Верни моей душе крылья

Наталья Щёголева, 2022

Антуан и Питер родственные души, но встретились они как враги, не без причины увидели друг в друге негодяев. Один ожидал заслуженной кары за содеянное, находился на грани изгнания из семьи, утратил желание и силы жить. Другой служил его врагу, редкому мерзавцу. Питер получил приказ господина «сыпать соль на раны» Антуана, но эта «соль» оказалась живительной. И в свою очередь, Антуан смог-таки вскрыть броню нежданного друга, проник в тайну довлеющего над ним проклятия… Молодые люди не видели для этих отношений будущего, и тем ценнее для них было их общее настоящее…События разворачиваются в альтернативном мире, общественный строй которого соответствует примерно XVII веку Западной Европы.

Глава 05. На подступах к Рунду.

Антуан решил первую проблему — избавился от общества Пита. Теперь можно и в Рунд.

Как же вдруг легко и свободно стало на сердце! На какое-то время даже показалось, что, за спиной выросли крылья. Снова всё возможно, всё выполнимо! Такое приятное, уже почти забытое чувство эйфории даже чуть вскружило голову.

Под копытами коня молодого графа стелилось ровное полотно дороги, солнце приветливо согревало душу, голова была чиста и легка. Неужели и правда свободен?! И снова Антуан удивился, вдруг признавшись себе, что этим он обязан… да, Питу.

Но эйфория — это всего лишь приятный дурман, уже к вечеру он начал рассеиваться. Располагаясь на ночлег на постоялом дворе Соншевиля, Антуан снова приуныл, и было от чего. Ведь он не сомневался в том, что Жана в Рунде нет. К тому же этот многократно проклятый город вызывал в душе молодого графа чувство очень близкое к отвращению. Да, это было последнее место во Фрагии, в котором Антуан хотел бы побывать, но… похоже, выхода нет, только там можно было найти хоть какие-то следы единственного оставшегося в живых брата. Подумать только, от рождения их было четверо, четыре близнеца. А теперь остались только двое. Жан… Антуан уже пробовал найти его следы, тогда, сразу после отъезда герцога, но… Дурное было время, больное. Хоть справедливости ради надо признать, что спустя почти две недели со дня гибели Эжена, шансы найти следы Жана стали ещё меньше… Стоп! Геньи!

И вот уже в который раз Антуан поразился, что же это тогда так исказило его сознание? Гнилой воздух Рунда?! Ведь он даже не попытался встретиться с Геньи, человеком, который в те злосчастные дни сумел укрыть от зорких глаз герцога Бетенгтона и барона Парадесса сразу десять человек и фургон бродячих артистов в придачу. Чародей лесов Шероль, как называли его в окрестностях Рунда. Ангел-хранитель Анны графини де Шероль, как его звала сама Анна. Этот человек принял самое активное участие в беде Лаганов и Монсаров. Значит есть надежда на то, что он и дальше не откажет в помощи. Да, если кто и знает, куда подался Жан, так это без сомнения Геньи! Именно! Помнится, после гибели Эжена герцог жаловался, что не смог поймать этого старика. Но он-то, Антуан, наверняка окажется более удачливым! Ведь он всё-таки брат-близнец Жана!

К Рунду молодой граф приближался с юга, а это значит, что путь его лежал как раз через Шероль. «Кто знает, если здесь мне улыбнется удача, то и в Рунд не придётся заезжать…» — мелькнуло в сознании Антуана в момент, когда вдалеке показалась живописная крыша дворца Шероль, — «Удача… да, верно! Будет большой удачей, если мне сейчас просто не укажут на дверь…» Молодой граф тяжело вздохнул и сошёл с коня, — «Может ли быть такое, что Геньи и Анна не знают о том, что произошло в ТОТ день? Если подумать, такое возможно, но… вряд ли. Тогда Анна встретилась с маркизом де Рельгро, странная была встреча… Да и мой отец… ведь, и он уже мог здесь побывать, верно? Стоп, почему мне пришло такое в голову? Откуда отцу знать про участие Геньи в тех событиях? Его ведь тогда не было в Рунде! Кто бы мог ему рассказать? Генрих Рай? Да, он мог бы… он тогда был в городе… по крайней мере какое-то время. Но… ни герцог, ни барон не вспоминали про Рая. Если этот старый брианский зануда и был в Рунде, то очень хорошо затаился… Ох, к чему все эти гадания, Антуан?! Просто признайся, ты боишься этой встречи, так? Ведь придется сознаться им в том обмане, рассказать, что в те десять дней я назывался именем умершего брата! Вот как же я умудрился так вляпаться?!»

