Следы на вершине Куньлуня

Натали Рози, 2020

Миллионер обращается к известному альпинисту с просьбой отыскать в горах останки своего друга-лётчика, разбившегося там 70 лет назад. Для этого альпинисту необходимо проникнуть в закрытый район Куньлуня рядом с китайской военной базой…

Глава 4

Самолёт взмыл ввысь, оставляя позади Катманду, который окончательно скрылся за плотным заслоном облаков, и вскоре с трудом можно было рассмотреть лишь слабые намёки на горы.

Макс откинул голову, решив, что бороться со сном после всех перипетий глупо. Погрузился в сон он молниеносно. Проснулся от того, что до его плеча аккуратно дотронулись.

— Пора вставать, — набатом прозвенел в ушах голос Томаса.

Макс распахнул глаза, потряс головой, сгоняя остатки дремоты, и выглянул в иллюминатор. Самолёт уже почти приземлился, поэтому ничего, кроме взлётно-посадочной полосы и здания аэропорта Макс не увидел. Решив, что в аэропорту сориентируется, где он оказался, Макс встал с кресла.

Но в аэропорт они не попали. При выходе из самолёта их поджидал чёрный автомобиль.

— Прошу, — сделал приглашающий жест Томас.

Макс сел на заднее сиденье, Томас рядом. Служащие аэропорта пожелали им приятного пути, и автомобиль, ведомый водителем за тёмным стеклом, отделяющим салон, тронулся.

— Где мы? — спросил Макс.

— Не волнуйтесь, никто не собирается вас похищать, — слегка растянул губы в подобии змеиной улыбки Томас. Создавалось впечатление, что он вообще по-настоящему улыбаться не умеет.

Несмотря на заверения Томаса, Макса слегка напрягало, что он понятия не имел, где находится. Однако неизвестность мучила его ровно до того момента, пока он не узнал развилку — Макс был здесь пять лет назад, когда они вместе с Пашкой и Дэном решили пересечь Соединённые Штаты Америки с востока на запад на стареньком форде. Поездка запомнилась настолько, что даже спустя много времени в памяти всплыли малейшие подробности. Именно эта развилка находилась недалеко от Бостона.

Дорога привела их в пригород Бостона. За окнами мелькали ухоженные зелёные участки возле респектабельных частных домов.

Вскоре автомобиль въехал на усыпанную гравием дорожку, вдоль которой протянулась живая изгородь, и остановился у трёхэтажного дома из красного кирпича с колоннами и тёмно-коричневой черепичной крышей, в центре которой возвышался стеклянный купол. Дубовые тёмные двери были украшены бронзовыми вставками в классическом стиле. Перед ступенями на земле стояли горшки с ярко-красными цветами.

Выйдя из автомобиля, Макс с Томасом направились ко входу. До двери оставалось ещё несколько шагов, когда она распахнулась, и на пороге появилась служанка — высокая стройная женщина лет тридцати пяти в униформе.

— Добрый день, — поздоровалась она и посторонилась, пропуская мужчин.

— Добрый день, Сара, — кивнул Томас, заходя в вестибюль. — Как чувствует себя мистер Джонсон? — спросил он, проходя вперёд неспешным шагом, уверенный в том, что Макс следует за ним.

Сара ответила:

— У него сейчас доктор, поэтому вам придётся немного подождать.

— Хорошо, — кивнул Томас.

— С вашего позволения, — Сара скрылась в одном из коридоров громадного дома.

Томас кивнул на парочку кресел, расположенных возле трёхметровой резной двери. Макс сел в одно из них. От нечего делать принялся рассматривать интерьер — над головой сверкала в лучах полуденного солнца, бьющего через стеклянный куполообразный потолок, огромная хрустальная люстра. Панели из красного дерева чередовались с арочными разноцветными витражами с библейскими мотивами. Всё здесь пахло властью и деньгами.

