Ледяной палач

Николай Леонов, 2023

Еще одна книга легендарного тандема Леонов – Макеев. На центральной площади областного города в одной из ледяных фигур обнаружен труп девушки. Полковники МВД Гуров и Крячко установили, что погибшая, московская студентка, пропала перед самым Новым годом. Выяснилось также, что фигура, в которой обнаружили жертву, в предварительно согласованный план ледяной композиции не входила. Что это – злая шутка маньяка, принявшего своеобразное участие в оформлении города? Внезапно оказывается, что в сказочном городке есть еще одна «лишняя» скульптура. То, что открылось внутри нее, окончательно сбило с толку матерых сыщиков… Николай Леонов, в прошлом следователь МУРа, не понаслышке знал, как раскрываются самые запутанные уголовные дела. Поэтому каждая его книга – это правдивая захватывающая история с непредсказуемой интригой и неожиданным финалом. Главный герой этих книг, полковник Лев Гуров – сыщик высокого класса, к тому же с массой положительных человеческих качеств. Его уважают друзья, боятся враги и любят женщины. Он – настоящий отечественный супермен. Романы о Льве Гурове вот уже сорок лет неизменно привлекают поклонников отечественного детектива.

Глава 6

Дежурный в управлении, которого Петровский предупредил насчет Гурова, сразу же провел их с Ащеуловым в кабинет Варежкина.

— Вы уж извините, — развел руками Лев Иванович. — Я сам тут не хозяин, поэтому кофе или чай предложить не могу.

— А курить можно? — исподлобья глянул на сыщика Ащеулов.

— Даже не знаю, — виновато ответил Гуров. — А, курите, — махнул он рукой. — Потом проветрим, если что.

Ащеулов прошел к пальто, которое он повесил на старенькую вешалку, когда вошел, и достал пачку сигарет.

— Будете? — спросил он полковника, но тот отказался, сославшись, что бросил.

Заиграл телефон, и Валерий Борисович, болезненно поморщившись, достал его из кармана, взглядом спросив разрешения у Гурова, можно ли ему говорить по телефону, и ответил:

— Лиля, я пока не могу говорить. Я тебе позже перезвоню. Да, опознание уже было. Да, это она. Все остальное — потом, — сдавленно и коротко бросил он в трубку и отключился, а потом, немного поразмыслив, и вовсе отключил телефон.

— Садитесь, где вам удобно, — кивнул Лев Иванович на стул, что стоял у стола. Ащеулов, взяв стул за спинку, перенес его к окну. Он открыл форточку, сел и закурил. Гуров заметил, что мужчина стал спокойней, но бледность еще не полностью сошла, его лицо осунулось и даже, как показалось Льву Ивановичу, немного постарело.

— Где ее нашли? — красными от невыплаканных слез глазами посмотрел Ащеулов на сыщика. — Я не понимаю, — добавил он, — она ведь уехала во Владимир. Почему тело оказалось в Суздале?

Лев Иванович молча вынул из папки, которую он прихватил с собой из машины Варежкина, несколько фотографий и протянул их Валерию Борисовичу. Он видел, как снова задрожали пальцы мужчины и губы, в которых была зажата сигарета. Послышался всхлип, и Ащеулов отвернулся к окну.

— Не понимаю, кому это понадобилось! — выдохнул он. — Она ведь совсем еще девочка. Ее не… Ее не изнасиловали? Как она умерла?

— Нет, сексуального насилия не было, — твердо и жестко ответил Гуров. Ему и самому было не по себе. Хотя опыт работы в уголовке был у него немалый, Лев Иванович никак не мог заставить себя привыкнуть ни к насилию, ни к людскому горю, к которому это насилие приводило. — Ее задушили. Предположительно, положив на лицо подушку. Задушили в машине.

— Но зачем? — Валерий Борисович вскочил со стула, но потом снова обессиленно опустился на него. — Как можно просто так взять и убить девочку? — непонимающе посмотрел он на Гурова, словно полковник мог четко и ясно дать ему ответ на этот вопрос.

Но Лев Иванович не знал ответа, зато у него самого было очень много вопросов к Ащеулову. И он собирался получить ответы на все свои вопросы. А иначе и быть не могло. Иначе он не сможет найти тех, кто убил девушку.

Лев Иванович не стал включать компьютер, он нашел на столе у Варежкина стопку бумаги и ручку. Приготовив все нужное, он принялся задавать Валерию Борисовичу сначала всякие формальные вопросы относительно его возраста, работы и места жительства, а потом спросил:

— А теперь расскажите мне все о Лене. В какой она семье росла — полной или неполной, где училась в последнее время, какой у нее был характер, с кем дружила, были ли у нее враги… В общем, все, что посчитаете нужным. Постарайтесь вспомнить и последний день, когда вы виделись с дочерью. Что она говорила, куда хотела ехать и с кем собиралась встретить Новый год, в каком она была настроении в последние дни, и вообще все, какие вспомните, подробности.

Ащеулов молчал и только курил, затягиваясь так яростно и неистово, словно хотел, чтобы никотин, проникнув в его легкие, наконец-то сделал свое дело и убил его, как какую-нибудь старую и заезженную лошадь. Он собирался с силами, и когда заговорил, то в голосе его чувствовалась такая смертельно-леденящая усталость, что Лев Иванович невольно поежился.