И снова грудь сжалась к горьком спазме стыда, а в горле начал подниматься удушающий ком невыплаканных слёз, и тут вдруг в сознании раздался новый голос, с совершенно другой интонацией — «Просто сделай, что должен. Надо же с чего-то начать!» От неожиданности Антуан даже оглянулся. Нет, рядом никого нет. «Я брежу?! Мне чудятся чужие голоса?» — сощурился юноша, и тут же пришел ответ — «Пит». Да, у этого голоса были интонации белокурого праиэра, такие, которые звучали тогда, на излучине Луры… «Снова Пит?!» — удивился Антуан, — «А и ладно! Он прав! Я должен с чего-то начать!»

Так, решительно отмахнувшись от смущающих размышлений, строго настрого запретив себе и дальше рисовать мутные картины будущей встречи, юноша взлетел в седло и стегнул коня. Сейчас он точно знал только одно — в этот раз он назовётся своим настоящим именем. А остальное… пусть будет как будет.

Против ожиданий дворец Шероль встретил гостя очень радушно. Как только Антуан представился, его сразу же проводили в гостиную и предложили вина. А уже через пару минут перед гостем предстал седовласый сухопарый дворецкий.

— Пьер Сорнэ, к вашим услугам, сударь, — представился слуга и низко поклонился, — Ваш визит большая честь для нас! Позвольте узнать, чем я могу вам услужить.

— Я хотел бы видеть хозяйку этого дома, Анну графиню де Шероль.

— Госпожа графиня отсутствует, — дворецкий произнес это с интонацией огромного сожаления, — Она совершает свадебное путешествие вместе со своим мужем маркизом де Рельгро.

— Мужем?! Рельгро!?! — изумился Антуан, и тут же в сознании юноши словно рухнули какие-то барьеры: «Точно, ведь и герцог говорил об этом!!.. Получается, Анна всё-таки вышла замуж за этого странного человека!!! Как я умудрился совершенно забыть?! Но это так… абсурдно что ли! Ох, Анна, глупая девчонка! Какая же глупая девчонка!!! Вот так, с горяча… Боюсь, в этом её скоропалительном замужестве есть немалая доля и моей вины! Потому и позволил себе забыть…" — загудело у него в голове.

— Ваше Сиятельство, вам не хорошо? Я могу вам чем-нибудь помочь? — забеспокоился чуткий дворецкий, — Вам предложить вина? Или, может быть, воды?

Антуан кивнул:"Что же делать?!!"

Стакан воды немного прояснил голову. Антуан вернулся в оставленное ранее кресло и предложил Пьеру Сорнэ присесть напротив. Тот в первый момент решил, что ослышался, но потом, убедившись, что молодой граф настаивает на этом предложении, согласился, при этом он заметно покраснел от смущения. Антуан же ободряюще кивнул ему и, наконец, задал столь важный для него вопрос:

— Скажи, милейший, ты можешь мне помочь найти Геньи?!

Конечно же дворецкий понял, как сильно гость нуждается в положительном ответе, и потому на его лице заранее отразилось сочувствие:

— Простите, Ваше Сиятельство! При всем желании я не могу вам помочь! Геньи уехал разыскивать госпожу Анну.

— Разыскивать?!

— Да, её замужество для всех жителей Шероль это прям… ну как… как гром среди ясного неба! Никто не мог поверить! Но… пришлось. Маркиз увез её куда-то на юг… в Фонтэнж, может быть… Геньи был вне себя от этого всего… Он метался по этому дому, словно лев в клетке. Наконец, вскрыл два тайника госпожи, забрал лежавшие там бумаги, заявил, что теперь он господин этих земель, приказал, чтобы я никого сюда не пускал, и… умчался. Да, пожалуй, в Фонтэнж.

От всех этих новостей у Антуана даже чуть закружилась голова, и он невольно протёр лицо руками. Услышанное было слишком неожиданным, просто нереальным. Но дворецкий производил впечатление человека разумного. Стало быть, надо просто восполнить недостающие элементы этой картины:

— Как Геньи может стать хозяином этих земель?! Простого заявления здесь недостаточно. Милейший, прошу объясни.

Дворецкий тут же с готовностью кивнул. Он и сам страстно желал обсудить это всё с кем-нибудь ещё:

— Да-да, конечно, сударь! Прошу простить меня, если я оказался слишком кратким. Видите, ли, Геньи сказал, что является старшим братом покойного графа де Шероль. Да-да, родной дядя госпожи Анны! Он её официальный опекун Рене Реинманд граф де Шероль. Не больше и не меньше, представляете?! Оказывается, все эти годы он жил здесь инкогнито… В наших краях людей, посвященных в эту тайну, можно пересчитать по пальцам одной руки. Как жаль, что я не входил в их число… Как жаль!.. Но, да ладно, о чём это я? Ах, да! Наш новый господин… или будет вернее называть его старым… Короче, он заявил, что может отменить замужество племянницы, и он сделает это. С тем и уехал.