«Во что я ввязываюсь?» — задал сам себе вопрос Макс.

За одной из дверей послышался шум, а затем в коридор быстрыми шагами вышел коренастый мужчина в костюме и при галстуке, с саквояжем в руках. Он коротко кивнул Томасу. В этот момент, словно карауля появление доктора, появилась Сара и повела мужчину к выходу.

— До свидания, Сара, — кивнул тот.

— До свидания, доктор, — отозвалась та.

Мужчина исчез за порогом, а Сара вошла в комнату, которую минуту назад покинул доктор. Вскоре она появилась снова:

— Мистер Джонсон готов принять вас.

Макс оказался в большом кабинете, заставленном высоченными шкафами с книгами в кожаных переплётах на полках. Возле окна стоял огромный письменный стол, правая сторона которого была буквально усыпана фотографиями в рамках, однако разглядеть, что было запечатлено на них, не получалось. Из-под вороха бумаг на левой стороне выглядывала небольшая лысая голова со лбом внушительных размеров и слишком узким подбородком — поскольку никого, кроме пожилого человека, в кабинете больше не было, Макс решил, что это и есть мистер Джонсон собственной персоной.

Мистер Джонсон оторвался от лицезрения бумаг и оглядел Макса с ног до головы цепким взглядом, а потом кивнул на стул напротив.

Макс присел. С этого ракурса фотографии просматривались очень хорошо. Некоторые из них были старыми и выцветшими, а другие — совсем новыми. Центральное место занимало фото молодой девушки — блондинки с огромными голубыми глазами. Внизу рамку пересекала чёрная лента, на которой стояла дата — 2019 год. Судя по всему — дата смерти девушки.

— Я — Генри Джонсон, — скрипучий голос хозяина отвлёк Макса от разглядывания. Судя по всему, у него были проблемы с голосовыми связками. — Рад вас приветствовать в своём доме, Макс. Позвольте мне, старику, так называть вас. Боюсь, что ваше второе имя, отчество, как вы его называете, я просто-напросто не выговорю.

Макс кивнул:

— Без проблем.

— Ты свободен, Томас, — Джонсон махнул рукой помощнику. — Я желаю говорить с Максом с глазу на глаз.

Томас заколебался, он явно не ожидал, что его выставят:

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно! — не терпящим возражений тоном заявил Джонсон; было ясно, что он привык к беспрекословному подчинению и поведение помощника его не на шутку рассердило.

Не смея перечить боссу, Томас покинул библиотеку, стараясь не выказывать своего недовольства. Когда дверь за ним затворилась, Джонсон, сложив ладони домиком и постучав себя большим пальцем по подбородку, вздохнул:

— Непутёвый мальчишка, он раздражает меня безмерно. Я бы с радостью избавился от него, если бы моя внучка Оливия не любила его… — Джонсон на некоторое время замолчал, а потом, будто решив, что не стоит делиться личным с незнакомым человеком, перешёл к делу. — Правильно ли я понимаю, что раз вы здесь, то моё предложение вас заинтересовало?

— Ваш помощник был немногословен относительно того, какую работу вы хотите мне предложить, — ответил Макс. — Если мне не надо будет никого убивать или калечить, то, возможно, мы сумеем договориться.

— К счастью для вас, да и для меня тоже, все останутся живы, кроме тех, кто давно уже ушёл от нас.

Макс выгнул бровь. Джонсон продолжил:

— Я хочу, чтобы вы поднялись на одну из гор и принесли кое-что оттуда для меня.

Взобраться на гору для Макса проблемой не было. Ему покорились и самая высокая точка на планете Эверест, и коварная Аннапурна. Интересно, о какой горе идёт речь сейчас, и чего так жаждет заполучить Генри Джонсон?

— Что именно я должен принести? — задал вопрос Макс.

