а вместо него в комнату вошла служанка по имени Хэлен. Она помогла Джоанне раздеться и распустить волосы, затем уселась в кресло у камина, положила на колени корзиночку с рукоделием и принялась за вязание. Джоанна залезла на большую двуспальную кровать, и, обхватив руками колени, уставилась в окно. Спать ей совсем не хотелось. Что за глупый обычай — ложиться спать на несколько часов перед балом? Джоанна воскрешала в памяти прогулку, на которой она была наедине с Ричардом. Вопреки всем её опасениям, она чувствовала себя с ним совершенно спокойно и раскованно. Не было волнения и напряжения, только лишь приятное ощущение тепла и уюта. Ей было хорошо рядом с ним, нравилось звучание его голоса, нравилось наблюдать за ним, когда он говорил, нравилось ловить на себе его взгляд и видеть его улыбку. Он не был похож на других мужчин. Ричард не расточал ей глупые приевшиеся комплименты, не бросал на неё восхищенных взглядов, не пытался выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Джоанна не хотела, чтобы он относился к ней так же как Чарльз Флеминг или как Лэри Эльмутс — если бы он вел себя так же как они, он бы упал в её глазах. Ей нравилось то, как он держался рядом с ней. Джоанна понимала, что сердце его принадлежит другой, и поэтому он так ведет себя — но это было неважно. Возможно, скоро Ричард уедет к своей невесте, но пока она может наслаждаться его обществом. А это всё, что ей нужно.

— Милая, нам уже пора быть в зале с остальными гостями. — сказал Уильям. Он стоял у двери комнаты, в которой находилась Джоанна. Девушка наотрез отказалась впустить его, заставив ждать, пока она соберется. Уильям нетерпеливо переминался с ноги на ногу и посматривал на часы. С первого этажа уже доносился веселый гомон множества голосов — почти все собрались в бальной зале. Наконец, дверь спальни открылась и показалась Джоанна.

— И когда я перестану удивляться тому, насколько сногсшибательно ты выглядишь? — Он с восхищением смотрел на сестру. На ней было атласное платье ярко-фиолетового цвета, обнажавшее плечи и руки. На этом платье, как и на других нарядах Джоанны, не было невероятного количества кружев и лент, так нравившихся девушкам, был лишь широкий шелковый пояс черного цвета и длинные черные перчатки, закрывавшие руки выше локтя. Волосы были собраны наверх.

— Никогда, — она улыбнулась и взяла его под руку.

— Для мистера Флеминга старалась? — спросил он, усмехнувшись.

— Разумеется для него. Я ведь просто мечтаю заполучить его в мужья.

На первом этаже у дверей в залу их встретил Чарльз. Не упустив возможности сказать несколько комплиментов Джоанне, он пообещал, что совсем скоро освободится от обязанностей хозяина дома и составит ей компанию.

— Не смей отходить от меня, когда он рядом, — прошептала Джоанна, склонившись к Уильяму, как только они отошли на несколько шагов.

— Ни на минуту. Хотя мне непонятна твоя неприязнь к этому человеку, на мой взгляд, он очень мил и к тому же очень красив.

— Ну, конечно, ведь я предпочитаю находиться в обществе исключительно красивых, а не умных людей. — Джоанна улыбнулась.

Они подошли к мистеру и миссис Шекли, стоящим неподалеку. Мистер Шекли беседовал с высоким седоволосым джентльменом с пушистыми бакенбардами. Это был ни кто иной, как мистер Дэфиан, отец той самой Элен, о которой Джоанна рассказывала Уильяму сегодня утром.

— Добрый вечер, миссис Шекли. — Уильям поклонился и поцеловал её руку, женщина тут же хихикнула и залилась густым румянцем.

— Здравствуйте, мой дорогой Уильям! Как я рада, что вы к нам подошли. Здесь, знаете ли, совершенно не с кем поговорить.

Джоанна оставила брата выслушивать томные речи миссис Шекли, а сама подошла к своим подругам Агнес и Элизабет. Девушки стояли у окна и о чем-то шептались. Вскоре выяснилось, что они обсуждают свои планы в отношении Чарльза Флеминга.

— А мне кажется, что тебе стоит о нем забыть. — строго сказала Агнес.

— Это почему?

Агнес кивнула в сторону, Элизабет и Джоанна обернулись, и сразу все поняли. Чарльз стоял рядом с Элен Дэфиан и, очевидно, расточал ей комплименты.

— Лиззи, не обращай внимания. Он ведь хозяин дома, поэтому разговаривает со всеми, — сказала Джоанна и, пожав руку подруге, направилась к диванам, заметив там мистера Альверса — давнего друга своего отца. Джонатан Альверс и Оливер Брайнс были друзьями с армии, но с недавних пор их связывала не только дружба, но и совместное предприятие. Джонатан Альверс был старше мистера Брайнса на шесть лет, но выглядел гораздо старше своего возраста. Волос на его голове почти не осталось, ходить он мог, лишь опираясь на трость, и был глух на одно ухо, но Джоанна любила этого старичка, ведь знала его с детства.

— Здравствуйте, мистер Альверс, — девушка присела рядом с ним на диван и улыбнулась.

— Моя милая Джоанна! А я все гадал, встречу ли я вас здесь! Все время спрашивал у миссис Альверс, придет ли моя любимица на этот прием?

Мистер Альверс поцеловал руку Джоанны. Миссис Альверс приветливо улыбнулась девушке.

