Орхидея с каплей крови

Наталия Антонова, 2022

Детектив с любимыми героями и неожиданными поворотами в расследовании! Наталия Антонова представляет новый уютный детектив «Орхидея с каплей крови». Даже накануне Дня Всех Влюбленных случаются преступления, и парочке Мирославе и Морису придется заняться расследованием… Инна шла в гости к своей подруге, как вдруг увидела, что дверь приоткрыта. Оказалось, кто-то проник в квартиру Жанны и убил ее! Следов взлома не обнаружено, дверь открывали родным ключом. А их было всего два: у Жанны и ее возлюбленного Влада. Точнее, три: еще один имелся у домработницы, но женщину убили три с половиной месяца назад. Следователь Наполеонов уверен, что преступник – Влад, так как на его рукаве обнаружили следы крови, только вот частный детектив Мирослава Волгина считает, что настоящего убийцу еще нужно поискать. Уютные детективы о мире богатых, интеллигентных людей, жизнь которых перечеркивают преступления, за которые берется талантливый частный детектив Мирослава и ее неотразимый помощник Морис. Теплое, милое оформление, напоминающее о провинциальной жизни с теплым котиком на коленках, привлечет мечтательных женщин в возрасте, уставших от телевизора.

Глава 6

— Ну, что? — спросил Морис Мирославу, вернувшись в дом.

— Что тебе сказать? Ты ведь сам всё слышал.

Он кивнул. Устройство, находящееся в приёмной, позволяло Миндаугасу слышать всё, что происходит в кабинете.

— Так что делай выводы сам, — продолжила Мирослава.

— Шура, по всей видимости, не сомневается в виновности Шафардина, — осторожно заметил Морис.

— После того, как было обнаружено свидетельство о браке, скорее всего, нет, — согласилась Мирослава.

— Но я не вижу причины, по которой он мог бы убить её.

— Причина на поверхности — бриллианты. Там огромное состояние.

— Но ведь он не может быть таким идиотом, чтобы не понимать, что в первую очередь заподозрят именно его.

— Я тоже так подумала, поэтому и взялась за это дело. Но мы с тобой не знакомы с Владом, даже ни разу не видели его и поэтому можем заблуждаться по поводу его умственных способностей.

— Вы хотите сказать, — усмехнулся Морис, — что Шафардин всё-таки может оказаться круглым идиотом?

— В жизни всякое бывает. Но в первую очередь я хотела бы узнать, оставила ли Жанна Гурьянова завещание.

— Может быть, Шуре уже удалось заглянуть в него хотя бы одним глазком, — предположил Морис.

— Сомневаюсь. Хотя, зная своего друга, уверена, что он испробует все лазейки.

— Как вы думаете, её компаньон господин Иванов может быть заинтересован в смерти Гурьяновой?

— Не думаю. Даже если Влада упекут за решётку, ему ничего не обломится.

— То есть с Ивановым вы разговаривать не собираетесь?

— Зачем? — пожала плечами Мирослава. — Я уверена, что его вовсю трясёт следствие. Поэтому лично я оставлю Иванова на потом.

— Куда же пойдут все Жаннины сокровища, если Влад будет признан виновным, а партнёру наложить на них руку не удастся?

— Если у неё нет ни близких, ни дальних родственников и она не оставила завещания, думаю, всё пойдёт в государственную казну.

— Подозревать государство в убийстве Жанны было бы нелепо.

— Куда уж нелепей, — согласилась Мирослава и проговорила: — Знаешь, что я думаю?

— Что? — быстро спросил Морис.

— Ведь убивают не только из-за денег.

— Без сомненья, — согласился он.

— В том-то и дело! Но когда убивают богатого человека, все сразу думают, что причиной убийства были деньги, наследство. А что, если это месть?

— За что?

— Мало ли, — пожала плечами Мирослава, — нам пока это неизвестно. Или банальная ревность.

— Вы предполагаете, что Жанну могла убить неизвестная, влюблённая во Влада Шафардина?

— Или мужчина, которого бросила Жанна.

— Такой имеется?

— Думаю, что не один. Но доподлинно известно, что до Влада Шафардина она встречалась с Эдгаром Марковичем Максимовичем.

— И чем он занимается?

— Ты запамятовал?

— Ну…

— Танцует в «Ромео»!

— Получается, что Жанне всегда нравились стриптизёры?

Мирослава закатила глаза:

— Откуда же мне это знать, дорогой?

Морис смутился.

— Но нам известно, что она сменила одного стриптизёра на другого. Хотя, может быть, с Максимовичем у неё не было всё так серьёзно, как с Шафардиным.

— Это нам и предстоит выяснить.

— Каким образом?

— Пообщаемся с подругами. Уж им-то должно быть всё известно о личной жизни Гурьяновой.

— Будем надеяться, — проговорил Морис и предложил: — Давайте на сегодня выбросим дела из головы и пойдём ужинать.

— Пойдём, солнышко, — весело согласилась она.

* * *

Влад Шафардин пришёл в себя, или, точнее сказать, начал осознавать то, что происходит с ним в данный момент, только после того, как к нему пришёл адвокат. До этого ему казалось, что он всё ещё стоит над трупом Жанны и видит её кровь. Он смотрел и не верил, что это происходит наяву. А потом его охватили ужас и отчаяние такой силы, что он, не помня себя, бросился бежать прочь.

Остальное он помнил смутно. Кажется, долгое время сидел в своей квартире. Потом пришли какие-то люди, обшарили его квартиру, надели на него наручники и увезли с собой.