Джонсон отчего-то тянул время и не спешил отвечать, и Максу вдруг на ум пришло, что Джонсон собирается потребовать от него притащить какую-нибудь святыню кровожадного племени. Макс словно наяву представил, как туземцы с дикими воплями преследуют его по пятам, чтобы снять скальп или пожертвовать своему жестокому божеству…

Макс понятия не имел, какие эмоции отразились на его лице, но Джонсон вдруг неожиданно улыбнулся, сверкнув идеальными зубами (его стоматолог не зря ел свой хлеб).

— Не волнуйтесь, ничего невыполнимого, — заверил он.

— И всё же…

Джонсон ещё раз оглядел Макса, гораздо пристальнее, чем в первый раз, а потом его взгляд упёрся в фотографию белокурой девушки с чёрной траурной лентой в нижнем углу.

— Останки, — ответил он чуть дрогнувшим голосом. — Мне нужны останки.

— Какие ещё останки?

— Человеческие.

По тому, с какой тоской Джонсон смотрел на снимок девушки, Макс предположил, что старик хочет, чтобы он принёс её труп для захоронения. Возможно, она альпинистка и не справилась с высотой. Чтобы выяснить, правильно ли он понял ситуацию, Макс уточнил:

–То есть, я должен спустить с гор труп?

— Не совсем.

— Только не говорите, что труп наполовину разложился, — не удержался Макс.

— Не волнуйтесь на этот счёт. В горах, где лежит труп, вечная мерзлота. Я уверен, что он до сих пор как новенький. Ну, если так можно сказать о трупе, который провалялся в горах с сорок девятого года.

— Сорок девятого? — опешил Макс. — Но фото девушки выглядит новым, да и дата смерти…

— Речь не о ней! Эта девушка — моя внучка Оливия, она погибла год назад в автомобильной катастрофе, — пальцы старика непроизвольно дёрнулись, на лице отразилась глубокая скорбь: так страдают по самым близким и самым любимым. — У меня больше не осталось никого, кроме Томаса, он хоть как-то связывает меня с ней, он — тоненькая ниточка, за которую я держусь, чтобы ходить по грешной земле, — губы Джонсона задрожали, глаза покраснели, но остались абсолютно сухими.

— Извините. Тогда чьи останки я должен забрать с гор?

— Одного человека, которого я знал когда-то давным-давно.

Макс прикусил язык, чтобы не поинтересоваться, почему только сейчас Джонсон озаботился тем, чтобы спустить труп вниз, раз он так ему нужен. Ведь за столько лет, прошедших с сорок девятого года, с его-то деньгами и положением он мог бы уже сто раз сделать это.

Куча вопросов вертелась у Макса на языке, но он понимал, что ответов на них ему никто не даст. Генри Джонсон готов платить за работу, а не объяснять причины своих прихотей. Единственное, что Макс может сделать — отказаться, если его что-то не устроит.

— У вас есть координаты того места, где лежат останки? — спросил Макс.

— Только приблизительные.

— Без координат, боюсь, я потеряю своё, да и ваше время. Это же как искать иголку в стоге сена.

— Я расскажу вам о том, где нужно искать. Этот район до сих пор белое пятно на карте, многие вершины даже в наше время не имеют названий.

— Навряд ли это поможет, ведь вы будете говорить с чьих-то слов…

Джонсон прикрыл на некоторое время веки, словно устал и собрался заснуть прямо здесь. Макс даже решил, что ему таким образом дают понять об окончании аудиенции, однако старик резко распахнул глаза и подался вперёд. Его взгляд был твёрдым и решительным, Максу показалось, что тот сбросил не один десяток лет.

— Я опишу место настолько детально, что вам покажется, будто вы сами только что вернулись оттуда.

