Сказки и потешки

Народное творчество

В этой книге собраны рисунки двух замечательных русских художников, классиков детской иллюстрации – Э. Э. Лисснера и Г. И. Нарбута. Их книжки-картинки, издававшиеся ещё в начале прошлого века в типографиях Сытина и Кнебеля, пользовались большой популярностью у маленьких читателей. Потом о талантливых иллюстраторах незаслуженно забыли, и лишь спустя почти 50 лет снова был издан Лисснер, а удивительные работы Нарбута так и остались в тени. В сборник вошли русские народные сказки, сказки «Теремок» в обработке А. Н. Афанасьева и «Как мыши кота хоронили» В. А. Жуковского, а также фольклорные стишки-потешки.

Сказка о лисичке-сестричке и волке

Жили себе дед да баба. Однажды говорит дед бабе:

— Ты напеки пирогов, а я за рыбой поеду.

Запряг он лошадь в сани и поехал к реке.

Сидит, ловит рыбу. Пробегала мимо лисичка-сестричка по своим делам. Увидела она деда, и захотелось ей рыбкой полакомиться. Недолго думая забежала лисичка вперёд по дороге, где должен был дед проехать, легла, свернулась калачиком и прикинулась мёртвой. Была она большая мастерица притворяться.

Лежит, сама одним глазом посматривает: не едет ли дед.

А дед на реке ловит да ловит рыбу.

Вот наловил он целую кадушку и поехал домой. Видит: на дороге лисица, слез дед с воза и подошёл к ней, а лисичка-сестричка не шевельнётся, лежит себе будто неживая.^[1]

— Вот славный подарок жене будет! — обрадовался дед, поднял лисицу, положил на воз, а сам пошёл впереди.

А лисичка-сестричка улучила минутку и стала потихоньку выбрасывать из кадушки рыбку за рыбкой, рыбку за рыбкой — так всю рыбу и выбросила, а затем сама незаметно с саней спрыгнула.

Приехал дед домой.

— Ну, старуха, — говорит жене, — и рыбу тебе привёз, и воротник лисий на шубу.

Старуха обрадовалась, не столько рыбе — рыба не диковинка, — сколько лисьему воротнику.

Спрашивает она деда:

— Где ж ты воротник добыл?

— На дороге нашёл, да ты иди сама посмотри. Там в санях — и рыба, и воротник.

Подошла баба к возу — ни воротника, ни рыбы.

Начала она бранить мужа:

— Ах ты, посмеяться надо мной решил!

Догадался дед, что лиса его обманула, притворившись мёртвой; погоревал, погоревал, да уж ничего не поделаешь.

«Ладно, — думает, — наперёд осторожнее буду».

«ВОТ СЛАВНЫЙ ПОДАРОК ЖЕНЕ БУДЕТ!»

Лиса же тем временем собрала разбросанную по дороге рыбу, уселась и давай есть. Ест да приговаривает:

— Ай да дедушка, какой вкусной рыбы наловил!

В ту пору мимо голодный волк пробегал, услышал он лисицу, подбежал поближе.

— Здравствуй, лиса!

— Здравствуй, волк!

— Что это ты ешь?

— Рыбку.

— Дай и мне немного.

— А ты поди сам налови и ешь сколько душе угодно.

— Да я не умею.

— Эка невидаль! Ведь я‐то наловила… Ты, братец, как стемнеет, иди к реке, сядь и опусти хвост в прорубь. Сиди, жди да приговаривай: «Ловись, ловись, рыбка, большая и маленькая! Ловись, ловись, рыбка, большая и маленькая!» — рыба сама на хвост и нацепится. Да смотри, не забудь приговаривать: «Большая и маленькая!» — а то если одна большая наловится, так ты и не вытащишь.

— Спасибо тебе, лиса, за науку.

Дождавшись вечера, пошёл волк на реку, отыскал прорубь, опустил в воду свой хвост и ждёт, когда рыба сама ему на хвост нацепится.

А лисичка-сестричка, съев всю рыбку и отдохнувши как следует после сытного обеда, тоже отправилась на реку — посмотреть, что там волк поделывает.

