Тепло твоих рук

Наташа Айверс (2024)

Можно ли начать с нуля, если прошлое не отпускает? Тайны, оставляющие шрамы, страхи, которые парализуют, и чувства, от которых не спрятаться, — всё это переплетается в истории, где любовь сталкивается с болью, а выбор становится испытанием. «Тепло твоих рук» — это книга о второй попытке, о силе, рождённой из слабости, и о прикосновениях, которые способны изменить жизнь.

Глава 7

Они работали над тендером уже две недели. Михаилу казалось, что эта работа вытягивает из него все силы. Но каждый новый день начинался одинаково: с её голоса, её холодного взгляда и бесконечного контроля. Марина проверяла каждый пункт, задавала уточняющие вопросы, добивалась идеальной точности. Её педантичность раздражала и одновременно вызывала странное, почти необъяснимое притяжение.

Михаил раздражённо смотрел на неё, но не мог отвести взгляд. В движении её пальцев по клавишам, в тонкой линии её шеи, выбившихся из причёски прядях волос было что-то, что его притягивало.

"Почему она меня так раздражает?... и привлекает?"Он не мог понять, почему. Может, дело было в её сосредоточенности, в том, как она отдавала себя работе полностью, забывая обо всём остальном. И всё чаще он ловил себя на том, что хочет узнать, что скрывается за этим фасадом."Какой она будет, если выпустить её из этого панциря?"

В прошлом, он никогда не воспринимал своих коллег-женщин как женщин. Работа была работой, а люди вокруг — инструментами для достижения цели. Он жил в мире рационального. Но Марина ломала эту систему.

Его взгляд задержался на её лице, сосредоточенном, немного усталом, но всё равно красивом. И эта мысль сбивала его с толку.

"Чёрт, Власов. Ты давно не работал в нормальном коллективе. Просто заработался."

Её строгость и собранность, казалось, стали её вторым"я". Она казалась идеальным воплощением карьеристки: уверенной, всегда контролирующей ситуацию. Но именно эта её жёсткость, граничащая с одержимостью, будоражила в нём что-то первобытное.

Михаил, наблюдая за её сосредоточенным лицом, не мог удержаться от того, чтобы вновь и вновь скользить взглядом по её чертам. Она раздражала его до зубовного скрежета — своей выправкой, холодным голосом, манерой не давать ни секунды передышки ни себе, ни другим. Но при этом его не покидало странное чувство восхищения. Её сила воли и упорство граничили с упрямством, но именно это делало её такой несгибаемой. Она держалась так, словно готова сломить любую преграду, даже если та окажется слишком высокой. И это, в каком-то смысле, восхищало его так же, как раздражало.

"Словно робот,"подумал он. Но тут же его взгляд упал на её губы, слегка прикушенные в момент сосредоточенности. Они выглядели мягкими, тёплыми, совершенно не подходящими к её образу. Этот контраст сбивал его с толку. Как такие нежные черты могли принадлежать женщине, которая управляла окружающими с такой точностью, словно дирижёр огромного оркестра?

Михаил отвернулся, хмуро сосредоточившись на своих мыслях."Что за ерунда," — пронеслось в голове. Но образ её пухлых губ всё ещё стоял перед глазами, и это раздражало его ещё сильнее. Он попытался сосредоточиться на деле, но понимал, что что-то в Марине Громовой цепляет его куда сильнее, чем он готов был признать.

"Твою мать, Власов. Она твоя коллега. Держи себя в руках,"мысленно одёргивал он себя, но это не помогало.

Последние два дня были особенно напряжёнными: таблицы, расчёты, бесконечные поправки в презентации для тендера. Михаил откровенно устал от проверки деталей, от ощущения, что каждое действие должно быть вымерено до миллиметра.

— Мы пересчитали эти таблицы уже три раза, — буркнул он, откидываясь на спинку кресла. — Если так продолжится, мы не подготовим основное предложение.

— Пересчитали три раза, а ошибок всё ещё хватает, — спокойно отрезала Марина, не отрываясь от монитора.

Когда она, сидя напротив, двинулась чуть вперёд, чтобы потянуться к своему блокноту, ткань строгой блузки натянулась, подчёркивая изгибы её тела. Михаил почувствовал, как его дыхание стало чуть тяжелее, а взгляд задержался дольше, чем он хотел бы.

"Почему я смотрю? Почему меня тянет так, будто это не Марина, а какой-то чёртов магнит, который просто невозможно игнорировать?"

Она подняла глаза и встретила его взгляд. Михаил быстро отвёл глаза, притворяясь, что разглядывает картину на стене.