— Здравствуй, Джоанна, рада тебя видеть.

Джоанна так увлеклась разговором с горячо любимыми ею людьми, что совсем не замечала времени, до тех пор, пока до неё не донеслись знакомые звуки вальса, говорившие о том, что начались танцы. В эту же минуту рядом с ней появился Уильям. Он поздоровался с семьей Альверсов и взял Джоанну за руку.

— Ты не подаришь мне первый танец?

— С удовольствием. — Девушка прошла с братом через залу.

— Как тебе вечер? — спросил Уильям, как только они закружились по залу.

— Пока очень неплохо. Мистер Альверс рассказал мне очень интересную историю, о том, как они с папой… Хотя, сейчас, наверное, не время. Как-нибудь потом расскажу. — Девушка улыбнулась.

— А я только что стал свидетелем интересного спора, — молодой человек хохотнул.

— И кто с кем спорил?

— Несравненная миссис Шекли и миссис Орнуолл.

— Миссис Орнуолл?

— Живет в поместье на южной окраине графства, ты видела её несколько лет назад, на приеме у отца.

— Ах, да! У неё трое детей. Джерард, Джон и Лора, так, кажется?

— Именно.

— И что же было предметом их спора?

— Ты. И мисс Дэфиан.

— Интересно. Чем же мы с Элен так привлекли внимание столь уважаемых особ?

— Не поверишь — своей красотой. Я случайно услышал их спор, хотя не только их, когда я обратил на это внимание, спорило уже человек шесть.

— Не хочу тебя огорчать, но ты ведь знаешь, что меня мало интересует то, что обо мне говорят.

— И все же. Когда я услышал твоё имя, невольно начал прислушиваться. Миссис Шекли говорила о том, какой фурор сегодня произвела Элен Дэфиан, ведь она так давно не появлялась в обществе. На что миссис Орнуолл возразила, что на балу присутствует ещё одна не менее красивая девушка, и назвала твое имя. Миссис Шекли отмахнулась от неё, сказав, что ты, конечно, красива, но совсем не вписываешься в дух этого времени.

— Бог мой, Уильям, похоже, ты слишком много времени провел в Лондоне, если начал пересказывать глупые сплетни.

— Сам себе удивляюсь, но в этом разговоре меня привлекло даже не твое имя, а сама тема разговора. Эти женщины вскоре начали спорить о том, какой тип красоты сейчас в моде, представляешь? — Уильям засмеялся, — Миссис Орнуолл уверяла всех что, несмотря на то, что её собственная дочь Лора невероятно красива, она сама не видела никогда девушки более очаровательной, чем ты. На что миссис Шекли ответила, что мисс Дэфиан явно превосходит тебя благодаря своим белокурым волосам и голубым глазам! И добавила, что её дочери, слава Богу, совершенно точно подходят под каноны нынешней красоты. Я просто поражен тем, как развратило умы наше время, если люди стали воспринимать красоту как нечто входящее в моду и так же выходящее из неё — я просто не знаю, что будет дальше.

— По моему глубокому убеждению, внешность не так важна, как считают многие, — сказала Джоанна.

— Именно это и сказал Ричард, когда миссис Орнуолл спросила, что он об этом думает.

— Мистер Лэнгтон? Он участвовал в этом споре?

— Мне кажется, что весь этот спор завели только из-за него. Миссис Шекли засыпала меня вопросами о его жизни.

— Вот видишь, дело здесь вовсе не во мне и не в Элен. Миссис Шекли настаивала на том, что девушки со светлыми волосами и голубыми глазами красивее только лишь потому, что так выглядят её дочери, а миссис Орнуолл с ней не соглашалась, потому что, насколько я помню, её дочь Лора похожа на меня.

— Возможно, — Уильям задумался, а Джоанна в очередной раз удивилась тому, насколько циничными могут быть женщины в своем стремлении удачно выдать дочерей замуж.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу жить в Лондоне? — спросила Джоанна, — Если даже в таком месте все время звучат подобные разговоры, словно людям больше заняться нечем, кроме как обсуждать других, я могу себе представить, что творится в городском обществе. Так что увольте, мне достаточно и этого.

— Разумеется, ты права, но ты видишь лишь одну сторону медали.

В этот момент прозвучали последние аккорды вальса, и Джоанна улыбнулась.

— Не сомневаюсь в этом, но про другую сторону этой медали ты расскажешь мне как-нибудь в другой раз.

Уильям улыбнулся и поклонился сестре, затем отошел в сторону, заметив кого-то из своих знакомых. Джоанна хотела подойти к Агнес стоявшей у рояля, но заметила, что к ней приближается мистер Флеминг, на лице его играла снисходительная улыбка. Очевидно, он решил «осчастливить» Джоанну и пригласить её на танец. Решив не дать ему такой возможности, чтобы не было необходимости искать причины для отказа либо терпеть его общество во время танца, Джоанна быстро прошла за спинами гостей и вышла на балкон, плотно прикрыв вход портьерой. Облегченно вздохнув, она обернулась и оказалась лицом к лицу с Ричардом Лэнгтоном.

— Добрый вечер, мисс, — молодой человек был несколько удивлен, столь внезапным появлением Джоанны, но все же приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, мистер Лэнгтон, — Джоанна улыбнулась, по телу её начало распространяться уже знакомое спокойствие и тепло, вызванное присутствием этого джентльмена.