— Вот это новость, так новость! — изумленно выдохнул Антуан, — Я знаком с ним… И, право, ничто не выдавало в нем графа и опекуна графини Анны!.. Если только образование и воспитание, очень необычные для лесника…

В ответ дворецкий лишь развёл руками, мол добавить ему нечего. Впрочем, тут же кое-что нашлось:

— Покойный граф, отец госпожи Анны, полностью доверял Геньи, он-то и привёз его откуда-то издалека. И госпожа Анна, относилась к нему с неизменной теплотой… Любила не меньше, чем отца…

— Ты сказал, он вскрыл тайники госпожи Анны… Значит, он не взламывал их, а просто открыл?..

— Да, именно! Причём, я уже не удивлюсь, если окажется, что даже госпожа Анна не знала о их существовании.

Антуан кивнул каким-то своим мыслям, осмотрелся, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то, что укажет ему, что же делать дальше, но нет, ничего. Тогда взгляд снова обратился к дворецкому:

— Милейший, правильно ли я понял, что Геньи оставил тебе приказ, никого сюда не пускать? Но меня приняли так радушно… Я всё-таки рискну предположить, что, отдавая этот приказ, Геньи имел в виду кого-то конкретного?

— Да, верно! Парадесс, Бетенгтон, и особенно Рельгро — этих господ и их слуг не пускать даже на порог, — тут же подбоченился дворецкий, — Управляющий Рельгро уже попытался похозяйничать здесь, но мы его выставили, и теперь он не скоро сюда сунется! Признаться, я рад, что хозяином здесь станет Геньи, а не Рельгро. Эти Рельгро!.. Упаси, Боже, иметь с ними дело! — дворецкий даже не пытался скрыть, как сильно он был озабочен всей этой ситуацией.

— Но вы все ведёте себя так, словно имеете на мой счёт иные тоже очень ясные указания, — заметил Антуан, — Я прав?

Глаза дворецкого на какой-то миг замерли, а уже в следующий он решился уточнить:

— Вы ведь сын графа де Лаган, так?

— Да. И что это значит для тебя?

При таком вопросе дворецкий заметно растерялся:

— Ну… Его Сиятельство Геньи, то есть господин граф, уезжая, сказал, что очень надеется повстречать вашего отца, что очень о многом хотел бы с ним переговорить… Скоро после отъезда Геньи здесь появился сам граф де Лаган со своим другом, Генрихом Раем. Я оказал им достойный приём, рассказал всё то же самое, что сейчас сказал вам, и они уехали.

— А куда они уехали, ты знаешь?! Они сказали, куда направились?!

— Нет. Они не сказали. Извините, сударь, больше мне нечего добавить, — развёл руками старый Пьер, — Если только…

— Что? Говори же?!

— Вы очень похожи на своего отца…

Это было не то, что Антуан хотел бы услышать, а потому не удержал разочарованный вздох:

— О…Если бы ты был прав…

— Сударь, не позволите ли вы и мне задать вопрос? — вдруг решился дворецкий.

Антуан поднял глаза на хранителя этого дома и прочёл на его лице такое неподдельное любопытство, что в сердце снова затеплилась надежда. Юноша согласно кивнул, и даже ободряюще улыбнулся.

— Ваше Сиятельство, простите мне мою смелость, но… Нет ли у вас брата близнеца? — задал свой вопрос дворецкий, и сам же испугался такой своей дерзости.

Но кары за такой проступок не последовало. Напротив, Антуан тут же встрепенулся и даже подался ближе:

— Да! Есть!

— Да?! Ох, — слуга неподдельно обрадовался такой реакции знатного гостя, — В нашей стране, говорить о близнецах в отношении представителей голубой крови дело очень рискованное. Тем более, что… ваше сходство такое сильное… Такие похожие лица, да ещё и совершенно чисты! Ни тебе шрамов, ни клейма… Признаться, поднять эту тему в присутствии вашего отца я не отважился…

— Прошу, не отвлекайся! — Антуан даже схватил его за руку, — Мой брат. Получается, он появлялся здесь?! Когда? — от радости молодой граф едва находил силы оставаться на своем месте: «Жан показался здесь! Какая удача!!!»

Дворецкий смущённо улыбнулся.