«ЧТО ЭТО ТЫ ЕШЬ?» — «РЫБКУ»

Пришла она к реке и видит: сидит серый у проруби, опустил свой хвост в воду, замёрз, дрожит весь, от холода зубами стучит. Она и спрашивает волка:

— Ну что, братец, хорош ли улов? Потяни-ка хвост, может, много уж рыбы на него нацепилось.

Вынул волк из воды свой хвост, видит — нет на хвосте ни одной, даже самой маленькой, рыбки.

— С чего бы так? — говорит лисичка. — Да ты, наверное, не говорил то, чему я тебя учила.

— Нет, не говорил…

— Эх, какой ты, братец, беспамятный! А глубоко ли у тебя хвост опущен?

— Глубоко, сестрица.

И вот начал волк говорить:

— Ловись, ловись, рыбка, всё большая, всё большая.

А лисичка в то же время рядом тихонько приговаривает:

— Крепче, крепче, мороз! Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!

— Ты что это, лиса, говоришь? — спрашивает волк.

— Да я тебе помогаю… — отвечает лисичка-сестричка, а сама всё: — Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!

Волк твердит:

— Ловись, ловись, рыбка, всё большая, всё большая!

А лисичка приговаривает по-своему:

— Крепче, крепче, мороз! Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!

— Что ты, сестрица, говоришь?

— Тебе, братец, помогаю: рыбку зазываю…

И снова начинают: волк — про рыбку, а лиса — про волчий хвост.

Только волк захочет свой хвост из проруби вытащить да посмотреть, сколько уже рыбки на нём, лисичка-сестричка отговаривает:

— Погоди, братец, ещё рано; мало рыбки наловилось!

И опять начинают каждый своё… А спросит волк: «Не пора ли, сестрица, хвост тащить?» — она ему в ответ: «Посиди ещё, братец, побольше наловишь!»

Так всю ночь и провели: волк сидит, а лисичка-сестричка похаживает вокруг него да хвостом помахивает, дожидается, когда вода в проруби морозом схватится и примёрзнет волчий хвост.

Наконец видит лисичка — утренняя заря занимается, и уж бабы потянулись из деревни на речку за водой; вильнула она хвостом и — прощай! — только её и видели…

А волк и не заметил, как лисичка ушла.

— Ну, не довольно ли, не пора ли уж идти, сестрица? — говорит волк. Осмотрелся — нет лисички; хотел приподняться — не тут-то было! — приморозило его хвост к проруби.

«Вон сколько рыбы привалило, и верно, всё крупная, никак не вытащишь!» — думает волк.

А бабы заметили серого у проруби и закричали:

— Волк, волк! Бейте его, бейте! — Бросились к нему и давай колотить чем попало: кто ведром, кто коромыслом.

Рвётся волк, а примёрзший хвост его не пускает. Бедняга прыгал, прыгал, видит: делать нечего, не до хвоста уж тут, живым бы уйти. Рванулся он изо всех сил и, оставив чуть не половину хвоста в проруби, пустился бежать без оглядки.

«Ладно, — думает, — уж и отплачу я тебе, сестрица!»

Тем временем лисичка-сестричка захотела попробовать ещё что-нибудь стянуть и отправилась в ближайшее село.

Пронюхала кумушка, что в одной избе хозяйка блины печёт, забралась туда. Отыскала квашню^[2] с опарой^[3] и решила свежим тестом полакомиться. Полезла головой в квашню, наелась и вся тестом вымазалась. Выскочила из дома и к лесу побежала. А навстречу ей избитый волк:

«ВОЛК, ВОЛК! БЕЙТЕ ЕГО, БЕЙТЕ!»

— А, сестрица, чему же ты учишь! Меня всего исколотили, живого места не осталось!

— Эх, братец милый, тебя хоть до крови поколотили, а меня так по голове стукнули, что мозг наружу вышел. Мне-то побольнее твоего: я теперь насилу плетусь, не знаю, жива ли останусь…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Кадушка — то же, что и кадка — посуда цилиндрической формы, сделанная из плотно подогнанных друг к другу деревянных дощечек, скреплённых обручами из металла или дерева.

2

Квашня — глиняная посуда или деревянная кадка для приготовления теста.

3

Опара — забродившее и поднявшееся дрожжевое тесто.