— Вы ищете кого-то?

— Нет, скорее наоборот. Вы позволите мне остаться?

— Вам не нужно спрашивать моего дозволения, — молодой человек сделал шаг в сторону, давая возможность Джоанне подойти к перилам.

— Почему вы стоите здесь в одиночестве?

— Наверное, по той же причине что и вы, — ответил Ричард.

— Неужели вы тоже прячетесь от мистера Флеминга?

— Вам не откажешь в чувстве юмора, мисс, — Ричард рассмеялся, — Нет, я здесь прячусь не от него.

— Можно узнать, от кого?

— От дам, засыпающих меня вопросами о том, почему же я приехал сюда без своей невесты.

— Действительно, почему?

— Мисс Брайнс, только не говорите мне, что вы поверили этим слухам! Ума не приложу, почему все решили, что у меня есть невеста?

— А разве нет?

— Конечно, нет. В противном случае я бы действительно приехал сюда вместе с ней.

Сердце Джоанны начало биться быстрее. Спокойствие вдруг сменилось трепетным волнением.

— Хм… Простите, если я задену вас своим вопросом, но…

— Продолжайте. Я думаю, вы не способны сказать что-либо, что может меня обидеть.

— Уильям говорил мне о леди по имени Кэролайн Вэйл. Разве это не ваша невеста?

— Кэролайн? — Ричард рассмеялся, чем вызвал полное недоумение у Джоанны, — Нет, конечно, нет. Мы с Кэролайн не обручены.

Сердце Джоанны снова выбивало четкий ритм. То, что они не обручены, не умоляет его чувств к ней. Ведь он ни слова не сказал о том, что их с Кэролайн связывает только дружба или что-то в этом роде, что обычно принято говорить в таких случаях.

— Очевидно, я не так поняла слова Уильяма, — девушка попыталась улыбнуться.

— Могу теперь я задать вам вопрос?

— Разумеется.

— Что такого сделал Чарльз, заставив вас прятаться от него на балконе?

— Хотел пригласить меня на танец.

— Вы правы, это ужасно, — молодой человек театрально покачал головой.

— Мне просто не хотелось искать причины для отказа.

— Если вас пригласит кто-то другой, вы тоже откажетесь?

— А почему вы интересуетесь?

— Всего минуту назад я хотел просить вас подарить мне танец, но теперь вынужден остерегаться отказа.

— Спешу вас заверить, что вам мой отказ не грозит.

— Ну, что же, — Ричард облегченно вздохнул, — Джоанна, вы позволите пригласить вас на танец?

— Конечно… Ричард.

Девушка улыбнулась и, взяв его под руку, вернулась в зал. Танец как раз начался. Джоанна не решалась заговорить первой. Одно то, что она находилась так близко к Ричарду, было слишком тяжелым испытанием для её самообладания, если бы она осмелилась заговорить, это неизменно выдало бы её чувства. Среди танцующих пар Джоанна заметила Уильяма, он танцевал с Шарлоттой Коннерс, оба весело смеялись. Переведя взгляд на Ричарда, Джоанна поняла, что все это время он неотрывно смотрел на неё. Чувствуя острую необходимость сказать что-либо, она произнесла первое, что пришло ей в голову.

— Почему вы так пристально смотрите на меня?

— Вас это смущает?

— Немного.

— Видите ли, Джоанна, я привык получать от танца удовольствие, а главное удовольствие заключается именно в том, что можно безнаказанно любоваться партнершей, не боясь вызвать сплетни. Мне сложно оторвать взор от вас.

Джоанна почувствовала, что кровь прилила к щекам, и опустила глаза, не желая смотреть на Ричарда, ибо его взгляд был для неё губителен. Этот взгляд уничтожал те крупицы самообладания, которые она так берегла с самого начала их разговора. Тут она заметила среди танцующих пар Анну и Томаса, они танцевали совсем рядом.

— Кстати, мне удалось узнать увлекательную историю миссис Эльмутс, — сказал Ричард, в голосе его звучали веселые нотки.

— Как вам это удалось — ведь это было секретом?

— Очевидно, именно поэтому об этой истории, сегодня днем говорили абсолютно все. — Он засмеялся, — юные леди слишком громко шепчутся между собой.

— Вы подслушивали?

— В этом не было необходимости. Я ведь сказал, дамы не умеют говорить тихо, так что эту историю я услышал около шести раз, пока поднимался на третий этаж.

— И что вы думаете по этому поводу? — Джоанна внимательно наблюдала за выражением его лица.

— Думаю, что все мужчины — величайшие глупцы. Мы уверены в том, что у нас есть исключительное право выбора, на деле же выходит совсем наоборот — мы начисто лишены этого права.

Произнося эту фразу, он улыбался. Джоанна поняла, что Ричард вовсе не считает мужчин глупцами, напротив, он понимает простую истину. Выбор, в любой ситуации действительно остается за мужчиной, а женщины наивно полагают, что могут влиять на него.

Как только прозвучали последние аккорды, Ричард выпустил Джоанну из своих объятий, и они вместе подошли к Беккерам.

— Ричард! А я всё думала, куда же вы пропали! — воскликнула Анна, едва увидев их.

— Простите, Анна, что оставил вас. Могу я рассчитывать на ваше снисхождение и просить дозволения пригласить вас на следующий танец?

— Ох, вы ещё спрашиваете! Вы ведь знаете, Ричард, что вам я отказать просто не в силах.

