Крестницы Президента

Наталья Пугачёва (2024)

Слезы давят. Я не могу поверить, что возможно её больше нет. Боль и безвыходность разрывают меня на части. Тут все стихает, и только человеческий вой стоит над долиной. Меня подхватывают, осматривают. Быстро что-то перевязывают, а у меня картина перед глазами, Лучник сидит на земле, раскачивается и воет. Нет, он не плачет. Он именно воет, как воет волк по своей волчице. И такое ощущение, что всю свою душу и любовь к ней отдает он этому последнему вою о ней. К нему подбегает один из наших ребят, делает укол в область шеи, закидывает его на плечо. Меня хватают на руки, и все бегут. Я поднимаю голову и смотрю на место взрыва, от которого мы удаляемся. И мне тоже хочется выть.

44. Олег

— Привет, Мышка

Так называл меня только он, специально заменяя одну букву другой, но мне это не нравилось до категоричности.

–Олюшка, прекрати меня так называть, — сказала я тихо — или Олюшка станет твоим вторым я. — сказала я громче

— А я тебе голову оторву — ласково произносит он

— Не оторвёшь, Сережка приедет и тебя убьёт.

— Размечталась. Он передал мне тебя по наследству.

— Как это?

— А вот так. Нет твоего принца больше.

— В каком смысле.

— Родители его переехали в Москву, и из армии он поедет сразу к ним, а потом они сваливают вместе за кордон.

— За границу что ли?

— За неё любимую.

— А как же я?

— Я же тебе сказал, ты теперь моя. Так что после праздника поедим веселиться. Но если ты настаиваешь — он видит мою реакцию, я ведь его все то время что мы знакомы, органически не перевариваю. — Можем поехать прямо сейчас. Надо же мне это шампанское вскрыть.

— Не дождёшься, Сережка уже вскрыл.

Олег меняется в лице, он хватает меня за руку и зло выплевывает в лицо

— Дура, проститутка. Ты ещё пожалеешь об этом.

И тут мне действительно становится страшно.

— Ну что ж, веселись, у меня изменились планы, завтра приеду и заберу тебя к себе полностью. Готовься жить со мной, пока не надоешь.

Я молчу и уже строю планы в каком направлении делать ноги.

— Даже не мечтай. Найду изуродую, все равно со мной останешься.

Я кусаю губы и что-то соленое сглатываю.

— Ладно, иди веселись.

Олег подходит близко, прижимает меня к себе и целует так сильно, что губы начинают болеть моментально. Это совсем другой поцелуй. Мерзкий и противный. Я вырываюсь, а он смеётся так зло, что сердце от страха просто падает в пятки. Олег уходит, а из ступора меня выводит Танька.

— Я все слышала, что ты будешь теперь делать?