Почти готическое убийство

Наталья Солнцева, 2019

В «Агентство информационных услуг» обращается за помощью странный тип. Разодетый как балаганный актер, он называет себя наследником древнего шотландского рода, за которым ведется охота. Лариса и Ренат приняли бы его визит за розыгрыш, однако на следующий день они обнаружили труп необычного посетителя в своем собственном офисе. В руке убитого приглашение на бал в старинном замке Глэмис. Обязательное условие для участников – маскарадные костюмы. Чем обернется для детективов вынужденное перевоплощение в Белую Даму и графа Биэрди? И как им узнать страшного соперника под маской одного из гостей бала?

Глава 7

Инга Данилина занималась обычными делами, но у нее внутри поселился беспокойный зуд. Словно она забыла что-то важное, имеющее значение для нее и Дмитрия. Кто-то как будто покопался в их личной истории, вытащил наружу самые неприятные моменты. Инга никак не могла вспомнить, как и когда это произошло.

Перед ней маячило женское лицо, довольно приятное, но глаза на нем жили собственной, отдельной от всего остального жизнью — магнетические, пронизывающие. У нее кожа покрывалась мурашками от того взгляда.

— Что с тобой? — встревожилась помощница, молодая смуглая девушка со смоляными кудряшками, как у афроамериканки. — Я тебя третий раз спрашиваю, когда главный нас собирает, а ты молчишь.

— Я не слышала…

— Ты моришь себя голодом, а это вредно для здоровья. На чае и фруктах долго не протянешь. Тебе поесть надо! Хочешь, я пиццу закажу в офис?

— Нет, Рита, отстань.

Сама Рита себе в еде не отказывала, о чем свидетельствовали ее округлые формы и полные румяные щечки. Глядя на редакторшу, у нее сердце кровью обливалось.

— Нельзя же так себя гробить! — возмутилась она. — Думаешь, главный на твои кости соблазнится? Он, между прочим, на свою секретаршу запал, а та далеко не худышка.

— При чем тут главный? — Инга почувствовала, что у нее разболелась голова и подташнивает, как при сильной мигрени. — У меня башка раскалывается, Рит. Лучше дай мне таблетку.

Помощница тряхнула пышной шевелюрой и полезла в шкафчик, где стояла аптечка.

— Здесь только аспирин. Будешь?

— Давай хоть что-нибудь!

— Выпей сразу две, — посоветовала девушка, подавая Инге стакан с минералкой и таблетки. — Через полчаса полегчает.

— Полчаса? — простонала редакторша, принимая лекарство. — Боже! Я не выживу!

— А кто тут побывал в обеденный перерыв? — потягивая носом, осведомилась Рита. — Духами пахнет. Настоящими, французскими… а не туалетной водой местного разлива. За такой парфюм надо всю мою зарплату отдать.

Инга задумалась, и ее головная боль усилилась. В висках стреляло, затылок ломило.

— Ну, кто сюда приходил, пока меня не было? — не унималась помощница.

— Не помню…

— Может, ты опять со своим Димоном поссорилась? Да плюнь ты уже на него! Нашла, из-за кого переживать.

— Земцов! — воскликнула Инга, схватилась за телефон и набрала знакомый номер. — Трубку не берет. Вот, сволочь!

— Если бы мне парень так нервы мотал, я бы его давно послала.

Инга хотела сказать, что на Риту никто не заглядывается, но прикусила язык. Нехорошо срывать зло на других. Если ей паршиво, это не значит, что можно обижать подругу. Кроме Риты, Инга ни с кем не делилась сердечными тайнами. Иногда ей казалось, что девушка сама положила глаз на Земцова и хочет вбить между ними клин. Впрочем, Рита слишком простодушна, чтобы плести интриги.

— Ну как, легче? Ты вроде порозовела…

— Ой, и правда, отпустило, — заметила Инга, ощущая в голове звон вместо мучительной боли. — Хватит болтать, беремся за дело. Время поджимает.

Рита уселась за стол, и ее пальцы запорхали по клавиатуре компьютера.

В отличие от нее Инга никак не могла включиться в работу. Мысли о Земцове не давали ей покоя. Почему он не берет трубку? Может, случилось что?

— Слушай, а твой Дмитрий, часом, не завел себе новую зазнобу? — предположила подруга. — Раньше он тебя домой провожал, подарками забрасывал. А теперь…

— Мы в ссоре, — сердито откликнулась Инга. — Его мамаша решила нас развести. Все к тому идет.

— Вы же до сих пор толком не сошлись. Пусть он к тебе переезжает, тогда все пойдет по-другому.

— Я предлагала, но Дима против. Для него мамуля — свет в окошке.

— Каждый мужчина тайно мечтает переспать со своей матерью. Это у них в подкорке!