Анна рассмеялась и, улыбнувшись Джоанне, взяла Ричарда под руку. Джоанна улыбнулась в ответ и украдкой посмотрела на Ричарда. Оказалось, что он смотрит на неё. Сил отвести взгляд от его лица у неё не было, поэтому она несколько секунд просто наслаждалась созерцанием его глубоких карих глаз, как вдруг услышала свое имя. Джоанна не заметила, как к ним подошел Чарльз Флеминг, и не нашлась, что сказать, когда он пригласил её на танец, поэтому вынуждена была согласиться.

— Мисс Брайнс, я весь вечер ждал возможности остаться с вами наедине. И очень рад, что мое желание наконец исполнилось, — сказал мистер Флеминг, как только танец начался.

— Мы с вами отнюдь не наедине, мистер Флеминг, помимо нас в этом зале ещё полсотни человек.

— Да, но когда я рядом с вами, для меня больше никого не существует.

Джоанне не понравился торжественный тон, которым это было сказано, да и сами слова отнюдь не вызвали у неё радости. Она ничего не ответила и оглядела танцующие пары, в нескольких шагах она заметила Ричарда. Тот что-то говорил, слегка наклонившись к Анне, а она ослепительно улыбалась. В голове Джоанны пронеслись слова Уильяма, сказанные несколько дней назад: «Как-то я спросил его, не собирается ли он сделать предложение Анне Беккер — сестре Томаса, ведь прошлой зимой весь Лондон судачил о том, что близится день их помолвки…»

Сердце Джоанны отозвалось легкой судорогой в ответ на эти воспоминания. Она посмотрела на Чарльза.

— Мисс Джоанна, завтра утром я намеревался совершить пешую прогулку по своему парку, как вы знаете, парк в моем новом поместье просто огромный, и я был бы очень рад, если бы вы составили мне компанию.

— Мне было бы очень приятно, однако… — Джоанна была категорически против подобной прогулки, поэтому необходимо было найти причину для отказа, — Ммм… Завтра мы с Уильямом планировали провести день в компании его друзей. Вы уже знакомы с мистером и мисс Беккер?

— О, да, имел честь познакомиться с этими замечательными людьми. Ну, что же, если вы заняты завтра, быть может, я могу рассчитывать на ваше общество послезавтра?

— Вполне возможно… — В эту минуту танец закончился, Джоанна облегченно вздохнула и, улыбнувшись Чарльзу, быстро удалилась. Она подошла к Уильяму.

— Уильям, завтра мы с тобой идем на прогулку.

— Хм… Как пожелаешь. Что-то случилось?

— Мистер Флеминг просил меня «почтить его визитом», но я сказала, что завтра занята.

— Ах, вот оно что! Я-то думал, что ты хочешь провести время со старшим братом, а это всего лишь повод отказать мистеру Флемингу.

— Уильям! — Джоанна строго посмотрела на брата.

— Прости. Завтра мы действительно отправимся на прогулку с нашими друзьями. — он кивнул в сторону камина, у которого теперь стояли Шарлотта, Томас, Ричард и Анна, но теперь к ним присоединился ещё один человек. Это был высокий, статный мужчина лет двадцати шести. Он был привлекателен: широкие скулы, мужественный подбородок, ровная линия губ. Уильям взял Джоанну под руку, и они вместе подошли к этой компании. Этим молодым человеком оказался Альфред Коннерс — муж Шарлотты. Он учтиво поклонился Джоанне и сразу же завязал разговор.

— Я очень рад познакомиться с вами, мисс. Я много слышал о вас от Уильяма, — сказал Альфред.

— У меня складывается такое впечатление, что Уильям рассказывает обо мне абсолютно всем.

— И я понимаю его.

— Вам понравилось в нашем графстве, мистер Коннерс?

— Очень! Я бы с удовольствием последовал примеру Ричарда и приобрел здесь поместье, но, к сожалению, ни одно не выставлено на продажу.

— Неужели вы променяли бы Лондон на такую жизнь?

— Променять вряд ли смог бы, но однозначно приезжал бы сюда отдыхать. А вам нравится жить здесь?

— Да. И я никогда бы не переехала в Лондон, — Джоанна откинула прядь волос со лба.

— А вы бывали в Лондоне?

— Да. Пару лет назад. И честно говоря, этот город меня не впечатлил.

— Быть может, вы пробыли там недостаточно долго? Лондон — чудесное место. И, как мне кажется, этот город подходит для таких леди, как вы.

— Вы говорите совсем как мистер Беккер. — Джоанна рассмеялась.

— Но мне действительно кажется, что Лондон подошел бы вам больше, чем это место. Быть может, вы согласитесь со мной, если изволите принять мое приглашение. Мы с Шарлоттой будем очень рады, если вы навестите нас в Лондоне.

— Это очень заманчивое предложение. Думаю, я приеду… Когда-нибудь.

— О чем вы беседуете? — Уильям повернулся к ним.

— О предстоящем визите мисс Брайнс в Лондон, — сказал Альфред.

— Ты собралась в Лондон? А меня предупредить забыла? — Уильям удивленно посмотрел на сестру, стараясь придать лицу как можно более суровое выражение.

— Я пока никуда не собралась. Просто я обещал обдумать приглашение мистера Коннерса.

— Но позвольте, мисс, вы ведь сами только что сказали, что приедете!

— Мистер Коннерс, я сказала, что приеду когда-нибудь.