Макс скептически хмыкнул:

— И тем не менее…

— Я был там. И помню всё до мельчайших подробностей. У меня по сей день ветер свистит в ушах, и коченеют ноги с руками… Никогда… Никогда не забуду, как тащил на себе своего раненого друга по крутому склону… Мы чудом тогда не разбились, — Джонсон поёжился, словно его и вправду только что обожгло душевыворачивающим холодом. — Мне повезло, я выжил, а он остался там навсегда… Я поплатился лишь своим голосом, с тех пор он сел, и я ничего не смог с этим поделать, хотя показывался самым лучшим врачам.

Джонсон был убедителен. Сомнений в том, что он был там, у Макса ни на секунду не возникло. Судя по всему, Джонсон и правда замерзал в горах и утопал в сугробах. Горы чуть не поглотили его, но выпустили обратно из своих объятий. Может, посчитали, что одной человеческой жертвы с них будет достаточно…

— Если бы то, о чём я вас прошу, было совсем невозможно сделать, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Я похоронил своего друга в длиннющей трещине ледника, правда, не помню, в начале или в конце, а может, и посередине, — Макс хотел вставить, что за многие годы ландшафт мог сильно измениться, но Джонсон опередил. — Я знаю, что вы хотите мне сказать. Да, трещина сейчас скрыта под толстым слоем льда и снега. Человеку не знающему невозможно отыскать её, но у вас будут точные координаты этой трещины, а…

— А?

— То место, где покоится тело моего друга, я засыпал камнями, соорудив что-то наподобие пирамиды.

— От этой вашей пирамиды и следа уже давно не осталось! А учитывая обвалы и оползни, которые произошли за все эти годы…

— Никаких оползней и минимум обвалов. На снимках со спутника, которыми я располагаю, это отлично видно. Там только снег и лёд.

— Вы что, хотите, чтобы я разломал сотни метров льда вручную?

— Да. Я хочу, чтобы вы сделали это, — пальцы Джонсона вновь пробежались по рамке с белокурой девушкой. — И готов заплатить большие деньги.

Макс не особо понимал, как связаны эти две смерти — девушки и старинного друга Джонсона, которая произошла семьдесят лет назад, но чувствовал, что связь между ними существует.

Чисто по-человечески Макс понимал Джонсона, но, как профессионал, сомневался, что из подобной затеи выйдет хоть что-нибудь дельное. Это была авантюра чистой воды.

Джонсон же, кажется, искренне верил в то, что его план осуществим.

— Вы отличный альпинист, — быстро заговорил он, глядя в глаза Максу. — Но не это главное. Все, с кем общался Томас, называют вас Счастливчиком.

Макс кивнул — да, его называли Счастливчиком, но не идиотом же! Одно дело решать, как лучше добраться до цели и как преодолеть препятствия на своём пути, в том числе непредвиденные, и совсем другое — искать человеческие останки спустя семьдесят лет. Это и с точными координатами сделать сложно.

— Вы удачливый человек по жизни. Роберт тоже был везучим сукиным сыном! Подобное притягивает подобное. Поэтому я остановил свой выбор на вас.

— Не хочу вас расстраивать, но глупо рассчитывать найти кого-то через столько лет. Тут даже моя везучесть не поможет. Пройдут годы, прежде чем я разломаю семидесятилетний лёд и наткнусь на труп.

— Я хочу отблагодарить вас не только деньгами.

— Вы не понимаете…

— Томас рассказал мне о том, что случилось с вашими друзьями в Непале. К сожалению, никто из нас не застрахован от несчастных случаев. Насколько мне известно, им необходима серьёзная медицинская помощь, которую в Непале можно ждать неделями, если не месяцами. Поэтому вы желаете перевезти их в другую страну, — Джонсон многозначительно замолчал.

— Верно, это моё условие, если я соглашусь работать на вас, — кивнул Макс.

Джонсон покачал головой.

— Я могу не только транспортировать ваших друзей в госпиталь, но и найду лучших специалистов, а ещё достану нужные лекарства в рекордно короткие сроки. В их ситуации дорога каждая минута.