Марина не могла не заметить, как он на неё смотрит. Её раздражение росло. Она привыкла, что мужчины на работе видят в ней исключительно профессионала. Она годами выстраивала этот образ, с тех пор как ушла из"НоваТека". И всё же, когда его взгляд задерживался на ней чуть дольше, чем следовало, её сердце начинало колотиться сильнее.

"Это просто усталость,"убеждала она себя.

Но разве усталость могла заставить её ловить каждую его улыбку? Или замечать, как стильно сидит на нём рубашка, подчёркивая его широкие плечи и мускулистую грудь видневшуюся в слегка расстёгнутом вороте рубашки?

В этот момент зазвонил телефон. Марина взглянула на экран и быстро поднялась.

— Я на пять минут, — коротко бросила она, застёгивая пиджак и направляясь к двери. Она чувствовала, как его взгляд скользит по её телу, обжигая. Внутри поднималась странная смесь раздражения и возбуждения, от которой хотелось либо бросить в него что-нибудь, либо сбежать из комнаты.

— Проверьте третью таблицу, секция по срокам доставки. Там не сходятся данные по региональным маршрутам.

— А что именно? — Михаил откинулся на спинку кресла, наблюдая, как она собирается.

— Привязка к графику складов. Нужно учесть изменения по поставщикам, иначе весь план рухнет.

— Понял, — сухо ответил он, хотя его тон выдавал, что он не в восторге от очередной задачи.

— Отлично, — отрезала она, даже не посмотрев в его сторону, и вышла из комнаты, оставив его наедине с документами.

Когда она вышла, Михаил проводил её взглядом, невольно залюбовавшись её изящной походкой. Плавные движения её бёдер, подчёркнутые строгой юбкой-карандашом, завораживали, приковывая его внимание.

"Вот же дьявол,"подумал он, чувствуя, как в теле разливается жар.

"То ли запретить ей носить такие юбки, то ли попку такую аппетитную иметь..." — мелькнуло у него в голове.

Он потёр лицо ладонью, раздражённо пытаясь отогнать крамольные мысли.

"Чёрт, Власов. Ты вообще себя слышишь? Стояк на рабочем месте? Отлично." — хмыкнул он про себя, чувствуя, как в паху стало жарко.

Он откинулся на спинку кресла, но мысль пересчитывать таблицы уже не казалась такой привлекательной.

— Кофе, — пробормотал он, — Пора выпить кофе.

Он резко встал, пытаясь избавиться от мыслей, которые вертелись в голове и направился к кухне, пытаясь вытеснить из головы образы, которые Марина невольно оставила после своего ухода и пытаясь убедить себя, что у него всё под контролем.

Подходя к кухне, Михаил услышал приглушённые голоса.

— Спасибо, Мариночка, — дрожащий от эмоций голос показался ему знакомым. Людмила из бухгалтерии?

Он замер у двери, собираясь войти, но следующие слова остановили его.

— Если бы не вы, я бы не справилась, — продолжала Людмила. — Вы мне так помогли...

— Ничего, Люда, — ответила Марина. Её голос был мягким, почти нежным, и это заставило его напрячься. Никогда раньше он не слышал её такой.

— Если бы не вы… я не знаю, что бы я делала, — продолжила Людмила, её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — После того, как Саша… после аварии…

Михаил нахмурился.

— Мне казалось, что я больше никогда не встану на ноги, — продолжала Людмила. — А вы пришли. Привезли лекарства, помогли с похоронами, оплатили всё, когда я думала, что осталась совсем одна.

Марина тихо что-то ответила, но её голос был слишком приглушён. Михаил наклонился чуть ближе к двери, чтобы лучше расслышать.

— Люда, вы сильная. Просто вам нужно было немного времени, чтобы снова научиться жить, — продолжала она.

— Нет, Мариночка, это вы дали мне силы. Вы были рядом, когда все отвернулись, — голос Людмилы дрогнул, и через секунду Михаил услышал её тихий всхлип.

— Мы все иногда теряем почву под ногами, — сказала Марина, её голос звучал глубоко и серьёзно. — Но всегда найдётся кто-то, кто поможет устоять.

Людмила что-то тихо сказала в ответ.

Он бросил взгляд на дверную ручку, но не решился войти. Нарушить этот момент казалось неправильным. Что он мог сказать?

Он вернулся в переговорную с чувством, которое не мог объяснить.

Когда Марина вошла через пару минут, она снова была собой: собранной, строгой, и моментально погрузилась в бумаги.

— Возвращаемся к вопросам логистики, — сказала она, не поднимая головы.

Михаил смотрел на неё дольше, чем следовало, но ничего не сказал.

"Ты не такая, какой хочешь казаться," — подумал он, возвращаясь к своим документам.

Раздражение вызванное монотонной работой уступило место странному, почти обжигающему теплу, которое разлилось где-то внутри, заставив его на мгновение задержать дыхание.