— О, мой дорогой друг! — Уильям рассмеялся. — Эти слова я слышал уже сотню раз. Если моя сестра говорит: «я приеду когда-нибудь», это означает «благодарю, но вы не затащите меня в свой Лондон, даже если будет конец света».

— Уильям! Это ведь неправда.

— Хочешь сказать, что действительно поехала бы в Лондон?

— Когда-нибудь обязательно поехала бы, — Джоанна постаралась скрыть улыбку.

Следующие несколько часов Джоанна провела в обществе Уильяма, Ричарда, Беккеров и Коннерсов, к ним присоединились так же Агнес и Элизабет Шекли. И Элизабет не упустила возможности сообщить всем последние сплетни, в том числе о Виолетте Эванс — дочери мистера Эванса, жившего в этом же графстве.

— Так, вот, maman сегодня утром рассказала, что видела в городе эту мисс Эванс.

— И что же в этом странного? — спросила Анна, живо заинтересовавшаяся этой темой.

— Но ведь месяц назад мисс Эванс сбежала из дома с мистером Гаррисоном, господином, приехавшим из Лондона в наши края по делам. Её семья не желала дать ей разрешение на брак с этим человеком, потому что мисс Эванс была с рождения помолвлена с сыном одного аристократа, поэтому мисс Эванс просто сбежала, не оставив родным даже записки. И вот теперь, представьте себе, через месяц после этого позора она вернулась — и вернулась одна!

Анна в ужасе прижала ладонь ко рту.

— Оказывается, они не поженились! Она целый месяц жила с ним, и один лишь Господь знает, что между ними произошло, но она вернулась. Отец не простил ей этого позора, захлопнул дверь у неё перед носом, поэтому теперь она работает горничной в одной из городских гостиниц.

— Какой позор! — воскликнула Анна.

— И как она только осмелилась после этого вернуться в дом родителей, — Шарлотта покачала головой. Джоанна ничего не сказала. Она сидела молча и старалась ни на кого не смотреть.

— Вы сказали, мистер Гаррисон? — спросил Томас, — А это не тот Гаррисон, что владеет медным рудником?

— Он самый! — отозвалась Элизабет, — Неужели вы его знаете?

— Немного. Насколько мне известно, на прошлой неделе он объявил о помолвке с дочерью одного лондонского банкира.

— Так вот что заставило мисс Эванс вернуться, — Шарлотта усмехнулась, — Он решил жениться на другой.

— Правильно сделал, — сказала Анна. — Такие женщины, как мисс Эванс, недостойны быть женами таких джентльменов, как мистер Гаррисон.

Джоанна по-прежнему молчала. Ей был отвратителен этот разговор. Всё снова сводилось к превосходству мужчин. Почему в этой ситуации осуждали только мисс Эванс? Джоанна была абсолютно уверена, что виновен мог быть только мужчина. Она промолчала, когда Анна спросила её, что она думает о подобных женщинах. И в последующем разговоре она также не принимала участия, даже перестала смотреть на Ричарда, не замечая, что он не отводит от неё глаз.

Джоанна вздохнула с облегчением только когда все начали разъезжаться по домам, и они с Уильямом оказались в одни.

— Что-то случилось? — спросил Уильям, как только они отъехали от поместья, — почему ты молчишь?

Девушка не ответила.

— Судя по всему, тебя расстроил рассказ мисс Элизабет об этой девушке?

— Он меня не расстроил, он меня возмутил. Надеюсь, хоть ты не считаешь, что во всем виновата мисс Эванс?

— Моя дорогая, — Уильям взял сестру за руку, — Ты не должна так близко принимать историю этой женщины.

— Меня возмущает не история её несчастья, а поведение общества. Почему люди, стоило ей оступиться, сразу повернулись к ней спиной? Даже родители не желают её видеть!

Джоанна отвернулась и до конца поездки не произнесла больше ни слова. Уильям не решался с ней заговорить, зная, как сильно возмущают его сестру подобные истории.

Глава V

Следующее утро для Джоанны началось с возмущенного крика Мэри. Судя по всему, Питер и Кристофер снова что-то натворили. Оказалось, что близнецы посадили котят в вязаные носки и спрятали их в шкаф Мэри. Няня очень испугалась, поэтому мальчики в очередной раз были наказаны.

Джоанна хотела поговорить с Уильямом, но служанка сказала, что несколько часов назад он уехал в город. Немного поразмыслив, девушка решила отправиться навстречу брату. Она надела шляпку и перчатки, взяла с собой Гамлета и медленно пошла по дороге, ведущей в город. По обочинам росли высокие вязы, в листве которых, как всегда в это время года, пели соловьи, Гамлет отзывался на их песни веселым лаем, а Джоанна шла и думала о Ричарде. Ей хотелось разобраться в том, что она узнала о нём. С каждым днем она всё больше утопала в чувстве, появившемся столь внезапно, но в то же время всё больше сомневалась, достоин ли он этого чувства. Девушка знала, что какие-то отношения связывают его с Кэролайн Вэйл. Сложно сказать, какие именно, но одно ясно точно: он говорил об этой девушке с величайшей нежностью. Возникает вопрос: почему Ричард отрицает возможную помолвку? Ещё больше Джоанну смущали отношения Ричарда и Анны. Уильям говорил, что в Лондоне ходили слухи об их помолвке, которые Ричард так или иначе опровергал. При этом Ричард с Анной держались очень непринужденно, так могли бы вести себя возлюбленные.