Макс наморщил лоб: в нём боролись противоречивые чувства. Наконец он решился:

— Я бы мог наобещать вам с три короба, чтобы спасти своих друзей, но предпочитаю говорить правду. Тут без вариантов… — Макс сокрушённо покачал головой.

— Ценю вашу честность и сам буду предельно откровенен. Вы единственный человек, к которому я могу обратиться, и я умоляю вас, чтобы вы хотя бы просто попробовали. Не отнимайте у меня последнюю надежду. Я одинок. Мой сын с невесткой разбились на самолёте десять лет назад. Их единственный ребёнок — моя внучка — осталась на моём попечении. Я в ней души не чаял. Всё, чем я владею, я хотел оставить ей, но и внучки тоже не стало, — Джонсон тяжко вздохнул, его кадык дёрнулся. — Я теперь совершенно один…

Говоря это, Джонсон открыл ящик стола и вынул оттуда конверт. Затем достал из него и протянул Максу фотографии.

— Я предпочитаю распечатывать фотографии по старинке, не люблю современные технологии, — пояснил он.

Макс удивлённо взглянул на Джонсона. Тот сказал:

— Посмотрите.

Макс взял снимки в руки. Их оказалось три штуки, на них были запечатлены молодые люди. Разные и в то же время одинаковые: темноволосые, с карими глазами и широкими открытыми улыбками. Приблизительно одного возраста. На каждом фото в правом углу было выведено ровным почерком: «Порт-Таунсенд», «Аспен», «Коблскилл»³.

Не понимая, что к чему, Макс уставился на Джонсона.

— Один из этих молодых людей может быть правнуком моего покойного друга.

— Может быть? Разве вы не знаете этого точно?

— Нет, — мотнул головой Джонсон. — Но я очень хочу узнать, пока жив. Я собираюсь завещать ему всё своё состояние.

— Значит, вам нужно тело друга, чтобы провести ДНК-экспертизу? — догадался Макс.

— Да. Мне нужно быть абсолютно уверенным, что мои деньги не попадут в чужие руки, что они достанутся правнуку моего товарища. И для этого не надо спускать целый труп с горы. Достаточно всего лишь части его плоти… Тем более, тело целиком незаметно спустить всё равно не получится.

— А разве нельзя как-то договориться с властями? Пускай они направят туда профессиональных спасателей с техникой и оборудованием…

— Навряд ли они пойдут мне навстречу. Это закрытый район и туда никого не пускают. Если местным властям станет известно, что кто-то собирается туда, в лучшем случае этого человека депортируют из страны. А про худший вариант даже говорить не хочу.

Дело принимало опасный поворот. Макс нахмурился:

— Если всё так серьёзно, как же я тогда вывезу ДНК-материал? Как объясню на границе, откуда у меня останки.

— Вам не надо будет ничего никуда вывозить.

— Но как же?..

— Анализ ДНК мой человек сделает на месте.

— О какой вообще стране идёт речь?

— О Китае, — и почти сразу же, не меняя интонации, Джонсон поинтересовался. — Вы голодны?

Макс только сейчас понял, что его желудок сводит от голода, и он кивнул.

— Тогда приглашаю вас на завтрак.

Джонсон с трудом поднялся и направился к выходу. Макс последовал за ним.

Джонсон повёл его в столовую. Макс отставал на полшага и на всякий случай страховал: старик еле переставлял ноги — того и гляди, упадёт и сломает себе что-нибудь.

Весь путь до столовой Макс размышлял, стоит ли влезать в столь опасное дело. Спустить человеческие останки с горы это одно, а вот проникнуть в закрытый район Китая — совсем другое. Китайские власти запросто могли обвинить его в шпионаже. А за шпионаж наказание в Поднебесной одно…

В столовой внимание Макса привлёк огромный семейный портрет: на переднем плане восседал сам Джонсон, правда, гораздо моложе, чем сейчас — на изображении он был русоволос, лишь виски едва посеребрила седина. Джонсон держал на коленях белокурую девочку лет десяти, видимо внучку, чью фотографию Макс видел в библиотеке. Рядом с ними на стуле царственно расположилась седовласая дама с надменным лицом — жена Джонсона. За их спинами стоял молодой человек, чем-то неуловимо походивший на своих родителей — он положил руку на плечо матери, а второй приобнял миловидную светловолосую женщину.