— Лена всегда была, как это говорят, папиной дочкой. — Валерий Борисович смял недокуренную сигарету и огляделся, не зная, куда ее выкинуть. Гуров показал ему на мусорную корзину, стоящую у стола. — Когда она родилась, мне было уже двадцать семь лет, и… я очень хотел и ждал ее рождения. Мама Лены была моложе меня на семь лет, и женился я на ней скорее по ее «залету», чем по большой любви. Но жили дружно. Ссорились редко, хотя это было скорее потому, что и виделись мы нечасто. Яна, моя первая жена, фотохудожница, очень талантливая, надо сказать, часто бывала в разъездах. За Леной в основном приглядывали няня и я, когда бывал дома. У меня тоже работа такая, что редко дома появлялся, и Леночка была для меня как ясно солнышко. Я ее маленькую с рук не спускал…

Гуров слушал, не перебивая. Он понимал, что мужчине нужно выговориться, нужно снять камень, который тяжелым грузом лежал у него на сердце. «Хотя, — думал полковник, — как же его выкинешь, этот камень, он теперь надолго, если не навсегда. Застрял в груди и будет шевелиться, причиняя боль всякий раз, когда взгляд отца будет останавливаться на фотографии дочери».

— С Яной мы развелись, когда Лене было четырнадцать. Разошлись без скандала. Как говорится, решили все мирным путем. Просто Яна встретила человека, которого полюбила и который мог дать ей больше в творческом плане, чем я. Познакомилась на одной из своих выставок с богатым итальянцем и уехала с ним жить в Милан. Лена все поняла, она вообще умная девочка… была, — выдохнул, словно вытолкнул Ащеулов слово, которое никак не хотело слетать у него с языка. — Поняла, но ехать с матерью в Италию отказалась. Осталась со мной. Она всегда почему-то была на моей стороне. Всегда, когда мы с Яной ссорились. А потом… — Ащеулов запнулся и прикрыл глаза. — Потом я встретил Лилю. И Лена опять не стала возражать. Они с Лилей подружились и стали близки, как сестры или как подруги, очень быстро нашли общий язык и общие интересы.

— Валерий Борисович, у вас, кроме Лены, есть еще дети? — спросил Лев Иванович, глядя, как Ащеулов достает из пачки новую сигарету.

— Да, у нас с Лилей есть сын Архип, ему два года. Лена… — Мужчина выдержал мучительную паузу, борясь с чувствами, стараясь не сорваться и не расплакаться в присутствии оперативника. — Лена была очень рада, когда он родился, и все твердила, что наконец-то она будет не одна. Оказывается, — Ащеулов посмотрел на Гурова и слегка улыбнулся своей мысли, — она все время переживала, что у нее нет ни сестры, ни брата. Лена — очень добрая девочка… — вздох, — была. Но и упрямая, вся в мать. Если что-то в голову пришло, то будет стоять на своем упорно и до конца. Подростком она была вообще очень своевольная. Только я и мог с ней как-то еще договариваться, а учителя так просто стонали от ее характера и поведения. Хотя училась Лена очень даже неплохо. Была твердой хорошисткой, без троек.

— А где она училась в последнее время? — Лев Иванович решил своим вопросом вернуть Ащеулова из воспоминаний к действительности.

— Она хотела стать юристом. — Ащеулов наконец-то раскурил сигарету, которую держал в руках, и затянулся. — Ее интересовали экономические преступления. Хотела стать прокурором и обвинителем именно в этой области права. Уж не знаю почему, — пожал он плечами.

— А фамилия и имя Пантелеев Захар вам что-то говорит?

— Это тот парень, к которому она поехала во Владимир, — нахмурился Ащеулов. — Я его не знал до того времени, пока он сам мне не позвонил и не сказал, что Лену похитили. Дочка не хотела почему-то меня с ним знакомить. Хотя я и настаивал. Она сказала, что обязательно сделает это, но только после праздников.

— Вы не знаете, где она с ним познакомилась?

— Я так думаю, что в университете. — Ащеулов устало посмотрел на Льва Ивановича. — Она сильно изменилась именно в сентябре, когда поступила на юрфак. Стала скрытной, часто уходила из дома, не сказав, куда идет. В выходные дни, по воскресеньям в основном, возвращалась поздно. Она и раньше, бывало, отпрашивалась на разные тусовки и вечеринки со сверстниками. Всегда спрашивала у меня разрешения… Но только не тогда, когда стала встречаться с этим парнем.

— Она вам не называла даже его имени или фамилии?

— Нет, не называла. Знала, что я начну расследование и узнаю, что она встречается с мужчиной старше себя на десять лет.

— А это так принципиально для вас, на сколько лет парень, которого любила ваша дочь, старше ее?