Ещё он помнит, что ему задавали в течение, как показалось Владу, вечности одни и те же вопросы, но чаще всего один — зачем он убил Жанну Савельевну Гурьянову?!

Он убил Жанну?! Какой бред! Потом они стали допытываться, куда он дел нож.

Влад вяло спросил:

— Какой нож?

— Тот, которым вы убили Жанну Гурьянову.

— Я не убивал её!

Потом всё началось сначала, и он просто замолчал.

Когда они устали задавать ему вопросы, то дали телефон и разрешили сделать один звонок. Он отказался. Ему некуда и некому было звонить. По крайней мере, он так думал. Ведь у него никого на свете не было, кроме Жанны. А если Жанны больше нет, то не звонить же ему в пустоту.

Но вот пришёл адвокат. Он думал, что его к нему подослало государство. Влад где-то читал и слышал, что обвиняемым полагается общественный адвокат. Он уже собрался выгнать его, потому как ни с кем разговаривать не хотел. Но адвокат представился:

— Ян Эдвардович Белозёрский. Можно просто Ян.

И Влад невольно ответил:

— Влад Анатольевич Шафардин. Можно просто Влад.

— Вот и хорошо, — сказал адвокат и добавил: — О приятности знакомства говорить не будем, ситуация не располагает.

Влад посмотрел на него со смесью удивления и растерянности, потом ляпнул:

— Вы иностранец?

— Почему сразу иностранец, — обиделся адвокат, — уже мои прадедушка и прабабушка были российскими подданными.

— И как их сюда занесло?

— Превратности судьбы, — пожал плечами адвокат, — моего предка сослали сюда за революционную деятельность, его невеста поехала в ссылку за ним.

— А почему вашего предка сослали не в Сибирь?

— Не переменить ли нам тему, — усмехнулся адвокат, но всё-таки ответил: — Во времена далёкие считалось, что ссыльным и в этом городе жизнь мёдом не покажется.

— И вы не жалеете, что здесь оказались?

— Я? — удивился Белозёрский. — Вообще-то это моя родина и я ею вполне доволен.

— А я нет, — вздохнул Шафардин.

— И чем же она вам, в смысле родина, не угодила?

— Так вы разве не знаете, что Жанну убили?!

— Я здесь именно поэтому. И перестаньте морочить мне голову и капризничать, как ребёнок, родина здесь ни при чём!

— А разве вас не она прислала?! — неожиданно зарычал Влад.

— Мне поручила быть вашим адвокатом Клара Львовна Туманова.

— Клара Львовна? — изумился Влад.

— Не понимаю, чему вы удивляетесь, — проговорил адвокат. На самом деле Ян был доволен, что ему удалось вывести клиента из состояния сомнамбулы. Пусть лучше злится, задаёт дерзкие вопросы, чем молчит, уставившись равнодушными глазами в пространство.

— Просто я не ожидал, что её заинтересует моя судьба.

— Стоит почаще думать о людях лучше.

— Наверное, вы правы. А как она вообще узнала, что я здесь?

— Очень просто, к ней пришёл следователь.

— Бедная Клара Львовна! — воскликнул, как показалось Белозёрскому, вполне искренне Шафардин.

— Насколько я понимаю, — проговорил Ян, — вы не признаёте себя причастным к убийству Жанны Гурьяновой?

— Да вы здесь все с ума посходили! — вскочил Шафардин с места.

— Тише-тише, — сказал адвокат, — я просто обязан задать вам этот вопрос. А если вы не возьмёте себя в руки, то наше свидание могут прервать.

Влад покосился на спокойно расположившегося адвоката и, подумав, сказал:

— Я постараюсь быть сдержанным.

— Вот и отлично, — порадовался Ян. — Я могу быть уверенным, что вы будете адекватно реагировать на все мои вопросы?

— На все, — заверил его Шафардин.

— Даже на те, которые покажутся вам оскорбительными? — уточнил адвокат.

— И на них тоже, — вздохнул Шафардин.

— Как давно вы знакомы с Жанной Гурьяновой?

— Полтора года.

— А как давно вы начали жить вместе?

— Спустя полторы недели после знакомства.

— А когда вы поженились?

— 21 июня того года.

— Вы знали, что Жанна владеет сетью ювелирных магазинов?

— Узнал незадолго до свадьбы.

— А до этого?

— Я никогда не спрашивал её, откуда у неё деньги. Думал, что у неё наследство после мужа или отца.

— Вы не спрашивали её, где она работает?

— Спрашивал.

— И?

— Она ответила, что в ювелирном. Я думал, что кем-нибудь в ювелирном магазине и не ради заработка, а для удовольствия. Как и её подруга, Инна Соболева.

— Соболева тоже занимается ювелирным делом?

— Нет, она работает психологом с трудными подростками. Пишет диссертацию. Я, конечно, не понимаю, в чём заключается удовольствие работать с отморозками, но ей нравится.

— Может быть, Соболева работает с ребятами, для того чтобы они как раз не стали отморозками или встали на путь исправления.

— Может быть, — не стал спорить Шафардин, — я не вникал.

— Сожалею.

Влад снова с удивлением посмотрел на адвоката, но не стал уточнять, о чём именно тот сожалеет. Он вдруг почувствовал, что хочет, чтобы этот странный человек оставался как можно дольше с ним. Как только он уйдёт, на него снова навалится, как медведь шатун, тоска.

Конец ознакомительного фрагмента.