— Ты с ума сошла? — возмутилась Инга.

— Это не я говорю. Это Фрейд! Отец психоанализа. Ты посоветуй Дмитрию обратиться к специалисту. Зависимость от матери — то же самое, что тяга к курению или алкоголю. От этого надо освобождаться, иначе кранты.

— Дима меня прибьет, если я такое скажу. Он на мамашу молится!

— Любая сильная зависимость относится к психическим расстройствам, — глубокомысленно изрекла Рита. — Между прочим, моя бабушка была психиатром. Я в детстве все ее книги и медицинские журналы перечитала.

— Ну и как? На пользу?

— Не совсем. Теперь я в каждом человеке вижу отклонения от нормы. Это ужасно напрягает.

— И какие же во мне отклонения? — усмехнулась Инга.

— Ты склонна к мизантропии…

— Приехали! По-твоему, я ненавижу людей?

— Можно подумать, ты их любишь! — парировала Рита. — Ты в каждом отыскиваешь недостатки и не замечаешь достоинств. Как это назвать?

— Вот какого ты обо мне мнения…

— Ты постоянно всех критикуешь, — продолжала подруга. — И в первую очередь себя. Тебя не устраивает твоя фигура, твой парень, твои коллеги. Соседи наверняка тебя раздражают…

— Разве не ты посоветовала мне послать Земцова подальше?

— А кто тебе сказал, что я психически уравновешенная личность? — ничуть не смутилась Рита. — Наоборот! У меня куча комплексов, которые мешают мне наслаждаться жизнью. Например, предубежденное отношение к мужчинам. Мне уже двадцать два, а я ни разу не целовалась. Мой отец родом из Кении, он бросил нас с мамой, когда мне не было и пяти лет. Обиду на него я теперь переношу на любого парня, который предлагает мне встречаться. Я никому не верю и не хочу вновь переживать боль.

— За тобой кто-нибудь ухаживал? — вырвалось у Инги.

Рита замолчала, хлопая угольными ресницами, которые не нуждались в краске.

— Это удар ниже пояса, — выдавила она, когда к ней вернулся дар речи. — Что подтверждает твою дремучую мизантропию, подруга!

— Прости, я не хотела…

* * *

Земцова разбудил будильник. Он вздрогнул, открыл глаза и в изумлении оглянулся. Вокруг было темно.

— Черт… где это я?

Он машинально протянул руку, нащупал выключатель. Щелк! Зажегся торшер с зеленым абажуром, который был ему знаком. Светлые обои на стенах; пейзажи Куинджи, любимые его мамой, сервант с посудой; трехстворчатый шкаф, старый афганский ковер, привезенный его отцом из Азии.

«Я у себя дома! — с облегчением констатировал Дмитрий, отбросил плед, сел на диване и сунул ноги в тапочки. — Неужели, я проспал весь день?.. А как же встреча?»

Он вскочил, посмотрел вокруг и сообразил, что спал одетым: в свитере и джинсах. На журнальном столике стоял стакан с водой и валялась пластинка таблеток. Дмитрий повертел пластинку в руках и отметил, что две ячейки пусты.

Воспоминания вяло зашевелились в его голове. Что с ним случилось? В памяти возникла залитая солнцем улица, белая церквушка с золотой луковкой, человек в ядовито-желтом пиджаке и шляпе… дикая паника и наплывающая чернота, в которую он погрузился…

«Я упал в обморок на тротуаре! — догадался Дмитрий, обливаясь холодным потом. — Мне вызвали «скорую»… А что было потом?.. Ах, да! Меня привезли в больницу… оказали помощь… Я кому-то звонил!.. Кому?»

Он пошарил в карманах, но там было пусто. Затылок налился тяжестью, в груди похолодело. Где телефон?

Гаджет лежал на столе рядом с таблетками и стаканом, просто Дмитрий его не сразу заметил. На экране высветились несколько пропущенных звонков от Инги.

«Я что, не слышал?»

До него дошло, что он сам включил беззвучный режим… когда шел на встречу, которая не состоялась.

— Блин! Все сорвалось из-за моего страха… Я параноик! Мне что-то померещилось, и я лишился чувств, как трусливая баба. Позорище…

Он вспомнил, кто его забрал из приемного покоя — сотрудники информационного агентства Ренат и Лариса. Видимо, они же привезли его домой… В машине ему опять стало плохо!..

— Я дал им ключи от квартиры? — пробормотал Дмитрий. — Похоже, да. Иначе как бы они попали внутрь?

Пошатываясь, он добрался до прихожей и осмотрелся. Связка ключей висела на крючке, приделанном к вешалке. Агенты, которых он нанял для расследования, оказались догадливы и воспользовались крючком по назначению. А дверь захлопнули, уходя.

