Агент угрозыска

Наталья Собакарь, 2023

Сотрудники уголовного розыска думают, что Семен Карагач помогает им искать бандитов. Бандиты думают, что Семен ищет царское золото. Сестра его погибшей жены думает, что он ищет ее убийцу. Его новая любовь думает, что он помогает ей отомстить за смерть отца. Что думает сам бывший взломщик сейфов, а ныне агент уголовного розыска Семен Карагач, вы узнаете в конце этой истории.Москва, 1925 год. Это было время, когда угрозыск еще не переехал на Петровку, 38. Время НЭПа, когда делались и терялись состояния, когда бандитов в столице было больше, чем тех, кто их ловил. Время, когда выбор между добром и злом приходилось делать каждый день.

ГЛАВА 6

Отражаясь от золота церковных куполов, лучи утреннего солнца падали на озабоченные лица прохожих. Среди тех, кто спешил на работу апрельским утром, был и Семен Карагач.

Пройдя по Тверской улице, он свернул в Большой Гнездниковский переулок, где в доме под номером три располагалось Московское управление уголовного розыска. В отличие от вчерашнего вечера, когда он был одет, чтобы выделиться, сегодняшние темные брюки и пиджак, одетый на гимнастерку, помогали ему сливаться с толпой.

Предъявив дежурному документы, он получил временный пропуск. Поднявшись на второй этаж и постучав в дверь, на которой висела табличка «Отдельная особая группа по борьбе с бандитизмом. Тов. Шугарин Ф.П.», Карагач услышал приглашение войти.

Комната была небольшая, на три стола, с окном забранным решеткой. Внимание Семена привлек сейф в углу. Массивный, но несложный, подумал он, и усмехнулся воспоминаниям.

За столом покрытым зеленым сукном сидел Федор Шугарин, а напротив расположился пойманный вчера бандит, на губах которого застыла презрительная ухмылка. Время от времени он потирая ногу: в прорези штанины виднелся свежий бинт. На стуле, позади и чуть правее, сидел Коля Евсеев, который не сводил с задержанного глаз.

— Не опоздал? — спросил вошедший Карагач.

— Не пропустил ничего интересного, — ответил Шугарин.

Карагач достал из кармана пачку чая. — Заварим?

— Хорошо бы. — Коля взял протянутую пачку и принюхался. — Настоящий, не морковный. Где взял?

— Товарищи на дорогу дали. Привет вам от Ростовской милиции.

Шугарин недовольно поморщился:

— Мы, товарищ Карагач, в данный момент заняты работой. Идет допрос подследственного.

— Ему бы тоже не помешало, вон бледный какой.

Просящий взгляд Коли смягчил сердце Шугарина. Он вздохнул и достал из ящика стола железные кружки. Сбегав в столовую за кипятком, Коля наполнил кружки и поставил одну из них перед подследственным. Тот принюхался, сглотнул слюну, и гордо произнес:

— Моня Швидлер с ментами не пьет.

— Какие высокие моральные принципы при нашей бедности, — начал было Карагач, но под суровым взглядом Шугарина умолк. Взяв кружку, он устроился за соседним столом рядом с Колей.

— Продолжим беседу. — Шугарин взял перо и макнул его в чернильницу. — Подтверждаете ли вы, гражданин Швидлер, участие в налете на квартиру Тумановых, который имел место вчера около пяти вечера?

— Ничего не подтверждаю. Ни в чем не участвовал. — Моня отодвинул кружку.

— Занести это в протокол?

— Пиши, что хочешь, начальник. Я все равно ничего подписывать не буду.

— По закону вы имеете такое право, — сказал Шугарин. Эти слова он произносил с каким-то особенным удовольствием. — Теперь я прошу вас внимательно посмотреть на товарища Карагача. — Шугарин указал на Семена, который со скукой в лице наблюдал допрос. — Вы его раньше видели?

— Вчера в «Аркадии». Тоже сидел за соседним столом.