Размышляя над этим, Джоанна вдруг подумала о том, что Ричард в её восприятии невольно ассоциируется с тем самым мистером Гаррисоном, о поступке которого вчера шла столь бурная дискуссия. Это было ей неприятно. Оставалось два выхода: либо уничтожить свои чувства к этому человеку, либо постараться найти его поведению какое-нибудь оправдание. Первое было невозможно, второе — недопустимо. Джоанна тяжело вздохнула и принялась следить взглядом за псом, вприпрыжку бежавшим по дороге. В памяти проснулись воспоминания счастливых дней до встречи с Ричардом. Она и не понимала, как просто жила раньше: никаких переживаний, тревог, волнений и терзаний. Всё было исключительно просто. Теперь же… Внешне она была всё той же Джоанной, но что-то внутри надломилось, и она уже больше никогда не сможет стать прежней.

Увлекшись раздумьями, девушка не заметила, как подошла к городским улицам. Она рассчитывала встретить Уильяма по дороге и никак не предполагала, что дойдет до города. Решив, что Уильям может находиться в почтовом отделении, она направилась именно туда.

Внезапно Гамлет громко залаял и побежал через площадь. Джоанна поспешила следом за ним и увидела, что её пес с невозмутимым видом сунул морду в корзинку с едой, которую держала в руках молодая девушка. Бедняжка была так напугана неожиданным появлением собаки, размерами скорее напоминавшей медведя, что не осмелилась его отогнать.

— Гамлет! Фу! — Джоанна подбежала к ним и оттащила пса за ошейник. Увидев хозяйку, он тут же уселся у её ног и как ни в чем ни бывало, завилял хвостом.

— Простите, мисс, — сказала Джоанна, — Он напугал вас?

— Немного.

Джоанна внимательно посмотрела на девушку. На ней было простое черное платье и белый передник, волосы собраны в тугой пучок на затылке. Можно было предположить, что это служанка или кухарка, но что-то в осанке, движениях и интонациях натолкнуло Джоанну на мысль, что перед ней стоит девушка аристократического происхождения.

— Ещё раз извините, — Джоанна смущенно улыбнулась.

— Вам не за что извиняться мисс, у вас очень милый пес.

— Могу я узнать ваше имя? Я Джоанна Брайнс.

— Виолетта. — девушка скованно улыбнулась, — Виолетта Эванс.

— Мисс Эванс? — Джоанна не сумела скрыть изумления. Вот это совпадение! Теперь она ещё внимательнее оглядела девушку и заметила, что, помимо всего прочего, на её лице явно читается обреченность. Невыразимая тоска пробивалась сквозь небесного цвета взор.

— Разве вам знакомо моё имя?

— Вообще-то, да. — Джоанна не знала, как лучше ответить. Не хотелось говорить новой знакомой, что она узнала о ней из местных сплетен, но девушка, очевидно, сама обо всем догадалась. Она быстро поклонилась и сказала:

— Рада была знакомству, мисс Брайнс, не смею вас больше задерживать.

Мисс Эванс намеревалась уйти, но Джоанна схватила её за руку, сама изумившись своей смелости.

— Не уходите, прошу вас. Вы правильно догадались, откуда я знаю ваше имя, мисс, но я хочу, чтобы вы знали, что я вовсе не осуждаю вас, и мне вовсе не неприятно ваше общество.

Девушка ничего не сказала и молча смотрела на Джоанну.

— Мисс Эванс, позвольте пригласить вас к себе домой, чтобы хоть как-то искупить вину за поведение своего невоспитанного пса.

— Вы не должны этого делать только лишь потому, что ваша собака напугала меня, — холодно произнесла Виолетта.

— Мне было бы очень приятно, если бы вы все же согласились на мое приглашение, мисс. Прошу вас. — Джоанна улыбнулась.

— Вы хотите видеть меня в своем доме? — с сомнением спросила Виолетта.

— Да, хочу. И чтобы вы знали, мне все равно, что думают остальные, лично мне было бы очень приятно ваше общество. Я пригласила вас вовсе не из жалости, а только лишь потому, что в вашем лице я вижу достойную женщину и приятного собеседника. А разве нужно что-то ещё?

Виолетта скованно улыбнулась.

— Мне очень приятно, слышать эти слова, мисс Брайнс, но я не могу принять вашего приглашения. Уверена, что семья не разделит вашего желания находиться в моем обществе.

— Мой отец в отъезде, в доме только слуги и братья.

Джоанна сказала это тоном, не терпящим возражений, так что Виолетта приняла её приглашение, сказав, что ей нужно только занести корзинку в гостиницу. Через полчаса девушки уже шагали по дороге в сторону поместья Брайнсов.

— Вы уверены, мисс, что ваши братья не будут против моего общества? — снова неуверенно спросила Виолетта.

— Абсолютно. Питер и Кристофер рады всем, кто приходит в наш дом, — сказала Джоанна, и немного поразмыслив, добавила, — Наверное, это потому, что им по шесть лет. А Уильям, как и я, будет только рад познакомиться с вами.

— И все же мне очень неловко, мисс…

— Для начала, давайте условимся называть друг друга по имени. Мне не очень нравится, что вы зовете меня мисс Брайнс, зовите просто — Джоанна. И позвольте мне называть вас просто Виолетта.

— Конечно… Джоанна, — девушка улыбнулась.