— Признаться, это было… странно… Я помню человека с вашим лицом, но в другой очень бедной одежде. Он был представлен госпоже Анне как… да, помню, как Виктор Ровиньоль. Он был при бароне Парадессе, когда тот вторгся в этот дом, уже скоро месяц назад…

Сердце Антуана оборвалось. Мимо! Да, ему ведь рассказывали о том визите Эжена в замок Шероль, о том, как он, назвавшись Виктором, познакомился с Анной, как потом спас Марианну из лап опекуна… Да, этот злосчастный тайный ход по анфиладам дворца Шероль, ход, который он, Антуан, должен был бы знать, будь он настоящим Эженом!.. Такое разочарование! Антуан и не попытался скрыть вздох досады:

— А после того раза? Тебе ещё доводилось видеть моего брата?! — всё-таки уточнил он уже почти без всякой надежды.

— Да, один раз, через дней пять после того визита, я встречался с Геньи, передавал ему кое-что из провизии для его гостей. С ним был ваш брат, только Геньи называл его Жаном. Тогда тоже не было возможности познакомиться с ним… Краткая была встреча.

— А ещё?! Ещё бывали встречи? — на этот раз Антуан снова рискнул допустить надежду ближе к сердцу.

Пьер задумался ненадолго и:

— Нет, сударь. Больше я его не встречал. Вы позволите узнать, как всё-таки зовут вашего брата?

«Значит всё-таки это была не улыбка, а усмешка судьбы!» — и Антуан разочарованно провёл рукой по лицу:

— Что? Ты хочешь знать имя? Но… Это были разные люди. Первый — Эжен де Лорн, второй — Жан де Гурье.

— Простите, так вас трое? Три близнеца?! — дворецкий даже привстал, так велико было его удивление.

Антуан на мгновение сощурился, прикидывая, стоит ли говорить о Викторе, но передумал и кивнул:

— Да, мы трое — близнецы. Это… сложно.

А поражённый услышанным Пьер Сорнэ непроизвольно закачал головой:

— Те двое были одеты бедно, и вели себя иначе… Близнецы!.. Ох-хо-хо… Такие молодые, и такая напасть… Признаться, мне очень не хотелось бы видеть на ваших лицах шрамы… А ведь по закону о близнецах двух из вас должны будут клеймить, или там… ну это… как-то шрамами убрать с лиц такое сходство, верно?

Взгляд Антуана сразу же стал очень тяжёлым, и в миг присмиревший дворецкий поспешил закрыть рот рукой. Если бы мог забрать последние слова обратно, конечно же он бы с радостью это сделал, но…

Они расстались через пару часов только после того, как Антуан отобедал. Оставаться более он не захотел, не чувствовал за собой такого права.

Уже прощаясь с гостем, Пьер Сорнэ вдруг всплеснул руками и не на шутку разволновался:

— Ох, Ваше Сиятельство, напрасно вы путешествуете в одиночестве. После визита в наши края герцога Бетенгтона и того жуткого испайронского барона здесь стало очень беспокойно. Мне почти каждый день докладывают, что вокруг дворца и в ближайших деревнях то и дело появляются странные люди, чужаки, очень похожие на бандитов. Они всё высматривают что-то, прислушиваются к разговорам… Вооружены до зубов… Точно кого-то ищут!

Антуан сразу решил, что речь идет о наёмниках герцога Бетенгтона, и с удивлением признался себе, что даже рад такому повороту дел. С каким удовольствием он бы сейчас сцепился с этими брианскими шакалами, покрошил бы их в мелкую щепу! Да, это то, что нужно! Вот так, неожиданно обретя радость в горькой новости, Антуан и покинул гостеприимный Шероль.

«Где же вы? Выходите!!!» — мысленно кричал молодой граф, демонстративно медленно поднимаясь на лысый пригорок. «Нет нужны искать меня! Я здесь и жду вас!!!» — отчаянно взывал он, выходя на вершину высокого утеса, надменно взирающего на стремительные воды Сьены. Нет, ответа не было. Не только эта мощная река осталась безучастной к душевным терзаниями юноши, но и её скалистые берега и покрывающий их живописный лес не удостоили молодого графа ответом. Казалось, что этот край просто не заметил появление Антуана.

«Может быть, Сорнэ ошибся? Хотя, вряд ли… Тогда… Что же делать дальше?» — задумался юноша, — «Анны нет, Геньи нет, отца и Рая тоже нет, но все они могут быть в Фонтэнже! Жан?.. Сейчас, когда герцог объявил на него охоту… Чёрт, да я ведь совсем не знаю брата! Если подумать, мы с ним почти не общались! И как же мне теперь понять, что пришло ему в голову?!" — Антуан тяжело вздохнул и ещё раз огляделся. Нет, никого. Если за ним и следят, то делают это очень ловко.

Что ж, тоже в Фонтэнж?! Это решение напрашивалось само собой, но почему-то очень не нравилось. «Что, слабак, боишься встречи с отцом?!» — юноша мысленно дал сам себе пощёчину, — «Может быть и так, но всё-таки не хочется думать, что я напрасно приехал! Что-то же меня сюда привело!!!»