— Совершенно верно, — кивнул Шугарин. — Известно ли вам, почему товарищ Карагач оказался в «Аркадии»?

— Я почем знаю? Может, случайно зашел, — пожал плечами Моня.

— Случайно — это вы, Швидлер, зайдете на нары. Товарищ Карагач у нас специалист по раскрытию особо тяжких преступлений. В «Аркадии» он был, потому что следил за вами. Видел, как вы на дело шли, где вас извозчик ждал, куда вы потом поехали товар сбросить. И когда вы сели за стол, чтобы отпраздновать удачное ограбление, товарищ Карагач позвонил нам.

Недоверчивый взгляд Мони метался между спокойными глазами Шугарина и насмешливым взглядом Карагача.

— Так что в вашем признании, подследственный, нет нужды, — продолжил Шугарин. — У нас есть уважаемый свидетель, который все видел и записал. Ведь так, товарищ Карагач, вы все подробно записали? — Шугарин выжидающе посмотрел на Карагача.

— Ага, — соображал на ходу Карагач. — Как положено.

Он пошарил по карманам и достал небольшую книжку в клеенчатом переплете, после чего подошел и передал ее Шугарину. Пока бандит нервно смотрел как Шугарин листает блокнот, Карагач взял свой стул и поставил его рядом с Мониным.

— Первым ведь ты пальнул, — сказал он.

— Кто, я?

— Да, ты.

— Так ваши же стрелять начали. Ну и мы в ответ.

— Вот это неправда. Федор Петрович еще в зал не вошел, а ты уже в потолок палил. Мне ты можешь не заливать, я же своими глазами видел.

— Мне Вася приказал. Давай, говорит, музыку.

— Чтобы паника в зале началась, и вы под шумок смылись?

— Вроде того.

— А что, план хороший.

— Главное, простой, — добавил Шугарин. — Кто на квартиру навел?

— Не знаю. Мамой клянусь, не знаю! Это все Васькины дела. Он адрес до последнего в секрете держит.

— Если бы мне такое недоверие выразили, мне было бы обидно, — сказал Шугарин.

— Это как в душу наплевать, — подхватил Карагач.

— У Васи год назад кореш был, вместе в Питере работали, — пояснил Моня. — Утром как на дело идти они разругались вдрызг. Кореш подельников набрал и квартиру днем обчистил. Вечером Вася пришел, а там уже уголовка хлопочет. Еле ноги унес. С тех пор он мнительный.

Моня пододвинул к себе кружку с горячим чаем и стал жадно глотать. Шугарин глубокомысленно листал чистые страницы блокнота.

— Так, ага, про это ты тоже рассказал. Вещи где?

— Барыге одному скинули на Трубной площади.

— Адрес?

— Темно было. Переулок там справа, не то второй, не то третий дом по левой стороне. Там еще у входа одноногий татарин сидит на лавке, обувь чинит.

Шугарин посмотрел на Колю, который поднял руку с тремя пальцами: место было ему знакомо.

— Все правильно, — сказал Шугарин, показывая на блокнот. — Третий дом.

— Что мне теперь будет, начальник? — жалобно заскулил Моня.

— Что обычно бывает за налет? Думаю, что тюрьма.

— За помощь скостить же должны?

— С какой стати? — поинтересовался Карагач. — В чем твоя помощь? Кивнуть, что так и было? Нет, ты расскажи что-нибудь, чего мы не знаем.

Моня сделал еще глоток и поставил кружку на стол.

— К Ваське недавно залетные приходили, — сказал он. — Не то из Ревеля, не то из Риги, не разобрал. Говорили тихо.

— Чего хотели? — спросил Шугарин.

— Ювелиров пощипать. Звали в дело. Слышали, что крупный куш появился в Москве. Такой, что раз в жизни бывает.

— Что за куш? — Карагач подвинулся ближе.

— Это я не знаю, только залетные говорили, что скоро все фартовые ребята России сюда слетятся.

— Как выглядел тот, с которым Вася разговаривал? — спросил Шугарин.