Очень жаль, что они так несвоевременно покинули грешную землю, и в живых остался только глава семейства…

Джонсон велел подать ужин на две персоны. Он усадил Макса по правую руку от себя как почётного гостя и потянулся за салфеткой. Макс заметил, что усыпанные возрастными пятнами руки Джонсона мелко дрожат. В библиотеке он за ним такого не замечал.

Было видно, что Джонсон очень утомлён разговором, но упорства ему было не занимать, и поэтому он крепился из последних сил, чтобы убедить Макса помочь ему.

Пока Джонсон отдавал указания прислуге, Макс огляделся. На камине в столовой тоже стояли фотографии. На переднем фото двое мужчин в форме американских лётчиков времён Второй мировой войны позировали возле самолёта. Один из них, несомненно, был Джонсоном — его треугольное лицо Макс не спутал бы ни с каким другим и узнал, даже будь ему на снимке всего пять лет от роду. А второй — синеглазый, мужественно красивый брюнет, олицетворение патриотизма, хоть на агитационных плакатах такого изображай. Макс отметил, что все три парня с фотографий, которые показывал ему Джонсон, вполне могли оказаться его правнуками.

— Да, да, — проследил за взглядом Макса Джонсон, — это я и мой друг. Мой лучший друг Роберт.

— Если я не ошибаюсь, вы стоите возле Р-47 «Тандерболт»⁴?

— Не ошибаетесь, — кивнул Джонсон. — Вижу, вы разбираетесь в истребителях.

— Да, немного. Мой дед был военным лётчиком, летал на Як-1⁵ в Великую Отечественную. Выходит, вы тоже воевали?

— Воевал. Даже накинул себе пару лет, чтобы попасть в армию, — усмехнулся Джонсон. — Не хотел отставать от своего дружка, ведь Роберт был на три года меня старше, и в сорок третьем его призвали. Я пошёл на обман, чтобы тоже попасть в Корпус авиации, и в сорок четвёртом мне это удалось, я рванул следом за ним. В итоге мы оказались в Англии в 56-й истребительной группе.

Глядя на фото, глаза Джонсона подёрнулись поволокой, — он погрузился в воспоминания.

— На счету Роберта двадцать сбитых «Фокке-Вульфов»⁶, — спустя некоторое время заговорил он. — Мои результаты куда скромнее — всего семь истребителей. Роберт мечтал сравняться с нашим соотечественником Ричардом Бонгом, который сбил сорок самолётов противника, но не вышло, война закончилась…

Вроде бы всё выглядело правдоподобно и логично, но Макса не покидало чувство, что Джонсон разыгрывает перед ним представление. Макс не удивился бы, если б узнал, что Джонсон, а вернее, Томас по его распоряжению основательно покопался в его биографии и узнал о воевавшем деде-лётчике. А найдя точки соприкосновения, Джонсон без зазрения совести давил на них, чтобы получить тот ответ, который его устроит.

— В Англии Роберт познакомился с одной медсестрой, — продолжил повествование Джонсон. — Он хотел жениться на ней после войны, но не успел. Роберт так и не узнал, что она ждала от него ребёнка. Мне самому стало известно об этом не так давно, иначе бы я, конечно же, поддерживал с нею связь в память о друге и всячески помогал ей, — Джонсон горестно вздохнул. — Поскольку у меня больше нет наследников по крови, я хочу отписать правнуку Роберта всё своё состояние. Ведь именно ему я обязан тем, что выжил тогда. Надеюсь, за такое хорошее дело мне спишутся все грехи, и я попаду на небеса, к-хе, к-хе, — прерывисто засмеялся Джонсон. — В моём состоянии я всё чаще и чаще думаю о рае и аде…

— А бывшая невеста Роберта жива? Думаю, она бы сказала вам, кто из парней родной правнук Роберта.