И тут Антуана осенила, как ему показалось, блестящая идея: «Я не разыскать ли мне маркизу де Рельгро?! Эмилию!? Да!!!» Каким-то чудом они не пересекались при королевском дворе, так что Антуан знал о маркизе лишь понаслышке — люди единодушно описывали её как редкую красавицу с очень крутым нравом. Такая женщина не из числа тех, кто остаётся простым наблюдателем, а значит, она сможет дополнить рассказ дворецкого Шероль новыми подробностями… Да, под колесами именно её кареты погиб Эжен, но ведь то был несчастный случай. Вряд ли светская львица будет сильно убиваться по этому поводу. А вот персона герцога Бетенгтона точно должна была бы нарушить её душевный покой. Он распоряжался в городском доме Рельгро так, словно был в нём хозяином. Как маркиза с этим мирилась? Что она делает теперь?

А тем временем день уже начал клониться к закату. «Значит, в Рунд», — принял решение Антуан, — «Где-нибудь переночевать, а утром разыскать Эмилию. А потом, может быть, и Фонтэнж… Вот такой нехитрый план».

По мере приближения к Рунду дорога стала наполняться люди, повозками, причём большинство двигалось от города. Очередной трудовой день подходил к концу, крестьяне и мелкие торговцы разъезжались по своим селениям, мало обращая внимания на одинокого путника. Антуан привык к этой картине. Его запылённые плащ и шляпа, надёжно скрывали его дворянское платье и не беспокоили встречных путешественников. Он походил на коммивояжера или курьера, таких на дорогах Фрагии было немало.

Близость ли города, перспектива ли скорого отдыха, к которому уже какое-то время взывало страшно уставшее тело, так или иначе бдительность Антуана начала ослабевать. Так что не удивительно, что он не обратил должного внимания на сгрудившуюся у обочины дороги группу всадников, позволил себе миновать их, даже толком не осмотрев. Это стало большой ошибкой!

Не успел он отойти от них хотя бы на пять шагов, как на его плечи упала веревочная петля, и… он оказался вырванным из седла. Одно мгновение, один титанической силы рывок неведомого врага, и уже вот она, встреча с жёстким дорожным гравием. От падения на землю у молодого графа страшно загудело в голове, мысли спутались, сердце так вообще растерянно заметалось, что ли паниковать, то ли замереть от ужаса. Но, слава Богу, это продлилось недолго. Уже через пару секунд к юноше вернулось зрение, правда, он не сразу поверил в достоверность такой реальности. Ещё бы, ведь первым, что он смог отчётливо различить, стала ухмыляющаяся физиономия незнакомого забулдыги. И эта недосчитывающаяся двух передних зубов харя вдруг заговорила по-бриански:

— Это было легко! Проще пареной репы! Легкие деньги!!!

Брианец выдал это и оглушительно захохотал, то ли радуясь своей победе, то ли и правда был малость безумным. А кто-то, пока невидимый, уже подхватил Антуана подмышки и поставил на ноги.

«Так, руки, ноги, похоже, целы!» — тут же обрадовался юноша. Его сознание уже почти полностью прояснилось и заставило признать — да, он попал в лапы небольшой банды, семь человек: четверо точно брианцы, остальные могли бы сойти за фрагийцев. «Нападать на дворянина вот так, прямо на дороге? Эти идиоты совсем страх потеряли! Наконец-то!!!» — открыто обрадовался Антуан.

В самом деле, вот оно, то, что он искал последний час, а, может быть, и все последние дни…

Веревочная петля, что оказалась в силах вырвать молодого графа из седла, не была способна сдержать накрывший его гнев. Уже в следующих миг она разлетелась на мелкие нитки, и кулак Антуана тут же встретился с той самой говорящей по-бриански мордой. Да, удар пришёлся точно в цель, и беззубый бандит отлетел от юноши шагов на шесть, распростёрся на земле и затих. Но ещё рано было праздновать победу. Товарищи поверженного зря время не теряли, они уже дружно ощетинились шпагами и окружили своего горе-пленника. А вот у Антуана шпаги не оказалось, его успели обезоружить. Что ж, тем интереснее!

Пораженные силой и неожиданной расторопностью молодого графа, нападающие заметно растерялись. Неустрашимый вид пленника сильно поубавил их воинственный пыл. Общее недоумение выразил тот, который был меньше всех ростом:

— А он точно нужен живым?!

— Да, чёрт побери! — чертыхнулся его товарищ справа, — Если пришьем эту птицу, до конца своих дней будем бегать от герцога. Говорят, он из тех, кто ошибок не прощает…

— Да, ребята, влипли вы?! — зло рассмеялся Антуан, ответив им по-бриански.