Джоанна очень хотела завязать разговор с новой знакомой, но совершенно не понимала о чем можно говорить, чтобы не обидеть и не оскорбить её. Судя по всему, Виолетта угадала ход мыслей Джоанны и с улыбкой сказала:

— Можете спрашивать все что угодно.

— Хм… Вы сейчас живете в городе? — неуверенно спросила Джоанна.

— Да. Меня приняли горничной в гостиницу, там я живу и работаю, — Виолетта немного помолчала, ожидая нового вопроса от собеседницы, но его не последовало, тогда она добавила, — Вы не знаете, что сказать, потому что осуждаете меня.

— Нисколько, я…

— Это вполне естественно, не нужно скрывать это. Я понимаю, что заслуживаю осуждения.

— Да нет же, Виолетта. Вы должны понять, что я нисколько вас не осуждаю, более того, я глубоко возмущена тем, как к вам относятся другие! Просто я не знаю, о чем можно говорить, чтобы не ранить ваши чувства, ведь вы…

— Ах, вот в чем дело! — Виолетта улыбнулась, — Если вы боитесь, что воспоминания о моем дорогом возлюбленном причинят мне боль, то можете не переживать. Мне всё равно.

— Все равно? — в голосе Джоанны сквозили нотки недоверия.

— Именно, — Виолетта внимательно посмотрела на свою собеседницу, — Вы позволите мне быть откровенной с вами, Джоанна? Я давно ни с кем не разговаривала вот так просто. Что касается мистера Гаррисона, не поймите меня неправильно, я любила его, очень любила, но… Есть такие люди, которые даже самое светлое чувство могут превратить в ненависть, и мистер Гаррисон, к моему огромному сожалению, относится к категории таких людей. Единственное, что вызывает во мне воспоминание о нем — это презрение. Он недостоин даже моей ненависти, только презрения.

Джоанна была несколько поражена таким откровением и была рада, что девушка рассказывает всё это именно ей.

— Вы, наверное, озадачены моей откровенностью, — сказала Виолетта, — Простите меня.

— Вам не за что извиняться. Я полагаю, вы доверяете мне, раз решили рассказать об этом. А ваше доверие, которое, я надеюсь, в скором времени перерастет в дружбу, мне очень льстит.

Несколько минут они шагали молча, пока Джоанна собиралась с мыслями.

— Скажите, могу я спросить вас… Если вам будет неприятен мой вопрос, я прошу заранее меня извинить, вы, конечно, можете не отвечать.

— Спрашивайте.

— Как же так вышло, что вы уехали из дома с человеком, который не стал вашим мужем?

— Я влюбилась, — просто ответила Виолетта, — Я была просто ослеплена этой любовью! В этом наш дар и наш крест, и этим мы отличаемся от мужчин — влюбляясь, мы отдаем человеку сердце и душу… Я думаю, что и он тоже любил меня, но ведь он мужчина, а им свойственно непостоянство. Это было в его натуре. Я каждый день выслушивала обещания скорой свадьбы и долгих лет совместной жизни, понимая, что все это ложь. И в одно прекрасное утро мне было сказано о том, что я более не желанна в его доме, и что мне следует вернуться к родителям.

— И вы вот так просто уехали?

— А что мне оставалось? Бороться за любовь мужчины — благородное дело. Бороться же за мужчину, который тебя разлюбил — величайшая глупость. Поэтому я уехала, но, как вам должно быть известно, семья не приняла меня.

— Это ужасно!

— Нет-нет, я ожидала этого. Я понимала, что опозорила не только себя, но и свою семью, и что они вряд ли простят мне это.

— Но ведь они ваша семья! Как они могли отвернуться от вас? И почему вы так легко принимаете всё это?

— Скажите, Джоанна, у вас есть сестры?

— Нет, только братья.

— Тогда вам не понять этого. Мне двадцать три года, и у меня три незамужних сестры. После того, как я сбежала из дома и об этом позоре узнала вся округа, шансы моих сестер выйти замуж значительно уменьшились. Моя старшая сестра была обручена, но узнав о моем поступке, её жених расторгнул помолвку. Вряд ли найдется мужчина, пожелавший взять в жены сестру такой, как я. Побег из дома с этим человеком — самый эгоистичный поступок, которым я разрушила не только свою жизнь, но и жизни своих сестер. Поэтому я достойна их презрения. Вы согласны со мной?

— Нет, не согласна! Если бы вы были моей сестрой, я бы гордилась этим. Мне всё равно, что думают окружающие, и уж конечно, мне нет дела до мужчин, любовь которых можно охладить только лишь ошибкой сестры! Такой человек недостоин называться мужчиной, как и мистер Гаррисон.

— Милая Джоанна! Вы слишком добры. Общество ещё не успело испортить вас.

— И никогда не испортит. Я скорее умру, чем подчинюсь мнению этих глупых людей.

Девушки уже подходили к поместью Брайнсов, и Виолетта начала волноваться. Джоанна вновь стала подбадривать ее.

— Виолетта, вы ничего не должны бояться. Несмотря на то, что с вами произошло, вы остаетесь леди, не позволяйте обществу уничтожить вашу гордость и самоуважение. Вы не должны ни перед кем оправдываться и имеете полное право находиться в свете, так же как и я, так же, как и любая девушка.