— Блондин, в коверкотовом пальто. На нэпмана похож.

— Как он представился? От кого пришел?

— Этого не знаю, но человек солидный. Вася к нему с полным доверием.

— Кого они собирались щипать первым? — Видя, как Мотя колеблется, Карагач добавил, — не тушуйся, Моня. Сказал А, говори Б.

— Слышал, базарили про ювелирный Федотова в Столешниковом переулке. Я особо-то не прислушивался. В нашем деле меньше знаешь — дольше живешь.

Отправить Моню Швидлера в камеру и вызвать машину было делом двух минут. Еще через пятнадцать они добрались до двери ювелирного магазина в Столешниковом, на которой висела табличка «закрыто». Золотые буквы на черном фоне вкупе с толщиной решеток на окнах означали солидность заведения.

Пока Шугарин стучал в дверь, Карагач присел на корточки, и, приложив ладони к вискам, всматривался внутрь.

— Заснули они там что ли? — продолжал колотить Шугарин.

— Федор Петрович, не тратьте силы.

Карагач указал на прилавок, из-за которого торчала безжизненная мужская рука.

— Успели уже, — вздохнул Шугарин. — Григорий, — обратился он к Костанжогло, — тут отделение милиции через три дома. Дойди, позвони нашим, пусть вышлют эксперта и машину за трупами. Мы снаружи подождем.

Внешне магазин был не тронут. Даже размещенные на витринах украшения остались на месте. Нападавшие знали, что самое ценное было в задних комнатах. Горка пустых черных бархатных поддонов, брошенных на пол, свидетельствовала, что пришли они не зря.

Двое санитаров вынесли на носилках накрытый простыней труп. Из дальней комнаты вышел Костанжогло:

— Там еще один. Ножом в сердце.

Шугарин прошел с ним в дальнюю комнату, служившую кабинетом для приема особо важных посетителей. В кресле сидел мужчина средних лет с холеной бородкой и длинными наманикюренными ногтями. Его стеклянные глаза уставились в потолок. Жесткий белоснежный воротничок и галстук подпирали голову, не давая ей свеситься на грудь. Сюртук был разрезан в районе сердца. Крови вытекло немного, и она была почти не видна на темной ткани.

— Это что же получается? — размышлял Шугарин вслух. — Магазин грабят, а он сидит за столом и в ус не дует.

— Стены толстые, — подал голос Костанжогло. — Если тихо вошли да быстро положили приказчика, мог ничего не слышать.

— Это да, это конечно, — пробормотал под нос Шугарин. Взгляд его скользнул по полу. — Это что такое? — Он ткнул пальцем в отпечаток ботинка возле двери. — Хороший отпечаток. Надо снять. Ты осторожнее, смотри не порушь.

— Федор Петрович, простите, это я наследил, — пояснил Костанжогло виноватым голосом. — Когда в отделение бегал в лужу наступил. У них прямо перед порогом.

Шугарин укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Покрасневшее лицо Григория и потупленный взгляд свидетельствовали, что вину он осознает.

— Скажи фотографу, чтобы поторапливался, — распорядился Шугарин.

Костанжогло торопливо кивнул и пошел на улицу. В распахнутую дверь кабинета хотел войти Карагач, но его остановил грозный рык Шугарина:

— Вы, товарищ Карагач, куда собрались?

— У вас труп. Мне интересно.

— У нас тут следы еще не обработали. Вон там проявляйте свой интерес. — Шугарин кивнул на прилавок.

— Мне везде интересно, — охотно отозвался Карагач. — Я в ювелирные магазины не хожу.

— По причине отсутствия денег? — спросил Коля Евсеев.