А уже в следующее мгновение он резко крутанулся на каблуках, и его плащ взметнулся вверх, ослепил коротышку, и вот уже и этот бандит улетел в кювет, а его шпага осталась в руках Антуана. И… схватка закипела по полной. Оставшиеся пятеро оказались бывалыми вояками, как держать шпагу в руках они знали не понаслышке. Были ли это просто наёмники герцога, или даже его гвардейцы, не важно. Главное — они были скованы приказом сохранить пленнику жизнь, и это дало Антуану шанс на спасение.

На незадачливых бандитов обрушилась вся накопленная за эти дни душевных метаний ярость молодого графа. Ни тени страха, только молниеносный расчёт, замешанный на удивительном мастерстве. Не прошло и пары минут, как один из нападающих завалился на землю, зажимая рану в ноге, другой согнулся в три погибели, хватаясь за пропоротый бок, третий выронил шпагу и сам отскочил шагов на пять, поддерживая пронзённую руку.

— Двое против одного? — усмехнулся Антуан, — Становится скучно!

Оставшиеся бандиты не успели ответить ему ни словом, ни жестом, потому как вооружённый двумя шпагами юноша уже ринулся в нападение, и им оказалось нечего противопоставить такой безрассудной смелости врага. Бандиты отпрянули, но неудачно, уклоняясь от атаки, столкнулись и опрокинулись на землю. Конечно же Антуан тут же отбросил прочь их шпаги, а тому, который первым попытался встать, так даже выдал сердечный пинок под зад. Это лишило его товарища желания вставать с травы. Он даже не поленился поднять руки, мол сдаётся.

Разгоряченный схваткой Антуан ещё раз взглядом окинул поверженных бандитов, и тут вдруг, едва ли не над его головой раздались чёткие хлопки в ладоши. Юноша резко развернулся на этот звук и обмер. В четырех шагах от него на коне восседал Пит, всё такой же острый взгляд прищуренных глаз и едва заметная ухмылка в складках тонких губ, вот только его замечательная чёрная шляпа покрылась заметным слоем пыли и потеряла свое белоснежное перо.

— Пит?! — узнал его тот из гвардейцев герцога, у которого была ранена нога.

— Да, Чак, я, — отозвался праиэр, — Что парни, не по зубам досталась добыча?!

«Пит?! Здесь?! Как?!?» — Антуан отказывался верить своим глазам. Но нет, этот бредовый мираж не желал развеяться. А раз так… Молодой граф резко взмахнул шпагами и встал в исходную, всем своим видом дал понять, что готов сразиться и с Питом, но тот словно не замечал этого. Он неспешно осмотрел своих горе-товарищей и именно к ним и обратился:

— Вам крупно повезло, ребята, что он принял ваши правила игры и не стал вас убивать…

— Пит! У нас приказ, доставить его к герцогу!!! — хмыкнул названный Чаком.

— Кого это"его"? — в голосе грозного праиэра явно зазвучала издёвка.

Раненный в руку уже почти плакал:

— Жана… К герцогу!

Пит пронзил его издевательским взглядом и резонно возразил:

— Это Антуан. Антуан де Валеньи! Это мой клиент!

— Клиент?! — вскипел молодой граф, — Дерись, трус! Помоги своим шакалам сделать их работу!

Это Пит расслышал, сощурился, медленно развернулся, и голос его приобрёл ледяные оттенки:

— Поправка, они не мои шакалы. Мы все шакалы герцога, просто, я особенно крупный… Эти недоумки взялись не за свою работу. Не моя проблема. А вот вы, сударь, совсем другое дело. Изволили посетить Рунд? Превосходно, я составляю вам компанию.

Изрёк это, даже чуть поклонился и в тот же миг словно утратил к молодому графу всякий интерес. Антуан оказался совершенно не готов к такому повороту дел. Он жаждал битвы и что там ещё эта битва обещала в его воображении, но в итоге получил небольшую стычку и… Пита. Праиэр блондин здесь! Снова всё ставит с ног на голову! Нет, это немыслимо! И что теперь с этим делать? Антуан отчаянно искал возможность спровоцировать Пита на поединок, искал, но не находил.

И тут какой-то паренёк в одежде крестьянина вдруг подвёл к ему коня. Антуан, не задумываясь, принял поводья, и только когда увидел, что Пит кинул пареньку монету, понял, что тот выполнял приказ. Что ж, свою шляпу Антуан поднял сам.

— Вот ещё что, — тем временем Пит снова обратился к этому крестьянину, теперь он говорил на чистейшем фрагийском, — Я даю тебе ещё пригоршню счастья, а ты отвезёшь этих неудачников в городскую богадельню. У тебя хорошая телега. Как раз сгодиться на такой случай.