— Не знаю. — Ащеулов задумался. — Понимаете, я даже не думал над этим вопросом. Для меня Лена всегда оставалась маленькой девочкой. Я и вообразить не мог, что она вдруг возьмет и полюбит кого-то сильнее, чем меня. Понимаю, звучит эгоистично, но…

— Возможно, именно поэтому она и скрывала от вас, что встречается с Захаром Пантелеевым, боялась вашего непонимания, неодобрения, опасалась вас расстроить, в конце концов?

— Может, и так. — Ащеулов устало и горестно вздохнул. — Иногда я бывал по отношению к ней настолько собственником, что не понимал, что маленькая девочка уже выросла и стала самостоятельной, независимой личностью.

— Значит, когда она уезжала во Владимир, вы не знали, куда и к кому конкретно она собирается, но все равно отпустили ее?

— Не знал, — кивнул Валерий Борисович. — И не хотел ее отпускать. Мы в первый раз тогда очень сильно поругались. Но Лена упрямая, я ведь говорил. И все равно сделала по-своему. Собрала сумку, хлопнула дверью и ушла. Я потом еще долго сердился, а Лиля меня успокаивала и говорила, что Лена уже большая девочка и может сама решать, с кем ей встречать Новый год. Кто же знал, что все так получится?!

— А Лена вам звонила из Владимира?

— Нет. Это я ей звонил. Она трубку не брала, но написала мне в ответ на мой звонок эсэмэску. Я ее сохранил.

Ащеулов достал из кармана телефон, который он не так давно отключил, и, включив его снова, нашел сообщение.

— Вот, — он протянул телефон Гурову, и Лев Иванович причел: «Не сердись на меня. Все будет отлично. Я познакомлю вас после праздников, когда сама окончательно пойму свои чувства и если буду уверена на все сто в его чувствах ко мне».

— Она была не уверена, что этот мужчина ее любит? — не совсем понял послание Гуров.

— Скорее всего, она просто не хотела торопить события, — ответил Валерий Борисович. — Она всегда была перестраховщицей и не любила принимать быстрые решения. Ей нужна была ясность во всем.

— Расскажите мне о звонке Пантелеева. Что и как он вам сказал о Лене? — спросил Лев Иванович. — Как можно подробнее вспомните весь разговор, интонацию сообщавшего новость и его реакцию на событие. Вы ведь с ним потом виделись во Владимире?

— Да, конечно, виделись, — кивнул Ащеулов. — Нормальный парень оказался, видно, что сильно переживал… — Валерий Борисович провел рукой по лицу и попросил: — Можно воды?

Лев Иванович подошел к чайнику, что стоял на небольшом столике в углу кабинета, налил в кружку воды и протянул ее Ащеулову. Тот выпил с жадностью, словно его мучила жажда, и, вернув кружку, продолжил рассказывать:

— Звонок раздался в половине первого ночи. Мы с Лилей в этом году не пошли отмечать Новый год ни к друзьям, ни в ресторан. Лиля не захотела оставлять Архипа с няней. Жена вообще редко пользуется услугами Альбины Викторовны — женщины, которая была няней еще у Лены, — предпочитая заниматься сыном сама. Лиля совсем не похожа характером на Яну — она… Впрочем, это неважно. Так вот. Позвонил Захар мне в половине первого с телефона Лены. Я сначала обрадовался, думал, что дочка звонит, чтобы поздравить, но, услыхав незнакомый мужской голос… Честно скажу, сразу почувствовал неладное и испугался. Сильно испугался. — Ащеулов немного помолчал, вспоминая звонок и свою реакцию на него. — Захар не стал юлить и сразу сказал, что я должен приехать сейчас же во Владимир, потому что Лену похитили. За два часа до Нового года она вышла в магазин и не вернулась. Телефон она с собой почему-то взять забыла. Ее стали искать сразу, как только хватились — через полчаса после ее ухода.

— А магазин этот далеко от дома?

— По словам Пантелеева, да я и сам потом убедился в правоте его слов, — в двух шагах. Он хотел пойти с ней, но она отказалась и взяла с собой его собаку, чтобы выгулять ее. Собаку нашли убитой, застреленной из пистолета.

— Вот даже как!

— Да, я видел пса, — покивал головой Ащеулов. — Восточноевропейская овчарка. По словам хозяина, Захара то есть, она была натаскана на охрану и задержание… — Ащеулов снова замолчал и устало потер ладонями лицо, словно отгоняя от себя призраки и убитой собаки, и мертвой дочери. — Позвонил мне Пантелеев уже после того, как написал заявление о похищении, но ему сказали, что заявление будут рассматривать только после того, как оно будет написано кем-нибудь из близких родственников похищенной девушки. Мне пришлось звонить и просить Дмитрича, чтобы он меня отвез. Это мой водитель, — пояснил Ащеулов, кивнув в сторону окна. — Дмитрич — это фамилия, а не отчество, — добавил он. — Водитель у меня — непьющий, он был трезв, поэтому мы выехали сразу и мчались так, что во Владимире были в два раза быстрее положенного на дорогу времени. Дороги были пустые, — словно бы виновато добавил он. — Праздник, сами понимаете…

— Какое впечатление на вас произвел Пантелеев? Он был один?

— Нет, у него в доме я застал целую компанию. Как я понял — его друзья. Я плохо помню всех, но было их, кажется, человек шесть или семь…