Дмитрий подергал за ручку, убедился, что замок в порядке, и вернулся в гостиную. У него кружилась голова, ноги подкашивались. Мысль перезвонить Инге мелькнула и пропала.

Тик-так! — громко стучали часы на стене. — Тик-так!.. Тик-так!.. Звуки отдавались ноющей болью в висках.

«Врачи нашпиговали меня уколами, — подумал блогер, прислушиваясь к своему состоянию. — Напоили какой-то дрянью. Я ни черта не соображаю…»

Он взял в руки пластинку с лекарством и прочитал название. Это был транквилизатор.

— Они меня вырубили, — прошептал он, имея в виду Рената и Ларису. — Зачем им это понадобилось? Аферисты! Наверное, рылись в моих вещах… Им повезло, что мамы не было дома. Мама! — воскликнул он, спохватившись. — Мам!.. Ты где? Мама!!! Ты дома?

Никто не откликнулся. Дмитрий заглянул в спальню, доковылял до кухни, проверил санузел… пусто. Следов обыска он тоже не обнаружил и задумался. В голову лезли жуткие предположения.

Тик-так! — зловеще стучали часы в гостиной. — Тик-так… тик-так… тик-так!

Дмитрий плюхнулся на диван, схватил трубку и дрожащими пальцами набрал мамин номер. Гудки… Он повторил набор, и наконец на том конце связи раздался родной голос.

— Алло? Димуля, у тебя все хорошо?

— Мама, ты где! — вскричал он. — Уже поздно! Ты еще на работе?

В трубке звучали музыка, смех и шум.

— Я в кафе, — спокойно ответила женщина. — Мы отмечаем юбилей начальницы. Я же предупреждала, что задержусь сегодня. Ты забыл?

— Я забыл, мама, — вытирая испарину со лба, выдохнул Дмитрий. — У меня совершенно вылетело из головы. Я так испугался за тебя…

— Не волнуйся, я вызову такси и через часик буду дома.

Земцов отложил телефон в сторону, откинулся на спинку дивана и уставился на будильник. Кажется, он сам завел его… но зачем? Встреча на Гончарной улице была назначена на утро, а стрелка звонка наведена на девять часов вечера.

— Уже начало десятого! — всполошился он, ломая голову, что должно произойти в это время. — Черт! Черт! Включи мозги, мудак! Не тормози!

От всего случившегося за последние сутки у Дмитрия отшибло память. Возможно, это последействие лекарств, которыми его накачали в больнице, а дома его еще напоили транквилизатором вдогонку. И что теперь? Ум объявил забастовку и не желает работать в положенном режиме.

Молодой человек отправился в ванную, умылся холодной водой, вспоминая, зачем он заводил будильник?

Ледяная вода «отрезвила» Дмитрия, и в сознании всплыло кое-что важное.

«Если встреча на Гончарной улице по какой-либо причине сорвется, мне необходимо предпринять следующее…»

Дмитрий поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него взирало изможденное, заросшее двухдневной щетиной лицо с лихорадочно горящими глазами.

— Мне не надо было соглашаться… — пробормотал он. — Я бы рад дать задний ход, но сейчас не получится. От меня уже ничего не зависит.

Колесики и винтики некоего незримого механизма закрутились, и этого движения не остановить. Остается плыть по течению…

— Наследник шотландского рода, — обратился к своему отражению Дмитрий. — Что, струхнул? Очко заиграло? Ты всегда думал, что не слабак… а выходит, наоборот. Все только началось, а у тебя поджилки трясутся. Ты в обмороки падаешь на улице, словно истеричка! Тебя «неотложка» забирает… Чужие люди привозят тебя домой, поят таблетками и закрывают в квартире. Скажи спасибо, что они оставили ключи на крючке и захлопнули дверь. А могли бы запереть тебя снаружи на второй замок, идиот! Пришлось бы срочно вызывать маму.

С этими словами он вытер лицо полотенцем, пригладил мокрые волосы и глубоко вздохнул.

«Должно быть, так чувствует себя обреченный перед казнью! — осенило его. — Хотя меня ни разу не приговаривали к смерти, я почему-то знаю это ужасное ощущение безысходности!»

Переодевшись в желтый пиджак, бордовые дудочки и зеленые ботинки, он взял с собой телефон… потом подумал, что не мешало бы написать маме записку, а то она будет волноваться…

«Маменькин сынок! — вспыхнули в его уме обидные слова Инги. — Ты так и не вырос из коротких штанишек!»

— Я вырос, — вслух возразил Дмитрий, выходя из квартиры. — Время покажет, к чему приведет меня самостоятельность. Надеюсь, я не пожалею!

Он спускался по лестнице с тоской в душе, словно возврата к прежнему не может быть, а будущее не сулит ему ничего доброго…