— Но, господин, тот, щербатый, кажется, мёртв! Смотрите, он, похоже, врезался головой в тот камень, — заметил крестьянин, деловито пряча полученные деньги.

— Значит тебе повезло, одним грузом меньше, а коня его можешь забрать себе.

— А остальные позволят его забрать? — всё-таки было видно, что в голове этого селянина продолжается борьба двух желаний: подзаработать или сбежать по добру поздорову?

— Позволят, — более открыто усмехнулся Пит и отдал распоряжение на брианском.

Но крестьянин ещё колебался, и потому вдруг развернулся к Антуану, он остро нуждался в помощи. В ответ на этот исполненный мольбы взгляд молодой граф лишь сокрушённо повёл головой:

— Этот господин, — Антуан кивнул в сторону Пита, — велел своим людям отдать тебе коня. Это точно, я понимаю брианский. Но стоит ли тебе связываться с ними… это, братец, ты должен решить сам.

— Что тут думать? Ты уже взял деньги, — выступил вперёд товарищ этого крестьянина, тоже молодой, и то же крепкий на вид парень. Он всем своим видом дал понять другу, что мол вдвоем мы справимся, на том они и порешили. Один побежал подогнать ближе свою телегу, другой направился к тому из бандитов, который зажимал рукой бок…

«Что движет этими людьми? Доброта или холодный расчёт?» — невольно задумался Антуан, — «Ведь могли вы пройти мимо… А и ладно, меня это не касается».

Молодой граф взлетел в седло и… оглянулся на Пита, ведь всё равно от этого человека так просто не отделаться. И в самом деле, тот уже был рядом и теперь, поймав взгляд Антуана, выразительно кивнул в сторону Рунда. Что ж… Антуан согласился: «Значит Рунд! Но почему вместе с Питом?!!»

Какое-то время они ехали молча, их кони шли плечом к плечу. Когда до городских ворот оставалось уже меньше версты, Антуан вдруг нарушил это молчание, чем удивил сам себя:

— Почему ты здесь?!

— Вы знаете, сударь. Вы знаете ответ на этот вопрос, — печально откликнулся Пит.

Антуан не сразу понял, что его поразило в этом ответе. Тон, каким Пит это произнес? Мягко, доверительно. Вообще-то Антуан уже слышал этот тон там, в Валеньи, во время обеда с мамой… Хотя… Да, ясно! Пит обратился к нему на Вы! Антуан быстро огляделся, но нет, рядом никого, никого, кто мог бы слышать их разговор.

— Ты что-то перепутал. Мы сейчас одни, — вскинулся юноша.

— Я знаю, — грустно отозвался Пит.

Антуан растерялся — воевать вот с таким Питом было трудно. Да и к чему придираться именно в этот момент? И юноша решил, что, может быть, он просто ослышался: «Ладно, о чём был разговор? Я знаю ответ? Ах да, он хочет сказать, что выполняет приказ герцога. Он серьезно? Делает вид, что не понял? Что ж…»:

— Я спрашиваю, каким образом ты здесь оказался?! — нахмурился молодой граф и, не давая Питу шанса снова уйти от ответа, добавил, — Там, в Орланде, ты должен был проспать до вечера! Всё то время я был в пути! И я уверен, что не говорил тебе о моём намерении ехать в Рунд!

— Вы, сударь, дали мне понять, что собираетесь заняться поисками брата. Рунд это логично.

— И вот, снова. Ты снова обращаешься ко мне на Вы! Что вдруг?! — в раздраженном запале Антуан даже остановил коня.

Пит тоже остановился, подарил ему долгий печальный взгляд и, наконец, ответил:

— Но ведь я обращаюсь к сыну графа и графини де Лаган…

Антуан ничего не понимал, и это страшно разозлило его:

— Я являюсь им со дня своего рождения, но раньше ты это не замечал! Я спрашиваю, что вдруг изменилось, что ты разглядел это?!

— Да, точно, «разглядел»… — и Пит улыбнулся, именно улыбнулся, а не усмехнулся.

И Антуан снова поймал себя на мысли, что перед ним удивительно приятный, пожалуй, даже красивый человек. Но это Пит! Праиэр герцога Бетенгтона! Личный соглядатай! Шантажист! Невозможное сочетание!!!

