За закатом всегда приходит рассвет

Наталья Кадомцева

«Однажды я умерла. Я смотрела, как рухнул весь мой мир. Всё, что я так любила и к чему так стремилась, вдруг перестало существовать. Всё, что казалось незыблемым, что было моей опорой, разрушилось до основания. Я погрузилась в темноту, и не было вокруг меня ничего, кроме кромешного мрака. Казалось, ничто не способно его разрушить, и я на веки-вечные останусь пленницей бездны. Вдруг забрезжил слабый лучик света и начал разгонять темноту. И тогда я узнала, что за закатом всегда приходит рассвет».

Часть 3

После выписки из больницы Алина поселилась у мамы в небольшой двухкомнатной квартирке на окраине городка. Яна давно забрала вещи подруги из квартиры, которую та снимала вместе с Матвеем. Но передвигаться на инвалидном кресле по крошечным комнатам и коридору было очень неудобно, поэтому к лету было принято решение сменить жилье. Квартиру продали, а вместо нее купили небольшой домик с участком в пятнадцать соток в садоводческом товариществе, куда потихоньку начинали перебираться горожане, уставшие от толкотни, скученности и постоянных пробок. Алина получила возможность больше времени проводить на воздухе, не опасаясь чужих любопытных глаз. Она подолгу гуляла, наловчившись передвигаться на кресле по неровным дорогам поселка. Часто она брала с собой альбом, карандаши или пастель и рисовала открывающиеся пейзажи. Алина вновь открывала для себя радость творчества, которую забросила после замужества. Теперь ничто не мешало ей изучать новые творческие направления, и она подолгу просиживала за ноутбуком, рассматривая мастер-классы, а потом претворяя их в жизнь. Так она навязала множество пледов, салфеток, наволочек и даже ажурных шторок на террасу. Расписала разделочные доски, разрисовала стены сарая и превратила старые цветочные горшки в настоящие рукодельные шедевры. Мама, Яна и Дамир сделали для нее удобные высокие гряды, и девушка смогла высадить в них яркие благоухающие цветы. Алина не давала себе ни минуты просиживать без дела, потому что боялась снова поддаться той тоске, которая чуть не свела ее с ума в больнице.

Друзья по команде часто навещали ее, привозили разные материалы для творчества и книги. Несколько раз заходил Пал Ильич и обсуждал с Алиной её дальнейшее будущее в спорте. Он предлагал ей продолжить работать в должности тренера-консультанта для молодых спортсменов, и девушка обещала подумать над этим. Сама она пока не очень хотела возвращаться, но, со временем, возможно, так и будет.

Место, где теперь жили Алина и Тамара Петровна, было очень живописным. Их участок расположился на самой окраине поселка и почти вплотную прилегал к небольшой речке, за которой начинался густой смешанный лес. Маленькая, но полноводная речушка обладала весьма стремительным течением, а около дома Алины делала небольшой поворот, образуя тихую заводь. Берег вдоль реки сплошь зарос тростником, стрелолистом и сусаком, распустившим к середине лета бело-розовые зонтики цветков. В тихой заводи поселились дикие утки, и Алина часто подолгу наблюдала за их жизнью, делая зарисовки в альбоме. Утки совсем её не боялись, иногда подходили совсем близко, и девушка любовалась переливами света на их перьях. На деревьях, росших около воды, щебетали птицы, а лесные пернатые вторили им в ответ.

Сидя у реки, девушка полной грудью вдыхала свежий терпкий аромат леса, смешанный с запахами реки и водных растений. Она заново открывала для себя жизнь теперь уже в иных её проявлениях. В том, чего раньше, в суете и гонке за победой, просто не замечала. Эта жизнь не была такой стремительной, но она была полной. И, несмотря на глубоко занозившую душу тоску, Алина радовалась каждому прожитому дню, каждой маленькой творческой победе, каждому вдоху, напоенному природным благоуханием.

В этот день девушка приехала к реке пораньше. Она хотела зарисовать яркие краски восходящего солнца, которое заливало все вокруг неистовым розово-лиловым сиянием. Поднимавшееся светило заставляло лес менять свои оттенки от темно-зеленых, почти черно-оливковых, до цвета зеленого мха и изумруда. Алина погрузилась в созерцание и рисование, как вдруг за ее спиной раздались осторожные шаги. Она стремительно обернулась, выронив альбом и мелки.

— Прости, я тебя напугал, — это был Дамир. Он тихонько пробирался через густые прибрежные кусты. — Я, правда, не хотел. Обычно ты приходишь позже.

Алина, прижав руки к груди, старалась успокоить бешенное биение сердца. Она перевела дух и сказала:

— Привет! Я даже не слышала, как ты подкрался.

— Я не подкрадывался, — засмеялся Дамир. — Просто хотел тихонько пройти вдоль берега.

Теперь уже Алина звонко рассмеялась.

— А чем тихонько пройти отличается от подкрадываться?

Дамир смущенно пожал плечами.

— Ладно уж, чего там. Все равно я никого не нашел.

— А кого ты искал? — заинтересовалась девушка.