— К сожалению, она уже умерла.

— А её дети? Да и документы какие-нибудь должны остаться.

— Дело в том, что она вышла замуж за некоего Стивена Ши и родила второго мальчика с разницей в одиннадцать месяцев. Через некоторое время она и её муж сгорели при пожаре, но дети чудом выжили. К несчастью, их по какой-то причине поместили в разные приюты. Документы могли перепутать, поэтому выяснить, кто из детей является родным сыном моего покойного друга спустя столько лет практически невозможно, — говоря это, Джонсон пододвинул к себе блокнот и, взяв ручку в дрожащие пальцы, что-то написал.

Затем протянул Максу. Тот взял листок и увидел цифры.

— Что это?

— Такую сумму получите лично вы, если отправитесь в горы в самое ближайшее время. Гонорар удвоится, если вы найдёте останки Роберта. Что хотите, то и делайте с деньгами. Можете поделиться с друзьями, если они настолько дороги вам, а можете всё оставить себе. Расходы на транспортировку и лечение ваших друзей будут оплачены отдельно. Вам нужно просто сказать «Да».

Макс нахмурился, прокручивая варианты, каким ещё образом можно спасти Пашку с Дэном, не подписываясь на заведомо проигрышную затею, только вот на ум ничего не приходило. Даже если он заложит всё, что у него есть, на это уйдёт много времени. А Джонсон предлагает перевезти друзей прямо сейчас.

«Неважно, найду я кого-то в горах или нет, парней нужно спасать прямо сейчас», — решился Макс.

И выдвинул условие:

— Я согласен. Но пока я собственными глазами не увижу, что моих друзей доставили в подходящий госпиталь, ноги моей в горах не будет.

— Хорошо. Есть ещё какие-нибудь пожелания? — в голосе Джонсона послышалось облегчение.

— Нет.

Джонсон позвал Сару, и когда та явилась, распорядился, чтобы она нашла Томаса. Тот пришёл так быстро, будто за дверью караулил.

Джонсон приказал Томасу созвониться с руководством непальской армии; возможно, он бравировал перед Максом своими связями, тем самым показывая ему свою значимость и возможности. Пусть так, главное, что Пашку с Дэном доставят в больницу и неважно, за какие ниточки при этом подёргает Джонсон. В конце концов, Макс здесь не о милостыне молит, и не в роли бедного просителя выступает. Он готов попытаться сделать то, за что кроме него никто в мире больше не возьмётся.

Томас кивнул и уточнил:

— У вас есть какие-нибудь визы, кроме непальской?

Макс ответил, что индийская, китайская и американская.

— Отлично, — кивнул Томас и поспешил заняться организационными делами, а Джонсон снова проводил Макса в кабинет и показал на карте маршрут, по которому они летели в сорок девятом с Робертом, и место, где он похоронил друга.

— Я спустил его в расщелину в карстовом леднике. И завалил грудой камней. Большая часть Куньлуня не исследована, там есть места, где ни разу не ступала нога человека. Мы как раз потерпели аварию на одном из безымянных пиков. Поэтому есть шанс, что труп до сих пор никто не обнаружил, — завершил рассказ Джонсон.

«Мне бы твою уверенность», — вздохнул Макс.

Примечания

3

Порт-Таунсенд, Аспен, Коблскилл — небольшие городки в Соединённых Штатах Америки.

4

P-47 «Тандерболт» — американский истребитель-бомбардировщик времён Второй мировой войны.

5

Як-1 — советский истребитель времён Второй мировой войны.

6

Фокке-Вульф — лучший немецкий истребитель времён Второй Мировой войны.