Крестницы Президента

Наталья Пугачёва (2024)

Слезы давят. Я не могу поверить, что возможно её больше нет. Боль и безвыходность разрывают меня на части. Тут все стихает, и только человеческий вой стоит над долиной. Меня подхватывают, осматривают. Быстро что-то перевязывают, а у меня картина перед глазами, Лучник сидит на земле, раскачивается и воет. Нет, он не плачет. Он именно воет, как воет волк по своей волчице. И такое ощущение, что всю свою душу и любовь к ней отдает он этому последнему вою о ней. К нему подбегает один из наших ребят, делает укол в область шеи, закидывает его на плечо. Меня хватают на руки, и все бегут. Я поднимаю голову и смотрю на место взрыва, от которого мы удаляемся. И мне тоже хочется выть.

31. Новая жизнь

И вот я сижу на пороге своей новой квартиры прижавшись спиной к входной двери. И столько вопросов о моем завтра.

Но завтра приходит первая новость, меня отправляют в международный учебный центр, в Гудермес. И три месяца я должна провести там.

Масштабы, оснащение и методы подготовка меня поражают. Я попадаю в группу специального назначения, где наставниками являются профессионалы мирового уровня. Общаемся мы на английском, да и моя изуродованная внешность не особо притягивает окружающих к общению, что облегчает мне нахождение. Я овладеваю опытом вождения"Чаборз". В подготовку входит 10-ти километровый участок с 37 препятствиями по пересечённой местности с преодолением горных рек. Но для меня это не сложно, В Узбекистане Боб нас не щадил, а мы ведь тогда были совсем ещё не опытны. Да, у каждого из нас была своя физическая подготовка. Но меня опять же подготовил мой наставник, когда начал брать с собой с 14 лет, на подобные мероприятия. Я была лучшей по тактической стрельбе. Профессионально владела боевым ножом.

Я свободно перемещалась по территории базы, на меня особо никто не обращал большого внимания и свободное время я была предоставлена сама себе, я слушала, запоминала, иногда пользовалась диктофоном.

— Я не должна себя выдавать, — повторяла я как мантру.

Чеченский я начала учить ещё с того времени как Апти первый раз при мне выругался, на своём языке, когда мы его освобождали из плена. После чего я поставила себе цель, знать родной язык любимого мной мужчины.

Как-то меня вызвал к себе Мартынов и заходя в здание, в дверях столкнулась с Апти.

На мне была защитная маска и кепка.

Апти прошел мимо, но резко обернулся, сканируя меня:

— Да нет. — произнёс он и двинулся дальше.

А я стояла и через окно первого этажа, смотрела как удаляется мой любимый мужчина. Не узнал, даже не прочувствовал, с тоской в голосе произнесла я вслух.

Вот с этой тоской в глазах я и зашла в кабинет начальника университета.

— Вижу, что вы соскучились по дому. Вы прекрасно прошли подготовку. Могу сказать, что Вы одна из лучших в своём деле. Сейчас вы нужны родине, но, когда вы захотите посвятить себя своей семье, я бы хотел предложить вам работу в нашем университете в качестве инструктора. Я понимаю, что ещё рано собирать камни, но знайте. Ваше место инструктора вакантно для вас всегда.

— Спасибо.

— Завтра ваш рейс на Москву. Все документы в этой папке.

— Спасибо. Могу я обратиться с просьбой?

— Конечно.

— Передайте пожалуйста вот эту вещь Рамзану Ахматовичу. И выкладываю на стол из кармана диктофон.

— Что это?

— Я думаю, что он должен об этом знать первым.

Забираю папку и выхожу из кабинета, а следом и из здания. Я улетаю в Москву. Перед вылетом меня никто не останавливает, не возвращает.