Виолетта благодарно улыбнулась. Девушки вошли в дом, навстречу им выбежали близнецы, за которыми следовала няня. Мэри смягчила наказание и позволила им пойти на прогулку к озеру. Джоанна познакомила Мэри со своей новой подругой, и к её радости, та очень радушно приняла девушку.

— Уильям ещё не вернулся?

— Нет, мисс Джоанна, — ответила Мэри и подтолкнула близнецов к выходу, — Мы не будем вам мешать.

Проводив братьев и няню, Джоанна приказала накрыть стол к обеду. После этого девушки поднялись в гостиную на втором этаже и уселись у распахнутого окна. Они разговаривали обо всем: о своих интересах, книгах, родственниках. Виолетта оказалась очень приятной собеседницей, и Джоанна поймала себя на мысли, что эта девушка ей очень нравится. Они были похожи. Виолетта, как и Джоанна не разделяла страсть девушек к роскоши, сплетням, светскому обществу и «погоней за женихами», и Джоанна поняла, что мисс Эванс сбежала из дома с мистером Гаррисоном не потому, что он был богат или красив, а только лишь потому, что действительно его любила.

Вскоре за окном послышался стук копыт.

— Это, наверное, Уильям, — Джоанна выглянула в окно и помахала брату. — Уильям! Я в гостиной!

— Пожалуй, мне пора. — Виолетта быстро поднялась с кресла. Во время их беседы она снова смогла почувствовать себя полноценным человеком, но появление брата Джоанны вернуло её на землю. Девушка снова вспомнила о своем позоре и о положении, в котором она теперь находится.

— Нет, Виолетта. Я не позволю вам уйти сейчас, вы должны познакомиться с моим братом.

Джоанна усадила девушку на место и взяла с неё обещание, что она посидит ещё немного. Через пять минут в комнату вошел Уильям. Щеки его раскраснелись от верховой езды, придавая лицу ещё большее очарование. Увидев девушек, Уильям улыбнулся и поклонился.

— Вижу, я помешал. — он поцеловал сестру в щеку.

— Нисколько. Мы давно ждем тебя. Я хочу познакомить тебя с моей новой знакомой.

— Уильям Брайнс, — сказал он, улыбнувшись девушке, и, наклонившись, поцеловал её руку. Казалось, его не смущало ни её скромное платье, ни слегка испуганный вид.

— Виолетта… Эванс. — она назвала свое имя с некоторой обреченностью в голосе, словно произносила приговор. Однако Уильям оправдал надежды Джоанны и не показал, что ему знакомо это имя.

— Рад знакомству, мисс Эванс.

Джоанна улыбалась, радуясь такому поведению брата, хотя ей было непонятно, почему он так пристально смотрит на девушку.

— Можно узнать, где же вы познакомились?

— В городе, — Джоанна снова села в кресло и жестом пригласила Виолетту сделать то же самое. — Я решила пойти тебе навстречу и случайно столкнулась с Виолеттой.

— А почему ты решила, что я в городе?

— Люси сказала. А разве ты был не там?

— Нет, я ездил к мистеру Лэнгтону, нужно было уладить кое-какие дела, — Уильям небрежно откинул прядь волос со лба. При упоминании о Ричарде Джоанна мгновенно забыла о Виолетте. Она готова была обидеться на Уильяма за то, что он ездил туда без неё, но тут же вспомнила, что дала себе обещание забыть об этом человеке.

— Кстати, Ричард и все остальные, ждут нас у озера. Я обещал, что мы составим им компанию на прогулке.

— Отлично, ты иди, а мы с Виолеттой тебя догоним.

— Нет, — Виолетта быстро поднялась, — Мне уже пора.

— Вы должны пойти с нами, — Джоанна тоже поднялась.

— Нет-нет. Спасибо вам, Джоанна, за прекрасно проведенное время, мне было очень приятно с вами познакомиться, но мне действительно пора.

Джоанна хотела возразить, но не смогла. В голосе и взгляде Виолетты читалась мольба. Для неё было непосильным испытанием оказаться в обществе таких людей, как мисс Беккер и миссис Коннерс. Джоанна поняла это и позволила ей уйти. Девушка попрощалась с Уильямом, и они вместе с Джоанной спустились на первый этаж.

— Виолетта, я отпущу вас сейчас только при одном условии. Вы пообещаете мне, что придете завтра.

— Я не могу, Джоанна.

— Вы хотите обидеть меня?

— Вовсе нет. Но завтра мне нужно работать. Если вам действительно хочется увидеть меня ещё раз, я могу прийти через пять дней, тогда у меня снова будет выходной.

— Отлично. Через пять дней я жду вас в гости. Но смотрите, если вы вздумаете обмануть меня, я сама приду к вам. — Джоанна улыбнулась и, обняв новую подругу, позволила ей, наконец, уйти, затем вернулась к Уильяму.

— Ответь мне только на один вопрос, — сказал он, увидев сестру, — Ты встретила её случайно или специально пошла в город, чтобы найти её?

— Уильям! Я же сказала, что мы случайно столкнулись, ты мне не веришь?

— Теперь верю.

— Неужели ты тоже находишься под властью предрассудков и осуждаешь её?

— В моем поведении ты могла узреть осуждение?

— Нет, твое поведение было более чем достойным, но скажи мне, ради всего святого, почему ты так смотрел на бедную девушку? Ты смутил её этим.

— Мой взгляд вовсе не означал осуждение. Тебе прекрасно известно, что я отношусь к её положению так же, как и ты.

Конец ознакомительного фрагмента.