Нет, у Антуана не было никакого желания играть в эти игры! Но оказалось, что Пит был расположен поговорить:

— Я считаю своим долгом ещё раз прояснить правила игры. Я буду рядом с вами до тех пор, пока не получу иной приказ, пока физически буду способен следовать за вами. Я каждый вечер пишу герцогу отчёт о прошедшем дне, всё, что касается ваших действий. Если я, следуя за вами, встречусь с Жаном и Монсарами, я и об этом сообщу герцогу. Если рядом окажутся ребята, подобные тем, которых вы только что помяли, и они захотят схватить Жана и Монсаров, я помогу им. Таков приказ герцога. В этом нет никаких вариантов.

— И, если ты получишь приказ герцога доставить меня к нему, ты сделаешь это! — закончил его мысль Антуан.

Пит веско кивнул:

— Да. И если вы не захотите ехать добровольно, мы, наконец, сразимся. Возможно, вам придётся меня убить.

— Я не убил этих ублюдков! Почему ты решил, что я убью тебя?! — вдруг выдал Антуан.

Пит как-то сокрушенно повёл головой, и юноша ясно увидел в глазах этого человека… слезы?!

— Потому что в отличие от них, я не отступлю? Буду выполнять приказ герцога до последнего моего вздоха.

И Антуану стало страшно, его даже прошиб озноб. Такая боль стояла в глазах этого праиэра блондина!

— ПОЧЕМУ?!! — ошеломлённо выдохнул молодой граф.

Пит тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Теперь он смотрел куда-то вдаль, на север, а голос его поблек:

— Вы, сударь, слышали каждое моё слово. Возьмите на себя труд понять это и принять. Я не могу вам объяснить причину такого моего поведения, как не могу и ослушаться герцога.

Антуан упрямо тряхнул головой, но то была лишь тщетная попытка освободиться от этого наваждения:

— Какая-то безумная игра!!! Я думал, что сойду с ума, запутавшись в себе… Но, оказывается, есть выбор! С ума можно сойти и пытаясь понять тебя! — и Антуан вдруг рассмеялся, безысходность нашла такой выход.

Пит удивленно посмотрел на него и… тоже рассмеялся.

И обоим вдруг стало легче.

Через несколько минут, успокоившись, Антуан снова решился нарушить молчание:

— Спасибо тебе, Питер!

— За что вам благодарить меня, сударь?! — искренне не понял Пит.

— За… — Антуан растерялся, он правда не знал, как озвучить свои чувства, потребовалось время, — Спасибо за тот разговор на Луре. За тот визит к маме, за то, что заронил в её сердце надежду на благополучный исход. Похоже, и я начал в это верить… Стал понимать, чего искать в будущем… даже если там не найдется места для меня… Ты прав, я многих называю друзьями, но настоящих друзей у меня очень мало. И ни один из них не сделал бы для меня то, что сделал ты.

— Вы слышали, что я вам сказал?! Я ВАШ ВРАГ!!!

Но в ответ Антуан лишь улыбнулся:

— Я всё слышал, каждое слово. Верю. Приму к сведению. Не волнуйся! Раз таковы правила этой игры, сыграем. Вот только… Лучше бы тебе вернуться в обращении ко мне на Ты. А то твоё ВЫ меня нервирует.

— Нервирует? — удивился Пит, — Разве моё ТЫ вас не оскорбляет?

— Правильнее будет сказать, злит. Точнее злило… Но ты ведь хочешь, чтобы я видел в тебе врага, верно? Тогда в чём проблема?

— Я изменил своё отношение. Не вижу причин… — нахмурился растерявшийся Пит.

— Ну да, я тебя усыпил! Достойный повод вернуть мне уважение! — горько рассмеялся Антуан.

— Причина в другом… Я могу объяснить… Правда!

— В другой раз… — вдруг отмахнулся Антуан.

Он сам себя удивил, обнаружив, что ему в самом деле не интересна причина такой перемены в настроении брианца. «Уважение? Какое мне дело до твоего уважения, если я сам себя…» — горестно вздохнул молодой граф и тут же честно постарался взбодриться:

— А знаешь что?.. Я ведь тоже кое-что «разглядел». Мне сердце подсказывает, что мы с тобой равны… Ты дворянин, верно?!

Пит даже остановил коня, так его поразили эти слова Антуана. Тот удивленно развернулся:

— Что?! Это такая большая тайна? Из той же пьесы под названием"Я должен служить герцогу!"? Хорошо. Пусть. Но раз уж ты не скажешь мне своего титула… будет справедливо, если мы, как равные, перейдём на Ты.

— Равные?! — и Пит сокрушённо повёл головой.

— Да. По горю ли, по происхождению ли, по ситуации… Служа негодяю, ты влезаешь в шкуру негодяя. А я натворил такого, что маска негодяя крепко накрепко приросла к моему лицу… Так что… как ни глянь, у нас много общего.

Брови Антуана вопросительно изогнулись, мол неужели будешь спорить?! Пит горько усмехнулся и… согласился.