Крестницы Президента

Наталья Пугачёва (2024)

Слезы давят. Я не могу поверить, что возможно её больше нет. Боль и безвыходность разрывают меня на части. Тут все стихает, и только человеческий вой стоит над долиной. Меня подхватывают, осматривают. Быстро что-то перевязывают, а у меня картина перед глазами, Лучник сидит на земле, раскачивается и воет. Нет, он не плачет. Он именно воет, как воет волк по своей волчице. И такое ощущение, что всю свою душу и любовь к ней отдает он этому последнему вою о ней. К нему подбегает один из наших ребят, делает укол в область шеи, закидывает его на плечо. Меня хватают на руки, и все бегут. Я поднимаю голову и смотрю на место взрыва, от которого мы удаляемся. И мне тоже хочется выть.

42. Сережа

И он действительно берег. Никому не позволялось даже смотреть в мою сторону. Он занимался боксом и все его боялись. Он был красивым парнем с идеальной фигурой. Он часто менял подруг, а я ревновала и злилась. В армию его призвали после окончания института, мне на тот момент исполнилось шестнадцать лет. И его проводы совпали с похоронами моего отца и возвращением меня в детский дом. Бабушка не смогла убедить опеку, что ей хватит здоровья позаботиться обо мне. И вот я опять в ненавистном мне детском доме. Сережка приехал за мной и забрал из Интернета. Мне казалось, что я уже взрослая, самостоятельная и вправе сама принимать решения. Когда я сказала, что буду ночевать у него, он сразу все понял и пытался возразить. Но я уже все для себя решила и никакие убеждения, что ему надо побыть с очередной девушкой перед дорогой, меня не убедили в обратном. Ночью мы долго болтали, он давал мне наставления, а я все не решалась сделать первый шаг. И когда я все-таки забралась к нему под одеяло, он засмеялся:

— Я думал, что ты уже и не решишься

— Я боюсь

— Зачем же осталась

— Потому что люблю тебя

— Какая же ты ещё маленькая

— Мне уже шестнадцать

— А мне двадцать три

— И что?

— Вот когда будет тебе двадцать три, тогда и поговорим о любви

Я прижалась к нему, а он напрягся

— Машка, я не собираюсь тебя трогать, кыш на свою кровать

— Сережка, я все решила

— Решалка у тебя ещё не созрела, чтобы решать. Машка, ты меня любишь?

— Люблю конечно

— Тогда давай договоримся, что ты меня дождёшься и вот тогда все решим.

Я заплакала, а он стал меня успокаивать, целуя каждый сантиметр моего лица и когда поцеловал в губы. Я ответила. Мы целовались, а он изучал моё тело. В какой-то момент меня как током пробило, а он отстранился и вышел из комнаты. Я так и осталась лежать и думать, что это было именно «то» оно. Может так и должно быть когда это случается между мужчиной и женщиной, думала я. Но спросить мне было стыдно, я же все-таки позиционировала себя взрослой. И проснувшись утром, нашла лишь записку:

"Со всеми проблемами обращайся к Олегу. Я его предупредил. Он поможет"