Юноша, смутившись, ответил:

— Кошку с котятами.

Алина вопросительно подняла брови.

— Я волонтёр в нашем приюте для бездомных животных. Какой-то рыбак видел на берегу коробку с кошкой и новорождёнными котятами. Я хотел их найти. Здесь они не выживут.

— Ты никогда не говорил, что ты волонтёр, — в глубоком изумлении произнесла Алина.

— Так ты и не спрашивала, — улыбнулся Дамир. Он сел на берегу, опустил босые стопы в реку, сорвал травинку и принялся в задумчивости ее жевать.

Девушка во все глаза смотрела на Дамира и словно впервые его видела. Как могло получиться так, что, зная его практически всю жизнь, она на самом деле ничего о нем не знала. Они выросли вместе, жили в одном дворе, ходили в один и тот же класс. И даже спортом занимались вместе. Алина настолько привыкла, что Дамир всегда рядом, что перестала обращать на это внимания. А потом её ослепил показной блеск Матвея, и Дамир скрылся в его тени. А теперь она словно заново знакомилась с ним, узнавала его с разных сторон и то, что она видела, нравилось ей всё больше и больше. Как же она могла быть раньше настолько слепой?

Дамир был невысоким русоволосым молодым мужчиной с яркими синими глазами, которые всегда смотрели внимательно и немного смешливо. Его фигура не была такой рельефной, как у Матвея, но он был жилистый и подтянутый. Как-никак, спортсмен. И тоже чемпион. Лыжник он был отменный. Профессиональный и очень разумный. Опять же, в отличие от Матвея. Даже экстремальные выходки он совершал, всегда всё заранее продумав. Никогда не распускал павлиний хвост и никому ничего не доказывал. Дамир был полностью самодостаточен и уверен в себе. И ещё — всегда очень спокоен. Алина не могла припомнить случая, когда он выходил из себя. И не могла себе представить, как он расквасил нос её бывшему мужу. Наверное, на это стоило посмотреть. Она усмехнулась про себя.

— Чему ты улыбаешься, — спросил Дамир. Оказывается, пока она предавалась размышлениям, он внимательно вглядывался в ее лицо.

— Да так, пришла одна мысль, — отчего-то смутилась Алина. И вдруг спросила:

— А почему у тебя имя восточное?

И вдруг, испугавшись, что сморозила глупость и была бестактной, добавила:

— Если, конечно, можно об этом спрашивать.

— Конечно, можно, — широко улыбнулся он. — Просто я удивлен. Раньше ты не спрашивала.

— Раньше я много, чего не делала. Особенно того, что надо было, — вздохнула девушка. — Так почему? У всех твоих родственников имена русские.

— Мой отец был военным, — рассказал Дамир. — В молодости его отправили в Афганистан. В роте у него был друг, которого звали Дамир. Тот однажды ему жизнь спас, и отец пообещал, если у него родится сын, он назовет его Дамир. Отец погиб во время одной из военных кампаний, но обещание свое сдержал. Так я и получил свое имя. Дамир Сергеевич.

Они немного помолчали, и Алина подумала, что даже молчать в его присутствии ей комфортно. С Матвеем так не получалось. Она сразу же начинала чувствовать неловкость и пыталась заполнить пустоту словами или действиями.

«Так, — одернула она себя, — хватит их сравнивать. Они совсем разные, да и нехорошо это по отношению к Дамиру».

Но это оказалось не так-то просто. Сознание услужливо подкидывало ей воспоминания, и Алина волей-неволей представляла, а если бы Дамир оказался в тех ситуациях, как бы поступал он.

Пока Алина пребывала в смятении, юноша протянул руку к альбому и спросил:

— Можно?

Девушка утвердительно кивнула. Дамир принялся рассматривать рисунки, а потом сказал:

— Очень красиво! Знаешь, у тебя талант.

Алина смущенно пожала плечами.

— Нет, я серьезно, — продолжал Дамир. — Ты потрясающе рисуешь. Вот на этом рисунке утки получились, как живые. И пейзажи все, словно фотография.

— Я давно уже не рисовала. Раньше времени не хватало. А вот теперь его хоть отбавляй, — она тяжело вздохнула.

— А ты не пробовала рисовать на заказ? Или писать портреты? На этом можно неплохо заработать.

— Не знаю, может, ты и прав. Но я пока не готова к этому.

— Можешь выставить свои работы в интернет. В соцсети, например. Чтобы о тебе узнали, как о художнике.

— Я не выходила в соцсети с того дня, когда всё это случилось. Ну, ты знаешь. И пока не хочу, — Алина покачала головой.

— Я понимаю, — ответил Дамир. — Но, если вдруг соберешься, дай знать. Помогу, чем смогу.

Он поднялся, отряхнул джинсы от сухих травинок и обулся.

— Мне пора. Пройдусь еще дальним берегом, а потом на работу. Вечером ещё в приют заехать нужно. Хорошего тебе дня!

Дамир развернулся и направился было к тропинке, вившейся между деревьями, как его догнал голос Алины:

Конец ознакомительного фрагмента.