— Это тоже хорошая причина, но не главная. Ювелирные магазины — наше семейное проклятие. — Карагач сел на стул и закинув ногу на ногу. — Первый раз, когда мой папа купил кольцо, чтобы сделать предложение моей маме, это кольцо вытащили из кармана еще на выходе из магазина. Второй раз мой папа заказал у Карла Фаберже браслет к десятилетию свадьбы. И надо же так случиться, что в этот самый момент ювелирный пришли работать мадам Софа Грушевская и её гоп-компания. Софа попросила маму снять браслет. Папа предложил ей забрать все деньги, но оставить браслет. Софа наставила на папу пистолет. Тогда моя мама, добрая тихая женщина, пообещала, что перегрызет Софе горло прямо здесь, не отходя от кассы, если она тронет папу. Софа была женщиной практичного склада и взяла деньги.

— Хорошая история, — сказал Шугарин. — Прямо за душу берет. Родители-то живы?

— Если бы, — сказал Карагач.

Он встал со стула и, заложив руки за спину, начал прогуливаться вдоль окон, выглядывая наружу, пока внезапно не остановился.

— Федор Петрович, не хотите вон те следы сфотографировать?

— Какие? — подошел Шугарин.

Со стороны улицы у витрины виднелись следы ботинок, как если бы кто-то стоял снаружи и пристально вглядывался внутрь. Шугарин рассмотрел следы, но не выказал особого интереса.

— Следы как следы. Может, кто на стреме стоял.

— Для дозорного уж больно место неподходящее. Если бы я этот магазин брал, я бы вон на том углу человека поставил. — Он показал рукой на перекресток шагах в тридцати от магазина. — Оттуда улица в обе стороны просматривается и еще переулок виден. И потом, на стреме наружу смотрят, головой вертят, а этот как приклеенный стоял, даже с ноги на ногу не переминался.

— Это откуда известно?

Карагач махнул рукой, приглашая следовать за ним на улицу. Они обошли магазин и присели на корточки у витрины с наружной стороны. Следы были хорошо видны на горке песка.

— Видите, как резко отпечатались? — Карагач показал на четкий контур. — Видно, что встал и не вертелся.

— Похоже, — согласился Шугарин. — Стало быть, есть у нас свидетель. Только где его искать?

— Есть тут у вас место, где беспризорники ночуют?

— Ближайшее будет на Ильинке у котлов, в которых асфальт варят.

— Вот там и будем искать нашего свидетеля.

Шугарин покосился на отпечаток. — Ботинки-то большого размера. Почему вы, Семен Васильевич, на пацана подумали?

— Смотрите, как близко следы расположены, — указал Карагач. — Вы, Федор Петрович, попробуйте встать также.

Шугарин поставил ноги рядом и вопросительно посмотрел на собеседника.

— Постойте минут пять. Я покурю пока. — Карагач достал железный портсигар в виде приплюснутого цилиндра и снял крышку. — Угощайтесь.

— Спасибо, не балуюсь. Долго мне стоять?

— Минуты не прошло. Что вы нервничаете?

— Так неудобно же.

— Это потому, что взрослый мужчина ставит ноги на ширину плеч. Наш свидетель их тоже поставил. Да только плечи у него аккурат в половину ваших будут. И еще вот на это обратите внимание. — Он показал на полоску на правом следе рядом с каблуком. — Подошва у этого свидетеля либо веревкой, либо проволокой подвязана. Отец или мать к сапожнику бы отнесли. Три-четыре гвоздя и порядок. Да, видно, некому нести.

Шугарин вернулся в магазин, а Карагач остался снаружи докуривать папиросу.

Когда в дальней комнате эксперт закончил фотографировать мертвое тело с разных ракурсов и двое санитаров унесли его, Костанжогло обнаружил под стулом кусок плотного картона. Это была фотография, добротная, еще дореволюционная, сделанная в южном ателье, щедром на пыльные пальмы и фикусы. Взгляд Григория равнодушно скользнул по пяти фигурам и задержался на шестой. Осторожно, чтобы не привлекать внимания остальных, Костанжогло поманил пальцем Шугарина, и, когда тот подошел, показал ему находку.

Двумя рядами белоснежных зубов с фотографии улыбался сотрудник ростовской милиции Семен Васильевич Карагач.